Ангел

Они зашли в подъезд, и он своим ключом открыл дверь трёхкомнатной квартире первого этажа. Мать сразу заспешила им навстречу и включив в прихожей свет ахнула:

– Ниночка моя дорогая, всё-таки решила позвонить через четыре года моему сыну, как я рада, – хлопала она себя по ляжкам.

– Зинаида Егоровна, – опешила Нина, – Артём ваш сын, это просто уму непостижимо! Такие совпадения только в сказках бывают. Но я ему не звонила, мы с ним в Отраде познакомились.

Артём смотрел на обеих женщин хорошо понимая, что они уже знакомы, но в их диалог не встревал.

– Так тебя завод послал ревизию у него в Отраде делать?

– Нет я там работаю главным бухгалтером, – сказала Нина.

– Вот это ничего, – засмеялся Артём, – попили блиц чайку. Я чую нас мама вообще сегодня из дома не выпустит.

– Нет, конечно, – подтвердила мать его чуйку, – я её четыре года не видела, с тех пор как ушла на пенсию. – Мать повернулась к сыну и начала ему объяснять: – Я у Ниночки проводила ревизию всей лаборатории и там мы с ней познакомились. Вот я глаз на неё и положила, зная об их отношениях с её начальником. Тогда ты правда в Будапешт уехал на соревнования, а потом у тебя месяц сборы были в Осетии. И всё как-то незаметно время завуалировало эту тему, да и я на пенсию вышла. Всё в кучу собралось. Но я сынок молилась за тебя, видимо бог услышал меня послав тебе такую красавицу. У меня от такого сюрприза ноги сейчас отнимутся. Я, пожалуй, присяду, а ты покажи ей свою спальню.

Артём помог матери дойти до дивана:

– Отдохни немного, – сказал он матери, и перейдя на шёпот, спросил, – а ты случаем не притворяешься мам?

Она вдруг отталкивает его от себя и говорит:

– Пошла я к столу что-нибудь приготовлю и сделав шаг завалилась на диван. – Нет не получится мне сегодня за вами поухаживать, надо же какая жалость. Теперь этот приступ у меня до утра будет продолжаться. Так что вы с Ниночкой не оставляйте меня одну, мало ли что может со мной случиться.

Нина, услышав страдальческий голос мамы Артёма подошла к дивану.

– Зинаида Егоровна, вы не переживайте, – присела она перед больной женщиной на корточки. – Конечно мы вас одну не оставим, если надо, то я и ночь около вас подежурю. У меня у бабушки тоже ноги больны были, но она выходила себя яблочным уксусом. Давайте я сейчас сбегаю в магазин, куплю уксус. И мы с вами попарим ноги в нём всего полчасика и завтра вы будете бегать. Зинаида Егоровна с благодарностью посмотрела на Нину, затем взгляд перевела на сына:

– Видишь Артём, какую тебе бог с моей помощью послал невесту, мало того красавица, а ещё золотое состояние души. Готова за чужой тётей ухаживать.

– Мам у неё уже другой статус, – не удержался Артём, – с сегодняшнего дня Нина моя жена.

Зинаида Егоровна, забыв про ноги, вскочила с дивана и начала исполнять перепляс по всему залу, напевая песню «Мне цыганка нагадала жениха хорошего».

В небе солнышко горело, в поле выросла трава.

Жениха найти хотела и искала как могла.

Обрывала все цветочки у дороги по пути

И плела, плела веночки, тритатушки-тритата…

Сын и Нина изумлённо смотрели на мать, поняв, что до этого они видели театр одного актёра, как мать искусно симулировала приступ подагры. Она таким образом хотела подольше побыть с сыном и его любимой женщиной.

Понимая, что ей скучно одной находиться в трёхкомнатной квартире Артём, сказал ей:

– Мам, это Нина поверила твоему артистизму. А меня ты не проведёшь. Ты здоровее нас обоих, тебе скоро шестьдесят, а у тебя давление как у космонавтов.

– Да у меня сегодня праздник, – торжественно заявила она, – наконец то мой сын соизволил создать семью, а это значит в скором времени я буду бабушкой. Только я не услышала из твоих уст ничего про свадьбу.

– Садись – показал сын ей на диван, – а то опять с тобой какой-нибудь казус произойдёт, типа заворота кишок. С сегодняшнего дня мы практически муж и жена, но все формальности оформим на следующий месяц.

– Следующий месяц май, – напомнила ему мать, – значит будете маяться всю жизнь. Я могу вам регистрацию устроить хоть завтра, у меня в ЗАГСЕ работает дочь двоюродной сестры. Или перенесите штамповку на июнь месяц.

– Мам ну что у тебя за блатной сленг? – нахмурился сын, – жизненно важную процедуру ты называешь штамповкой. Звучит как шумовка, – а это уже кухонный предмет. Ты солидная и интеллигентная женщина называешь важную процедуру поварёшкой. Наверное, мы с Ниной только в церкви обвенчаемся? Чтобы скрыть свою улыбку, он отошёл к окну, зная, что мать чистейшая атеистка сейчас начнёт протестовать.

– Никаких церквей, – услышал он за своей спиной, – в понедельник мне оба паспорта доставишь, а во вторник вас отштампуют.

Артём не выдержал и засмеялся, его моментально поддержала и Нина.

– Поварёшками, – не пряча улыбки спросил он. – Но, если ты нам обещаешь без канители устроить тихую свадьбу, мы, конечно, против не будем.

Он посмотрел на Нину, и она ему утвердительно кивнула.

– А шумной не получится, – ответила мать, – у тебя все друзья спортсмены трезвенники, я не знаю, кого Нина пригласит.

– Нам обоим за тридцать лет, – сказала Нина, – я вообще не хочу афишировать наш брак. Усаживать за один стол незнамо кого, у меня нет никакого желания. Кто-то позавидует даже не со зла. Кто-то приревнует и обязательно все будут языками чесать разную муть, где не будет откровенности. Я уже так выходила замуж, повторения не хочу.

– А как же твои родители? – спросила мать.

– Вы, наверное, забыли Зинаида Егоровна, что мои родители живут в Люксембурге, оба работают в каком – то концерне по выплавке стали и чугуна. Они ко мне первую свадьбу не явились. А сейчас я их не буду приглашать, пускай думают, что я и не разводилась.

– Ну а бабушка где? – забрасывала Нину вопросами мать.

– Бабушки нет уже шесть лет, – она в Выксе жила, с моими родителями, там и померла. Я ездила её хоронить, да дом сдала в аренду серьёзным людям, которые регулярно мне высылают деньги.

– А сюда как ты попала? – не унималась мать.

– У отца на нашем заводе лучший друг есть, – призналась она, – не буду говорить, кто он. Скажу только он занимает ответственную должность, вот он меня и пристроил на тёплое место в лабораторию. Даже нынешняя моя работа, полностью его заслуга. Я ему очень признательна, поэтому тружусь без осечек, чтобы не подводить его. Артём, видя, что мать не оставляет гостью с сонливым лицом в покое, отправил её на кухню, а Нину увёл в свою спальню, где она впала в ступор, увидав такой же дорогой интерьер как у неё.

– Я думал ты мне угодить хотел, и наврал целый короб, – падает она на кровать. – А ты оказался честнейшим человеком и вообще хватит для меня на сегодня сюрпризов, иначе у меня голова разорвется как водородная бомба. Я тоже мало поспала сегодня, ночью, всего три часа, – закрыла она глаза.

Он не стал её тормошить, ушёл к матери, предупредив её, чтобы она не рассчитывала на общий ужин.

– Нина очень устала сегодня, спали перебежками, а потом она обед до четырнадцати часов готовила, поэтому пускай поспит.

– Пускай, конечно, отдыхает сынок, но я так рада вашему союзу. Вы отличная пара. Счастья вам необъятного и внучку, которую я научу танцевать.

***

Она проснулась среди ночи под пледом, которым её укутал Артём. Артём находился рядом тоже одетый, одна рука его лежала на её груди. Нина посмотрела на часы было три часа, спать уже не хотелось, она ещё полежала с открытыми глазами несколько минут и решила разбудить его, начиная дуть на его лицо. Он тут же обнял её всю и крепко прижал к себе:

– Ты выспалась? – спросил он.

– Пере выспалась, – ответила она, – а сейчас проводи меня в туалет, чтобы я не шарахалась в потёмках.

– Я тебя и на руках готов отнести, – прижал он сильнее её к себе. Она тихо ойкнула:

– Ты хочешь из меня всю влагу выдавить, не надо, – хихикнула она. – Лучше быстренько покажи мне дорогу до ваших сантехнических сооружений пока мы оба не поплыли.

Он резко вскочил с постели и взяв её за запястье потянул за собой. Включив ей свет в туалете и в ванной, сам ушёл на кухню. Пока она приводила себя в порядок, он быстренько собрал стол для завтрака и вскипятил чайник.

Она вернулась с гигиенических процедур бодренькая и ухоженная. Артём смотрел на неё и не мог ей налюбоваться, не веря, что эту красоту он будет созерцать всю жизнь. Но она была рядом на расстоянии вытянутой руки и не удержавшись, он подошёл к ней и поцеловал её несколько раз в губы.

– Так всегда будет, – облизал он языком свою верхнюю губу, – тяга к тебе набирает обороты с каждой минутой. Поэтому я буду тебя целовать всегда, когда захочу.

– А я не возражаю против такого ритуала, – прикоснулась она пальцами к его губам, – он нам сохранит добрые отношения и не даст стареть. Приятные чувства двух супругов, – это как профилактические дефицитные препараты, которые не дают всякой скверне разрушить их счастье.

– Красиво выдала, – удивился он, – ты случайно не творец от литературы?

– Нет, я человек цифр, – ответила она, – а это навеянный экспромт, который образовался мгновенно благодаря нашим скоростным любовным отношениям. Скажи мне кто такое, лет десять назад, я бы приняла это за вздор. А сейчас я уверена, что у каждого возраста имеется индивидуальный взгляд на любовь и никаким осуждениям он не подлежит. Любовь безгранична, ты согласен со мной?

– Ты знаешь, чем трепать языком дай я лучше тебя крепко поцелую, это и будет моим ответом.

– Нет, – отстранилась она от него, – ты собрался завтракать или соблазнять меня на постель. Потерпи немного до дома, когда нам никто мешать не будет.

Они очень шумно усаживались за стол, так что разбудили чутко спавшую Зинаиду Егоровну. Она появилась на кухне в длиннополом халате на ходу подпоясывая его. Обведя глазами салаты на столе, спросила:

– Давайте я вам омлет или яичницу сделаю, одними салатами не насытитесь.

– Ничего не надо мама, – отказался сын, – если только, конечно, Нина не откажется от этого лёгкого блюда.

– Когда я училась в универе, то омлет в нашей столовой был любимым блюдом, в нём много витаминов и микроэлементов. И он благотворно влияет на мозг.

– А нам его на сборах ежедневно включали в рацион из-за того, что он способствует наращиванию мышечной массы, – сказал Артём.

– В нём достаточно положительных качеств, – знающе сказала мать, – и кушать его полезно всем, а противопоказан он только аллергикам, которым нельзя есть яйца. Так что готовить вам его?

– Не надо, – замотала головой Нина, – лучше поджарьте глазунью, а то боюсь мышцы у меня вырастут как у Артёма, тогда мне придётся его носить на руках.

– Мой сын к такой нелепой прихоти не обучен, – поняв шутку Нины ответила мама, – он скорее сам спину будет гнуть на любимую женщину. Не избалован он у меня женским вниманием, но роль жены в семье знает и ценит. Давно бы ему надо было свою борьбу бросить и найти тебя.

– Всё мама прекрати, – одёрнул он мать, – вопрос этот закрыт для нас так как он полностью решён. Завтра, а может сегодня я занесу тебе паспорта, и ты ускорь нам регистрацию. Только просьба будет такого характера, ни с кем из своих коллег не делись своей радостью. Всему своё время. Ведь наш скорый брак злопыхатели обязательно истолкуют и в извращённой форме, а нам этого с Ниной не надо. Она вытащила сковороду из духовки и поставила её на конфорку.

– Я что ненормальная, трезвонить на всю округу. Даже народная примета есть такая: «никогда не делись тем, что планируешь делать». Афишу себе сами создадите, когда созреете.

– Вот это правильно, – одобрил её слова сын, – подавай тогда свою глазунью. Мы сейчас позавтракаем и пойдём домой.

– А ты на время посмотри, – сказала мать, – весь город спит, куда в такую рань идти.

– Ничего прогуляемся по ночному городу, а ты сегодня постарайся собрать мои вещи, а я на машине после обеда заеду, заберу их.

– Нет уж как приедешь, так вместе и соберём, а то я перепутаю, да вместо твоих брюк платье своё положу, – пошутила она.

– Мои брюки полкило весят, а твоё платье самое лёгкое на пять килограмм потянет, – сострил сын, – разница в весе ощутимая, спутать нельзя.

– Вот и пошути с ним, – посмотрела мать на Нину, – сразу зубы показывает.

– Ну Зинаида Егоровна, взгляните на его лицо, – встала на защиту Артёма Нина, – на нём нет отпечатков язвительности и желчи, одно добродушие. Хорошо сына воспитали!

– Спасибо милая, – заулыбалась мать, – то, что он добродушный и замечательный человек, в этом ты сама убедишься. А на наши перепалки не обращай внимания они несут с ним только внутренний смех, не больше.

– Это мама непонятно выражается, – посмотрел на Нину Артём, – ей просто надо было сказать, что мы с тобой оба весёлые люди, – пояснил Артём.

– Да, вашу талантливую жизнерадостность Зинаида Егоровна я в вас узрела ещё раньше, когда мы с вами вместе работали, – воскликнула Нина. – Вы всегда улыбку носили на лице, а вчера вы проявили ещё блистательный артистизм. Поразила и игра и забота о сыне. Мне было смешно и интересно наблюдать за этой сценой. Одним словом, уморили и влюбили себя в меня. Отныне я вас буду любить также, как и Артёма.

Мама вдруг неожиданно выскользнула из кухонной двери, бросив на ходу:

– Яичницу сами себе положите.

– Я её не обидела случайно? – поинтересовалась Нина.

– Ты что дорогая, она сейчас в ванной смывает слёзы радости, – начал успокаивать её Артём. – Ты её своими словами считай околдовала. Сейчас она вернётся, но на будущее знай, моя мама очень впечатлительная и сентиментальная женщина. В следующий раз нападай на неё с малого: «плечико погладь, волос за ушко заправь, в щёчку поцелуй, а затем выводи тяжёлую артиллерию».

– Что ты подразумеваешь под тяжёлой артиллерией? – заулыбалась Нина.

– К примеру скажешь маме как она хорошо и молодо выглядит и затем нажимаешь кнопку пульта и ошарашиваешь маму таким снарядом: «я бы имея ваше нестареющее лицо и такие года непременно бы вышла второй раз замуж». Точно в цель попадёшь. Мама хочет пойти на такой шаг, но не решается из-за меня. А в данный момент этот снаряд ей будет, кстати, я случайно узнал, что у неё имеется тайный вздыхатель вдовец с вашего завода по фамилии Вдовин.

– Я его, наверное, знаю, – сказала Нина, – если его зовут Иван Петрович, то это бывший начальник цеха водоснабжения. Нормальный дядька.

Их разговор прервала вошедшая Зинаида Егоровна.

– Ой простите меня, – махнула она рукой, – в глаз что-то попало, вроде промыла.

– Да ладно мам хватит комедию играть, тебя Нина полностью разоблачила, – улыбаясь произнёс Артём. – И аплодисменты ты бурные сорвала за два дня, как профессиональная актриса.

Мать села на стул и облокотившись на спинку посмотрев на сына и невестку, произнесла:

– Кроме смеха я ничего не слышала.

– Иной смех бывает почтительней для артиста чем звонкие хлопки в ладоши, – обрадовал сын мать, – так что не унывай. Я тебе и раньше добро давал на твою вдовью мечту, а сейчас тем более возражать не буду. Каждый человек заслуживает своего персонального счастья, и ты к ним причисляешься. Я всё понимаю и противостоять твоему стремлению не собираюсь. В общем ты доедай глазунью, а мы позавтракали уже и собираемся идти домой. Не забывай, что я сегодня буду ещё у тебя, а сейчас я захвачу с собой только домашнюю одежду. Не могу я дома находиться в том, что надеваю на работу. Уюта нет. – Я тебя понимаю сынок, – пропела мать, – буду ждать.

Молодые поблагодарили Зинаиду Егоровну за завтрак и вышли из-за стола.

***

В понедельник новобрачные поехали вместе на работу. Зайдя в корпус, они застали около входа Лифшица, беседовавшего с администратором Варварой, которую окружили несколько горничных.

– Я хочу восполнить свою недостачу, – подошёл он к Нине Сергеевне, – деньги привёз все до копейки.

– Это хорошо, – сказала она, – но это не ко мне, а в главную бухгалтерию завода.

– Так материальные ценности стояли на балансе пансионата? – опечаленно сказал он, – значит сюда и платить надо.

– На чьи деньги эти ценности были приобретены, тому и вносить надо свою недостачу. А её обнаружила у тебя заводская ревизия.

– Теперь понял, – выдохнул он с облегчением, – вам Нина Сергеевна и вам Артём Николаевич, – протянул он руку директору, – особое спасибо? За то что не дали мне попасть в красно каменный дом, что стоит на улице Урицкого. Но я ещё приеду сюда, за расчётом и трудовой книжкой. И в будущем постараюсь в финансовые капканы не попадать.

– Удачи тебе! – пожелал ему на прощание Артём. – И запомни: «нужно быть всегда и во всём аккуратистом, тогда жизненные огорчения будут тебя всегда обходить стороной».

Все, кто был на первом этаже, проводили Германа безразличным взглядом и только одна Варвара осенила его со спины крестным знамением и произнесла:

– Парень то не плохой был, за бабку свою сегодня расплату несёт.

– Может он и хороший мальчик, – вымолвила Нина Сергеевна, – но согласитесь со мной, что он здесь, по существу, не работал, а отдыхал за две ставки и получал трёхразовое бесплатное питание.

И ей никто в этом не посмел противоречить. Потому что на их глазах проходила вся бездарная работа Германа, пользы от которой не было никому.

Тут появилась Карина Львовна и моментально разогнала всех гардеробщиц:

– Девочки все работать, пятиминутка прошла, начинается новый рабочий день и прошу все мои рекомендации выполнить по отдельным номерам, – в основным это касается номеров Люкс. Сегодня туда заедет наш заводской истеблишмент.

– А что это они в понедельник решили рыбку половить? – спросил Артём.

– Нерест у нас с пятнадцатого апреля начинается на два месяца, – известила его полушёпотом Нина. – А работа самая большая у инспекторов рыбнадзора в выходные дни, а в понедельник они больше отдыхают. Вот наши начальнички и решили их перехитрить. Обычно им это удавалось. Сейчас всё у них вход пойдёт и сети, и люльки, и удочки, – стерлядь же пошла, – уточнила она.

– Я тоже немного рыбак, – сказал Артём, – но предпочтение отдаю спиннингу и знаю, что стерлядь запрещено ловить, штраф огромный дают даже за одного малька.

– Я не знаю ваших рыбацких хитростей, – сказала Нина. – Но то, что они вечером закидывают свои сети мне известно, а в рассвет они их проверяют. Уловы у них большие бывали, меня даже Исаев угостил однажды здоровенной рыбиной. Я её домой не повезла, попросила в нашей столовой её всю изжарить.

– Рыба это стайная, поэтому её сетями ловить прибыльней, – заключил Артём, – но мы её ловить не будем. Я заготовил снастей много и давай, наверное, с тобой сегодня домой не поедем, а завтра утром встанем и половим рыбки до восьми утра.

Она не задумываясь сразу согласилась на это интересное мероприятие.

– Я не возражаю, – выпалила она, – особенно как вспомню вкус этой изумительной рыбы, так и хочется взяться за удочку. Наши мужчины электрик и слесарь на удочку ловят эту рыбу.

– Мы её ловить не будем, – огорчил он её, – я не люблю нарушать закон. Даже если я что-то бы нарушил и не попался, я бы, наверное, не гордился этим, а переживал и чувствовал себя не в своей тарелке. Совесть за содеянное меня бы долго глодала.

– Твоя фамилия Беспорочный, а не Бубнов, – сказала она, улыбаясь и они разошлись по своим кабинетам.

К обеду приехала группа начальников с завода и они, заселившись в свои номера, потом нагрянули всей толпой в кафе. Оттуда один из них по фамилии Исаев заглянул в кабинет Нины Сергеевны и преподнёс ей коробку конфет, которую купил в кафе. Вместо того чтобы поблагодарить вечно прилипающего к ней начальника модельного цеха, она у него поинтересовалась:

– На долго к нам?

– В пятницу утром уедем, – ответил он и посмотрев на Артёма спросил:

– А вы не новый директор будете?

– Он самый, – вместо Артёма ответила Нина Сергеевна, – зовут его Артём Николаевич.

– Как зовут и фамилия мне заочно известно, а вот лицезрю я его впервые. – Он протягивает руку директору и называет себя: – Исаев Рафаил Васильевич. Сегодня вечерком заходите к нам на мальчишник, познакомитесь с другими начальниками цехов.

– Обещать не могу, – всё будет зависеть от того, как сложится день. Хотя познакомится можно не только на мальчишнике.

После этого Исаев покинул кабинет главного бухгалтера.

– Терпеть его не могу, – посмотрела она на дверь, из которой только что вышел Исаев, – очень назойливый и хамоватый тип. Как только его на заводе держат, на него уже были жалобы от женщин из его цеха. Он вдруг возомнил себя султаном и посчитал что весь женский персонал цеха подчиняется только ему.

– Забудь о нём и выброси его конфеты – посоветовал Артём, – к ему к тебе я больше не позволю подойти. И давай думать только об нашей рыбалке, а я пойду выберу тебе удочку.

Но рыбалка у них сорвалась. После обеда позвонила Зинаида Егоровна и сообщила, что вопрос с регистрацией решён и дата этого торжественного процесса назначена на завтра на десять часов утра. Ему хоть и не верилось, но он даже присвистнул от удивления и быстро пошёл делится этой хорошей новостью с Ниной.

На следующей день Нина и Артём стали законными супругами. У них не было в этот день ни фаты, ни роскошного лимузина. Они подъехали во вторник десяти утра к дверям загса на Форде, скромно зашли в помещение и вышли оттуда с обручальными кольцами на пальцах и улыбками на лице. Свою регистрацию отмечали в узком кругу в квартире Зинаиды Егоровны.

– Я до последнего не верил, что у нас выгорит это торжество, – возбуждённо говорил Артём, – а если точнее сказать находился на измене. Думал, что сейчас какой-нибудь проверяющий внезапно появится и отменит нам праздник.

– Потому что ты слишком правильный у меня, – сказала мать, – вот тебе и мерещится невесть что. А в жизни существует достаточно непроходимых лабиринтов, и многим людям туда ход известен. Ты же нашёл ту женщину, которая мне понравилась ещё до вашего знакомства. Когда она недавно предстала передо мной, я была ужасно взбудоражена. Мне показалось в тот миг, что бог меня услышал, а уж всё остальное я в лепёшку разобьюсь, но помогу создать счастливую семью.

Зинаида Егоровна хитро улыбнулась и свесив свою белокурую голову вниз три раза перекрестилась, пробормотав какую-то молитву.

– Мам ты же атеистка, – сказал ей сын, – а крестишься и бубнишь чего-то себе под нос.

– Таков ритуал на долгую семейную жизнь, – сказала мать, – меня одна гадалка научила.

После чего она из вазы достала две золотые цепочки и надела их на молодожёнов.

– Обручальные кольца – это хорошо, но этими цепями вы будите прикованы друг к другу. Они заговорённые.

Через час молодые уже гуляли по берегу Волги, планируя свою будущую жизнь. И ни слова не говорили об Отраде, так они договорились перед выходом из дома.

С берега они свернули в кофейню, а после неё вернулись в квартиру Нины, где был припаркован его Форд, а на следующее утро они на нём вместе с Ниной поехали на работу. Переступив порог корпуса Отрады, Артёму сразу пожаловался охранник, на шумное поведение постояльцев номеров Люкс.

– В чём выражался их шум, – поинтересовался директор.

– Пели кричали всю ночь, – сказал охранник, – а пять утра на резиновых лодках вышли сети проверять. А сейчас они спят видимо все. У них в номерах полнейший штиль, я ходил, проверял.

– Ладно, ты ничего не говори им, но в журнале отметь поведение этой компании, – наказал охраннику Артём. – А я позже зайду к ним, посмотрю на причину их веселья.

– Здесь есть уже одна пометка, за понедельник от моего сменщика, – развернул он журнал перед Артёмом, где было написано: «не мог угомонить постояльцев номеров Люкс, которые ночью бодрствовали, а днём спали».

– И ты то же самое пиши, – посоветовал ему Артём, – потому что если об этом бардаке дойдёт до Шустова, от другого источника, то влетит в первую очередь охранникам и мне конечно. А я сегодня здесь ночевать буду и понаблюдаю за ними.

В десять утра Артём пошёл в то крыло, где отдыхали рыбаки. Его встретила горничная Катя, которая предпочтение отдавала не модным причёскам, а косичкам.

– Вот Катя хочу тебя спросить, а почему ты себе имидж создала школьницы, ты ведь вполне можешь сойти за сочную дамочку? – спросил он.

– Здесь бывают такие приставалы, живут, что руки тянут к моему телу всегда, – пояснила она. – А я сейчас смело всем говорю, что мне пока семнадцать лет. Ну кому захочется за меня в тюрьме сидеть?

– Мудро, – улыбнулся он, – а сегодняшняя компания как себя ведёт?

– Я только на смену пришла, а они спят, – сказала она. – Но они меня все поголовно знают и ведут себя прилично, кроме начальника модельного цеха.

– Что тоже руки тянет? – удивлённо посмотрел он на неё.

– Нет, он только уговаривает меня, чтобы я перешла к нему секретарём, – сказала она. – А я не хочу, мне здесь нравится и зарплата хорошая и график удобный. Правда вот сегодня я буду здесь и уборщицей. Они со своей рыбалкой так намусорили в холле.