Антология Фантастики 12

Железное Сердце

Небо над Нео Тэгу было вечным полотном, сотканным из дыма и неонового света. Под ним, словно придавленные тяжестью вселенной, распростёрлись бескрайние трущобы – сплетение ржавеющих металлоконструкций, грязных пластиковых панелей и клочьев старой ткани. Здесь, внизу, где лучи искусственного солнца корпорации “Стил Индастрис” едва пробивались сквозь завесу смога, властвовал вечный полумрак. Воздух был густым, пропитанным запахом гнили, дешевой синтетической еды и, что самое главное, – запахом голода.

Мэн Хо двигался по узкому переулку, словно призрак, который ещё не совсем понял, что умер. Его тело, измождённое, но жилистое, казалось, полностью подчинялось инстинкту выживания, не оставляя места для эмоций. Он был один из тех, кто знал на вкус пыль и холод. Его пальцы, загрубевшие от работы, сжимали небольшой, но увесистый кусок синтетического мяса, добытый сегодня ценой изнурительного труда на разгрузке очередного футуристического конвоя, охраняемого бесшумными, смертоносными дронами “Стил Индастрис”.

Каждый шаг Мэн Хо сопровождался тихим скрипом его изношенной обуви по размокшему бетону. Он миновал лачугу, из которой доносился тихий, надрывный кашель ребёнка. Мэн Хо не замедлил шаг. Он знал этот звук. Этот звук был музыкой их жизни – музыкой отчаяния, которая не находила отклика в высоких, стерильных башнях “Стил Индастрис”, пронзавших ночное небо, словно иглы в сердце мира.

“Стил Индастрис”. Само название было приговором. Корпорация, чьё стальное сердце билось в ритме безжалостной эффективности, владела всем. Едой. Водой. Воздухом, который они очищали и продавали обратно. И, конечно же, информацией. Каждый бит данных, каждая строчка кода, каждый взгляд через камеры наблюдения – всё было под их контролем. Новости, которые доносились через жалкие, пиратские приёмники, тщательно отфильтровывались, превращаясь в сладкую ложь о процветании и прогрессе, которые, казалось, существовали лишь в мире наверху.

Мэн Хо поднял голову, взглядом пронзая тёмное небо. Где-то там, за непроницаемым куполом корпоративной власти, проходила граница. Граница между теми, кто ел вдоволь, и теми, кто грыз ногти от голода. Граница между жизнью и существованием. И эта граница была непроходима. Любая попытка перейти её, любая мысль о неповиновении, пресекалась мгновенно. Жестоко. Бескомпромиссно. Расстрел на месте. Так “Стил Индастрис” поддерживала порядок.

Он остановился у своего “дома” – коробки из гофрированного металла, прилепленной к стене заброшенного завода. Приоткрыв скрипучую дверь, он вошёл в прохладу. Внутри было пусто, лишь старый матрас, покрытый грязным одеялом, служил ему ложем. Он бросил кусок синтетического мяса на потрескавшийся стол. Сегодняшний улов. На одну ночь. На один вдох.

Голод – это не просто физическое ощущение. Это состояние души. Это постоянное, тупое чувство пустоты, которое не даёт сосредоточиться, не даёт мечтать. Он видел, как оно искажало лица людей, как оно заставляло их смотреть друг на друга с алчностью. Он видел, как оно ломало их.

Сегодня Мэн Хо чувствовал нечто иное. Не привычную пустоту, а нарастающее, глухое раздражение. Оно накапливалось годами, слой за слоем, как грязь на его теле. Это было не просто желание выжить. Это было желание разорвать цепи.

Внезапно, в полумраке его жилища, на старой, потрескавшейся стене, появился луч света. Тонкий, но яркий. Он скользнул по стенам, по его измождённому лицу, и Мэн Хо замер. Это был не луч его фонаря. Это был направленный свет.

“Ты слишком долго смотришь наверх, Мэн Хо”, – раздался голос. Спокойный, мелодичный, но с какой-то холодной сталью в интонации.

Мэн Хо резко обернулся. В проёме двери стояла девушка. Её силуэт был подчёркнут узким, облегающим комбинезоном, который, казалось, был сшит из самой ночной тьмы. Её лицо было скрыто в тени, но Мэн Хо чувствовал на себе её взгляд. Взгляд, который не был взглядом страха или мольбы. Это был взгляд оценки.

“Кто ты?” – спросил он, его голос был хриплым, как будто он давно не говорил.

Девушка шагнула вперёд, и свет дрона, направленного извне, осветил её. Её лицо было бледным, с высокими скулами и острым подбородком. Глаза – тёмные, пронзительные, как два осколка обсидиана. Она не боялась. Она изучала.

“Меня зовут Су Мин”, – сказала она. Её голос не дрогнул. – “Я здесь, потому что знаю, что тебе надоело смотреть на небо”.

Мэн Хо недоверчиво прищурился. “Мне надоело всё”, – прорычал он. – “Ты одна из тех, кто продаёт информацию? Или просто ещё одна приманка “Стил Индастрис”?”

Су Мин слабо улыбнулась. Это была не тёплая улыбка. Это была улыбка хищника, увидевшего добычу.

“Я не продаю информацию, Мэн Хо. Я её использую. И я знаю, что тебе тоже хочется использовать всё, что у тебя есть, чтобы изменить этот проклятый мир”. Она сделала ещё один шаг, приближаясь. “Ты видел, как они расстреляли того старика за попытку украсть бутылку воды? Ты видел, как твои пальцы дрожали, когда ты брал этот кусок мяса? Это не жизнь, Мэн Хо. Это существование на грани смерти”.

Её слова, казалось, проникали в самые глубины его отчаяния, пробуждая там что-то забытое. Что-то, что он сам старательно глушил.

“А что ты предлагаешь?” – спросил он, его рука инстинктивно потянулась к спрятанному под курткой самодельному ножу.

“Предлагаю шанс”, – ответила Су Мин. – “Шанс дать бой. Шанс вернуть то, что принадлежит нам. Шанс, о котором ты, возможно, давно перестал мечтать”.

Она говорила о борьбе, но её глаза не горели огнём. Они были холодны, как сталь. Но в её словах была сила. Сила, которая притягивала, как магнит. Сила, которая давала иллюзию надежды.

“Идёшь со мной?” – спросила она, протягивая руку. Её рука была чистой. Безупречной.

Мэн Хо посмотрел на неё. На её руку. На её тёмные, непроницаемые глаза. Он видел в них не страсть, не гнев. Он видел расчёт. И всё же, что-то внутри него, что-то, что устало от голода, от грязи, от бесправия, ответило.

“Куда?” – спросил он.

“Туда, где мы будем говорить о переменах”, – ответила Су Мин. – “Туда, где ты перестанешь быть лишь зрителем своей собственной жизни”.

Мэн Хо взглянул на кусок синтетического мяса на столе. Он взглянул на стены своей лачуги. И потом, медленно, он протянул свою руку. Его пальцы, загрубевшие и грязные, коснулись её.

Мир вокруг него, казалось, замер. Исчез запах гнили. Исчез скрип металла. Осталась лишь тишина, нарушаемая лишь биением его собственного, странно взволнованного сердца. Он шагнул из своей лачуги, из своего жалкого существования. Он шагнул за Су Мин, в неизвестность, которая обещала, по крайней мере, не быть такой, как прежде.

Шаги Су Мин вели Мэн Хо сквозь лабиринт городских трущоб, где каждая тень могла скрывать опасность, а каждая стена – шептать забытые истории. Они двигались неспешно, но целенаправленно, словно Су Мин точно знала каждый поворот, каждый выход. Воздух становился гуще, запах перерабатываемых отходов сменялся едва уловимым ароматом озона и чего-то неопределимого – запаха силы, спрятанной от глаз мира.

Вскоре они оказались у массивной, обшарпанной стальной двери, замаскированной под часть заброшенной вентиляционной шахты. Су Мин коснулась скрытого сенсора, и дверь бесшумно отъехала в сторону, открывая путь в сумрак, прерывисто освещённый тусклыми, мерцающими лампами. Они вошли, и дверь закрылась за ними с глухим стуком, отрезая их от внешнего мира.

Перед ними простиралось нечто, напоминающее заброшенный транспортный узел, давно покинутый людьми. Но этот заброшенный мир жил. Повсюду горели импровизированные лампы, освещая укрытия, где люди работали, общались, готовились. Это было логово – сердце сопротивления, бьющееся в тайне от мира наверху.

“Добро пожаловать в ‘Корневую Сеть’, Мэн Хо”, – тихо сказала Су Мин, её голос теперь звучал чуть мягче, но всё ещё сохраняя ту самую уверенность, которая привлекла его. – “Здесь мы – те, кто не хочет быть лишь шестерёнками в машине “Стил Индастрис”“.

Мэн Хо огляделся. Люди были разными: мужчины и женщины, молодые и пожилые, одетые в простую, изношенную одежду, но в их глазах горел огонь. Огонь, который он так хорошо узнал – огонь отчаяния, перекованного в решимость. Они работали с импровизированным оборудованием: перепаивали старые чипы, чистили самодельное оружие, изучали карты корпоративных зданий, выведенные на потрёпанные экраны.

Су Мин подвела его к небольшому возвышению, где собралось несколько человек. Они были явно старше, с лицами, испещрёнными морщинами и шрамами, свидетельствами долгой борьбы. Один из них, мужчина с седыми висками и острым взглядом, поднялся навстречу.

“Су Мин”, – сказал он, его голос был низким и хриплым. – “Ты привела нового человека. Кто он?”

“Это Мэн Хо”, – представила Су Мин. – “Он готов. Он видел всё, что мы видим. Он не хочет больше просто ждать своей участи. Он хочет бороться”.

Мужчина взглянул на Мэн Хо, пронзая его оценивающим взглядом. В этом взгляде не было снисхождения, лишь трезвая оценка.

“Бороться, значит?” – проговорил он. – “Борьба здесь – это не крики на площадях. Здесь – это пот, кровь и сталь. Ты готов к этому, Мэн Хо?”

“Я готов”, – ответил Мэн Хо, чувствуя, как его голос обретает новую твёрдость. – “Мне надоело ждать”.

“Хорошо”, – кивнул мужчина. – “Меня зовут Канг. Я один из тех, кто хранит эту ‘Сеть’. Если ты здесь, значит, ты уже сделал первый шаг. Следующие шаги – это работа. Тяжёлая работа. И опасность”.

Канг жестом показал на группу людей, которые сидели за столом, склонившись над сложной схемой.

“Это наш план”, – продолжил Канг. – “План, который, мы верим, может стать переломным моментом. Мы разработали способ проникнуть в самое сердце “Стил Индастрис” – в их главный командный центр. Оттуда мы можем… ну, ты сам понимаешь. Отключить их контроль. Дать людям хоть глоток настоящей свободы”.

Мэн Хо подошёл к столу. Схема была сложной, детализированной. Она показывала схемы вентиляции, силовые кабели, расположение патрульных дронов и, что самое важное, – расположение главного сервера. Головы склонились над ней, и в воздухе витало напряжение, смешанное с чем-то ещё – с чем-то, что Мэн Хо ещё не до конца понимал. Это было воодушевление.

“Это не будет легко”, – продолжил Канг, прослеживая пальцем линию на схеме. – “Они охраняются как крепость. Но у нас есть союзники. У нас есть знания. И у нас есть кое-что, чего нет у них – отчаяние, превращённое в оружие”.

Мэн Хо смотрел на лица людей вокруг. Он видел, как их глаза загорались, когда они обсуждали детали. Они не просто планировали атаку. Они планировали революцию. Они верили, что этот дерзкий план – их единственный шанс.

“Почему именно сейчас?” – спросил Мэн Хо, обращаясь к Су Мин.

“Потому что терпение иссякло”, – ответила она, её взгляд был прикован к схеме. – “Потому что последняя партия продовольствия была урезана вдвое. Потому что их дроны стали патрулировать трущобы ещё чаще, словно предупреждая нас, что любая попытка сопротивления будет подавлена ещё до её начала. Настало время действовать, пока они не уничтожили нас всех по частям”.

В её голосе не было ни тени сомнения. Только холодная решимость.

“Наши хакеры нашли уязвимость”, – объяснил один из молодых парней за столом, его пальцы порхали над клавиатурой. – “Небольшое окно, когда система перегружена обновлением. Мы сможем обойти часть их защиты. Но времени будет мало”.

“И наши люди внутри”, – добавил Канг, кивком указывая на другую группу. – “Несколько ценных сотрудников ‘Стил Индастрис’, которые понимают, что такое настоящая жизнь. Они помогут нам с доступом”.

Мэн Хо слушал, и внутри него что-то росло. Это было не просто раздражение. Это было чувство принадлежности. Он больше не был одинокой фигурой в серой бездне. Он был частью чего-то большего. Частью бури, которая готовилась обрушиться на “Стил Индастрис”.

“Мы должны быть готовы”, – сказал Канг, его голос стал громче, привлекая внимание всех присутствующих. – “Каждый из вас – важная часть этого плана. Каждый из вас – часть надежды. Забудьте о страхе. Забудьте о голоде. Сейчас есть только цель. И эта цель – свобода”.

Вокруг разнёсся гул одобрения. Люди поднимали руки, сжимали кулаки. В их глазах горел общий огонь – огонь, который был куда ярче искусственных огней “Стил Индастрис”. Мэн Хо чувствовал, как его собственные руки сжимаются в кулаки. Его дыхание стало глубже. Он больше не был просто выжившим. Он был воином. Он был частью ‘Корневой Сети’. Он был готов.

Дни, следовавшие за его вступлением в “Корневую Сеть”, слились в один длинный, напряженный марафон подготовки. Локация подполья, расположенная в глубинах старой, заброшенной подземной транспортной системы, стала для Мэн Хо новым домом. Здесь, среди запаха машинного масла и решимости, он начал трансформироваться.

Его учили. Его обучали тактике, основам взлома, обращению с оружием, которое было столь же разнообразным, сколь и кустарным. Старые инженеры “Стил Индастрис”, перебежчики, сломленные системой, но не духом, делились своими знаниями о её внутреннем устройстве. Бывшие бойцы охранных корпораций, теперь ставшие частью сопротивления, оттачивали его навыки рукопашного боя и стрельбы.

Мэн Хо обнаружил в себе неожиданные способности. Его дни, проведённые в трущобах, научили его быть незаметным, проворным, а его натренированное тело – выносливым. Он быстро осваивал основы взлома, находя в логических цепочках систем защиты что-то похожее на порядок, которого так не хватало в его прежней жизни. Но самым ценным для него стало чувство товарищества. Впервые за долгие годы он не чувствовал себя одиноким.

Су Мин играла в его жизни особую роль. Она не была просто информатором или проводником. Она стала символом того, за что они боролись. В то время как другие лидеры подполья, такие как Канг, были сосредоточены на стратегии и тактике, Су Мин, казалось, умела питать их надеждой. Её слова – всегда точные, всегда вдохновляющие – звучали как предвестие грядущих перемен.

Однажды, после особенно изнурительной тренировки по рукопашному бою, Мэн Хо сидел, тяжело дыша, когда Су Мин подошла к нему. Она принесла ему флягу с чистой водой – редкость в нижних секторах.

“Ты хорошо справляешься, Мэн Хо”, – сказала она, её взгляд был тёплым, в отличие от той холодной стали, которую он видел в нём при первой встрече. – “Я знала, что у тебя есть потенциал”.

“Я не думаю, что когда-то мог мечтать о чём-то подобном”, – ответил Мэн Хо, делая глоток. Вода казалась сладкой, как никогда. – “Вы дали мне больше, чем просто план. Вы дали мне цель”.

“Цель – это то, что мы должны найти в себе, чтобы выжить”, – ответила Су Мин, садясь рядом с ним. – “Мы не можем позволить им забрать у нас даже это. “Стил Индастрис” хочет, чтобы мы просто существовали. Чтобы мы были послушными машинами. Но мы – люди. И люди способны на большее”.

Она говорила о свободе, о праве на выбор, о ценности каждой жизни. Её слова, произнесённые тихим, но уверенным голосом, проникали в самые глубины его сознания, разгоняя остатки прежнего отчаяния. Он видел, как другие члены подполья тоже тянутся к ней, ища её одобрения, её веры.

“А ты, Су Мин?” – спросил Мэн Хо, вглядываясь в её лицо. – “Ты веришь в это так же сильно, как и мы?”

На мгновение в её глазах промелькнуло что-то ускользающее, что-то, что Мэн Хо не мог расшифровать. Но оно тут же исчезло, сменившись той самой уверенностью.

“Я верю в то, что этот мир должен измениться”, – сказала она. – “Я верю, что мы можем заставить его измениться. Мы – те, кто возьмёт то, что принадлежит нам по праву. И мы не остановимся, пока не добьёмся этого”.

В эти дни штурм “Стил Индастрис” стал их общим стремлением. Диаграммы и планы были повсюду. Канг и другие лидеры работали над мельчайшими деталями, распределяя роли, просчитывая риски. Создавались самодельные взрывные устройства, модифицировалось оружие. Каждый знал свою задачу.

Мэн Хо был назначен в одну из штурмовых групп. Его задача – проникнуть через одну из второстепенных вентиляционных шахт и проложить путь для основной группы. Су Мин, неожиданно, тоже оказалась в его группе.

“Я хочу быть рядом”, – объяснила она, когда он высказал своё удивление. – “Я знаю некоторые тонкости системы. Я могу помочь вам избежать ловушек”.

Её присутствие рядом давало ему странное чувство уверенности. Её спокойствие было заразительным. Она никогда не паниковала, всегда находила решение, даже в самых сложных ситуациях.

За день до штурма, когда воздух в логове гудел от предвкушения, Канг собрал всех.

“Завтра”, – начал он, его голос звучал торжественно. – “Завтра мы перевернём эту страницу. Мы покажем ‘Стил Индастрис’, что они не могут вечно давить нас. Мы – ‘Корневая Сеть’. И мы – их конец”.

Помещение наполнилось гулом одобрения. Люди поднимали кулаки, кричали лозунги. Мэн Хо чувствовал, как кровь пульсирует в его висках. Он смотрел на Су Мин, которая стояла рядом, её глаза сияли в свете ламп. В этот момент, казалось, что победа уже близка. Что их мечта, такая далёкая и недостижимая, наконец-то обретает реальные очертания.

“Помните”, – продолжил Канг, его голос звучал ещё громче. – “Вы сражаетесь не только за себя. Вы сражаетесь за каждого, кто гниёт в трущобах. Вы сражаетесь за будущее. За свободу!”

Крики становились громче. Надежда, смешанная с отвагой, переполняла их. Мэн Хо чувствовал, как это чувство заполняет его всего, вытесняя страх, вытесняя усталость. Он был готов. Они все были готовы. Завтрашний день был их.

Ночь перед штурмом была наполнена не столько сном, сколько напряженным ожиданием. Воздух в логове “Корневой Сети” словно искрил от нетерпения, от предвкушения битвы, которая должна была изменить всё. Мэн Хо, как и многие другие, не мог уснуть. Он проверял своё снаряжение: самодельный бластер, модифицированный так, чтобы быть максимально бесшумным, нож, зазубренный и острый, как его собственная решимость, и пакет с импровизированными взрывными устройствами.

Су Мин подошла к нему, когда он сидел в углу, вглядываясь в тусклый свет. Её глаза, обычно такие яркие, теперь казались более сдержанными, но в них всё ещё читался огонь, который так вдохновлял его.

“Ты готов, Мэн Хо?” – спросила она, её голос звучал спокойно, но в нём была нотка чего-то необычного, чего-то, что Мэн Хо не смог бы объяснить.

“Да”, – ответил он, поднимая взгляд. – “Мы готовы”.

“Помни, что я говорила”, – проговорила Су Мин. – “Будь осторожен. Не рискуй без нужды. Наша цель – главный сервер. Всё остальное – второстепенно”.

Она положила руку ему на плечо. Её прикосновение было лёгким, но Мэн Хо почувствовал тепло. Тепло, которое он так жаждал.

“Мы сделаем это, Су Мин”, – сказал он, впервые позволив себе такую открытость. – “Мы вернём себе то, что у нас отняли”.

Она мягко улыбнулась. Улыбка, которая казалась ему самой искренней из всех, что он видел.

“Да, Мэн Хо”, – проговорила она. – “Мы сделаем это”.

Время неумолимо приближалось. Канг дал сигнал. Последняя проверка связи. Последние наставления. Воздух загустел ещё больше.

Мэн Хо, Су Мин и их группа заняли свои позиции у входа в вентиляционную шахту. Шахта была узкой, извилистой, её стены были покрыты ржавчиной и какой-то слизью. Но в их глазах горела решимость.

“Двигаемся”, – прошипел Канг по внутренней связи. – “Мэн Хо, ты первый”.

Мэн Хо скользнул в шахту. За ним последовали остальные. Каждый шаг, каждый шорох в этой тесноте казался оглушительным. Они двигались медленно, ориентируясь по показаниям датчиков и карте, которую держала Су Мин.

И вдруг…

Резкий, ослепительный свет залил шахту. Не тот тусклый свет ламп их убежища, а яркий, искусственный луч, пробившийся сквозь металл. Затем последовал оглушительный рёв. Это был не рёв двигателя. Это был рёв сирены.

“Тревога!” – раздался голос Канга, искажённый помехами. – “Нас обнаружили! Всем отступать!”

Но отступать было уже поздно. Стены шахты, казалось, задрожали. Через секунду, словно из ниоткуда, в шахту ворвались дроны. Маленькие, быстрые, смертоносные. Их оптические сенсоры горели красным, как глаза хищных насекомых.

Мэн Хо инстинктивно оттолкнул Су Мин.

“Что происходит?” – крикнул он, пытаясь укрыться за одним из членов группы.

Но в этот момент всё рухнуло.

Стрельба. Глухие, резкие звуки, смешивающиеся с визгом дронов. Кровь. Крики от боли и ужаса. Мэн Хо видел, как его товарищи падают вокруг него, как их тела пронзают лазерные лучи.

Он попытался поднять свой бластер, но в следующий момент, рядом с ним, на земле, лежало безжизненное тело. Он оглянулся. И увидел её.

Су Мин.

Она стояла совершенно спокойно. Не в ужасе, не в панике. Её глаза не были полны страха. Они были полны… холодного, безразличного спокойствия. Она смотрела на происходящее, как на спектакль.

В этот момент Мэн Хо всё понял.

Всё, что она говорила. Все её слова о свободе, о борьбе. Всё это было ложью. Искусным, тщательно спланированным обманом. Она не была частью сопротивления. Она была частью “Стил Индастрис”. Она была их глазами. Их ушами. Их палачом.

Его мир, который так недавно обрел краски надежды, теперь рухнул в бездну абсолютного отчаяния. Его товарищи, его новые братья и сёстры, погибали вокруг него, и виной тому была она. Эта девушка, которой он доверился.

Он увидел, как из дальнего конца шахты, сквозь дым и хаос, вышли люди в чёрной униформе “Стил Индастрис”. Они были вооружены до зубов. И они двигались к Су Мин.

Один из них, в звании офицера, подошёл к ней. Он не говорил. Просто кивнул. Су Мин кивнула в ответ, её взгляд скользнул по телам погибших, по Мэн Хо, который теперь скрывался за упавшим товарищем. В её глазах не было ни тени сожаления. Ни тени сомнения. Лишь абсолютное, хладнкровное удовлетворение.

Она была одной из них. Той, кто презирает тех, кто живёт внизу. Той, кто видит в них лишь грязь, которую нужно уничтожить.

Мэн Хо почувствовал, как его тело наливается злостью. Его надежда, его вера – всё было разбито вдребезги. Он был один. Окружённый врагами. Преданный тем, кому доверял.

Дроны продолжали свою работу. Сирены выли. А в глубине его сердца, под обломками разрушенных надежд, зародилось нечто новое. Не отчаяние. Не страх. А ледяная, всепоглощающая ярость. Ярость, которая горела ярче любых неоновых огней “Стил Индастрис”.

Мэн Хо лежал неподвижно под телом павшего товарища, стараясь не дышать, не двигаться. Каждый вздох отдавался в ушах оглушительным эхом, каждый удар сердца казался барабанной дробью, грозящей выдать его местоположение. Вокруг бушевала резня. Дроны методично добивали выживших, а солдаты “Стил Индастрис” зачищали остатки сопротивления.

Он видел, как Су Мин, в сопровождении офицера, прошла мимо, не удостоив его даже взглядом. Он был для нее не более чем мусором, который необходимо было вымести из системы. Холодный, расчетливый взгляд, полная отстранённость от трагедии – всё в ней говорило о глубоком презрении к тем, кто жил внизу.

Когда шум стих, наступила мертвая тишина. Лишь слабый гул дронов нарушал ее. Мэн Хо ждал. Он ждал, пока не убедился, что опасность миновала. Медленно, осторожно, он выбрался из-под тела. Его одежда была пропитана кровью, его лицо покрыто грязью и копотью. Он огляделся. Вокруг лежали тела его товарищей. Их глаза были открыты, в них застыл ужас.

В этот момент он почувствовал, как внутри него что-то обрывается. Все нити, связывающие его с прежней жизнью, с надеждой, с верой в лучшее. Осталась лишь пустота. И в этой пустоте начала разрастаться ярость. Ярость, которая затмевала собой всё.

Мэн Хо бежал. Бежал по бесконечным, извилистым переулкам трущоб, ведомый лишь инстинктом выживания и ледяной яростью, сжигавшей его изнутри. Бежал один. Всех, кому он доверял, предали, убили. “Корневая Сеть” превратилась в пепел. Надежда, которую он обрёл, развеялась как дым.

Звуки выстрелов, крики товарищей, хладнокровный голос Су Мин – всё это крутилось в голове, отзываясь болью в каждой клетке. Предательство пронзило его сердце острее, чем любой лазерный луч. Он понимал: его вера в перемены, его стремление к справедливости – всё это было лишь инструментом в руках “Стил Индастрис”, ловушкой, расставленной для уничтожения неугодных.

Он старался не думать о том, как легко его обманули. Он должен был выжить, чтобы отомстить.

Держа в голове хаотичное убежище, он достиг границы, которая отделяла его от того, что он считал своим домом. Позади него простирались обломки, кровь и смерть. Впереди – одиночество и неизбежность.

Его бластер был разряжен. Силы покидали его. Он был измотан и ранен. Понимал, что шансов нет. Все планы, надежды, мечты – рухнули.

Рассвет медленно проникал в узкие улочки, окрашивая небо в холодные, серые тона. Лучи “Стил Индастрис” рассеивали тьму, но не приносили тепла. Не приносили надежды.