Дядя самых честных правил. Книга 8

Глава 1 – Пансов

Через открытые двери было видно, как Киж вошёл с подносом в комнату и торжественно водрузил бутылку в центр стола. Гагарин и ещё один заговорщик будто и не заметили «лакея», продолжая тихо перешёптываться. А вот третий, дородный мужчина с усами, посмотрел на бутылку, на Кижа, снова на бутылку и заявил:

– Чё стоишь? Открывай, пить будем!

Киж, сохраняя невозмутимый вид, сломал сургуч и взялся за пробку. Штопор не потребовался – он легко открыл бутылку пальцами.

– Ха-ха! – усатый затряс головой. – Отличный фокус! Давай, наливай уже.

И сдвинул свой бокал вперёд, требуя живительной влаги. Киж, всё с таким же каменным лицом, наклонил горлышко над хрустальным фужером.

Пару секунд ничего не происходило, будто в бутылке ничего не было. А затем выглянул тонкий чёрный «усик», принявшийся обшаривать внутренность бокала. За ним появился второй, третий… Через секунду по фужеру шарил толстый пучок гибких «корешков»

– Эт чё такое?

Усатый подался вперёд, пьяным взглядом изучая необычное явление.

– Эт как пить-то?

В следующий момент чёрные «усики» переполнили бокал и начали «вытекать» на стол, похожие одновременно на густую смолу и на шевелящийся ковёр из насекомых.

– Я это не буду! – взвизгнул усатый. – Я такое не пью!

Гагарин и второй заговорщик наконец обратили внимание на происходящее. Князь оказался сообразительней – он резко подался назад вместе со стулом, заставив ножки заскрипеть по паркету. Вскочил и попытался кинуться прочь. Но опоздал.

– Князь Урусов просил вам передать этот презент, – ухмыльнулся Киж.

Из бутылки вытекло ядро заклятия – комок темноты, окружённый тысячей длинных «усиков». Чёрное солнце проклятых, несущее смерть.

– А-а-а!

Крик длился всего мгновение. «Усики» разделились на три жгута и каждый воткнулся в одного из заговорщиков. Люди застыли на своих местах, не в силах даже поднять руку. Их кожа почернела, глаза выпучились, а рты беззвучно распахнулись.

А перед ними стоял Киж с бутылкой в руке и зло улыбался. За него я совершенно не переживал – вчера, когда проклятие извлекли из императора, он руками запихивал «усы» заклинания в бутылку. Совершенно без вреда для себя.

Продувка в эфирном ветре что-то сломала в «Эльфийской проказе»: она перестала вселяться в живых и медленно пожирать. Вместо этого начала убивать тех, кто оказывался рядом. Думаю, проклятие даже могло охотиться, если выпустить его на волю. Но этого никто не собирался делать.

Я не стал даже заходить в комнату, чтобы не попасть под его действие. Взвинтил Анубиса, прицелился и швырнул сгусток раскалённого эфира. Пылающей кометой он влетел в ядро проклятия. Нити «усиков» вспыхнули, а комок тьмы «Эльфийской проказы» взвизгнул и начал дёргаться из стороны в сторону. Полетели хлопья эфирного перегара, а по комнате потёк удушливый дымок. Несколько секунд – и авалонское заклятие сгорело, будто его и не было. «Усиков» не стало, и тела заговорщиков со стуком повалились на пол. Ни один не пережил встречи с тем ужасом, который сами выпустили на волю.

Киж поставил бутылку и отряхнул руки.

– Как-то слишком быстро, Константин Платонович, – обернулся он ко мне. – Может, стоило придумать им более неприятную смерть? Я мог бы…

– Уймись, Дмитрий Иванович.

Он вздохнул и принялся стягивать с себя ливрею. А я осмотрел тела заговорщиков – нет, никто не выжил. На их лицах застыл непередаваемый ужас, будто они увидели жуткое древнее божество, поднявшееся из глубин моря. Очень плохая смерть, которую и врагу не пожелаешь. Но я не жалел о сделанном: для притащивших авалонскую заразу – самая подходящая плата.

– Константин Платонович, – Киж кивнул в сторону лестницы, – кажется, опричники что-то услышали.

«Ловчая сеть» всё ещё была со мной. Я закрыл глаза и прислушался к тому, что происходит на первом этаже. Ага, точно – маги почуяли выброс эфира. И трое колдунов в сопровождении десятка опричников направились к лестнице. Желаете проверить, что произошло? Тогда у меня для вас сюрприз.

Дождавшись нужного момента, я щёлкнул пальцами. Связка Знаков, нарисованная на первом этаже, активировалась, и дворец тряхнуло. Пол под ногами зашатался, громыхнул взрыв, а Кижа так и вовсе сбило с ног от неожиданности.

Легко было представить, что сейчас творится внизу. Огненная волна, выбивая двери и окна, прокатилась по всем залам. Сжигая мебель, людей и снося всё на своём пути.

Не успел Киж подняться, как грохнуло второй раз. Я не собирался устраивать пожар в здании, и заложил в «мину» ещё и Знак Льда. Сейчас волна холода потушит огонь и всё останется как есть. Ну, кроме опричников, разумеется.

– Дмитрий Иванович, хватит валяться. Спустись и добей выживших. А после бегом ко мне, есть ещё для тебя работа.

Киж вскочил, щёлкнул каблуками и бегом умчался выполнять поручение. А меня ждал последний акт этой пьесы – исполнение обещанного.

Он сидел в маленькой комнате на третьем этаже. Бледный, худой, нескладный, с лицом ребёнка и глазами старика. Иван Антонович, свергнутый в младенчестве император Российский, всю жизнь проведший в заточении. Вызывающий одновременно жалость и уважение. Честное слово, я бы не выдержал сидеть под замком столько времени!

Когда я распахнул дверь и вошёл, он вскочил, но в его взгляде не было и тени страха. Парень не знал, куда деть руки, отчего то прятал их за спиной, то начинал теребить полы камзола.

– Добрый день, Иван Антонович. Я не ошибся, это же вы?

– Я, – он нервно дёрнул щекой. – Вы пришли меня убить?

– Не совсем. Убивать я вас не буду, но умереть вам придётся в любом случае.

– Тогда сделайте это быстро. Не хочу мучиться.

– Иван, вы позволите вас так называть?

Он кивнул.

– Скажите, чего вы хотите?

– Я?!

Вопрос ошарашил его. Иван выпучился на меня, не понимая, о чём я говорю.

– Именно вы. Царствовать? Отомстить? Или чего-то другого?

– Уехать, – он ответил не раздумывая, – подальше от всего этого. Уехать и никогда не возвращаться.

– Очень хорошее желание. И чем бы вы занялись там, куда уедете?

– Я… – он замялся, – я хочу посмотреть мир.

– В самом деле?

– Всегда хотел узнать, что находится снаружи. Там, – он махнул рукой, – за дверьми. Оттуда приходили люди, но меня никогда не выпускали. У меня было окошко, – он светло улыбнулся, – маленькое, но в него я видел кусочек неба. То синего, то голубого. А когда по нему плыли облака, я смотрел на них и воображал, над чем они полетят дальше. Крыши городов, поля, деревья.

Иван болезненно поморщился.

– Никогда не видел лес. Читал, что это много деревьев, а представить не могу. Когда меня сюда везли, хотел посмотреть, а они не дали. Я так и не видел, какой он.

За спиной послышались шаги.

– Это он? – Киж с интересом разглядывал Ивана. – Забавный.

– Зачистил первый этаж?

– Там ваш Джурьефф развлекается, мне работы не осталось.

– Тогда сбегай-ка ты в город, дружище. Мне срочно нужен свежий труп, желательно сегодняшний. Без ран и увечий, ростом, – я указал на Ивана, – с него. И чем быстрее, тем лучше.

Киж хмыкнул и окинул парня взглядом, от которого тот поёжился.

– Сейчас что-нибудь придумаю, Константин Платонович.

– Что вы сделаете со мной? – Иван осмелился спросить, только когда Киж вышел.

– Как я уже говорил, вам придётся умереть. Иван Антонович, бывший император, должен стать покойником. А кто-то другой, скажем, Антон Иванович, даст обещание никогда не возвращаться в Россию и уедет. Будет смотреть мир, жить и наслаждаться жизнью.

Я улыбнулся ему как можно искренней.

– Вы…

– Вот только, – я прищурился, разглядывая его, – вам нужен будет спутник.

– Не надо!

– Нет, дорогой мой. – Фразочка Джурьеффа оказалась прилипчивой, так и просясь на язык. – Вы не знаете жизни и можете наделать глупостей. Кто-то должен присмотреть за вами и научить жить среди людей. Оставайтесь здесь и никуда не уходите, пока я не вернусь.

На всякий случай я его запер. И ему безопасней, и мне спокойнее. Подойдя к окну, я прислушался к эфирному эху сражения, идущего за городом. Похоже, битва затягивается: то ли опричников оказалось больше, чем рассчитывал Миних, то ли гвардия дралась не слишком доблестно. Впрочем, мне такой поворот на руку, останется больше времени на всё задуманное.

Спустившись на первый этаж, я прошёлся по залам. Разглядывая трупы погибших опричников и подбирая подходящего кандидата. Я осматривал очередного покойника, когда двери в зал распахнулись от тяжёлого удара.

Честно скажу, мне чуть дурно не стало. В проём двери пролезло жуткое нечто. Мёртвый кентавр с восьмью человеческими ногами, массивным торсом и шестью руками. Головы у чудовища не было, зато грудь была усеяна десятком глаз без век.

– Хорош? – рядом с кошмаром появился довольный Джурьефф. – Как вам такое, Константин Платонович? По-моему, опыт удался на отлично.

– Что за гадость вы сделали?

– И вовсе не гадость, – он посмотрел на меня с легкой обидой, – а боевой кадавр. Между прочим, я единственный специалист по ним. Если бы вы знали…

– Глеб Андреевич, сейчас не до лекций. Мне требуется…

– Вон там, – Джурьефф поскучнел и ткнул пальцем в сторону соседней комнаты, – как раз подойдёт. Идём, малыш, я тебе ещё глазок добавлю на спине. Чтобы никто со спины не обидел.

Меня передёрнуло от вида кадавра, и я отвернулся. Не-не-не, никаких лекций от этого психа. Не собираюсь я делать ничего подобного, даже не просите. Малыш! Тьфу!

Но совет Джурьефф дал правильный. В указанной комнате я нашёл мёртвого мужчину средних лет. Взрыв моей связки оглушил его, а ледяная волна добила. Нет, не опричник, скорее всего дворянин, присоединившийся к мятежникам. И самое главное, его дух не собирался никуда уходить. Некромантским чутьём я знал – через некоторое время он может встать сам в виде ожившего мертвеца. Но, вероятнее, превратится в призрака, не желающего уходить за грань.

По-хорошему, моя работа – направлять таких «потеряшек», но сегодня я собирался воспользоваться служебным положением.

– Ты, умерший и не ушедший, – Анубис завыл в такт моему голосу, – отвечай мне.

Мертвец вздрогнул, будто его ударило электричеством, и открыл веки. Глазные яблоки медленно повернулись и уставились на меня.

– Я слышу тебя, – прошептали бледные губы, – спрашивай, господин.

– Назовись.

– Александр. Пансов. Дворянин на службе рода Гагариных. Был.

– Почему не ушёл за грань?

– Не могу, обещал.

Он попытался отвернуться, не желая говорить.

– Отвечай, падаль! – я пнул его носком сапога.

– Не могу уйти, – плаксиво залепетал он, – не сдержал клятву.

– Какую?

– Что спасу Иоанна Антоновича, – он захныкал, – не сдержал, умер. Жжжёт клятва!

– Отлично! Ты подойдёшь идеально.

Делать из мертвеца подобие Кижа оказалось очень непросто. Силы ушла прорва, будто я заряжал десяток grand wand'ов без отдыха. Зато и результат получился отменный – настоящий поднятый мертвец, бодрый и готовый мне служить.

– Я вам надоел, Константин Платонович, и вы решили меня заменить?

В дверях стоял Киж, поджав губы и с ревностью разглядывая поднятого Пансова. Возле его ног лежал свёрнутый в рулон ковёр, внутри которого угадывалось человеческое тело.

– Не говори глупостей. Это спутник для мальчишки, – я указал на потолок. – Он без присмотра погибнет на следующий же день.

– Да? Ладно, тогда правильно.

– Нашёл, что я просил?

– Так точно, Константин Платонович. Мужчина, не сильно старый, умер, – он усмехнулся, – от приступа геморроидальных колик.

Я чуть не расхохотался. Вот уж ирония так ирония! Вселенная любит повторять удачные шутки даже в изменившихся обстоятельствах.

– Тогда идём, будем спасать нашего несчастного протеже.

Нести ковёр Киж и не подумал, нагрузив Пансова. Наблюдая, как коллега-мертвец тащит покойника, Киж довольно усмехался и то и дело подгонял его.

Глава 2 – Прощание

Иван Антонович даже и не думал сбегать, сидел у окна и смотрел на внутренний дворик Зимнего дворца. Бедный мальчишка! Ей-богу, держать его в заключении было гораздо большей жестокостью, чем сразу убить. Меня аж передёргивало, стоило представить его мир, сжатый до крохотного клочка неба. К счастью, я собирался исправить эту жуткую несправедливость.

– Дмитрий Иванович, клади свою находку в центре.

Киж сгрузил с Пансова ковёр, раскатал и уложил его содержимое точно посередине комнаты. Мой пленник наблюдал за его манипуляциями со страхом и гибельным восторгом.

– А теперь вы ложитесь, Иван Антонович. Нет, не рядом. Голова к голове, будьте добры. Да, вот так.

Мальчишка послушно лёг и уставился на меня тревожным взглядом.

– Что вы хотите сделать?

– Спасти вас, молодой человек. Закрывайте глаза и постарайтесь не шевелиться.

Едва он зажмурился, я провёл над ним рукой и он заснул, расслабившись и приоткрыв рот. Анубис пробудился и бодро вышел на рабочий режим, как и я, желая опробовать новое колдовство.

Лукиан неплохо объяснил принцип «доппельгенгеров», как он назвал заклятие. Мне нужно было запустить «обратный солнцеворот» эфира и следить за процессом, чтобы изменения не перешли черту.

Лица Ивана Антоновича и мертвеца, лежащего рядом, потекли расплавленным воском. Мёртвая и живая плоть морфировали, обмениваясь свойствами. Тонкие черты бывшего императора стирались, заменяясь заурядной внешностью: тяжёлая челюсть, нос картошкой, пухлые губы, подбородок с ямочкой. А мертвец, наоборот, приобретал черты царской фамилии. Нос заострился, лицо вытянулось, кожа разгладилась.

Так-с, пожалуй, хватит! В этом деле, как и в выпечке пирогов, главное – не передержать. Лукиан предупреждал: если процесс зайдёт слишком далеко, то живой может умереть, а вот мёртвый попытается восстать. Нет, нам такого не надо! Я разрубил вращающийся поток эфира, завершая колдовство. Вот так, отлично! Будить мальчишку пока рано, пусть живые ткани закрепляются в новой форме.

– Иди сюда, – я поманил к себе Пансова.

– Да, господин.

– Исполняя свою клятву, ты станешь спутником Антона Ивановича.

Мертвец уставился на бывшего императора. На лице отображалась тяжёлая работа мысли – он кривился, морщил лоб и дёргал уголком рта. Потребовалась почти минута, чтобы до него наконец дошло.

– А-а-а! Господин, я понял!

– Вот и чудно. Будешь ему телохранителем, нянькой и воспитателем. Деньги сумеешь достать?

– Деньги? У меня есть, – он похлопал себя по поясу, звякнув кошельком, – потом добуду ещё.

– Возьмёшь его и отвезёшь за границу. Не спеша объездите германские княжества, можете посмотреть Францию. В Испанию и Италию даже не суйтесь, тебя опознают церковники. Когда Европа надоест, собери сумму побольше и отправляйтесь в Новый Свет.

– Понял, господин.

Пансов низко поклонился.

– Учти, я буду следить за тобой. Убережёшь мальчишку – получишь освобождение. А нет – отдам в подчинённые Дмитрию Ивановичу, будешь ему за денщика.

Резко обернувшись, Пансов уставился на Кижа. Тот же расплылся в жутенькой улыбке, показав зубы.

– Я всё сделаю, господин. Не надо меня отдавать ему.

– Помни – Антон Иванович никогда не должен вернуться в Россию.

– Да, господин.

– А теперь отойди, пора разбудить нашего спящего красавца.

Мальчишка очнулся только после пары пощёчин и несколько минут не мог сконцентрировать взгляд, раскачиваясь, как пьяный. Пансов заботливо напоил его водой и помог встать на ноги.

Пока он приходил в себя, я отправил Кижа с небольшим поручением.

– Дмитрий Иванович, найди для нашего подопечного другую одежду. Что-то неброское для долгого путешествия.

– Ммм… Любите вы задачки задавать, Константин Платонович. Сейчас что-нибудь придумаю.

Сумев подняться, бывший император наткнулся взглядом на зеркало и, отстранив руку Пансова, пошатываясь, направился к нему.

– Это я?!

– Это вы, Антон Иванович.

– Но…

Он принялся рассматривать нового себя. Мял щёки, трогал нос, губы, корчил рожи и показывал сам себе язык.

– А теперь раздевайтесь, Антон Иванович, – прервал я его на очередной гримасе, – ваша одежда нужна для другого.

Он не стал возражать. С болезненным любопытством наблюдал, как Пансов переодевает труп бедняги, получившего внешность бывшего императора.

– Одевайтесь, – Киж появился с ворохом одежды. – Не слишком новое, но вам на первое время подойдёт.

– И будьте добры, поторопитесь, Антон Иванович, времени почти не осталось.

Я придирчиво осмотрел его новый облик и остался доволен. Никто не примет его за сбежавшего узника или заговорщика. Одет чистенько, но бедно, выглядит слишком слабым, чтобы быть военным или опричником. Недоросль и недоросль, обычный дворянский сынок.

– Дмитрий Иванович, отведи их на конюшню, посади на лошадей, и пусть уезжают.

– А вы? – мальчишка посмотрел на меня с надеждой. – Я думал, вы поедете со мной.

– Увы, – я шутливо поклонился, – меня ждут другие дела. А с вами будет Александр и позаботится, чтобы ничего не случилось. Постарайтесь слушаться его советов.

Бывший император подошёл ближе, пристально вглядываясь мне в лицо.

– Я чувствую в вас родную кровь. Надеюсь, мы когда-нибудь встретимся, и я смогу отплатить за всё, что вы для меня сделали.

– Прощайте, Антон Иванович, – я хлопнул его по плечу, – с богом.

Он низко поклонился и пошёл за Кижом и Пансовым. А я, оставшись в одиночестве, занялся последним штрихом к эпическому полотну подавленного бунта.

Подложного покойника я усадил в кресло, придав ему естественную позу и сунув в руку хрустальный бокал. Отошёл в сторону, оценил картину и призвал Анубиса. Модулированный поток силы ударил в мёртвое тело, впитываясь, как в губку.

Поднимать его я не собирался, цель была другая – сделать тело похожим на живое. Сил на такую процедуру уходило масса, но через несколько минут кровь побежала в его жилах, сердце забилось, а на щеках появился румянец. Лукиан говорил, что если довести процесс до конца, то может получиться «упырь» – безмозглый труп, одержимый жаждой крови. И я почти подвёл его к этой черте: веки на лице покойника дрогнули, и глаза начали открываться.

В этот момент я перекрыл поток эфира, вытащил из-за пояса «громобой» и выстрелил в труп. Прямо в сердце. Он дёрнулся всем телом. Голова запрокинулась, а на груди стало расплываться кровавое пятно.

Вот и всё. Бывший император Иван Антонович мёртв для всех. Бунт окончен, и вопрос закрыт навсегда. Оставалось опечатать комнату с телом и заняться другими неотложными делами.

– Я вас покину, Константин Платонович.

Джурьефф в сопровождении своего кадавра нашёл меня возле запечатанных дверей.

– Пора, знаете ли, ехать домой.

– А это, – я кивнул на чудовище, – оставите здесь?

– Да вы что! Малыш поедет со мной, зря что ли я на него столько сил потратил. Заодно посмотрю, как он переносит дальние переходы.

Я не стал ничего говорить, но выводы сделал: чем старше некромант, тем крупнее у него тараканы. Может, Джурьефф и не затворник, в отличие от Лукиана, но его страсть к опытам с мёртвыми телами не выглядит здоровым увлечением. Пожалуй, надо тщательнее следить за собой, чтобы с возрастом не нахватать подобных «завихрений».

– Буду рад видеть вас у себя в замке, – Джурьефф пожал мне руку. – Запомните: Кэрмурхенштайн, вам любой его покажет. Как надоест старый пень Луциан – приезжайте. Посидим, выпьем, поговорим. Перебросимся в картишки. Может, научу вас чему-нибудь полезному.

– Буду в ваших краях, обязательно заеду в гости.

Мы пожали друг другу руки, и Джурьефф ушёл, не забыв захватить своего «малыша».

– Дмитрий Иванович, чего ты там прячешься?

Киж осторожно выглянул из-за двери.

– Ушёл экспериментатор? Его за такие проделки самого надо на опыты!

– Испугался, что ли?

Он гордо вздёрнул подбородок.

– Я ничего не боюсь. Но психов предусмотрительно опасаюсь. Вы же сами слышали, как он хотел со мной то же самое сделать! Нет уж, спасибо. Мне и двух рук хватает.

– Успокойся, Дмитрий Иванович, – я усмехнулся, – уехал он. Идём проветримся для пользы дела.

Пока мы шли вверх по лестнице, Киж спросил:

– А почему вы этого Ивана или Антона, я уже запутался, к нам в Злобино не забрали? Вдруг бы пригодился?

– Дмитрий Иванович, у меня не богадельня для особ императорской крови. И ни в какие политические игры я играть не собираюсь, чтобы претендентов на трон про запас хранить.

Киж вздохнул, но спорить не стал. Мы поднялись на чердак и вылезли на крышу через слуховое окно. Поле битвы, где сошлись опричники и гвардейцы, отсюда видно не было, но вот эфирные следы отлично наблюдались.

– Что там, Константин Платонович?

– Воюют. Что-то слабоваты наши оказались, никак не выбьют опричников.

Киж состроил надменное выражение лица.

– Паркетные вояки!

– Но помочь им надо. Вот только отсюда не прицелиться нормально. – Я покосился на Кижа и хмыкнул. – Найди себе лошадь, Дмитрий Иванович. Сегодня ты у меня будешь за наводчика.

– Э… Константин Платонович, вы что хотите делать? Как тогда на стрельбище? А вы уверены, что меня не заденет? Я как бы…

– Поможешь мне прицелиться с безопасного расстояния. Давай, поторапливайся.

Я удобно устроился на крыше и наблюдал за сражением через эфир. Поле боя было видно крупными мазками, но этого вполне хватило, чтобы понять обстановку. Гвардейцы, судя по всему, уже несколько раз пытались штурмовать флеши, но только теряли людей и откатывались. Сейчас маги с обеих сторон перекидывались заклятиями: гвардия пробовала разрушить укрепления, а опричники старались не допустить нового штурма. Ситуация сложилась почти патовая, и моя помощь могла решить исход сражения.

Связь с Кижом установилась легко, и я глянул на мир глазами мертвеца. Так, Дмитрий Иванович, давай-ка вон туда. Да, правильно, а теперь вон в тот дом и поднимайся на второй этаж. Не надо пугать хозяев, спрячься под «плащом». Молодец. Найди окно, откуда видно флеши. Отлично! А теперь постой так и не шевелись.

Вытащив из воздуха Последний довод, я подключил Анубиса и потянулся через эфир. На таком расстоянии сложно оперировать Знаками. Во-первых, рассеяние силы жуткое, чуть ли не половина бесполезно утекает. Во-вторых, очень тяжело удалённо чертить фигуры – линии дрожат, и приходится проводить их несколько раз. И в-третьих, глаза Кижа не мои собственные, и приноравливаться пришлось достаточно долго.

За время, пока я чертил Знаки, гвардия успела обрушить часть флеши на левом фланге, а опричники пробили щит и достали «молотом» одного из офицеров-магов. В таком темпе они до вечера будут воевать! Ничего, сейчас я добавлю им огоньку.

– Дмитрий Иванович, приготовься.

Вспышка за домами на секунду ослепила меня. А следом над крышами вспух огромный огненный шар, пожирающий всё вокруг себя. Даже отсюда было видно, как расходится во все стороны ударная волна, сдувая черепицу с крыш и снося ветхие строения. Город, я думаю, не сильно пострадает, а вот казармы гвардии на окраине придётся отстраивать заново.

Грохот взрыва наконец докатился и до меня, глухой и рокочущий. Над эпицентром взрыва поднималось чёрное облако на тонкой ножке. И в тот же момент я услышал голос.

– Жатва закончена, – голос Хозяйки шепнул мне прямо в ухо. – Ты отлично поработал, некромант. Щедрая награда не заставит себя ждать!

Шорох песка на некоторое время заслонил все другие звуки. Годы, годы, годы… Я не пытался их считать – пусть будут, у меня есть кому отсыпать из этой груды.

– Постарайся быстрее вернуться домой, – снова заговорила Хозяйка, – надо отдохнуть. – В её голосе послышались смешливые нотки. – Я уже приготовила для тебя следующее задание.

Глава 3 – Награды

Когда гвардейские полки входили в Петербург, от эфирного перегара нечем было дышать, а стены домов от копоти стали чернее ночи. Обозлённые сторонники императрицы ловили выживших опричников по всему городу и уничтожали на месте. Без жалости, без суда и следствия, мстя за неудачи на поле боя.

Я не принимал участия в этой резне. Моя «жатва» закончилась, и начинать новую не хотелось ни под каким соусом. Надеюсь, в следующий раз получится уклониться от подобных «мероприятий».

Дождавшись Екатерину в Зимнем дворце, я «сдал работу»: показал ей и Орлову трупы Гагарина и «Ивана Антоновича». Императрица ничего спрашивать не стала, поблагодарила меня за спасение отечества и попросила избавиться от всех следов. Захоронение тел взял на себя Григорий, вызвав команду из доверенных гвардейцев.

В этот же день императрица принялась щедро раздавать награды своему ближайшему окружению. Те же братья Орловы были возведены в графское достоинство, а Григорий получил звание генерал-майора, орден Святого Александра Невского и чин действительного камергера. Меня Екатерина тоже не обошла вниманием: я превратился в генерал-майора и следом получил орден Андрея Первозванного. К этому императрица добавила вексель на сто тысяч рублей и шпагу с украшенной рубинами рукоятью и надписью на клинке: «Проливаю кровь ради Отечества». Чья кровь имелась в виду, своя или чужая, не уточнялось.