Вампир и я

Дизайнер обложки Анна Вячеславовна Козлова

© Аня Козлова, 2024

© Анна Вячеславовна Козлова, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0064-1605-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. НАЧАЛО

За которое время может измениться твое мировоззрение? Я уверен в том, что случается это за один день, даже миг. Ты начинаешь по-другому смотреть на окружающий тебя мир и наполняющие его краски, замечать в людях то, чего не замечал раньше, и слышать то, чего не слышал раньше или слышать не хотел и вовсе. Об этом я знаю, потому что я сам прошел что-то похожее.

Сегодня один из последних вечеров в моем родном поселке. Я сижу на лавке возле автобусной остановки на главной улице, в тихом и непримечательном месте. Здесь я всегда любил останавливаться, даже тогда, когда мне и ехать никуда не нужно, мне нравилось посидеть и подумать о чем-то, наслаждаясь красивым видом. Отсюда просто видно больше, чем с какого-то другого места и это было прекрасно. Отсюда видно большую реку, что виднеется между маленькими домиками и большими поместьями, видно посадку молодых каштанов и тополей, что высадили совсем недавно, уже на моей памяти, видно небольшую сельскую площадь и дом культуры, где проводятся все крупные мероприятия на праздники и не только, на ней часто собирались дети на спортивной площадке рядом, и небольшую сельскую церковь, которая была по-своему родной. По этой улице чаще всего ходят люди, она никогда не бывает пустой, разве что только сейчас, когда время близилось к вечеру и алый закат начинал раскрашивать горизонт в розовые, красные и фиолетовые краски. У этого места особая атмосфера. Здесь по-особенному уютно, как не было больше нигде и вряд ли можно где-то найти похожее. Навевает теплые воспоминания о тех людях, которых ты можешь не увидеть уже никогда.

Меня зовут Рон Лис. Мне девятнадцать, и я один из последних вампиров, который остался здесь, на территории людей. Но это последний такой вот приятный вечер здесь. Уже завтра я уеду на родную землю, где мне и должно жить, я приму посвящение и стану уже по-настоящему полноценным вампиром. Еще бы недавно я бы предпочел сторону людей и принял бы решение остаться на их стороне, как это сделал мой старший брат – Мунлайт Лис, но произошло слишком много событий, которые заставили меня думать иначе, которые заставляли меня усомнится и в людях, и в вампирах, и оставляя за собой непонимание как быть дальше. Сначала я винил одних в своих бедах, потом осуждал других. Пока не понял одну простую истину, в которую я верю до сих пор и которая помогла мне принять свою суть.

***

С самого начала времен люди и вампиры были братскими расами, живущими под одним небом. Жили они и в мире, и в согласии одним большим племенем с одной большой культурой. Вампиры помогали людям с охраной своих территорий от врагов и диких животных, а люди в свою очередь делились с «братьями» пищей, что была им необходима – свежей человеческой и животной кровью. Племя мирно жило в своих уделах, занималось своим хозяйством и облагораживало свой быт, пока вампиров не заинтересовал вопрос: какая раса все же выше другой, ведь не может быть так чтобы все были равными. В тот же день один из вампиров отправился к вождю человеческого семейства, чтобы спросить у него ответ. «Конечно же мы – люди выше вампиров!» – сказал вампиру человеческий вождь, – «Мы существуем сами по себе, а вы – зависите от нас, вы потребляете нашу кровь! Не станет нас – не станет и вас!». Не понравился вампиру такой ответ и побежал он поскорее доложить это своим вождям. Его братьям очень не понравилось такое высказывание о себе, ведь и они считали так же, как и люди, с точностью да наоборот. Вампиры сильнее людей, способностей у них всяческих больше, а своеобразное питание и образ существования лишь поддерживает их жизни, слова людей их обижали. Тогда вожди вампирского племени решили поговорить со своим «братом», чтобы между собой решить кто же все-таки выше. Но увы не получилось вождям договорится мирно. И началась вражда великая между двумя «братьями» за старшинство. В порыве ярости вампиры истребили множество людей, а люди истребили множество вампиров. Не захотели люди давать вампирам кровь добровольно, а те не желали больше им помогать в охране и защите. И разъехались обе расы в разные далекие земли, чтобы не видеть друг друга так часто и поделили между собой территории, поставив между ними границу – насадили они кустарников тернистых, высоких деревьев и ядовитых растений, чтобы было сквозь него не пробраться и назвали это место Темным лесом, потому что сквозь ветки огромных деревьев с трудом пробирался даже свет. Знали все, что если человек к вампирам на землю ступит, то считай на смерть отдан. И вампира на человеческой земле с хлебом-солью не встречали – убивали его чем могли. И не было между народами никаких законов, потому происходил страшный беспорядок и хаос. В какой-то момент, через несколько сотен лет, удалось людям одолеть «братьев меньших», думали они, что извели их со всей земли, потому что истребляли вампиров поголовно, не жалея детей. Но не знали люди, что они все-равно всегда были рядом. Кто-то человеком назывался и жил, как и все, а кто-то в лесах и на болотах прятался совсем одичавши, прозвали их падшими. Тогда уж вампиры выживали как могли. Если же люди находили одного из «последних» – сжигали прямо заживо, ибо знали, что боятся они огня, а потому будет вдвойне страдать. Но длилось это недолго всего века с четыре и вновь стало все на свои места становится. Вампиры, чудом словно, снова стали наполнять землю еще больше, чем прежде, но с еще большею враждой к людям стали относится. Когда же люди уже не могли противостоять такому большому народу, что населялся возле них, пришлось снова делить территории в равных долях между людьми и вампирами. Снова поставили они между собой законы и правителей. Когда люди постоянно выбирали себе нового правителя, вампиры предпочитали монархию, отдавали предпочтение только одному королю. Вот только законы, которые должны были действовать между двумя расами совсем скоро утратили свою силу и стал происходить беспорядок. Вампиры начали истреблять людей в порыве своего желания править миром, а жестокого короля такая война забавляла.

***

«Эта простая истина заключалась в том, чтобы любить и прощать, делиться и хранить секреты, а главное принять то, что давно уже неизбежно».

***

Я родился в непростые времена. Это было время особой неприязни. Вражды еще не было, но все постепенно к этому шло, шаг за шагом в общество вселялась взаимная ненависть ко всему, что относилось к людям и к вампирам. Я жил в Трансильвании – столице большого государства, всех территорий вампирских земель Вампирии. Мою семью – маму и отца – не любили особенно сильно в вампирском обществе. А все было потому, что отец не относился к вампирам абсолютно никак. Он был простым смертным человеком, который когда-то просто полюбил молодую вампиршу. А маму особенно ненавидело ее окружение, что она полюбила в ответ, не став ненавидеть человека, что противоречило всему мнению общества. В этом и была главная суть – вампир не может иметь любые отношения с человеком, ибо человек есть враг. Не смотря на все запреты, родители все же поженились, обрели счастливую семью и так на свет появились мой старший брат и я. Конечно, если отец у нас был человеком, мы не могли родится сразу полноценными вампирами. Какие-то качества нам передались от мамы, а что-то все же было отца. К примеру, я легко переносил солнечный свет и совсем не боюсь религиозных атрибутов, и отнюдь меня не пугает огонь и всяческие методы борьбы с вампирами, чем не могут похвастаться другие, полноценные вампиры. Но в свою очередь я не обладаю силой гипноза или мысли, не трансформируюсь и не настолько силен физически, меня не мучают ни «голод», ни «жажда», у меня нет ни единого дара, которые мог бы иметь вампир, и я вообще сомневался, что могу назвать себя кем-то. Вполне возможно можно было отнести меня к человеку, но не тут то и было, когда примерно в семь или восемь лет, мои черные радужки на глазах не зависимо ни от чего становились алыми, что свойственно только вампирам, но и это продолжалось не очень длительное время. Я и мой брат не были единственными такими «не кем-то». Таких, как мы было множество, конечно, в силу беспорядка и беззакония, что каким-то образом проходили мимо глаз и ушей короля. Он их называл «падшими», что вообще меняло весь смысл фразы «падший вампир», а в простонародье бродит название «половинка». «Ни к тем, ни к другим», – любила высказываться про нас толпа, тихо посмеиваясь. Несмотря на такую любовь к «половинкам», «падшими» я называть это никак не могу, ведь у нас был выбор. Да, нам давали право выбрать свою сторону, потому что из «половинки» можно было сделать как человека, так и вампира, слепить то, что тебе захочется и он ничем не будет отличаться от других. Правда право это давали только после шестнадцати, когда ты уже можешь отнести себя к какой-то из сторон. Тогда ты уже знаешь и о людях, и о вампирах, и у тебя есть понимание о том, кто это такие.

Так вот. Я родился в непростые времена. Мои родители всячески пытались спрятать меня от вампиров, чтобы уберечь от возможной опасности, пока ко мне относятся так пренебрежительно. Маленький я совсем не понимал почему мне нельзя гулять на улице или дружить с другими детьми. Да и эти дети совсем не хотели со мной иметь дело по убеждениям их родителей. Я наблюдал за ними из окна своей комнаты ночью, и немного гулял на улице в одиночестве днем, пока вампиры спали в своих жилищах. Лишь изредка мама отпускала меня гулять ночью, но это было крайне редко и увы бесполезно. Пока другие дети ходили в школу и обучались, я учился дома. Сколько сил стоило моим родителям, чтобы найти для меня учителей, которые бы согласились учить «половинку» вампирским законам и передавать свои знания. Такие нашлись, но требовали с меня не много, будто я был совсем недоумком. Все они пытались убедить меня, что люди – зло, что я должен быть против них и должен их презирать, что маленького меня очень удивляло. Искренне я не понимал, почему учителя так снисходительно относятся к людям, а главное почему они попросили моего папу не появляться у них на глазах.

Моего брата я не видел с самого моего детства. Дабы уберечь его тоже, маме показалось правильным отправить его жить на территорию людей к матери отца. Мунлайт – такое имя дали родители моему брату, уехал почти сразу после моего рождения, в возрасте десяти лет. Там, с бабушкой, папиной мамой, он был просто мальчиком, учился в обычной школе и у него были друзья. Со своим братом я общался только звонками по телефону, примерно раз или два в неделю. Никогда в детстве я с ним не виделся лично и совсем ничего не знал о нем. Я не знал, как он выглядит, лишь изредка по телефонному звонку слышал его голос. Мама думала, что, если меня тоже выслать подальше от вампиров, это может вызвать осуждение в обществе, она не хотела, чтобы про нее говорили, что она плохая мать. Она часто говорила отцу, что, когда я вырасту, я сам смогу принять решение, она не будет меня принуждать к какой-либо из сторон, отец же считал, что должен обеспечить мне безопасность. Часто на этой почве у них возникали конфликты. В целом же, наша жизнь была спокойная и в каком-то плане даже стабильная. До одного дня. Дня, когда мне понравилась одна девочка с улицы, примерно моего возраста.

В тот вечер я, как всегда, вышел погулять на улицу. Солнце недавно опустилось за горизонт, отдавая волю большой белой луне, что взошла не небе. На улицах становилось шумно. Мы с мамой любили гулять на большой главной площади. Там было очень красиво, ее окружал потрясающей красоты парк с красивым желтым освещением. Площадь была круглой формы, она была выложена плиткой из камня, что напоминало стиль средневековья. Вокруг располагались строение в которых находились магазины и киоски, украшенные каждый своими декорациями. Большую площадь освещали высокие фонари, некоторые из них были от электричества, а в некоторых, чаще декоративных, не играющих особой роли в освещении улиц, горели свечи разных цветов. Сразу за парком заканчивался город и, если хорошо присмотреться в горизонт простилался лес на высоких холмах и тихих равнинах. Он был настолько огромным, что в городе ходили слухи, будто в самых низких равнинах водились одичавшие падшие, что много лет не видели света солнца. А они были способны на многое. Для всех вампиров падшие были не больше, чем одичавшими животными, но некоторые из них были настолько сильны и голодны, что могли убить даже сильнейшего вампира, равными же с вампирами они не считались, а вернуть их к сознанию было очень сложно. Детей часто пугали этими падшими больше, чем дикими животными, чтобы они не ходили в такое опасное место, как Темный лес. А на одном из холмов, чуть подальше от Темного леса, находился большой дворец, темный, готический и неприветливый, окруженный большим двором и кажется, был обкопан глубоким рвом с водой, где, говорят, водились пираньи. Это и был дом короля вампиров. Он жил со своим небольшим семейством и рабочими здесь, а на дела приезжал в большой дворец в чертах города. Никто и не знал сколько таких поместий имел вампирский правитель, но, вероятно, их было на пальцах не сосчитать. Король Джеймс Вонк был далеко не хорошим вампиром, ведь даже к своим близким он относился пренебрежительно. У него было множество тайн и загадок, которые делали его в глазах народа еще страшнее, чем он был на самом деле. Казалось, его боялись все. Не было ни единого вампира, который не трепетал бы в ужасе перед ним. Даже внешность его кричала об этом. Джеймс Вонк был очень высокого роста с идеально ровной осанкой. Его тело было худощавое, казалось, что мертвецки бледная кожа была натянута исключительно на кости. Это отображалось и на его суровом лице, когда уголки губ опускались от строгости, а щеки и глаза, как будто западали внутрь черепа. Густые брови, нависали над глазами не потому, что это было их физиологическое положение, а потому что эмоции короля уже не знали ничего другого. Волосы король всегда зачесывал назад тонким гребнем, как будто прилизывая их к голове, что выглядело смешно, но это не делало его менее устрашающим. Джеймс всегда носил туфли с жестким каблуком, чтобы, когда он медленно передвигался по коридорам, залам и кабинетам, это придавало ему особую эстетику. Жена Джеймса Вонка была женщиной такой же, как и ее муж. Перенимая его повадки, поведение и даже, частично, внешность, она становилась просто невыносимой, какой она воспитывала и свою дочь, маленькую принцессу. Принцесса была моей одногодкой, но уже в свои столь ранние годы была маленькой колючкой. Но в отличии от своих родителей она была красивой в черном платьице и серых бантиках, на темных волосах. Девчонка знала ответ на любую фразу и попробуй только с ней поспорить, как тут же пожалуется своему папочке, который готов был любого разорвать за свою доченьку.

В тот вечер я гулял с мамой в парке возле площади. Мама сидела на одной из скамеек, в то время как я бродил по тропинкам в поисках увлекательного занятия для себя. Я точно знал, что далеко уходить от мамы нельзя, поэтому старался всегда держаться в ее поле зрения. Как вдруг, на одной из площадок я увидел одинокую девочку. До этого времени я никогда в своей жизни не видел принцессу и тогда я даже не подозревал, что это и была она.

– Привет, как тебя зовут? – спросил тогда я, подойдя к девочке, – Давай дружить?

Помню, что тогда принцесса одарила меня непонимающим взглядом и поспешила убежать к своим родителям, которые оказались как раз неподалеку. Конечно же она обо всем рассказала своей маме, а та передала это мужу. Конфликтов, что возникало потом было просто не счесть. Усугубилась ситуация после того, когда королевское семейство узнало кем я являюсь. У них сразу же зародилась особая неприязнь именно ко мне. Конечно же родители запретили мне и близко приближаться к дочери короля, а моим родителям Джеймс Вонк вынес предупреждение. С тех пор контроль за мной был еще строже. Родители боялись выпускать меня на улицу, прогулки у меня были только в пределах двора, днем, чтобы избежать лишних глаз, потому что слухи обо мне расползлись очень быстро. Дома делать было нечего, четыре стены морально давили на меня и совсем не хватало свободы, но сделать я ничего не мог. Мне запрещено было выходить куда-либо, я начал больше времени общаться с братом. Мы созванивались и переписывались в различных мессенджерах. Я все больше узнавал о жизни людей и с каждым нашим разговором мне все больше хотелось увидеть его – мир людей. За все мое недолгое детство я был гоним отовсюду, а сейчас так тем более, а брату было так хорошо там, что я подумал, что там у меня может быть хотя бы шанс жить как все. Мы много раз обсуждали, что, когда я стану немного старше Мун заберет меня к себе и я смогу некоторое время пожить у него, до момента, пока я не определюсь со своим статусом. Эта мысль старшего брата меня вдохновляла и подарила надежду, что, когда я стану старше, я обязательно поеду туда. Каждую ночь перед сном я стал представлять, как будет выглядеть такая моя жизнь и я настолько в нее влюбился, что не мог уже думать ни о чем другом. Я строил себе красивые планы и думал, что, если мне понравится жить у людей, то с ними я и останусь. Мечтал, что поеду к Муну, когда мне исполнится шестнадцать, как раз возраст выбора, чтобы не было у меня никаких сомнений. Мои родители, особенно мама, были особенно против моей затеи, когда я ей об этом рассказал. Они отправили старшего сына подальше отсюда совсем не для того, чтобы, когда он вырос, выманить и меня подальше. Долгие и серьезные скандалы с моим братом и родителями возникали еще и поэтому. На фоне этого возникали еще и моменты, когда родители были против моего общения с Муном. Как я потом сделал важный для себя вывод – брат и родители слишком далеки друг ото друга, они практически чужие люди. Об этом я не говорил напрямую ни с родителями, ни с братом, но это было слишком выражено, когда они общались – между ними не было общих тем для разговора, да и общение было уж слишком сжатое и короткое. Моя жизнь в детские годы не отличалась сильным разнообразием. Наоборот, стала толчком ко всем событиям, что происходили со мной позже и происходят до сих пор. Стала толчком тех изменений, которые существуют и сейчас, и сделала меня тем, кем я есть сейчас.

***

«Потому что неизбежное рано или поздно все равно произойдет, куда бы ты от него не бежал и как бы не прятался, ведь это уже одна составляющая тебя, а от себя убежать увы невозможно».

***

Не смотря на все трудности, с которыми мне пришлось столкнутся, я вырос нормальным парнем. Да, у меня не было ни друзей, ни знакомых и я практически ни с кем не общался, но это не мешало мне мечтать о моем не столь далеком будущем. Когда мой брат в один из наших разговоров рассказал мне про такую штуку, как социальные сети, я, не задумываясь даже поспешил зарегистрироваться в одной из них. Мне было совсем непонятно что можно делать в таком, казалось бы, бесполезном форуме. Но со временем мне все же стали писать в чат, с предложением стать друзьями по интернету. Такое предложение для меня было новым, я еще никогда не заходил так далеко в общении с кем-либо. Правильно ли я тогда поступил или нет, но именно так я обрел своих первых друзей. Многие, из тех ребят, с которыми я общался, совсем скоро куда-то пропадали и наше общение длилось не больше пары дней. Но у меня все еще тлела такая надежда! И в тот миг я понял, что никому до меня нет дела, ведь все преследуют только собственные цели. Однажды, все так же бесполезно зависая в чате, мне написала девушка. Ее звали Лилит Вонк, чему я был безгранично удивлен такому, ведь насколько я знаю фамилия Вонк принадлежала только королевскому роду и никому больше. В ходе разговора я понял, что эта фамилия и имя никак к ней не относились, а подписаться в интернете не своим именем сейчас нормальная тема для современной молодежи. Девчонка была человеком, а такое «вампирское» имя написала потому, что ей неравнодушна культура вампирской расы. Когда же я в ответ сказал ей, что я отношусь частично к вампирам она отреагировала очень даже радостно, объяснив это тем, что она всегда хотела себе друга вампира и ей абсолютно было не важно, что я не совсем им являюсь. Я общался с ней практически каждый день, мы общались обо всем на свете, узнавая друг друга получше. Вскоре я начинал считать ее своим другом. Единственным, но хорошим другом. Ее настоящего имени я так и не узнал, так как это было и не важно в нашем общении. Для меня она была просто Лилит Вонк. На момент нашего знакомства мне было уже пятнадцать, и я вовсю готовился к поездке к Муну. С братом мы договаривались о дне, когда он приедет за мной. И так бы все и было, если бы не произошло событие, которое заставило меня быстро сменить свое решение. Это было пугающе. К нам в дом заявились представители короля Джеймса и потребовали, чтобы я последовал за ними. Их действия не были ничем обоснованы, что пугало и меня, и моих родителей еще больше. С раннего детства я больше не видел принцессу и даже не пытался ее разыскать, если дело было в этом. Сколько бы я не пытался это доказать им, ситуация была не на моей стороне.

***

– Что ж… – король стоял около большого окна, крутя в руках бокал с какой-то жидкостью, – Я так понимаю ты тот самый Рон Лис?

Мужчина повернулся к парню, внимательно его осматривая своим хищным взглядом. Они находились в большом темном зале, что был отделан в готическом стиле и выглядел далеко не приветливо. Освещение исходило только от небольших свечей и ночной луны, что делали атмосферу вокруг еще более напряженно неприятной, что только нагоняло мурашки по коже и навевало страх перед неизвестностью, ведь кто знает, что может прийти в голову жестокому королю.

– Зачем я вам? – парень остался стоять посреди комнаты, внимательно следя за каждым действием Джеймса, в сильнейшем напряжении и страхе, что с ним сейчас может произойти, – Если дело в вашей дочери, то я не видел ее с последней нашей встречи… Еще в детстве… – голос парня дрожал от волнения, Рон мял свои пальцы и рукава серой толстовки, натягивая ее на руки.

– Нет, дело не в ней, – низкий хриплый голос мужчины был абсолютно спокоен, как будто вся ситуация была просто обыденным разговором, – Дело в том, что мне не нужны конкуренты, – мужчина повернулся к Рону, медленно впиваясь в Лиса цепким взглядом, от которого парень не мог отвести глаз, в страхе, что что-то может случится.

– О чем вы? – проговорил Рон, убрав одной рукой черную челку с глаз и одернув капюшон.

– Ты же понимаешь, о чем я, – поставив на подоконник свой бокал, вампир обошел парня и положил на его плечи свои тяжелые и холодные костлявые ладони, – Мне нужно, чтобы ты никогда не появлялся в этих краях, Рон. Уезжай. Куда хочешь туда и иди, – Джеймс говорил мягко и шепотом, загадочно вкладывая Рону в голову свои цели.

– Я не понимаю вас, – почти шепотом, сбившимся голосом, едва не задыхаясь от страха проговорил Рон.

– Уезжай с моей территории, если не хочешь, чтобы пострадали ты и твои близкие, – хищно прошептал вампир, хрипло засмеявшись. Он отстранился от парня и снова подошел к окну, вернувшись к своему бокалу, – Я предупреждаю, что, если ты ослушаешься моего приказа, последствия могут быть не самыми лучшими. А начну я с твоих человеческих родственников. Брата, например.

Парню было очень неприятно это слышать. Сама мысль о встрече с королем его очень пугала, а эти угрозы от него загнали парня в угол. Не было никаких сомнений, что Джеймс все же может это сделать, но не совсем понятно зачем и это было еще более пугающе.

– Уходи, мальчик, – продолжил король, – Но помни о том, что я все вижу и слышу, каждый твой шаг и каждое твое слово! Одним падшим меньше или одним больше – какая разница, если в конечном итоге не останется никого!

Какие они жестокие эти вампиры!.. Думал Рон, скрываясь с глаз этих чудовищ, которые преследовали его, уводя все дальше и дальше с родного города по приказу жестокого короля. Бежать подальше, но куда, если он нигде не был дальше дома и не знает куда ведут эти дороги? Вернутся обратно, но стать убийцей своих близких?

Совсем потеряв счет времени и заблудившись в Темном лесу, куда пришлось ему убегать, Рон плелся по маленькой, но совсем заросшей тропинке, совсем не понимая, что ему делать. Нужно быстро куда-то идти, если не хочешь быть разорванным каким-нибудь НАСТОЯЩИМ падшим. Оставалось только надеяться встретить кого-то и попросить помощи, но кого тут встретишь посреди леса с одичавшими вампирами?! Все время, что Рону пришлось провести в лесу он чуть ли не молился, чтобы кто-то ему помог. Всего за одну ночь и один день он шел прочь, заблудившись и совсем не зная, где он находится. Следующей ночью, когда парень зашел очень далеко, он впервые за все это время услышал голос падшего. Это был даже не голос, а нечеловеческий то ли рык, то ли крик, который Рон, был уверен, запомнил на всю жизнь. Голос преследовал его долгое время, перепугав мальчика почти до смерти. Но вскоре голос приблизился и среди деревьев Рон заметил тощую и высокую сгорбленную фигуру падшего с яркими алыми глазами. Он стоял, не двигаясь, будто следя за своей жертвой перед нападением. Рон тоже остановился, не в силах сделать ни шага, страх сковал его тело, не давая возможности ни дышать, ни шевелится. Фигура падшего резко двинулась в сторону парня, настолько быстро, что Рон не успел даже закричать. Он вырывался из рук одичавшего, что тяжестью своего тела повалил его на землю и так и норовил перегрызть ему горло. Мальчик уже успел смирится и попрощаться с жизнью, как вдруг раздался громкий выстрел, падший захрипел, ослабив хватку и повалился на землю, дергаясь в судорогах. Надо бы вставать и убегать отсюда, но Рон не мог ни подняться, ни даже открыть глаза, сжавшись от животного страха. Горячие слезы потекли по щекам и только сейчас сделав рваный вдох мальчик взахлеб зарыдал от своей беспомощности, все еще крупно дрожа.