Абрис великой школы

– На сегодня всё! – прозвучало в ответ, и мы двинулись к дверному проёму, из которого продолжало веять жаром.

Дверь до сих пор мягко светилась раскалённым металлом, старик безбоязненно шагнул внутрь, а вот я замешкался и, дабы не быть заподозренным в трусости, поинтересовался у Ночемира, который тоже не спешил переступать через порог:

– Директором кто-то из ваших станет?

– Нет, – качнул тот головой, изрядно меня тем самым удивив. – Директором выбрали профессора Жилена.

– Поразительно!

Это моё высказывание Ночемир проигнорировал и указал на дверной проём.

– Прошу!

Я шагнул в круглую комнату, и там оказалось лишь душно, весь жар будто вобрал в себя опередивший нас седой старик.

– Становись в круг! – велел он, имея в виду выложенный на полу толстенными серебряными полосами пентакль.

Точно такой же символ блестел на потолке, а ещё его странно-вытянутыми вариациями были украшены стены – возникло даже опасение, что меня вновь зашвырнут в астрал, но поборол неуверенность и выполнил распоряжение. Пол под ногами легонько колыхнулся, вмурованные в камень серебряные полосы начали мягко светиться, меня перетряхнула короткая дрожь, будто нечто незримое прошло сквозь тело и тут же вернулось, налетев уже немного с другой стороны.

Лёгким жжением проявились узлы абриса, заныли связавшие их меридианы и болезненно запульсировало ядро, но, прежде чем я успел охватить его своей волей и стабилизировать, неприятные ощущения сошли на нет сами собой.

– Наблюдается хронический спазм ядра, – объявил седой старик. – Других отклонений не вижу.

– Это серьёзно? – обеспокоился Ночемир.

– Нет, если он не собирается в ближайшее время штурмовать семнадцатую ступень.

– Не собирается, – облегчённо улыбнулся аспирант и остановил меня, не позволив выйти из пентакля. – Ещё рано! – После сказал: – Профессор Чернояр просил передать ему образ нашего абриса.

– Ну если сам профессор Чернояр! – насмешливо фыркнул старик и предупредил: – Сейчас будет немного больно!

Я так и подобрался, готовясь к мысленной передаче образа, но вместо этого меня словно пронзили бессчётные незримые иглы. Они втыкались в тело под всевозможными углами, и хоть само по себе это никаких болезненных ощущений не доставляло, но в местах, где сталкивались призрачные острия, очень скоро зародилось неприятное жжение. Воздействие шло, минуя сознание, непосредственно на плоть, и энергия не просто текла через меня, но и формировала ложе, что впоследствии должно было существенно облегчить создание узлов и прожиг меридианов. Но затронуло жжение и уже готовые части абриса, при этом какие-то из них заполыхали огнём, а по каким-то всего лишь растеклось приятное тепло.