Звон ледяной тишины

– Ах, это вы… – он немного растерялся и опустил взгляд. – Простите меня за мою дерзость… В последнее время слишком много всего навалилось… Нервы уже сдают… – Обнорский говорил отрывисто, а на последних словах голос его вообще сорвался, и он, облокотившись левой рукой на стол, запустил пальцы в свои волосы и закрыл глаза. – Из меня сегодня никакой собеседник… Голова что-то никак не проходит… – тихо добавил Андрей, прикрыв глаза. В его голосе чувствовались нотки отчаяния, он уже не мог сосредоточиться ни на чём, кроме боли, и его уже не очень волновало то, что Суворова о нём подумает.

– Сильно болит? – мягко спросила Светлана, осторожно, как-то с любовью, погладив его по голове, на что он открыл глаза и обратил на неё свой измученный туманный взгляд. Во взгляде Серёгина было столько боли и какой-то беспомощности, что Светлане стало так жаль его, аж сердце кровью обливалось.

– Бывало и хуже, – Андрей отвернулся и, тяжело вздохнув, сомкнул потяжелевшие веки. – Вы, конечно, можете подумать, что я преувеличиваю…

– Совсем нет. Однако, знаете, нервы всё-таки нужно лечить, – она опустила руки ему на плечи, начав делать лёгкий массаж. – Вы ведь не возражаете?

– Нет, – ответил он, слегка откинувшись на спинку стула.

– Тогда расслабьтесь, – Светлана быстро перешла с его плеч на виски и стала аккуратно их массировать своими тонкими пальцами.

Андрей не помнил, чтобы когда-нибудь прежде ему было так хорошо, какое-то блаженство стало растекаться по его голове, а следом и по всему телу. Андрей чувствовал лёгкое приятное покалывание там, где Светлана прикасалась своими пальцами к его вискам. Всё это очень успокаивало, не хуже валерьянки, ведь эта ужасная боль, от которой не было никакого спасения, наконец стала утихать. Обнорский совсем забылся и полностью расслабился, все его тревоги и беспокойства как будто растворились.

Через несколько минут Светлана прекратила и убрала руки, что заставило Андрея неожиданно вернуться в действительность.

– Вам лучше? – спросила она.

– Гораздо лучше. Спасибо тебе… Т-то есть вам, Светлана Николаевна… – Андрей не совсем осознанно схватил её руку и прижал ладонь к своим губам. Ему отчего-то захотелось крепко обнять её, зарыться в её шёлковые волосы и забыть обо всём. Он как будто нашёл в ней какую-то негласную поддержку, в которой очень нуждался.

Ночь и тишина, данная на век…

– Первый вариант лучше, – ответила она, отдёрнув руку. – Можно просто Светлана.

– Тогда и я просто Андрей, – Обнорский, приобняв Светлану за талию, слегка подтянул её к себе и, закрыв глаза, прижался головой к ней. – А ты на самом деле совсем другая, нежели на работе, – прошептал он. В голове его всё ещё что-то ныло, хотя и не так сильно, а всё тело сотрясала слабая дрожь, оставшаяся от приступа.

– Оставь это всё, ложись, я постелила в комнате, – она отстранилась и отвернулась от него.

Андрей, слегка пошатнувшись из-за головокружения, встал и вышел из кухни. Он прошёл в комнату, разделся, оставив одежду на стуле, и лёг на диван. Серёгин очень устал сегодня, однако всяческие навязчивые мысли никак не давали ему уснуть. Он лежал и глядел в потолок, а сам всё думал, какие же цели всё-таки преследует Суворова и что ей нужно от него.

«А где же она?» – неожиданно эта мысль озарила его.

Андрей встал с дивана и прошёл на кухню.

Светлана сидела за столом, подставив одну руку под голову и облокотившись ею на стол. Веки её были закрыты, она спала. Сейчас она показалась Обнорскому такой небывало красивой. Её блестящие тёмные волосы, слегка прикрывавшие её красивое лицо в веснушках, лежали на плечах. Другая её рука просто висела и выдавала всё её изящество. На ней был светлый короткий халат. В такой позе и одежде Светлана казалась очень хрупкой и маленькой.

Андрей осторожно убрал волосы с её лица и пальцами провёл по её щеке. Светлана вздрогнула, но не проснулась.

Андрею стало приятно и одновременно неловко от того, что ради него она отдала в жертву свой комфортный сон. Ему захотелось отнести её на диван, но он не стал этого делать, ведь побоялся разбудить её.

Обнорский вернулся в комнату и лёг на диван. Он, со спокойной душой, заснул практически сразу.