Глава 1
Успеть до понедельника
– Замуж? Да ни за что!
– Милана, будь благоразумна, – устало вздохнул отец, – я же о тебе забочусь.
– Почему сейчас? – недоуменно спросила я.
– А когда?
Кабинет отца, где он проводил больше всего времени, располагался в подвале нашего особняка. Это же помещение являлось лабораторией.
– Чуть позже? – спросила я с заискивающими нотками.
– Если следовать твоим желаниям, то ты останешься старой девой!
Откинув за спину каскад длинных каштановых волос, которые вились легкими кольцами, лезли в лицо и мешались, стоило их распустить, я раздраженно вздохнула.
– Папа, я что, из семьи дворян или потомственных колдунов? – спросила, прищурившись. – Напоминаю, меня не готовили к браку по расчету. И разговоры о замужестве вгоняют твою дочь в тоску.
Сегодня я пришла домой на выходные.
Наш особняк находился недалеко от центра города, в хорошем престижном районе, но жить я предпочитала в общежитии при академии. Отчасти потому, что так было удобнее, но имелась и другая причина: батюшка все чаще изводил меня своими планами выдать меня замуж.
Папа – гениальный маг-зельевар в первом поколении и уважаемый человек. Одаренный, хорошо разбирается в делах. Талантище. Я им очень гордилась. Но не в такие моменты, как сейчас.
– Планы и не нужно кардинально менять, лишь немного подкорректировать, – стоял на своем отец. – Замужество – это не тюрьма, дорогая. Многим там даже нравится.
– Но не всем, – хмыкнула я.
– Всегда есть исключения из правил, – кивнул папа, бросив на меня осуждающий взгляд.
– Почему для тебя так важно, чтобы я была помолвлена именно с сыном семьи Норвей? – требовательно спросила я. – Они крупные промышленники с большим состоянием. На их сына наверняка ведется охота лучших невест, желающих обогатиться. Я им не ровня.
– Глупости! – обиженно заявил отец. – Ты заткнешь за пояс любую из этих глупых выскочек! И у тебя есть неоспоримое достоинство перед ними: приданое, которое очень нужно Норвею.
У меня есть приданое? Когда это оно появилось?
– Норвею необходим патент на зелье непроницаемости. Мой состав лучший в стране, если не во всем мире. А у них огромный торговый флот. – Папа широко улыбнулся, его взгляд устремился куда-то вдаль, а мечты начали набирать все больший оборот. – Так и вижу, как чудесно устроится твое будущее, Милана! Представь хоть на минуту! Если ты выйдешь замуж за их единственного сына, то мои внуки будут наследовать состояние и империю деда Норвея! Понимаешь, почему я согласен отдать им свой самый выгодный патент? Это… это!..
Я заботливо усадила отца обратно в кресло и покачала головой, по-своему продолжая мысль:
– Это никуда не годится, папа. Даже если не брать в расчет мое нежелание выходить замуж за незнакомца, вспомни о родном сыне.
Отец сфокусировал на мне уже вполне осмысленный взгляд и нахмурился. Я обрадовалась эффективности новой идеи и продолжила развивать мысль:
– Что скажет мой бедный брат на подобный поступок? Зелье приносит нашей семье приличный доход. Отдав патент, ты, можно сказать, обворуешь Катура!
Отец скептически на меня посмотрел и тяжело вздохнул. Снова.
– Начнем с того, что до моей смерти все патенты семейного дела останутся при мне, как и само дело, – заметил он. – Когда меня не станет, Катур получит фирму, а это очень немало, согласись. Кроме того, ты тоже имеешь право на часть наследства. Так что патент станет моим вложением в твое безбедное счастливое будущее! И не переживай, я говорил с Катуром, он полностью со мной согласен.
– Предатель, – процедила я сквозь зубы и посмотрела в сторону небольшого окна вверху комнаты, лелея желание вырваться на свободу.
– Почему ты так сопротивляешься моему решению? – Папа взял меня за руку, посмотрел с грустью.
– Что? – переспросила я, думая, что ослышалась. – Ты правда не понимаешь? Говоришь мне связать жизнь с незнакомым мужчиной, военным из влиятельного рода, в стране, где получить развод, если что, практически невозможно. Издеваешься?
– Милана, будь разумной. – Папа отпустил меня, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, принимаясь «петь» старую песню: – Жених из известной уважаемой семьи, успешный боевой маг с множеством наград. Он участвовал в крупных военных кампаниях. Герой! Его жизнь и характер на виду и известны многим. Он не будет тебя обижать. Я все предусмотрел, осталось только связать вас узами…
– Я не хочу, чтобы меня связывали! – перебив отца, посмотрела на него с надеждой: – Пойми и ты меня: я сама хочу сделать выбор.
– Когда? – сразу пошел в наступление отец.
– Однажды, – туманно ответила я.
– Скажем, летом! – выдал папа, счастливо улыбнувшись и хлопнув в ладоши, словно дело уже было решенное.
– Значит, главное для тебя – внуки, которые будут наследовать империю, – саркастично заметила я. – Такая она, твоя любовь к дочери.
Батюшка вперил в меня гневный взгляд:
– Снова говоришь, не думая! – сказал он. – Семья не будет о тебе забывать. Разве такое когда-то было? И я, и твой брат всегда о тебе заботились, Милана! А теперь представь, что ты совсем не выйдешь замуж! Что тогда? Останешься приживалкой при семье брата? Сейчас многие женщины работают, но в деловых кругах их не воспринимают всерьез. Ты станешь зависима от Катура до конца жизни! Это и есть твоя мечта?
Я отвернулась от отца, уставилась в стену. Внутри зрело отчаяние.
– Милана? – тихо позвал папа. – Я сумел до тебя достучаться?
– Я не против выйти замуж, но хочу сама выбрать мужа, – ответила я тихо, но настойчиво. – Что здесь странного?
– Ничего, – кивнул отец в ответ на мой напряженный взгляд. – Если бы тебе было семнадцать, я бы не возражал. Только годы идут, дорогая. Раньше я шел навстречу твоим желаниям, думая, что ты еще молода. Еще рано. Но идет время… Ты заканчиваешь аспирантуру, и никаких изменений в личной жизни за это время не наметилось. Да и как появиться романтическому интересу, если ты все время пропадаешь в лаборатории университета?
– Пошла в отца, – буркнула я.
– И все же я умудрился жениться! И семья изменила мое представление о том, что действительно важно. Милана, в тебе есть многое от меня, это правда, но не меньше ты унаследовала от матери. Взяла красоту у Ателии. Но упорно не хочешь думать о том, что родилась женщиной, принять это во внимание и устроить свою жизнь комфортнее.
Упоминание о маме, которая умерла вскоре после родов, до сих пор вызывало тоску. Настроение стало еще гаже.
– Он запретит мне работать! – выдала я свой основной страх.
– Муж? – удивился папа. – Сомневаюсь. Есть ли смысл не использовать твой талант? Норвеи – люди предприимчивые. Скорее, они устроят для тебя новую лабораторию, чтобы ты занималась важным делом. А слуги позаботятся о доме. Это идеальное решение. Но твое упрямство…
– Папа! – Я вскинула руки, едва не зарычала. – Так нельзя! Послушай…
– Все, разговор окончен! – прервал меня он. Тон голоса батюшки изменился с мягкого на железно-приказной. – Через два дня, в полдень, ты встречаешься с женихом в ресторане «Три поросенка». Там и познакомитесь. Ты будешь вежлива и мила. Понятно?
– А что будет, если я откажусь? – спросила, вздернув нос. – Ты не имеешь права меня заставлять!
– Дело твое! – Папа вскинул перед собой ладони. – Помнишь о своих правах? Взрослая? Самостоятельная? Прекрасно. Выпустишься через полгода из аспирантуры и пойдешь на все четыре стороны зарабатывать деньги своими зельями. Без моей поддержки.
– Это же откровенный шантаж! – поразилась я.
– Запомни, Милана, человек может принимать решения сам лишь тогда, когда он полностью независим, – кивнул отец, ни капли не стыдясь своих сомнительных методов.
– Я от тебя такого не ожидала, – проговорила, чувствуя жгучую обиду.
– Конечно, – согласился папа. – Потому что я слишком долго шел у тебя на поводу, и ты решила, что можно вить эту веревочку без конца. Не пропусти свидание, Милана. Я все еще в тебя верю.
Резко развернувшись и даже не попрощавшись, я отправилась наверх. Спешила как могла. Оставаться в доме не было никакого желания. Родные стены давили, превратившись в клетку. Выйдя на улицу, я плотнее закуталась в шарф и вдохнула свежий воздух. Он был наполнен весной. Она еще не наступила, только подкрадывалась, но ее ощущали все: природа, животные, люди…
– Милана…
Повернувшись, я увидела, как из сада к дому идет брат.
Катур, как и отец, был высок, широкоплеч и синеглаз. Темные волосы коротко подстрижены, одежда пошита на заказ. На шее платок, который брат ненавидел, называя его удавкой. Но неизменно носил, ведь положение обязывало.
«А меня обязывает то, что я принадлежу к женскому полу», – подумала я грустно, вспоминая требования отца. Я отлично понимала, что отчасти он прав. Но ведь не во всем!
– Папа рассказал тебе? – Брат-предатель остановился рядом, внимательно рассматривая выражение моего лица. Сейчас семейным делом управлял в основном Катур, отец полностью погрузился в эксперименты. Так получилось, что талант унаследовала я, а брат – деловую хватку.
– Как давно ты знал? – спросила тихо.
– Вчера сказал, – признался Катур.
– И ты ничего не сделаешь? – Я подалась вперед, схватила брата за руку и попыталась прибегнуть к прежнему аргументу: – Он же тебя обворовал!
– Милана, спокойно, – Катур улыбнулся и утешающе похлопал меня по руке. – Не нервничай. Я согласен с отцом, ты имеешь право на часть дела. Это твое приданое.
– Значит, согласен? – прищурилась я. – Только своей частью наследства ты будешь распоряжаться сам, а моей – муж.
Брат, помолчав, заметил:
– Посмотри на это иначе: ты свою часть получишь сразу, а я – нет. И за время до смерти отца может случиться всякое. Например, батюшка может жениться и обзавестись еще наследниками.
Я скептически посмотрела на брата:
– Шутишь?
– Нет, – Катур был серьезен, как никогда. – И ты, и я любим отца и хотим, чтобы он был с нами как можно дольше, а коротать жизнь одному тяжело. Он еще полон сил и может встретить ту, что разделит его беды и радости.
– Как такой романтичный парень ведет бизнес? – выдохнула я, посмотрев в небо. – Нансен просто.
– Мы заботимся о твоем счастье, – сказал Катур. – Думаю, жених не так плох, как ты могла вообразить, Милана. Присмотрись к нему.
– Он военный! – напомнила я. – А ты знаешь, что о них говорят!
– Люди вообще любят посплетничать. Меньше слушай всякую ерунду, – отмахнулся Катур.
– Ну да, конечно. – нервно рассмеялась я. – Не ты же выходишь за него замуж.
– Чему я несказанно рад, – улыбнулся Катур, подмигнув мне. – Не вешай нос. И не исключай возможность счастливого брака, пожалуйста. Вдруг вы познакомитесь, разговоритесь и поймете, что созданы друг для друга. Любовь может подкрасться очень незаметно.
Снова посмотрев на брата, я заподозрила, что тот издевается. Но нет, он оставался серьезен.
– Тебе нужно жениться, – заключила я.
– Отец говорит, я не готов, – покачал головой Катур.
– У него в корне неверное мнение о своих детях. Уточни, папа вообще проветривает лабораторию? А то может, надышался там всякого.
– Дело в другом. – Катур помолчал, словно сомневаясь, говорить или нет, но все-таки продолжил: – Месяц назад к отцу заходил Грегор Норвей, крупный промышленник и владелец торгового дома. Они о чем-то долго беседовали. Судя по виду, гость покинул наш дом очень довольный итогом разговора. Потом они с отцом переписывались… и вот.
– Серьезно? Норвей сам приходил? – поразилась я.
– Да, Милана, – кивнул брат. – Это не наша инициатива.
– Что же происходит? – покачала головой я. – Мир сошел с ума.
– Ты просто не руби с плеча. Не делай того, о чем можешь сильно пожалеть. Нужен совет – приходи, поговорим, – попросил Катур.
– Ты лучший старший брат, – признала я, обняв его перед уходом.
Экипаж брать не стала, решила пройтись и подумать. Благо университет был недалеко.
– Что мы имеем? – размышляла я вслух. – Если отец лишит меня поддержки фирмы и не станет больше выступать от моего имени, то я не смогу продавать через него свои зелья. У меня есть лицензия на изготовление универсальных продуктов, и мои изделия пользуются популярностью. Они качественные, но… С девушкой, которая ведет бизнес от своего имени, никто разговаривать не захочет. Как минимум, половина клиентов отсеются, не желая иметь со мной дело. А если узнают, что отец против, то уйдут все. Наш бизнес не такой большой, но влиятельный.
Я шла и чувствовала себя ужасно подавленной. Наверное, многие другие на моем месте прыгали бы от счастья, узнав о такой выгодной партии, но, увы, я была тем самым исключением. Замужество меня пугало до дрожи в коленках.
– Что делать? – бормотала я, шагая по привычному пути. – Идти замуж? Отец говорит, что будет следить за моей судьбой. Ну, пожалуй, это единственное, что он сможет. Батюшка хоть и имеет знакомства и влияние, но с Норвеями ему не тягаться. Что семья сможет сделать, если меня действительно станут обижать? Как же все сложно.
При мысли о браке тоска накрывала с головой. Мысли путались, руки слабели. В какой-то момент я просто остановилась посередине тропинки, поняв: нужен свежий взгляд. Совет опытного человека.
– Может, отправиться к профессору? Он учил меня с первого курса и всегда давал дельные советы, – задумчиво проговорила я. – Конечно, раньше я обращалась лишь по учебе, а не по личным вопросам… Но вдруг он войдет в положение и поддержит?
Не придумав ничего лучше, я ободряюще кивнула самой себе и двинулась к академии, твердо настроившись получить поддержку.
* * *
– Что-что? – рассмеялся Оуш Дортор, профессор зельеварения и известнейший специалист на весь мир.
Он был стар, седина выбелила его волосы, морщины покрыли лицо, и только взгляд оставался живым и проницательным.
– Как сделать так, чтобы избежать брака? – повторила я, решительно глядя на мужчину.
Профессор сидел за своим столом и с улыбкой смотрел на стоящую напротив меня. Вокруг были стеллажи и полки, заваленные документами, книгами, инструментами… Учитель никогда не отличался аккуратностью в повседневной жизни, только в работе. Что и делало его отличным специалистом.
– Давай по порядку, – попросил он. – Что случилось?
– Папа хочет выдать меня замуж, – выдохнула я. Чуть собравшись с силами, продолжила: – Он считает, что я останусь старой девой и угроблю себе жизнь. Угрожает лишить поддержки и загубить карьеру, если не подчинюсь.
– Что я люблю в тебе больше таланта, так это то, как ты можешь обрисовать суть вопроса, – с улыбкой заметил господин Дортор и, потянувшись за чайником, налил мне чашечку горячего травяного отвара. Я такого нигде не пробовала. Правду говорят: мастер в зельеварении – мастер во всем.
– Вы единственный, у кого я могу спросить совета, – призналась, присаживаясь за стол. – Вы прекрасно знаете область зельеварения не только с академической стороны, но и всю отрасль в целом. Думаю, можете дать мне жизненный совет. Если вас не затруднит. Я в отчаянии!
– А ты точно не хочешь рассмотреть предложение отца? – прищурился профессор. – В чем-то он прав. Брак – это простой способ решения проблемы.
– Я буду помолвлена с сыном Норвея, – ответила, качая головой. – Он военный. Понимаете? Такой мужчина задушит мою мечту на корню! Мне не позволят работать.
– Хм-м… Я не слышал о нем ничего плохого, но и поручиться, что такого не произойдет, нельзя, – посерьезнел профессор и задумчиво постучал пальцами по столу. – Ну, пока я вижу только два выхода. Первый: избавиться от жениха. – В глазах профессора прыгали смешинки.
– Не смешно, – буркнула я.
– Или второй: доделай свое зелье, – уже гораздо серьезнее сказал профессор. – Как можно быстрее. Если все получится, это будет прорыв, и никто не посмотрит, замужем ты или нет. Твой отец будет спокоен за твое будущее. Подобный патент обеспечит тебя до конца жизни. Единственное, что может спасти тебя от брака, это талант.
– Но мы с женихом встречаемся послезавтра, – заметила угрюмо. – Времени совсем нет.
– Почему? – удивился профессор. – У тебя есть как минимум сутки, чтобы переломить ситуацию с экспериментом. Воспользуйся моей лабораторией. Сегодня вечером все равно никого не будет. Завтра выходной. В понедельник, правда, учет, ведь нужно пересчитать все, что имеется. Есть опасные зелья, так что процедура обязательная. Поэтому тебе нужно успеть до понедельника.
– Терять мне нечего, почему бы и нет, – согласилась я. – Спасибо!
– Вот и прекрасно, – улыбнулся профессор. – Помни, никогда нельзя опускать руки.
Глава 2
Настоящие испытание
Идар Норвей
Тревожное письмо матушки застало меня по возвращении с учений. Здоровье родительницы всегда было хрупким, поэтому после меня ей запретили иметь второго ребенка. Едва успев привести себя в порядок, я бросился к родителям.
Они проживали в большом особняке, который располагался в центре города и олицетворял собой архитектурную гармонию. Фасад, выполненный из светлого камня, мерцал на солнце, как будто покрыт перламутром. Высокие арочные окна добавляли зданию помпезности и роскоши. Отец купил его у одного лорда и выложил немалую сумму. Подарок маме на их свадьбу.
Ворвавшись в дом родителей, я, бросив плащ дворецкому, уточнил:
– Где госпожа?
– В гостиной, – ответив слуга, склонив голову в поклоне.
Пройдя быстрым шагом в просторную светлую комнату с большими окнами, искусно обставленную дорогой мебелью, я опустился в кресло рядом с матушкой. Она возлежала на диване, и служанка отмеряла ей какие-то капли.
– Мама, что такое?
Она посмотрела на меня, нахмурившись и, выпив микстуру, махнула рукой, отсылая прислугу. Значит, разговор не предназначен для посторонних ушей. Внутри у меня все свернулось в тугой узел от беспокойства.
– Давление упало, – вздохнула родительница и, прикрыв глаза, обронила. – Сын, нам нужно с тобой серьезно поговорить.
Матушка была безупречна даже тогда, когда плохо себя чувствовала. Светлые волосы уложены в высокую прическу, голубое платье, как мне кажется, добавляло лицу бледности. Она выглядела моложе своих лет из-за хрупкости телосложения и нежности характера.
– Что-то случилось? – нахмурился я.
– Я в депрессии. У меня нет внуков, – всхлипнула матушка.
С мукой на лице, прикрыв глаза, я обреченно вздохнул. Начинается… Я тут перенервничал, а она вновь затевает этот уже надоевший разговор.
– Мама…
– Ты пропадаешь в своей армии. А если тебя убьют?
– Я опытный воин.
– Глупости. Случиться может все что угодно. Как мать может не переживать за своего ребенка? Это меня убивает, – госпожа Норвей бросила на меня тоскливый взгляд.
– Твоему ребенку уже тридцать два годика, и он может сам о себе позаботиться, – напомнил я, стараясь не раздражаться.
Терпение, только терпение.
– Дети – это одни переживания, – поджав губы, бросила родительница, недовольная упрямством сына.
– Поэтому ты хочешь обеспечить меня ими?
– Чурбан. Не хочешь сам с ними возиться, это буду делать я. Я еще совсем молода, мы с твоим отцом рано поженились, и теперь ты можешь пожинать плоды этого.
– Дети – это одни переживания, – повторил я ее же слова. – А врачи запретили тебе нервничать.
– Так это твои дети, ты и будешь. А у меня – это внуки, моя радость, положительные впечатления.
Выразительно посмотрев на матушку, я уже собирался отправиться в свою комнату, которая у меня здесь осталась, и хоть немного поспать, но тут в гостиную зашел батюшка.
– Сын, скоро состоится твоя помолвка, – с ходу заявил отец, заставив меня нахмуриться.
– С чего это она должна состояться?
– Тебе пора выполнить долг перед семьей. По понятным причинам у меня и твоей матери не может быть второго наследника, ты выбрал военную стезю. Кому я должен оставить свою промышленную империю?
– У меня есть кузен.
– Нет. Когда ты пошел в армию, семья не стала давить, но ты обещал, что женишься и дашь нам наследника. Что в итоге? Слово забыто? – усмехнулся отец.
Действительно, я обещал, но…
– Обязательно сейчас?
– Да. У тебя опасная профессия. Что если что-то случится?
– Прекрасно, когда ты возвращаешься домой после тяжелой командировки, а тебя уже похоронили, – саркастично улыбнулся я.
– Если ты ставишь вопрос так… Наша семья может легко избавить тебя от командировок. У меня большое влияние. А в армию можно как поступить на службу, так и уйти с нее.
– Это шантаж, – недобро прищурился я.
– Не я тот, кто нарушил слово, – рыкнул отец.
– Вы меня расстраиваете, – всхлипнула мама, откидываясь на подушки, и градус эмоций в комнате сразу упал.
– Хорошо, я подумаю.
– Пары дней тебе должно хватить. Твоя невеста – Милана Родкер. Послезавтра у вас свидание в ресторане «Три поросенка» в час. Не опоздай.
– Что?!
* * *
Милана Родкер
Спина болела, голова гудела, но я была очень довольна собой. На лабораторном столе стояла колба с готовым зельем. Оно получилось розовым. Патрик Сорем, один из учеников профессора, хотел завести породистого песика и, судя по розовой шерстке на его одежде, он таки его завел. Оставалось только взять и использовать в зелье. Но кто же знал, что оно получит оттенок шерсти животного? Это же ничего? Не повлияет на товарный вид?
Вздохнув, я поплелась в основную комнату, где уже пару часов как гремели колбами, шел переучет зелий. Каждая лаборатория, даже та, которая находилась при академии, должна выполнять предписания закона, хотя бы раз в полгода. Мы и так просрочили на две недели. Была подготовка к учебному году, не до того.
Войдя в кладовку, я посмотрела на коллег, стоящих на стремянке. Всего учеников у профессора было пять, включая меня. Я пришла к нему самая первая и была самой талантливой. Полагаю, остальные это плохо воспринимали.
– Почему профессор освободил тебя от переучета? – повернулась ко мне Арая.
Девушка была рыжей и кудрявой, а еще имела вспыльчивый и непримиримый характер. Ее сильная сторона – приворотные зелья, потому она и попала в ученицы профессора. Плюс Араи был в том, что она никогда не таила зла, она причиняла его открыто и повсеместно. Профессор не терпел конфликтов среди учеников, и мы все с пониманием относились к недостаткам друг друга.
– Я работала над зельем и завершила его, – мило улыбнулась девушке.
Та хмыкнула.
– Все считаешь себя звездой? За четыре года аспирантуры так ничего дельного и не изобрела.
Может, стукнуть по стремянке? Чтоб летела она вниз быстро и громко. Пока целительский корпус приведет ее в порядок, хоть пару дней от нее отдохнем. Но посмотрев на стеллажи с колбами, реактивами и прочим, передумала.
– Милана талантлива. Ей просто нужно время, – раздалось с другой стремянки.
Элиот Токер был дальним родственником нашего профессора. Несмотря на то, что попал к нам по блату, оказался хорошим крепким середняком в работе. Красивый темноволосый парень и не конфликтный. Только вот… Он хотел за меня заступиться, но прозвучало еще обиднее.
– Нам всем нужно время. Например, закончить учет. Ты не собираешься присоединиться? – уточнил Норгор.
Темноволосый немногословный мужчина, старше нас всех, так как он поздно поступил в академию. Несмотря на то, что знакомы мы с ним давно, знаем о коллеге немного. С другой стороны, может и не нужно знать больше, чем человек хочет поведать о себе.
– Мне с профессором нужно испытать зелье. Кстати, где он?
– Его вызвал ректор, скоро придет, – показался из-под стола Патрик Сорем.
Самый младший из нас. Его рыжие волосы всегда были в беспорядке, и он являлся довольно рассеянным для зельевара. Очень тревожное качество, ведь специализировался парень на ядах.
– Что ты там делал?
– Инструменты закатились, знаешь же, что в такое время здесь полный бардак. Надо положить на место, – заметил Патрик. – И разбираю напольный шкаф. Чего тут только нет!
– Милана, ты все равно стоишь без дела, помоги мне тут, – выдохнул Норгор.
– Хорошо, – обреченно вздохнула я и, подтащив стоящий неподалеку стул, полезла придержать кучу свертков.
Как они оказались наверху? Зачем они здесь? Почему в нашей кладовке такой бардак?
– Арая, я нашел тут яд. Нужно переместить его в правую секцию, – пробормотал Сорем снизу.
– Хорошо. Странно, опасные вещества мы снизу не храним, – заметила Арая, спускаясь. – Не перепутал?
– Запах у них характерный. Я же не идиот, – огрызнулся Патрик.
– Да? – скептически уточнила Арая.
– Сама такая, – презрительно фыркнул Сорем.
Все время у нас тут такая веселая атмосфера. Добродушие, поддержка и позитив постоянно исходили от учеников Оуша Дортора. Иногда я задумывалась: может, и я такая же? Просто не замечаю.
– Милана, ты тут? – послышался крик профессора из своего кабинета.
Кладовка и лаборатория как раз находилась за ним.
– Да, – крикнула я, уже устав придерживать свитки.
– Тогда иди сюда быстрее. У меня есть буквально полчаса. Успеем провести испытания.
– Прости, Норгор, но мне пора.
– Ну, хорошо хоть немного помогла.
– Всегда пожалуйста, – иронически ответила я.
Схватив свою колбу со стола, я бросилась к профессору. Мы прошли по коридору направо, и там была неприметная дверь, где жили наши подопытные грызуны. Мне всегда нелегко давался этот этап, но с магическими зельями иначе нельзя. После приготовления для испытания только живая материя. Для данного зелья растения не подходили, поэтому мы направились к мышам.
С тяжелым сердцем я подходила к клетке, замерев в трех шагах.
– Милана, Милана. Ну, как ты будешь дальше работать, когда не можешь давать мышам зелье?
Больными глазами я посмотрела на пожилого профессора, который с легкой укоризной покачал головой.
– Давай, сам дам. Три капли, стандартная доза?
– Угу, – кивнула я. Концентрацию зельевары всегда делали одинаковой. Никогда не перепутаешь.
Стараясь не смотреть, я читала надписи на плакатах, которые были наклеены на стене. Техника безопасности, инструкция по уходу за мышами… Тишина внушала оптимизм. Если бы что-то пошло не так, услышала бы писк. Моя жалость мешала профессии и давала повод для шпилек коллегам. Никак было не побороть себя. Хотя упражнения, которые посоветовал менталист, немного помогали.
– Милана…
Повернувшись, я все поняла по лицу профессора.
– Они умерли?
Посторонившись, он показал мне лежащую мышь.
– Только не реви.
– Ну, я же не студентка, – через силу улыбнулась я.
– Ну, да, а то не знаю тебя. Сейчас начало учебного года пройдет, я разгребусь, и мы еще раз посмотрим формулу. А пока иди, отдыхай.
– Но учет…
– Без тебя доделают.
Чувствую, коллеги возненавидят меня с новой силой.