Сергей Котов
Дух
Роман
Глава 1
Каждый может получить свой миг славы. Кто-то мечтает об этом, кто-то наоборот – опасается. И правильно делает, потому что слава – дело такое, неуправляемое. И дело даже не в переменчивой народной любви. Зачастую последствия славных дел имеют самый приземлённый, уголовно-прикладной характер.
Моя слава обрушилась на меня в виде новенького «Феррари». Красный болид вынырнул из поворота прямо у пешеходного перехода, который я пересекал, толкая свой электробайк. По всем правилам машина должна была притормозить, но здесь, внутри одного из Рублёвских посёлков, правила были свои.
Я едва успел отпрыгнуть в сторону. Что ж он творит-то, урод!
Машина наехала на мою рабочую лошадку. Заднее колесо неприятно хрустнуло. Я поморщился. За него ведь ещё кредит не до конца выплачен. И с заказом я точно опоздаю. Опять штрафы…
«Феррари» неожиданно остановилась. У меня даже сердце сжалось в надежде, что сейчас передо мной извинятся и предложат щедрую компенсацию.
Ага. Размечтался.
– У тебя чё, повылазило? – молодчик лет семнадцати, в куртке невообразимой расцветки наступал на меня, растопырив пальцы.
– Прошу прощения, видимо, вышло недоразумение, – я попытался не накалять обстановку.
Кто-то хихикнул рядом. Я оглянулся. Несколько девчонок в дорогих шмотках стояли через дорогу и снимали происходящее на «Айфоны».
– Недо… чо? – продолжал яриться пацан. – Ну ты попал, тупой скуфяра… квартира есть? Ищи риэлтора, ща продавать пойдёшь!
С этими словами он вытащил свой «Айфон» и нетерпеливо начал тыкать в дисплей. Потом приложил аппарат к уху.
Что произошло дальше – я помню плохо. На глаза будто пелена упала. Сердце зачастило, мышцы напряглись, кровь вскипела.
Мгновение, и вот я стою, нависая над хныкающим пацаном. Он лежит на спине, прямо на асфальте, размазывает по щекам кровавые сопли. А я ещё и ногу ему на грудь ему зачем-то поставил… и улыбаюсь глупо, помахивая девчонкам ладонью. Они восхищённо шепчутся, снимая меня на телефоны.
В следующую секунду дошло, что я сотворил. Улыбка медленно сползла с моего лица. Я убрал ногу с груди парня, чувствуя, как холодеет внутри и подрагивают колени.
– Не надо… – шептал пацан, стараясь испуганно заглянуть мне в глаза. – Пожалуйста…
– Да ладно, чего там… – шепчу я.
Пацан будто почуял, что во мне что-то переменилось. Что опасность отступила.
Он приподнялся на локтях. Прищурился. Потом вскочил и молнией кинулся к своей дорогой тачке. Через секунду он с громкой пробуксовкой стартанул.
Девчонки на тротуаре взвизгнули и зааплодировали. Потом подошли ко мне.
– Это было прям вау! – сказала одна из них, с розовыми волосами и пирсингом в левой ноздре. – Вы кто? Где драться учились?
К ней подошла подружка, взяла её за локоть и что-то прошептала на ухо. Розововолосая подмигнула мне, но отступила и вернулась на тротуар. «Псих не псих, а хайпа будет!..» – донеслось до меня.
Девчонки засмеялись и пошли куда-то дальше, по своим делам.
Я поднял электробайк. Сначала попробовал катить его, но получалось плохо: колесо сильно деформировалось. Тогда я решил оставить своего помощника на обочине, зачем-то нацепив замок на руль, будто его и в самом деле мог кто-то угнать.
Забрав короб с заказом, я привычно закинул его на плечи и быстрым шагом пошёл по посёлку в поисках нужного дома.
Заказ забрал кто-то из прислуги, даже не взглянув на меня. Через несколько секунд пиликнуло приложение. Как я и предполагал, списали штраф за опоздание. Ни о каких чаевых, разумеется, и речи быть не могло. Вообще жители всех этих роскошных домов и даже, не побоюсь этого слова, дворцов, оставляли на чай куда реже, чем обитатели простых «человейников» на городских окраинах.
Вздохнув, я нажал кнопку завершения смены. Система, как обычно, пыталась меня остановить, предлагая «плюшки» за то, что я останусь доступен для заказов. Но пришлось быть твёрдым. Мопед сломан, пешком в этом районе не набегаешься. Так что надо домой, без вариантов.
В задумчивости я открыл смартфон, запустил «Авито» и стал смотреть, сколько будет стоить новое колесо с двигателем. Цифры меня совсем не порадовали.
Грустно вздохнув, я хотел было убрать смартфон в карман, но тут пиликнуло полученное сообщение. Я взглянул на экран. Лёха, бывший одногруппник по универу. Странно, не писал лет пять, наверное…
В сообщение было вложено видео. Место я узнал – тот самый переход, где «Феррари» раздавил моего коника. А вот самого себя я узнал с трудом. Человек на видео расправился с молодчиком так, как это показывают в кино: технично, красиво. Тот поначалу даже сопротивляться пытался, отсюда и разбитый рот. Но потом притих.
«Фига се ты его! Где драться научился? Это промо? Поднялся, молодец, пиши если что, заказы будут!!!» – написал Лёха.
Сначала я не понял, о каких заказах он говорил. Потом сообразил – он ведь в маркетинге работает, в одном из операторов «Большой четвёрки». Решил, что постановка? Наверняка. Кстати, когда я два года назад пытался подкатить к нему насчёт работы – сообщение даже не открыл…
Вздохнув, я убрал смартфон. Через секунду он ещё пару раз пиликнул, но я уже не стал его доставать. Не до того стало: байк, который я оставил на тротуаре, куда-то исчез.
Я тоскливо посмотрел на камеры, развешанные на ближайшем заборе. «Попробовать поговорить с охраной? – подумал я, но тут же себя одёрнул: – ага. Ещё от собак потом убегать…»
В дальнем конце улицы что-то громыхнуло. Я посмотрел в ту сторону. Мусоровоз, подпрыгнув на лежачем полицейском, поехал дальше. На полигон. «Вот и раскрыто дело о таинственной пропаже сломанного электробайка», – с тоской подумал я. После чего опустил голову и побрёл в сторону платформы «Раздоры».
Ужасно хотелось выпить, но я сдерживался. Полгода уже терпел, хотя поводов сорваться было более, чем достаточно.
«Нельзя сдаваться, – подбадривал я себя. – У меня просрочек не было, можно попробовать ещё один кредит взять. Или в МФК обратиться, на крайняк? Хотя нет, не стоит: прикидывал ведь, не рассчитаюсь, даже если по двенадцать часов работать… нет, лучше кредит. Кажется, на «Авито» стало можно брать займы? Вот, как раз попробую подержанный взять. Вообще зря новый брал…»
Подошёл поезд. В тяжких раздумьях я доехал до Белорусского вокзала и пересел на электричку, идущую до «Жаворонков». Первая остановка за пределами МЦД, жильё на двадцать процентов дешевле…
Я снимал комнату в частном доме, у старого приятеля, совсем недалеко от платформы. Семь лет назад, после развода, это казалось временным решением. Да, в тот период я только потерял престижную работу, от меня ушла жена, которой я великодушно оставил совместно нажитую однушку в Одинцово. Но я чувствовал в себе силы и желание начать всё заново. Бороться, и добиться новых высот, несмотря ни на что.
К сожалению, ничего не получилось. Сначала против меня играли завышенные ожидания, периодически возникающие проблемы с алкоголем и мой дурной характер. Потом, когда я немного поумнел, приличные места уже не предлагали. Под конец меня попёрли вместе с остальными сотрудниками, когда компания уходила с российского рынка. Промыкавшись полгода по собеседованиям, я, в конце концов, подался в курьеры. Да, тяжело и неприятно – зато хоть какой-то прогнозируемый доход…
За окном электрички тем временем распогодилось. Выглянуло жаркое летнее солнышко. Я невольно улыбнулся. Грустные мысли и воспоминания отступили.
«Вдруг и правда прославлюсь? – подумал я. – Вон, недавно какой-то стюард поднялся, когда его одна из пассажирок удачно в своих соцсетях выложила…»
И тут я вдруг осознал, что тот парень на «Феррари» может не оставить дело просто так. Нажалуется своему бате, тот позвонит куда надо, оформят официальное дело, подадут меня в розыск…
Что же делать? Пойти самому в полицию? Попытаться сразу объяснить, как дело было? Может, извиниться публично? Денег на откуп всё равно нет, недвижимости и дорогой собственности тоже… ну, пускай закроют суток на пятнадцать. Не станут человеку жизнь портить?.. из-за какой-то ссадины? Да и он ведь уехал – вдруг не захочет связываться?..
По дороге до дома мне почти удалось убедить себя, что никто меня не станет преследовать. Мелочь ведь, бытовуха.
Начал даже раздумывать, не взять ли пару заказов пешком или на обычном велике, который можно у соседа одолжить, но решил, что это подождёт.
Ну и зря. Потому что тогда я бы достал телефон и увидел бы, что происходит в интернете. Я действительно становился знаменитым.
А за калиткой, возле забора, меня ждала группа захвата.
Схватили, давай укладывать носом в землю.
Пока руки заламывали, на глаза снова будто пелена упала. Мир помутнел, замедлился. А ещё будто рядом с собой я почуял нечто мощное, дающее силу.
Будто со стороны наблюдая, как мои руки раскидывают дюжих парней в броне, я пытался изучить это неведомую мне сущность. Но та отмахивалась от назойливого любопытства.
В меня кто-то выстрелил. Я видел, как летело три пули. Увернуться не составило никакого труда. На секунду отвлёкшись, я упустил момент, как у меня в ладони появился боевой пистолет. И как его ствол нацелился в лицо одному из нападавших.
Мужик замер. Медленно, очень медленно начал поднимать руки.
Я же с ужасом понял, что начинаю давить на спусковой крючок.
«НЕТ!!!» – мысленно возопил я.
Давление на крючок ослабло. Неведомая сущность рядом со мной будто беззвучно спрашивала: «Уверен?».
«Да, да, да, уверен! Не надо!» – взмолился я.
И моя рука медленно опустила руку с пистолетом.
– Бросай оружие! – крикнул кто-то сзади.
Я послушно уронил пистолет и поднял руки над головой. За спиной послышались шаги, но оборачиваться я не спешил.
– Руки за спину! – скомандовал кто-то.
Я снова послушался. Кто-то взял мои ладони. Лязгнул металл, холодные браслеты сковали запястья.
– Вперёд, – продолжал голос за спиной.
Что ж, по крайней мере, меня не пытались снова уложить в грязь. И вообще мне показалось, что теперь со мной разговаривали даже с каким-то уважением, что ли.
За углом, у забора, так, чтобы я не заметил, когда подходил к калитке, стоял автозак.
«Это всё мне?» – подумал я, не сдержав горькую улыбку.
Полноватый мент, с надменным выражением лица стоявший справа от входа, глянул на меня. Потом бросил сквозь зубы:
– Лыбиться потом будешь.
Потом он же добавил, обращаясь, видимо, к моему конвойному:
– Что там?
– Сопротивление при задержании.
– Стрелял кто?
– Мы стреляли.
Мент (похоже, он был офицером и вообще старшим) недовольно пробурчал:
– И что, промазали? Дилетанты, блин. Понабрали по объявлению…
– Шеф, он… – начал было по-прежнему невидимый для меня конвойный, но осёкся.
– Что – он? – спросил ментовской начальник.
– В общем, он имел возможность того… для убийства.
– В смысле?
– Завладел оружием. Но отказался, и предпочёл сдаться. Подчинился, когда я сказал.
– Блин, ты мне киску не лохмать, сержант! Так было сопротивление или нет?!
Небольшая пауза.
– Нет. Не было.
– Вот и славно. Ну всё, поехали!
В кузове мои наручники прикрепили цепью к металлической скобе, прикрученной к полу. Указали на место и посоветовали сидеть подальше от окна. Кажется, я в ответ пробормотал что-то вроде «Спасибо».
Как только дверца автозака захлопнулось, меня вдруг начал разбирать смех. Происходящее перестало казаться реальным, и больше напоминало постановку для какого-нибудь пранка.
«А что, если меня на самом деле так используют? – вдруг подумал я. И тут же решил: – ну и хорошо. Лишь бы это закончилось хоть когда-нибудь. Поеду отдыхать. В Сочи!». Эта мысль мне тоже показалась очень весёлой, и я прыснул.
Конвойные, которые остались со мной в кузове, нервно переглянулись. «Надо анализы… шу-шу-шу…» – донеслось до меня.
Анализы, анализы… что они ещё покажут, кроме проблем с печенью и желудком?
Приступ нездоровой весёлости прошёл. Я прикрыл глаза и, кажется, задремал. Потому что, когда я пришёл в себя, автозак заезжал во двор какого-то мрачного сооружения из красного кирпича. Я оглянулся. Позади остался высоченный кирпичный забор с рядами колючей проволоки наверху.
Меня вывели из машины. Наручники не снимали.
Мы долго брели по полутёмным коридорам. Здесь дурно пахло: больничный запах смешивался с вонью подгнившей еды или помоев. Меня начало подташнивать. Я вдруг вспомнил, что с утра не ел.
Наконец меня завели в кабинет, заставленный старыми столами, похожими на школьные парты. За одним из них сидел офицер. Полный, с большой блестящей лысиной. Блеснув очками в золотой оправе, он с любопытством уставился на меня.
Один из моих конвойных доложился. Офицер вздохнул, потом цокнул языком и указал на стул напротив.
– Волков Андрей Владимирович, – задумчиво произнёс он, проглядывая какие-то бумаги на столе. – Присаживайтесь.
Я посмотрел на конвойных, потом двинулся вперёд. Кое-как разместился на краешке стула – сидеть со скованными наручниками за спиной руками было ужасно неудобно.
Какое-то время было тихо. Офицер скрипел ручкой по бумагам. Конвойные застыли на месте.
Потом лысый поднял голову, посмотрел сначала на меня, потом на тех, кто меня привёл.
– Почему наручники не сняли? – спросил он.
– Так ведь… – начал было отвечать один из конвойных, но лысый его перебил.
– Как, по-вашему, дактилоскопию делать? И как он протокол подписывать будет? – спросил он.
– Он по категории особо опасен, так…
Лысый посмотрел мне в глаза.
– Буянить будешь? – спросил он.
Я отрицательно мотнул головой.
– И правильно. Потому что бесполезно, – сказал он, и снова обратился к конвойным: – Наручники снять! Ждать в караулке, я вызову.
Я встал. Щёлкнул замок. Я потёр затёкшие запястья. Потом за моей спиной хлопнула дверь.
– Присаживайтесь, – повторил лысый, снова указывая на стул.
Я снова опустился, в этот раз устроившись более комфортно.
– Волков Андрей Владимирович… да? – спросил он.
– Да, – кивнул я.
– Дата рождения?
– Седьмое января восемьдесят седьмого, – ответил я.
– Прописаны?
Я немного помялся.
– Прописаны? – повторил лысый, снова взглянув на меня.
– Постоянная регистрация отсутствует. Временная – Одинцовский округ, посёлок Жаворонки, улица Советская тридцать девять, – ответил я.
Следователь (видимо, это был именно он) вздохнул.
– Как же вы, Андрей Владимирович, докатились до жизни такой? – участливо спросил он.
Я чувствовал оттенки фальшивого участия в его голосе, но почему-то всё равно ощутил к нему что-то вроде симпатии. Может, не так уж страшно всё будет, а?
– Да вот… – я пожал плечами, – жизнь есть жизнь…
– Ясно, ясно. – Он снова начал скрипеть ручкой по бумаге.
Так прошло ещё несколько минут. Наконец, он оторвался от письма.
– Так с какого года, говорите, участвуете в террористической деятельности? – нейтральным голосом, будто интересовался, где находится мясной отдел в магазине, спросил он.
У меня внутри всё похолодело.
– Я не участвую в террористической деятельности, – ответил я, стараясь, чтобы голос не дрожал.
– Не участвуете? – улыбнулся следователь. – Ну а как же вот это?
Он достал смартфон, повернул его экраном ко мне и продемонстрировал то, что я уже видел – как я укладываю пацана на асфальт. Ролик оказался обрезан; в начале не было видно, как пацан с угрозами надвигается на меня.
– Спецнавыки. Выучка. Подготовка… подскажите, в том электровелосипеде взрывчатка была, да? Ничего, мы его обязательно найдём и приложим к делу как вещественное доказательство. Вот ведь как бывает: планировали взрыв, но спасло чистое везение господина Куракина-младшего.
Чувствуя, как стынет кровь в жилах, я уже понимал, что предстоящая ночь будет долгой.
Глава 2
Для начала обошлось без рукоприкладства. Всего лишь давили морально, заставляя подписать документы. И умело так давили, со знанием психологии. Не будь я в прошлом неудачно женат – наверняка поддался бы.
На ночь меня закрыли в одиночке. Не уверен, что так можно поступать с только что задержанными, без решения суда и всего такого. Но протестовать не было ни сил, ни желания. Хотелось поскорее свернуться на какой-нибудь горизонтальной поверхности и хоть на время забыться.
Конвойные толкнули меня в камеру и, не сказав ни слова, с лязгом и грохотом заперли за мной дверь.
Тут было темно. Лишь под потолком лунный свет серебрил крохотное окошко с решёткой. Воняло застарелой мочой и немного хлоркой.
Усиленно моргая, чтобы глаза быстрее адаптировались к темноте, я медленно, наощупь, пошёл вдоль шершавой стены, пока не упёрся в металлическую конструкцию, отдалённо напоминающую кровать. На решётчатое ложе были накинуты какие-то влажные тряпки, от которых несло мокрой шерстью и плесенью. Сдвинув их в сторону, я попытался устроиться так, чтобы можно было поспать. Тщетно. Прутья решётчатого ложа больно впивались в рёбра.
А ещё здесь было прохладно. Зябко поёжившись, я ещё раз потрогал воняющие шерстью тряпки, но тут же одёрнул руку. Показалось, что там что-то шевелится.
Теоретически можно было бы устроиться на голом полу – но тогда легко можно застудить почки. Они у меня и без того слабые… что же остаётся?
Немного повозившись, я смог устроиться сидя на «кровати», прижавшись к металлической спинке, опустив руки на колени и положив на них голову. Не слишком удобно – но можно хоть как-то подремать.
Стоило только немного расслабиться, как в голову полезли непрошенные мысли. Жизнь и без того меня не слишком баловала – а тут за день такой резкий поворот. И на ровном месте ведь! Если б я разминулся с той «Феррари» на полминуты, сейчас сидел бы спокойно перед телеком, включил бы сериальчик после тёплого душа…
И как вообще так получилось, что я сорвался? Никогда ведь не страдал неконтролируемыми вспышками гнева. «Дошёл до ручки, – грустно подумал я. – Крыша протекла». Говорят, у сумасшедших силы удесятеряются, когда они впадают в буйство. Видимо, что-то похожее случилось и со мной. Жаль только никаким смягчающим обстоятельством это не будет… нет, можно, конечно, будет давить на жалость, извиняться… а что ещё остаётся? Но уже понятно – не сработает.
Я грустно вздохнул и глянул на кусочек серебряной Луны за решёткой. Захотелось выть.
И в этот момент из двери показалась призрачно-серебряная фигура, будто сотканная из лунного света.
Это был молодой парень, с атлетичным голым торсом и чем-то вроде античной повязки на бёдрах. Босой. Бросив на меня мимолётный взгляд, он прошёл на середину камеры, огляделся, цокнул языком.
«Так вот, как это бывает, – подумал я даже с каким-то облегчением. – Здравствуй, безумие!»
– Ну что, родственничек, нравится? – ехидным тоном спросил призрачный парень. – Первая ходка – и сразу в карцер! Легавого пожалел, надо же какие нежности…
После того, как он произнёс это, я вспомнил свои ощущения, когда пистолет был направлен в лицо полицейскому. Напряжение на спусковом крючке.
«Как-то слишком последовательно для бреда», – решил я про себя.
– Ты кто такой? – спросил я, глядя на парня.
Тот вздрогнул и пристально уставился на меня.
– Ладно, можешь не отвечать, – я махнул рукой. – Ты – часть моей личности. А знаешь… это даже приятно. У меня воображение нормальное такое, да? Только, если честно, лучше бы ты бы девушкой.
– Ты… слышишь меня? – растерянным тоном спросил парень.
– Вижу и слышу, – я горько ухмыльнулся. – Вообще говорят, что в одиночных камерах люди с ума сходят… но чтобы в первую же ночь? Ладно. Не так оно страшно, на самом деле. Хоть есть с кем поговорить…
– Обалдеть… – выдохнул неожиданный визитёр.
После этого он подошёл ко мне, опустился перед «кроватью» на корточки и заглянул мне в глаза. В этот момент я испытал ощущение, схожее с тем, что было во время стычки с группой захвата. Чужое тёплое присутствие. Уверенность и силу рядом.
– Ух ты! – вырвалось у меня.
– Блинство же, и правда видишь! – констатировал парень. – Эх и нихрена же себе!
Похоже, он был удивлён как минимум не меньше, чем я. Странный какой-то бред получается…
– Великий Волхв!.. – продолжал парень, глядя на меня с каким-то странным выражением, – собственной персоной. В Яви! Живой! Значит, это всё не сказки были…
«Ну вот, – грустно подумал я. – Начинается…»
– Слушай! – сказал парень, будто спохватившись. – Ты вот что… всё у тебя в порядке с крышей. Она не протекла и не съехала. Ты в здравом уме.
Я взглянул на него, иронически улыбнувшись.
– Нет, правда! – добавил он. – И вообще ты ведёшь себя отлично. Как и подобает князю-наследнику, а также…
Я покачал головой. Парень осёкся. Потом встал, нависая надо мной.
– Слушай, – повторил он. – Понимаю, как это всё сейчас для тебя выглядит. Но, знаешь, придётся привыкать. А времени у нас нет.
– Вот уж чего-чего, а времени у нас очень много, – возразил я. – Вся ночь впереди!
– Твои следаки тоже так подумали, – улыбнулся парень. – Но они ошибаются, конечно. Тебя заберут ещё до рассвета.
– Кто заберёт? – спросил я.
– Господин Изеслав Васильев младший, сын графа Васильева, – парень пожал плечами. Потом добавил: – То чмо на «Феррари». И его челядь.
Я засмеялся.
Парень терпеливо ждал, когда я успокоюсь.
– Блин, вот ситуация, – он озабоченно почесал призрачной рукой прозрачный затылок. – Ты нифига не знаешь, как мир устроен. Считаешь, что ты смерд. Так?
– Сам ты смерд! – огрызнулся я.
Парень насупился. Его кулаки сжались, он выдохнул через плотно сжатые губы. Но потом расслабился и улыбнулся.
– Ладно, – сказал он. – Ты реально не знаешь. Но на будущее – никогда не оскорбляй равных тебе по происхождению. Тем более родственников. Если, конечно, не хочешь дуэли.
– Хорошо, – ответил я. И снова положил голову на ладони.
– Что – хорошо? – настороженно спросил призрачный парень.
– Хорошо – не буду, – ответил я. – Договорились. Теперь можешь меня оставить? Хочу подремать немного.
Неожиданный визитёр промолчал. Я даже решил было, что он и в самом деле исчез, и снова поднял голову. Увы, ничего подобного: стоит, нависает. Брови хмурит.
– Ты что, не слышал? – сказал он. – У нас времени мало. Через час-другой придут люди Васильева.
– Ладно, – кивнул я.
– Блин, тебе выбираться надо!
– Как? – улыбнулся я, пожимая плечами. – Сквозь двери, как ты, я не умею.
– Это сейчас не умеешь, – сердито ответил парень. – Пока живой. Будешь дурака валять – скоро научишься.
– Пока живой? – повторил я. – То есть ты, типа, призрак. Да?
Парень вздохнул.
– Я – дух, – ответил он. – Родовой дух – охранитель. И не называй меня больше призраком, пожалуйста.
– Это тоже обидно? – на всякий случай уточнил я.
– Оскорбительно, – кивнул парень.
– Ладно, не буду, – пообещал я, снова с интересом разглядывая его. – Получается, ты мой дух-хранитель? Да?
– Родовой, – уточнил парень, но тут же уточнил: – Хотя, технически, ты сейчас последний представитель своего рода. Так что да, можно сказать, что твой.
– Слушай… – вздохнув, продолжил я. – Ты не подумай, что я как-то в претензии, но очень уж интересно: где ты вообще был раньше? Не знаю уж ты в курсе или нет, но жизнь у меня так себе сложилась, и, если уж совсем честно, дух-хранитель мне бы не помешал…
Парень явно смутился.
– Я… мне пришлось немного задержаться, – ответил он. – Рагнар, наш волхв, что-то напутал в ритуале… ну, меня и вышибло на Велесовы поляны. Пока добирался обратно до Яви несколько месяцев прошло! Вот, только вчера и вылез, так сказать, в мир. И сразу же к тебе! А тут ты и этот, Васильев. Ну у меня немного стопы сорвало… вообще, конечно, так не положено – но при возвращении знаешь, сознание немного плывёт, у меня и планка упала…
Парень запутался в собственных словах и затих. Мне в этот момент даже как-то жалко его стало.
– Имя у тебя есть? – спросил я.
– Любомир я… – ответил парень, взглянув на меня искоса, наблюдая за реакцией.
Я улыбнулся.
– Понимаю, забавно, но мама настояла, – сказал он.
– Да нет, хорошее имя, – серьёзно ответил я.
– Для духа-охранителя немного легкомысленно, но выбирать не приходилось… – кивнул Любомир.
В этот момент в коридоре за дверью послышался какой-то шум. Потом звук приближающихся шагов. Любомир настороженно посмотрел в ту сторону.
– Блин, – сказал он. – Говорил же, времени мало… идут!
– Конвой? – уточнил я.
– Так, короче, – Любомир проигнорировал мой вопрос. – Ты – Великий Волхв. Значит, можешь сохранять сознание в присутствии духа. Я постараюсь тебя не вырубать. А ты не чини мне препятствий!
– Зачем? В чём? – продолжал недоумевать я.
– Ни в чём! – перебил Любомир. – Готовься! И главное – не останавливай меня теперь, понял? Это смерды и челядь, их жизни не имеют значения! А твоя – имеет! Вмешаешься, чтобы остановить меня – можешь погибнуть! Это ясно?
Честно говоря, мне было не очень ясно. Но на всякий случай я решил кивнуть.
А в следующий момент призрачная фигура надвинулась на меня вплотную. Снова возникло ощущение тепла и силы. Я успел увидеть, как часть его призрачного тела провалилась прямо внутрь моей груди. Сердце зашлось галопом от странной смеси ужаса и восторга.
Это продолжалось мгновение, после чего я понял, что тот, кто назвал себя Любомиром, вместе со мной мощным пружинистым прыжком вскочил с кровати. Подошёл к входной двери и прижался к стене справа от неё.
Всё моё существо переполняло ощущение силы и восторга. От эйфории чуть дыхание не перехватывало.
«Ого себе!» – подумал я.
«Держишься?» – неожиданно пришёл ответ.
«Мы можем и так?» – удивился я.
«Ты – можешь. Силён!» – ответил Любомир. Его голос мощно и звонко звучал у меня в голове.
Внутри двери лязгнул замок. Потом ещё раз. С противным скрипом она распахнулась. Внутрь камеры ударил мощный белый луч фонарика.
– На выход! – гаркнул незнакомый голос.
И тут же захлебнулся в клёкоте и кашле. Ребро моей ладони ударило в кадык конвойному. Другой рукой я ловко вывернул его пистолет и отбросил его в сторону.
Кто-то попытался приложить меня по затылку, но я увернулся. Дубинка скользнула по предплечью. Неприятно, но боли я не почувствовал. Всё тонуло в эйфории и каком-то подчёркнутом ощущении стремительного течения жизни. В развороте я выполнил подсечку. Нападавший с гэканьем осел на пол. Потом попытался достать из наплечной кобуры пистолет. Ни секунды не колеблясь, я метнулся к нему и резким движением свернул шею.
Их было пятеро. Через пару секунд все лежали на полу. Двое были ещё живы, но без сознания. Те, кто предпочёл не сопротивляться.
Я подошёл к одному из них, единственному одетому по форме, опустился рядом на колени и обшарил карманы. Достал большую связку ключей. Потом с невероятной ловкостью начал стаскивать с него форму. Натянув её прямо поверх собственной одежды, я с места рванул по коридору. Даже не подозревал, что могу бегать с такой скоростью! Правда, давалось это нелегко: боль в лёгких и неприятный треск в суставах я ощущал даже сквозь охватившую меня эйфорию.
Возможно, если бы я был в обычном состоянии, мне бы показалось странным, что в коридоре царит полумрак и совсем не видно камер наблюдения. Но тогда я просто принял это как данность.
Камеры появились за поворотом. Я сразу это засёк и перешёл на шаг. Спокойной и вальяжной походкой дошёл до тамбура, за которым виднелся пост. Оттуда вышел ещё один охранник, мужик средних лет с заспанными, красными глазами.
– Чё, забыли чего-то? – промямлил он, даже не глядя на меня.
– Ну… – кивнул я. – Колёса. Идти не хочет, не тащить же его на горбу, а?
– Ясно… – вздохнул охранник, подходя к решётчатой двери, отделяющий тамбур от поста.
Он нажал кнопку, которую от меня скрывала дверь. Щёлкнул магнитный замок.
– Креста на вас нету… – тихо прошипел мужик, возвращаясь на свой пост, – нет бы тихо всё…
Проходя мимо него, я одним ловким движением приложил его рукояткой пистолета по затылку. Мужик как подкошенный рухнул на пол. Я же забрал на посту ещё одну связку ключей и направился дальше, к выходу.
Когда в корпусе объявили тревогу, уже было поздно. Мне удалось выбраться наружу, к забору. Игнорируя завывания сирены, я начал подъём, проталкивая пальцы с тонкие зазоры между кирпичами. Было больно, особенно когда ломались и царапались ногти, боль воспринималась просто как некая абстрактная информация, что нужно быть осторожнее.
Чтобы перебраться через колючую проволоку и линию под напряжением, я вырвал из брюк, позаимствованных у охранника, ремень, перекинул его через провода и стянул. Образовалась достаточно большая прореха, чтобы в неё пролезть.
Где-то внизу защёлкали выстрелы, но я даже не стал оглядываться. Спрыгнул вниз, с огромной высоты, перекатом погасив энергию. До этого момента мне даже в голову не приходило, что это, оказывается, возможно.
Я оказался на набережной. Поздней ночью движение было не слишком интенсивным, но машины имелись.
Выскочив на середину проезжей части, я начал размахивать руками.
Шедший первым «Мерс» увернулся, выскочив на встречу, и, возмущённо посигналив, помчался дальше. А вот старенький «Ниссан» увернуться не успел. Затормозил, остановившись прямо передо мной, буквально в метре.
Из него вышел щуплый очкастый парень. Хотел что-то сказать, но, оглядев меня с головы до ног, передумал. Попытался нырнуть обратно в салон, но я, конечно, не дал ему этого сделать.
Вместо этого я сам занял место за рулём, захлопнул дверцу и погнал вперёд.
Район я опознал не сразу. Лишь через пару кварталов понял, что двигаюсь по набережной Яузы на север.
«Нас ведь засекут… камеры везде», – подумал я про себя, обращаясь к Любомиру.
«Не переживай об этом», – тут же пришёл ответ.
Я (или всё-таки он?) вёл машину агрессивно. Раньше я так никогда не ездил, даже до первого изъятия прав. Кстати, тогда у меня их не по пьянке забрали. Чистая глупость и неудача: тормознули на светофоре на красный, когда у меня был штраф с камеры за такое же нарушение, о котором я даже не знал…
«Ннда, тяжело быть смердом…» – подумал Любомир в моей голове.
«Что ты всё заладил – смерд да смерд!» – ответил я.
«Извини. Просто необычно очень. Никогда не задумывался, как они живут».
На противоположной стороне улицы пролетел полицейский автомобиль с включенным проблесковым маяком. В зеркале заднего вида я увидел, как он резко развернулся на светофоре.
«Упс!» – подумал Любомир.
Мы резко нырнули направо, в переулок. Остановились за мусорными баками так, чтобы «Ниссан» невозможно было сразу увидеть.
Потом я выскочил из машины и побежал, как мне показалось, куда глаза глядят. Но, как вскоре выяснилось, у Любомира была вполне конкретная цель.
Я остановился возле накрытого чехлом мотоцикла. Хоть эйфория и продолжала бушевать у меня внутри, где-то под сердцем поселился неприятный холодок. Никогда не любил этот вид транспорта.
Уверенно сорвав чехол с двухколёсной машины, я схватил с обочины какой-то булыжник. Потом разбил основание замка под приборной панелью. Расколошматил ещё какую-то деталь, между рамой и рулевой колонкой. Потом выдернул два провода, приложил их один к другому.