Полусвет. Страшный смешной роман

Редактор Елена Мирская

Корректор Ирина Лукашкина

Иллюстратор Юрий Буга

Иллюстратор Нина Колчина

© Елена Котова, 2023

© Юрий Буга, иллюстрации, 2023

© Нина Колчина, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-0056-2586-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Свет и тени

«Дни считаю_эмодзи_сердечкo», – ушло сообщение.

«Наташа, где списки?» – дура-помощница сама найти не может.

«Фото», – сообщил айфон.

Игорь с книжкой на террасе кафе, дождь у него в Лондоне, не представить, что где-то может идти дождь. Наташа, поправив лямку купальника, продолжала листать айфон. Ее сын и дочь висли на муже: «Папа-а! Пла-а-вать! В море пошли…». Папа, Глеб Шустов, поднял голову от гаджета: «Биткоин опять прет вверх!»

– Зацените! – Миша Наумов мог перекричать даже шестерых орущих детей. – «Папа, мне приснилось, что ты дал мне тысячу рублей». Папа: «Оставь их себе, сынок». Миша выждал минуту, чтоб все отсмеялись, и повернулся к Марусе Жуковой:

– Последний фильм Вуди Аллена смотрели?

– Терпеть его не могу, – отрезала Жукова, что-то ища в Safari.

– Ага, – поддакнул Самойлов, – все фильмы под копирку, тиражирование мелкопрайсовых неврастеников…

– А я второй раз пойду, да, мамочка? – у Миши Наумова была манера говорить от себя, имея при этом в виду и жену тоже: «Завтра всех приглашаю к себе», – хотя, когда он приглашал в гости, у плиты корячилась жена Ася. Такие нюансы Ася была неспособна замечать, она глянула на мужа поверх айфона: «Что?»

– Наушники сними, вот что! – крикнула Корнелия, миниатюрная красавица-брюнетка с курчавыми волосами, вечно азартно горящим глазом и смешной фамилией Фокс. Ей часто приходилось объяснять, что это не псевдоним, хотя псевдоним был бы весьма под стать ее экстравагантности, постоянным сменам настроений и занятий, за которыми никто не успевал следить. В сущности, никто и не следил, всем было плевать.

– Я лекцию Юнга слушаю, – сообщила из-под наушников Ася.

– Сам читает?

Боже, зачем ей Юнг на пляже? – крякнул про себя муж Жуковой, строча что-то в планшет. Ася же пустилась в объяснения, за каким лешим ей Юнг на пляже. Оказалось – для понимания психологии детей. Собственных, что ли?

Впрочем, Юнг на пляже как раз в духе Аси Наумовой. Невнятная особа, похожа на расплывчатое пятно. Суетливая, одета кое-как – хотя на аватарках выглядит вполне, значит, может, когда захочет. На захотеть не остается сил, прибитая семьей тетка. Пашет по дому, истово занимается дочерями, а муж Мишенька разве что ноги о жену не вытирает. Только и остается Юнга на пляже слушать, чтоб как-то самоутвердиться. Хотя и дурой не назвать – так умело она пропускает мимо ушей то, что не хочет слышать. И никогда ни единой жалобы в адрес мужа, а это уникальное явление в наше время. Но так думал только один муж Жуковой, остальным было плевать.

В отличие от остальных, муж Жуковой думал постоянно и записывал свои думы в айпад, с которым не расставался даже на пляже. Ванечка Жуков, – это где ж были мозги у родителей дать сыну имя Иван при такой фамилии? – писал для разных непонятных изданий, но издал и пару романов, которые даже неплохо продавались, и он считал себя писателем. Остальные тоже так считали, потому что остальным и на это было плевать.

– Идем на «Светскую жизнь», ага? – заявил громогласный Миша. – Это будет лучший фильм года.

– Мы-то уже смотрели, но за компанию можно и по второму разу, – Ася любила все объяснять. – Нет, Софа, никаких чипсов с кетчупом… Какое мороженое? Миша, я пойду принесу им поесть, дай деньги.

– Там замес крутой, – продолжал Наумов, сунув жене кошелек, – нью-йоркские либералы, это ж особая порода людей… – но тут Корнелия завопила, что хватит сидеть на жаре, всем срочно плавать…

Солнце, жара, пляж, море… Дети Глеба тащат его в воду, девчонки Наумовых требуют есть, Корнелия трещит, Самойлов хохмит, Наумов соревнуется с ним в остроумии. Глеб Шустов, одним глазом читая новости, зазывает всех на ужин к себе на террасу, Ванька Жуков тут же предлагает им обоим отправиться на шук, то есть рынок, – затариться овощами и мясом для шашлыков. Без отрыва от шука с мясом и Юнга с Вуди Алленом все строчат в айфонах, тут же пересказывая байки из фэбэ и телеграма. Одна Наташа сидит в своем гаджете безмолвно, время от времени сдвигая шезлонг в ускользающую тень:

«В понедельник прилетишь?»

«После обеда. Дети с тобой останутся?

Может, мне все же снять отель?»

«Лишнее, это уже ничего не изменит.»

«Класс класс», – бросила Корнелия в ответ сестре, не прочтя, что написала та: в тот момент Корнелия выкладывала в инсту фотки, увешанные хэштэгами #счастьеморесолнце, #telavivrussia, #праздник… «Нам полдома, две спальни…» – это Миша Наумов своему риелтору. «Хармс писал…» – это Ванька Жуковна странице в фэбэ. «Из аэропорта на работу на пару часов и сразу к тебе» – это Глеб Шустов. Кому – тогда еще никто не знал.

И так день за днем, долгие майские праздники, когда орды москвичей десантируются в Тель-Авив. Прошла мода на Турцию или Египет, теперь весь свет едет только сюда. В Израиль точно так же не нужна виза, но, главное, – каждый, хоть с какими-то еврейскими корнями, теперь делает себе израильский паспорт, нереально удобная штука. А те, кому он не нужен, – Наташа, например, со своим испанским паспортом – едут сюда, потому что тут собираются свои.

Они друзья, конечно, но они – больше, чем друзья, «свои» – самое точное слово. Огромная мишпуха соплеменников, которая расползлась по миру, каждый через одно рукопожатие знает всех остальных. Встречи в радость, расставания без тоски: есть фейсбук1, телега, инста2, ватсап, скайп. По морям-океанам расходятся круги поменьше и побольше, волны обстоятельств несут от одного круга к другому, кто-то на время теряется в волне, но он же рано или поздно вынырнет совсем рядом.

Вместе взятые они знали всю Москву, точнее, всех, кого в ней стоит знать. Вместе взятые, они и были свет. Вот та же Наташа Поленова, которая сейчас вела переписку с Игорем Загревским, сидящим в Лондоне. «Поленова, безусловно, светская львица», – сказал как-то Миша Наумов своей тайной подруге Зое Вороновой, о которой, однако, знали все, скорее всего, даже и Ася, особа весьма неглупая, хоть и зачуханная. Никто не задумывался, как рыжеволосая яркая Зоя сосуществует в жизни Миши Наумова с блеклой женой Асей, на это тоже всем было плевать, это ж нормальное явление.

Так вот, почему Наташа Поленова, жена Глеба, – безусловно светская львица, объяснить невозможно, но, по всем понятным меркам, это именно так. На ее днях рождения собирались по две сотни гостей, каждый из них – Миша, Корнелия Фокс, Матвей Самойлов, с которым в данный период у Корнелии шел хоровод, – неизменно встречали Наташу на вернисажах, gala parties, закрытых показах и вообще везде, где каждый из них точно так же неизменно появлялся. Неважно, в Москве или Лондоне, Берлине, Тель-Авиве или Мухино – то есть в Мюнхене, еще одном пристанище своих, правильных русских.

– Правильные русские – это евреи, – проорал Миша, чтобы все сумели оценить, хотя все уже сто раз слышали от Миши эту феньку. – Герцль с Бен-Гурионом придумали Израиль, – поклон им, счастье, что у евреев есть государство. А правильные евреи, они же правильные русские, селятся, как и раньше, диаспорами по всему миру. Только теперь нас не тронь, мы – израильтяне…

– Позитивная дискриминация евреев, – хмыкнул Матвей Самойлов, чтобы что-то сказать. Вообще-то на Мишины сентенции всем тем паче было плевать, но у Матвея было доброе сердце. Правда, его так сразу было не разглядеть за хамоватостью Самойлова и его пристрастием к многоэтажному мату.

При чем тут евреи? Совершенно ни при чем. Ни семья Шустовых-Поленовых, ни Ванька Жуков, ни десятки других «своих» никакого отношения к евреям не имеют. Дело не в этом, а в том, что они именно правильные русские. Они – свет.

Впрочем, все зависит от освещения. Как ни поставь софиты, выходит все же полусвет: их имена не мелькают в глянце, их свадьбы и разводы не становятся хедлайнами, у каждого не сотни тысяч подписчиков в сетях, а только по пять-семь тысяч. Даже Самойлов, который шарашит по семь постов в день, никак до десятки не дотянет… А уж какие Самойлов фотки выкладывает, себя не щадя. То он в Бейруте, то на Мальте, то стоит в ушанке на дощатом парапете Архангельска. Одет, как попугай, в вечных оранжевых джинсах и с серьгой в ухе. И даже на селфи видно, что с перепоя. Очень правильные образы и локации для инсты и фэбэ, его посты по полтыщи лайков собирают, Ваньке Жукову у него учиться и учиться. У Ванечки всего-то две с половиной тысячи фолловеров, какой он после этого писатель?

Подписчики – это фактор, каждому в наше время приходится тратить время и силы на то, чтобы считаться инфлюенсером. А вот на хедлайны точно начхать. Светские хроники интересны лишь тем, кому настоящую жизнь только в ящике показывают. Они всех стоящих людей знают, все стоящие люди их знают, у них всегда наготове котел новостей и сплетен, которые любому интересны. Есть с кем полететь на Карибы или пожить у приятеля в Париже или Вене на халяву, мир тесен, круг узок… Вокруг их круга расходятся другие, более широкие, – чем дальше от центра, тем более размытые, менее значимые. А уж что за теми кругами – разницы нет, их мир и есть Вселенная, а они в нем свет.

Миша объяснял Глебу Шустову, как легко израильтяне получают вид на жительство в Германии: в иммиграционном законодательстве отдельной статьей прописаны «страны-друзья Германии».

– Родственники и знакомые кролика? – перебивая, прокричала Корнелия.

– Израиль, Штаты, Канада, Австралия и еще кто-то… Их граждане получают в Германии ВНЖ на раз, практически в уведомительном порядке.

– Хочу быть родственником кролика! Миша, когда ты сделаешь мне израильский паспорт?!

Все знали, что израильский паспорт – идея фикс Корнелии Фокс, и точно так же все знали, что дело не в Мише, а в бывшем муже, который ставил палки в колеса.

– Все это хорошо, только никуда не годится, – снова прокричала Корнелия. Вот уж кто-кто, а она была признанным ньюсмейкером. Известное имя среди пиарщиков, всесильная барышня со связями буквально везде, к тому же безумно обаятельная. При этом вечно в долгах, вечно мутит проекты, которые приносят ей известность и новые связи, только никому не ведомо, приносят ли они деньги. Безбашенная, одним словом. Многие считали, что Корнелию, которую свой круг называл Куки, содержат мужики, другие утверждали, что хоть ее бывший муж, с которым у Куки шла война, даже не платит алименты на двух сыновей, но Корнелия не мытьем, так катаньем, вытягивает из него немереные деньги. Совсем злые языки проезжались насчет того, что Фокс не просто так хороводит с Матвеем Самойловым, человеком небедным до полу-олигархичности… Кто знал Корнелию близко, видели, как она пашет, зарабатывая свою копейку, но хватало ли той копейки на ее экстравагантный образ жизни, сказать не мог никто. И потому что на это тоже всем было плевать, и потому, что считать деньги в чужом кармане это фи, так делать. Хотя посудачить на этот счет – насущная необходимость.

Что именно «никуда не годится», узнать тоже не удалось, Корнелия стала раздавать ценные указания на счет ужина на крыше. Глеб кормил до отвала, поил хорошим вином, да и его квартира была роскошным местом сборищ. Еще одна тема, кстати: сколько же Глеб платит за квартиру с террасой на крыше в двух шагах от моря?

С ценными указаниями у Корнелии тоже мало что получилось, потому что со словами «Ща, сек…» она продолжала терзать айфон, зазывая на крышу Глеба всех, кого нельзя обделить вниманием, но и тратить собственное время на этих чудных людей совершенно ни к чему. На посиделках у Шустовых-Поленовых появлялись гости знакомые, полузнакомые и совсем незнакомые кому-то. Все – свои, всем друг с другом всегда весело, а кому не очень, тот делает вид, – еще одно неписаное правило их света, как и умение многое не замечать. Что ты видишь и чего нет – всего лишь вопрос светского мастерства. К примеру, отношения Миши Наумова с Зоей Вороновой, которые старательно не замечает Мишина жена…

«Я тоже тебя люблю_эмодзи_три_сердечка». Миша жмакнул «отправить» и спохватился… Бывает, сидишь в переписке с одной, можно нечаянно этой одной отправить то, что совсем другой одной предназначалось. И еще вопрос, успел ли ты стереть отправленное до того, как первая одна прочла. Хотя «я тоже тебя люблю_эмодзи_три_сердечка» можно отправлять любой, пусть порадуется.

Так вот, к вопросу о светском мастерстве и нормах света. Все знают, что у Миши Наумова параллельная жизнь с Зоей Вороновой. Разве что Глеб не знает, нет у него вкуса к такому насущно важному занятию, как сплетни. А уж Корнелия, Матвей Самойлов, Жуковы сиживали на этом же самом пляже, под этим же самым грибком с Зоей и Мишей, закусывали и выпивали в ресторане Goocha. Зоя девушка невероятно милая, и у них с Мишей реально любовь, все уже давно считают их парой. Ивану Жукову очень нравилась Зоя. Куда больше, чем Ася… Впрочем, пусть Наумов сам со своими женщинами разбирается, Ванечкино дело – нравы людские наблюдать, чтоб все в копилочку творчества.

На пляже под навесом сидели четыре пары довольных собой и жизнью людей – предавался Ванечка наблюдениям нравов. Не считая детей, а также детей подруг, которые сами до пляжа добраться не могут, у них, мол, работа. Какая работа в Тель-Авиве?! Работа – точнее занятие под названием «делать деньги» – это только в России. Деньги делают на встречах, на ланчах, в онлайне, по телефону, хотя телефон уже прошлый век, в самолетах и лаунжах аэропортов. В Москве или по дороге туда, в Лондоне, Берлине или по пути из Тель-Авива в Мухино или наоборот. Или по дороге в Луганск, не донбасский, конечно, а тот, что на озере в Швейцарии.

«Вернусь, и будем ребенка делать, ага?» – текстанул Миша. Это уж точно ушло его рыжеволосой Зое, он проверил, прежде чем кликнул «отправить». Тут же айфон пискнул у Маруси Жуковой:

«Он на пляже с семьей?»

– спрашивала Зоя.

«А как ты хотела? Все как

обычно_эмодзи_смайл».

Вести переписку с Зоей, сидя под боком у Аси с Юнгом, – тоже норма, уже старая как мир.

На фоне остальных Глеб Шустов выглядел слишком правильным. Не сказать, чтоб старомодным, это зло, пусть будет винтажным. Ко всем внимательный, весь детский кагал на нем виснет, Глеб с ними и в море, и в мяч, понимая, что дети – докука для остальных. Идеальный муж и отец, какого черта Наташка волну гонит? В отличие от романа Миши и Зои, тема отношений Наташи с Глебом вслух не обсуждалась, но всем было известно, что тема есть. Наташа мусолила ее то с Асей, то с Корнелией, – сугубо по секрету! Корнелия же сугубо по секрету делилась с Жуковой, попутно сообщая, кого еще Наташа осчастливила своими откровениями. «Тебе повезло, ты не этом списке», – повторяла Куки, не считаясь с тем, что Жуковой приходится-таки вникать в откровения. Правда, в кратком пересказе Фокс, а не в виде нытья самой Поленовой, в этом смысле Жуковой, конечно, повезло. Но любому везению приходит конец.

– Скажи, как это у тебя получается? – подсела к ней на пляже Наташа. – Два мужа в открытую уже сколько лет!

Ответ у Маруси стоял на автомате. Она работала в Лондоне, а Ванечка отказывался переезжать туда из Вашингтона. Сначала высиживал американское гражданство, а получив, заныл, что искать работу в Лондоне – для него слишком большой стресс. Работы для пишущих русских в Лондоне в то время было море, каждая уважающая себя российская компания держала там офис, каждая пиарилась в Сити, но Ванечка цеплялся за Вашингтон, повторяя, что он там «угрелся».

– А как вы в Америке оказались? – поинтересовалась Наташа.

– Долгая история, потом как-нибудь…

Короче, Ванечке было сказано, что у него не может быть претензий, раз он, как законченный эгоист, обрек жену на одиночество в развеселом Лондоне. И тут же подвернулся Хельмут, тоже уже многим знакомый, импозантный, умеренно занудный немец. Но это ж не повод разводиться с Ванечкой. Сначала каждый пытался тянуть на себя одеяло в лице Жуковой, потом они свыклись, притихли, и теперь всех всё устраивает. Ванечка снует между Штатами и Тель-Авивом, Хельмут – между Берлином и Тель-Авивом, а сама Маруся порхает между этими чудными городами, успевая и в Москву заскочить, где и друзья, и деньги. Но Жукова – это отдельное явление.

– Всё можно устроить, когда люди способны договариваться, – вздохнула Наташа.

Тут Миша заорал: «Купаемся!», все потянулись к воде. Кроме Корнелии – та дремала в шезлонге, – и Маруси, которой срочно нужно было пересказать ей свой разговор с Наташей.

– Сравнила себя со мной! Думает, все так просто… Сколько манипулирования вложено в постройку моей семейной конструкции. Плюс фундамент независимости. Раньше в финансах пахала, теперь людям красивую жизнь устраиваю, как добрая фея…

Чем занималась Маруся Жукова, описать было сложно. Она была коучем. Не шринком, не мозгоправом, не психологом, читающим Юнга, а именно коучем. Не какого-то личностного роста – аутотренингом и заклинаниями она клиентов не истязала, просто и емко: лайфкоуч. У нее имелись решения для каждого и на все случаи жизни, для этого у нее были все основания, – незаурядный ум и огромный жизненный опыт. Бизнес у Самойлова проседает – Жукова ему все разложит, она же спец в финансовом управлении. Деньги перегнать в другую страну: какие бумажки подложить, чтобы банк ничего не завернул и никуда не настучал, что нужно делать через офшор, а чего через офшор делать категорически нельзя, – Жукова в этом дока, она годами жила на несколько стран, гоняя деньги туда-сюда. Юридический совет дать – нечего бегать к лойерам, те только законы умеют цитировать, а Жукова знает практики их применения, это же главное, она сама сто раз судилась, и не в одной стране. Квартиру выбрать она может лучше любого маклера, а переделать ее – лучше всех архитекторов-дизайнеров: она своих квартир без счета перестроила и продала с наваром. По жизни совет нужен – подруги бегут опять-таки к ней: уникальный личный пример, два мужа. И не надо думать, что это ля-ля, Жукова все нюансы просчитывает, поэтому имеет право брать с клиентов вполне взрослые деньги. Не нравится слово коуч, можно называть ее фиксер, так даже лучше.

– Не Ванечке и не Хельмуту указывать, где и с кем мне жить, – продолжала Жукова. – Ванечка тут губы поджал, узнав, что я с Хельмутом в термы еду…

«Да, да, чмок, чмок…» – Корнелия слушала жужжание Жуковой без отрыва от айфона. «Не представляю себе Ванечку с поджатыми губами», – это уже не айфону, а Жуковой.

– И не представляй, зрелище так себе. Я и говорю…

– Наташе?

– Ванечке! Говорю: «Мы же не можем позволить себе поездку вдвоем». Хельмут сам за себя платит, а кому будет лучше, если я в термах отмокать буду в одиночестве. Или что, я курорт не заслужила?

– Ты в прекрасной форме, – бросила Куки, – тебе все завидуют, сплетничая, что ты только и мотаешься с одного курорта на другой.

– Образ богатой бездельницы меня вполне устраивает. Гораздо лучше образа ломовой лошади, которой приходится деньги самой зарабатывать. Ты и сама такая же.

– Пот и кровь точно не украшают.

– Кто реально богатая бездельница, это как раз Поленова, – Жукова не ставила себе задачу быть доброй.

– Не скажи, у нее ивенты, выставки, корпоративы… Раскрученный бизнес на деньги мужа, – Фокс тоже отказывала себе в удовольствии «беззлобно позлословить», как они с Марусей это называли.

– Дура будет, если с Глебом разведется.

Так они и сидели в тени грибка, то и дело выбегая на горячий песок, чтобы нырнуть в воду. Поплавать и снова за работу – новости, сплетни, мнения надо тут же донести до всех, кого нет рядом. Нельзя пропустить новый фильм Гая Риччи или последний роман Пелевина, которого никто не читал, потому что тоска, но обсудить-то необходимо. Только недалеким людям может показаться, что это праздность – это работа, требующая внимания. Новости, имена, мнения монетизируются, круг знакомых – самая твердая валюта. Мобильные, небедные, знающие толк в жизни русские, вечно опаздывающие, вечно делающие деньги и новые полезные знакомства везде, по всему миру. Эти наблюдения Ванечка записывал уже в ночи, пока его жена с Корнелий на балконе сплетничали. Их ночные терки под беленькое тоже стали частью рутины – надо же подводить итоги дня.

Глава 2. Мать-перемать

«Ты войну затеяла, не я. Попрыгай

перед воротами».

«Отдай детей, или я иду в полицию».

«Флаг в руки, тебя там уже ждут,

проведешь ночь в обезьяннике»

Года четыре назад, а, может, три… Морозным днем, то ли солнечным, то ли пасмурным, Корнелия Фокс, одним пальцем тыкая в айфон, подрулила на мерсе к школе. «Опоздала, мать меня перемать…» Забыв заплатить за парковку, ринулась внутрь: сына в вестибюле не было, она побежала наверх…

– Светлана Валентиновна, а Женька мой где?

– Отец забрал! Уже полчаса как.

– Что-о..?

Скача по ступенькам вниз, Корнелия тыкала в кнопку «Антон Клячин», но ее бывший муж отбивал звонки. Она набрала няню: «У вас все в порядке, Митя дома?»

– Корнелия, дорогуша, вы ж его сегодня к папе отправили. Приехал охранник Антона Дмитриевича, сказал, с вами согласовано и забрал.

– Мать-перемать! – заорала Куки. Через десять минут она уже выруливала на Кутузовский.

– Клячин украл детей! – кричала она подругам в телефон, проезжая Крылатское, пересекая МКАД, тащась по одной полосе по Рублевке, сворачивая на поворот в Раздоры. Выскочила из машины, бросилась к воротам, тут сообразила, что за ней наблюдают. Осадила себя, выпрямив спину и перестав хлопотать лицом.

– Слушаем, охрана!

– Открывайте!

– Представьтесь, пожалуйста.

А то они не видят, кто стоит у входа… Корнелия металась у калитки, пока наконец не вышел охранник.

– Вася, они у вас? Женя с Митей?

– Здравствуйте, Корнелия Михална. У нас они, не переживайте.

– Какого хрена «не переживайте»! Пустите меня.

– Не было указаний.

Корнелия стала молотить кулачками по груди Васи, тот легонько заломил ей руку за спину: «Корнелия Михална, было указание, что они с Нинель Сергевной, а вас не пускать…» – «Вась, ты охренел, не пускать меня к детям?» – «Все в порядке, они обедают». Вася скрылся, хлопнув калиткой. Телефон сына отключен, Клячин по-прежнему отбивал ее звонки. Корнелия уселась в машину, по щекам текли слезы.

Когда она собиралась замуж, мама, увидев будущего зятя, только охнула. Даже отговаривала дочь, хотя не в ее правилах было вмешиваться: «Доченька, ты хорошо подумала? Уже не говорю, что он не нашего круга и воспитания никакого, но он же никогда не смотрит в глаза, они все время бегают». Мама не сказала «дворовая шпана», это не из ее лексикона, но подумала именно так.

Года три из пяти, прожитых вместе, Куки считала, что Клячин вполне ничего, вальяжный, успешный, а распальцовка только добавляет крутизны. А потом пошел ад…

В натуре дворовая шпана. Брать детей в заложники войны – это за гранью добра и зла. Ее дети сидят с его бывшей секретаршей, тварью подзаборной. Та льет им в уши помои на мать, запугивает, дети не понимают, что творится. Из-за поворота вынырнул знакомый порш. Корнелия, выскочив из машины, ринулась наперехват, встала перед воротами, раскинув руки.

– Давай, дави меня!

Клячин только чуть стекло спустил, чтоб насладиться спектаклем. Из джипа сопровождения вышли два охранника. Корнелия не поняла, как это произошло… Охранники скрутили ей руки и приложили лицом о капот и швырнули в джип на заднее сиденье. Через полчаса она была в районном ОВД.

На столе лежало заявление Клячина о ее нападении на дом и покушении на кражу детей у отца. Ночь Куки провела в камере, размышляя, как она попала в такой переплет и кто может помочь. Кто захочет со всем этим дерьмом связываться? Наутро, когда отпустили, в айфоне уже скопилась портянка сообщений.

«Хотела войны – получи».

«Лишу тебя родительских прав».

«Не рассчитывай, что дети останутся с тобой».

Так началась черная полоса. Распальцованный гопник завел-таки на нее уголовку, Корнелию таскали на допросы, появились какие-то свидетели из числа подельников гопника, замордовали няню. В какой-то момент объявили, что следствие окончено, дело передают в суд. Тут Корнелия сообразила, что ее просто запугивают. Не нужен Клячину суд, это точно его в глазах начальства не украсит. Ему нужно объявить следствие законченным, чтоб она ознакомилась с делом.