Лисье золото

– И кому она принадлежит по закону? – поддержал его Демьян.

Это был тот редкий случай, когда братья проявили единодушие.

– Дом и всё, что в нем находится, принадлежит трастовому фонду. – Голос поверенного звучал все так же ровно и все так же скучно.

– То есть вазу украли у фонда? – Демьян посмотрел на деда. Тот ничего не ответил. Лицо его было мрачным и непроницаемым, как погребальная маска.

– И вазу, и прах, – подытожила Клавдия.

– И кто мог это сделать? – Гера подкатил к столику, осмотрел его поверхность.

– Да кто угодно! – сказала Акулина с мрачным злорадством и повернулась к Таис. – Тетушка, ты же явилась в библиотеку последней?

– На что ты намекаешь?! – Рыхлое лицо Таис пошло красными пятнами.

– Я не намекаю, я просто уточняю, – сказала Акулина с хищной ухмылкой. – Видела ли ты вазу, когда шла в библиотеку?

– Я не помню. – Таис рассеянно потерла виски, словно у неё разболелась голова. – Я была слишком расстроена, чтобы обращать внимание на предметы интерьера.

– Не смей называть моего покойного мужа предметом интерьера! – прошипела Элена.

– Ленок, не переигрывай, – осадила её Акулина. – Кстати, у тебя тоже была возможность оставить прах деда себе.

– На самом деле, у любого из нас была, – сказала Клавдия. – Между тем моментом, когда мы покинули столовую и собрались в библиотеке, был достаточно приличный временной зазор.

– И кому мог понадобиться прах дедушки? – спросил Демьян с язвительной улыбкой.

– Прах дедушки на хрен никому не нужен, – отозвалась Акулина. – А вот склянка, в которой он хранился, очень даже. Кстати, кто додумался поставить её в гостиной?

Все присутствующие недоуменно переглянулись.

– Когда вообще его доставили? – спросил Демьян. – Когда мы с Герычем приехали, ваза уже была здесь. Мне бы и в голову не пришло, что дед решил после смерти побыть джином.

– Какое поразительно точное определение, – пробормотала Мириам, выпуская изо рта идеальное колечко дыма.

– А я смотрю, ты осмелел, Дёма! – Акулина вперила в кузена колкий взгляд. – Что-то не припоминаю, чтобы при его жизни ты позволял себе такие шуточки.

– Никто не позволял, детка, – сказала Мириам, любуясь тем, как дымное колечко растворяется и исчезает в воздухе. – Никто, даже ты.

– И ты! – Тут же ощетинилась Акулина.

– И я. – Мириам пожала плечами. – Я ведь так и сказала – никто!

– Мы отвлеклись от темы, – вмешалась в назревающий спор Таис. – Откуда взялась ваза?

– Её доставили рано утром. – Послышался грубый, с характерным акцентом голос Арнольда.

Он вышел на середину гостиной, стал прямо в центре ковра по стойке смирно.

– Кто доставил? – спросила Акулина.

– Арнольд, только не говори, что вазу династии Минь, которая стоит чертову тучу денег, доставил курьер! – усмехнулся Гера.

– Не вазу, а прах! – взвизгнула Таис. – Что за богохульство?!

– Вазу династии Минь с прахом Луки Дмитриевича доставил представитель похоронного агентства, – отчеканил Арнольд. Лицо его оставалось беспристрастным, как у андроида. – Я сохранил сопроводительный документ.

– А это вообще нормально, что прах возят туда-сюда, как посылку? – спросил Демьян.

– В век высоких технологий и не такое возможно, Дёма! – отозвался Гера. – Скоро нам дедов будут выдавать в виде цифрового кода на флэшке. Вставил флэшку в комп и наслаждайся общением!

– Что ты такое говоришь, Герасим? – Таис укоризненно покачала головой.

– Арнольд, у нас возникли некоторые трудности. – Дед выступил вперед, встал напротив Арнольда. Два старика, одинаково крепких, одинаково статных, не мигая смотрели в глаза друг другу. – Урна с прахом Луки пропала.

Дед мог позволить себе называть патриарха семьи Славинских только по имени. Пожалуй, лишь он один и мог. А ещё он мог позволить себе назвать урной китайскую вазу за несколько миллионов долларов.

На каменном лице Арнольда не дрогнул ни один мускул, но во взгляде промелькнуло что-то тёмное, едва уловимое. Скорбь? Досада? Злорадство? Алекс не успел разглядеть.

– Когда ты видел урну в последний раз? – Продолжил дед пусть мягкий, но все же допрос.

– В то же время, когда проводил вас с Клавдией Лукиничной в гостиную, – отчеканил Арнольд. На нотариуса он даже не глянул, не счел нужным.

– И после этого ты в гостиную больше не заходил?

– Я был занят приготовлениями к поминальному ужину.

– А остальные? Кто есть в доме помимо нас?

– Повар и старшая горничная.

– Больше никого?

– Я посчитал, что этого будет достаточно для ужина в кругу семьи.

– Никаких представителей кейтеринговых служб? Никого из посторонних?

Из этого вопроса становилось понятно, что Арнольда, повара и горничную дед посторонними не считал. Все они жили в Логове почти столько же, сколько Алекс себя помнил. Лука Славинский был большим сторонником традиций и рабом привычек. Лишь собственную кончину он обставил с несвойственной ему экстравагантностью.

– Разумеется, нет. – В голосе Арнольда послышалось сдержанное негодование. – Из посторонних в доме никого нет.

– И посторонних нет, и вазы нет, – пробормотала Мириам, мелодично позвякивая коготками по хрустальному бокалу. Даже напивалась она с каким-то небывалым изяществом.

– Что будет делать? – задал Тихон риторический вопрос.

– Вызовем полицию? – предположил Гера.

– И что мы скажем? – Акулина резко развернула к себе кресло брата, заглянула Герасиму в глаза. – Скажем, тут такое дело, у нас пропал прах любимого дедушки и погребальная урна за несколько лямов зелени?! Так и вижу заголовки, которые за этим последуют!

– Детка, ты абсолютно права! – Мириам отсалютовала ей бокалом с коньяком. – К тому же, и прах, и урну умыкнул кто-то из своих. Давайте прямо сейчас решим, мы готовы вынести сор из избы? – Она задумчиво улыбнулась и осушила бокал.

– Это исключено! – сказала Клавдия с неожиданной и несвойственной ей резкостью, а Алекс подумал, что после смерти Луки Славинского именно Клавдия стала самой старшей представительницей рода. Давало ли это старшинство ей право решать за остальных – отдельный вопрос, но конкретно сейчас никто не стал возражать. Ни сор из избы, ни скелеты из шкафов выносить не хотел ни один из членов клана. Что касается самого Алекса, он просто хотел, чтобы этот бесконечный день, наконец, закончился, и он оказался не в Логовое, а у себя дома.

– Я согласна! – неожиданно поддержала Клавдию Элена. – Нельзя порочить честное имя моего… Луки Демьяновича!

– Но обыскать Логово стоило бы! – Гера резко крутнулся на своём болиде, выписывая колесами затейливый пируэт.

– Осторожно! – Акулина попыталась ухватить кресло за рукояти, но Герасим ловко увернулся. Похоже, он уже свыкся не только с инвалидным креслом, но и с собственным увечьем.

– Я так понимаю, кражу века совершили из-за вазы, а не из-за праха деда. – Герасим продолжал закладывать виражи, оставляя следы от протекторов на начищенном до зеркального блеска паркете. – Значит, отношение к вазе будет максимально бережное и спрятать её нужно так, чтобы она случайно не разбилась. Из дома её вряд ли вынесли, но можно проверить. – Он остановился, уставился на Арнольда. – Я же могу посмотреть записи с камер наблюдения?

Арнольд поджал губы и молча кивнул. Очевидно, ему не очень нравилось, когда домочадцы вмешивались в техническую жизнь Логова. Безропотно он подчинялся лишь одному человеку, но прах этого человека бесследно исчез на вверенной ему территории, и крыть было нечем.

– В таком случае, я бы глянул! – Гера бросил быстрый взгляд на сестру, та одобрительно кивнула. – По крайней мере, в этом случае мы можем быть уверены, что прах деда не вынесли из дома.

– А мне интересно, как мы будем производить обыск, – сказала Мириам, вглядываясь во тьму за окном. – Логово – это не однокомнатная квартира, тут полно закутков и, уверена, тайников. При желании, в доме можно спрятать не только погребальную урну, но и целый саркофаг.

Алекс подумал, что в словах Мириам есть определенный смысл. Не будучи профессионалами, ни один из них не сумеет качественно обыскать дом от чердака до подвала. И даже профессионалам, если вдруг дед, как управляющий фондом, решит их привлечь, понадобятся часы, если не дни. И вот вопрос, захочет ли дед втягивать в историю с исчезновением праха своего давнего товарища посторонних?

– Василий Петрович, – сказал дед после секундных раздумий, – мой автомобиль уже ждет вас. Вертолет тоже полностью готов. Думаю, нет нужды предупреждать вас о строгой конфиденциальности полученной информации?

Дед вперил в нотариуса внимательный взгляд, тот закивал и попятился.

– Разумеется, Андрей Сергеевич! Я все понимаю! Это часть моей работы и моей безупречной репутации.

– Благодарю. – Дед кивнул и улыбнулся. – Арнольд, будь добр, проводи господина Оленева к машине.

На какое-то время в гостиной воцарилась напряженная тишина, все терпеливо дожидались, пока нотариус покинет дом. Первой заговорила Акулина:

– Дед только помер, а в Логове уже завелась крыса.

– Думаешь, она завелась после смерти старика? – спросил Тихон с кислой улыбкой.

– Думаю, что многие из нас получили совсем не то, на что рассчитывали, – отчеканила Акулина.

– Не многие, а все, – поправила её Мириам. – Лука Демьянович и при жизни был очень… – Она прищелкнула пальцами, – неоднозначным человеком. А у ж после смерти оттянулся по полной.

– По миру никто из нас не пойдет, – сказала Клавдия.

– По миру не пойдет, но главный источник нашего благосостояния уплыл в неизвестные руки, – сказал Тихон и бросил вороватый взгляд на деда. У Алекса снова зачесались кулаки.

– Я слышу нотки сомнения в твоем голосе, Тихон?

Деда не нужно было защищать. Дед и сам был тем ещё хищником. И в семье Славинских все это прекрасно знали. Странно, что Тихон вдруг подзабыл.

– Я не сомневаюсь ни в вашей порядочности, ни в вашей компетентности, Андрей Сергеевич! – Лицо Тихона побледнело и снова покрылось испариной. – Но, согласитесь, передача большей части всех активов в какие-то сомнительные фонды – это очень странное и очень несправедливое решение!

– Кстати, чьи конкретно интересы будут представлять эти фонды? – спросила Таис. Оказывается, она могла проявлять поразительную приземленность, когда дело касалось финансов.

– К сожалению, я связан условиями завещания и не могу об этот распространяться, Тася, – ответил дед.

– Даже по-родственному? – Таис расплылась в неискренней улыбке. – Мы же тут все свои, Андрей Сергеевич.

– Ага, прям группа единомышленников! – фыркнула Акулина, а потом уставилась на Алекса.

Алекс едва не попятился. В этой семье он мог выдержать бой с любым, но бой с Акулиной казался тем ещё испытанием.

– Ты что-то хотела? – спросил он с холодной вежливостью.

– Конечно! – Акулина тряхнула головой. – Я бы хотела в личное пользование Акулинку! Это как минимум! Но сейчас мне хочется знать, что за письмо написал тебе дед! За что он отвалил тебе такие деньжищи? Что скажешь, Увар?

– Я ещё не читал письмо, Шарп. – Алекс широко улыбнулся и похлопал ладонью по карману пиджака, в который сунул послание от Луки Славинского.

– Так прочти!

– Непременно! Вот приеду домой и прочту. – Он продолжал улыбаться, думая над тем, как ему повезло, что он не является частью этого змеиного клубка.

– Читай сейчас! – Продолжала настаивать Акулина, и никто не пытался её образумить. Ничего удивительного, всем было любопытно, что такое написал Лука внуку своего единственного друга.

– Дома, – сказал Алекс, наслаждаясь тем, как выходит из себя Акулина.

– Позвони мне, как прочтешь! – потребовала она.

– Нет.

– Нет?!

Никто и никогда не осмеливался говорить «нет» Акулине Славинской, потому что подобное поведение было чревато. Акулина была известна своей злопамятностью и злокозненностью, но за тридцать лет существования с ней почти бок о бок, Алекс научился усмирять и злокозненность, и злопамятность.

– То есть, ты хочешь сказать, что не собираешься посвящать нас в происходящее? – Акулина побледнела, поджала губы и стала похожа уже не на акулу, а на готовящуюся к броску гадюку. Хрен редьки не слаще, как сказал бы дед. – Нас?! Тех, кого весь этот… цирк касается напрямую?!

– Детка, угомонись, – сказала Мириам с мечтательной улыбкой. – Алекс тоже часть этого, как ты выразилась, цирка. Если потребуется, он расскажет. Ты же расскажешь, мой мальчик? – Мириам подмигнула Алексу, и он не удержался от улыбки.

– Если посчитаю нужным, – ответил с легким поклоном.

Кажется, Мириам удовлетворил такой ответ, потому что она отсалютовала ему бокалом. Интересно, каким по счету за этот безумный вечер? Алекс подумал, что Мириам страшно повезло с метаболизмом, окажись он на её месте, уже давно валялся бы вусмерть пьяный где-нибудь в библиотеке.

– Предлагаю решить, как мы будем исполнять последнюю волю деда! – Вклинился в возникшую паузу Демьян.

– И какие варианты? – заинтересовался Тихон.

– Нет тела, нет дела, – буркнул уткнувшийся в телефон Герасим. – Предлагаю ничего не делать, пока прах деда не отыщется.

– А если этот прах уже смыт в унитаз? Или развеян по ветру? – процедила Акулина.

– Если так, то дело все равно сделано, систер! Дед хотел сначала по ветру, а потом в Лисий ручей. Ну вот! Воздух и вода – все, как было завещано!

– Герасим, нельзя быть таким циничным! – Таис неодобрительно покачала головой, и её длинные, выкрашенные в неестественно черный цвет волосы мотнулись из стороны в сторону. В этот момент она была похожа не на греческую гетеру, а на стареющую русалку.

– Мы не будем ничего делать! – Конец спорам положил дед. – По крайней мере, до тех пор, пока не отыщем прах.

Его лицо было одновременно мрачным и усталым. Алекс его понимал. Именно на плечи деда легли основные хлопоты, связанные со смертью Луки Славинского. Единственная активность, которую проявили родственники, была связана с их желанием присутствовать на поминальной церемонии. Да и эту активность проявили далеко не все. В крематории, помимо деда и Клавдии и Арнольда, присутствовали лишь «безутешная» вдова, Акулина и Тихон. У остальных нашлись куда более неотложные дела. Кроме того, Алекса не покидало ощущение, что и те, кто явились на церемонии, сделали это исключительно для того, чтобы убедиться, что всемогущий Лука Славинский, наконец, закончил свой земной путь.

Это было весьма циничное и весьма вероятное предположение. Не было среди домочадцев старика никого, кто не испытывал бы к нему если не ненависти, то, как минимум, обиды. Пожалуй, исключением можно было считать верного Арнольда, но исключение лишь подтверждает правило. Лука Славинский при жизни был жесток и деспотичен. Его жестокость распространялась не только на чужих, но и на самое ближайшее окружение. Алекс не был уверен, что даже дед испытывал искреннее горе в связи с утратой старого товарища и многолетнего делового партнера. Иногда Алексу казалось, что стариков связывает не только и не столько дружба, но расспрашивать об этот деда он не считал нужным.

– То есть, инсценировать финальное действо с прахом деда мы не будем? – спросила Акулина уже спокойным, даже деловым тоном.

– Не будем. – Дед кивнул.

– И выносить сор из избы? – Мириам посмотрела на него поверх бокала, который снова был наполнен. И когда только успела?

– Не будем. – Дед снова кивнул.

– А что нам тогда делать? – Всеобщую растерянность выразила Элена. Она смотрела на пустой столик в стиле Людовика Четырнадцатого так, словно все ещё надеялась обнаружить на нем китайскую вазу с прахом своего почившего мужа.

– Расходимся? – Озвучил всеобщее желание Гера. Славинские, вынужденно собравшиеся под одной крышей, уже мечтали разбрестись по собственным комнатам. Или приступить к поискам праха. Это уж у кого на что хватить задора. – Я как раз успею пересмотреть записи с камер наблюдения.

– Скинешь потом мне, – сказал дед тоном, не терпящим возражений.

Гера молча кивнул, уткнулся в свой телефон.

– Я бы в самом деле поднялась к себе, – сказала Таис нерешительным тоном. – Страшно перенервничала… И дорога…

– Я, пожалуй, тоже. – Клавдия глянула на наручные часы.

– К себе, так к себе, – промурлыкала Мириам и, прихватив бутылку коньяка, направилась к выходу из гостиной. – Кто-нибудь хочет составить мне компанию? – спросила она с порога. – Помянем Луку Демьяновича.

– Ты уже напоминалась, – процедила Акулина.

– Детка, яд ещё ни одну женщину не сделал красивее и моложе, – усмехнулась Мириам. – Уж поверь, я знаю, о чем говорю. Всего хорошего! – Она взмахнула рукой и нетвердой походкой вышла из гостиной.

– Горько, – сказал Таис со скорбной улыбкой. – Горько видеть, как человек опускается на самое дно из-за своего порока.

– Чья бы корова мычала! – рявкнула Акулина и, ухватив кресло Геры за рукояти, подтолкнула по направлению к двери.

– Эй, систер, полегче! – возмутился Гера, пытаясь сманеврировать так, чтобы вырваться из хватки Акулины, но та держала крепко, возражений и воплей младшего брата не слушала.

– Ладно, – сказал Тихон, ни к кому конкретно не обращаясь, – у меня ещё дела.

Демьян бросил на старшего брата ироничный взгляд, по примеру Мириам взял из барного шкафа первую попавшуюся под руку бутылку и ринулся вслед за Акулиной и Герой. Из анфилады коридоров послышался его громкий голос:

– Эй, ребятки! Я с вами!

Элена ушла как-то вообще незаметно. Может быть, не посчитала нужным прощаться с посторонними людьми. А может, поспешила на поиски китайской вазы. Алекс бы поставил на второе.

– Устала? – Дед посмотрел на потирающую глаза Клавдию.

Та кивнула.

– Есть с чего, дядя Андрей. Скажи, ты в самом деле собираешься пустить все это… – Она обвела взглядом опустевшую гостиную, – на самотёк?

Дед ничего не ответил, но его решительный взгляд был красноречивее слов. Несколько мгновений прошло в тишине. Этакая минута молчания для того, кому не нужны никакие минуты, перед кем совсем недавно открылась целая вечность. А потом дед улыбнулся и спросил:

– Может, поедешь к нам?

Клавдия покачала головой.

– Где родилась, там и пригодилась, дядя Андрей. К счастью, Логово – очень большой дом, есть надежда никого не встретить до самого обеда.

– Ну, как скажешь. – Дед легонько приобнял Клавдию за плечи, глянул на Алекса поверх её макушки, спросил: – Хоть ты со мной?

Алекс молча кивнул.