Волшебная библиотека Книггсов. Безумный Оракул

3

И вот Бунтесса стояла, широко раскрыв светящиеся глаза, перед тяжелой деревянной дверью, которая отделяла ее от внешнего мира. Вообще-то, отсюда буря завывала не намного громче. Но мысль о том, что стихия и неизвестный внешний мир находились на расстоянии каких-нибудь сантиметров от Бунтессы, придавала всему происходящему снаружи более грозное звучание.

– Что бы сделала на моем месте Мулан? – пробормотала Бунтесса. Мулан была одной из любимых героинь юной Книггс. У нее Бунтесса научилась сражаться. И быть решительной.

Совершенно ясно, Бунтесса проделала большой путь, ей осталось совершить последний шаг. И открыть дверь.

Но сказать легче, чем сделать. Юная Книггс подошла к дверной ручке и встала на цыпочки. Она дотянулась до большого ключа в массивном замке, но одной рукой не могла его повернуть.

Бунтесса попробовала взяться за ключ двумя руками, старалась изо всех сил, но он не сдвинулся с места.

– Ну давай же, ржавая ты железяка! – бормотала она, пытаясь повернуть ключ.

Безуспешно. Замком так давно никто не пользовался, что он наверняка проржавел и его заклинило.

– Грязная ты защелка с помойки, – упрямо сопела Бунтесса.

Но очевидно, ее слова не производили должного впечатления на механизм.

И что теперь? Просто сдаться? Мощный раскат грома словно ответил Бунтессе: «Нет!»

Она прислушалась к звукам, доносившимся из читального зала. Там все шушукались и шептались и никому не было до нее дела. Ну и хорошо.

Бунтессе требовался рычаг. Именно рычаг, чтобы надавить с большей силой. Она осмотрелась, но ничего подходящего не увидела. Вновь напряженно уставилась на ключ. Подойдет что-то вытянутое – палка или стержень, которые она сможет просунуть в кольцо ключа. Бунтесса метнулась обратно в читальный зал, но осталась в тени у двустворчатых дверей, чтобы никто ее не увидел. Оттуда она бесшумно сбежала вниз по книжным полкам и задержалась в поисках чего-нибудь пригодного. Ведь хоть в одной книге должно найтись что-то полезное!

Ага! Вот многотомное подарочное издание о маленьких людях, которые ходили в волшебную школу. Хм, в истории есть волшебники, у них должны быть волшебные палочки – они могли бы сгодиться. Бунтесса быстро схватила одну из книг и пролистала ее. Как и всем Книггсам, ей хватало одного взгляда, чтобы прочитать страницу. Мигнул – и готово.

Она еле сдержала смешок, когда нашла знакомый эпизод. Забавным вещам учили в этой школе. А если серьезно, то у людей странное представление о волшебстве. В действительности магия гораздо более… А, вот! Она остановилась на том месте, где один из главных героев, Рон, получил свою волшебную палочку.

Вот и ей сейчас нужна была такая палочка.

– Появись! – прошептала Бунтесса. Из страницы высунулся сначала острый кончик, а потом и вся волшебная палочка. Бунтесса внимательно осмотрела ее со всех сторон. Палочка была довольно тонкой и хрупкой. Да, такая хлипкая замок не откроет.

– Обратно! – велела она тихо. Палочка послушно исчезла в книге. Бунтесса недовольно вернула книгу на полку. Она просто не могла вспомнить ни одного издания, где бы фигурировала палка или рычаг. По крайней мере из тех, что она читала за последние двести лет.

Бунтесса наблюдала, как Королева Книггс и Тезаурус ожесточенно спорили о чем-то на галерее. Ну и хорошо! Сумасшедший Оракул должен занять их еще на какое-то время.

Хотя и она не могла тратить на поиски целую вечность! Мысленно Бунтесса пробежала глазами по страницам, которые когда-то читала. Волшебники, волшебные школы – ученик волшебников!

Точно! У одного из учеников была потрясающая метла, и ее черенок непременно справится с замком.

Бунтесса точно знала, где ее найти. Юный волшебник со своей спортивной метлой жил в тонком томе с зеленой обложкой! Книга стояла достаточно далеко от галереи, в отделе лирики. А Рифмовий все еще сидел под столом с закрытыми глазами – он даже не заметит, как она тихонько возьмет один из его томиков.

К тому же требуемая книга была книгой силы. Конечно, не такой, как книги в… Бунтесса вздрогнула, вспомнив о фолиантах, хранящихся в запертом подземелье. Лишь немногие из Книггсов могли справиться с ними, и сама она не входила в их число.

Как раз в тот момент, когда Бунтесса схватилась за зеленый корешок переплета, снаружи громыхнуло так сильно, что она почувствовала, как дрожат стены. От неожиданности она уронила книгу. Та со стуком упала на пол и раскрылась. Неужели кто-то услышал? Когда она наклонилась, чтобы поднять книгу, со страницы выпрыгнул маленький огонек.

– Привет, – сказала Бунтесса, – ты откуда?

Огонек несколько секунд танцевал в воздухе, словно решая, куда направиться, а потом умчался, словно опаздывал на важную встречу.

– Забавный огонек, – пробормотала Бунтесса.

Она проверила название и поняла, что взяла не ту зеленую книгу. Странно, но книга была даже не из раздела лирики. Она называлась «451 градус по Фаренгейту», а главного героя, пожарного, звали Монтэг[1]. Да уж, неудивительно, что книга плевалась искрами. Бунтесса задумалась: не вызвала ли она по собственному недоразумению пожар? Принюхалась. Нет. Так, скорее! Она сунула книгу на место и взяла следующую зеленую. Точно! Та самая! Бунтесса нашла нужное место. Итак!

С книгой под плащом Бунтесса быстро прокралась в вестибюль и положила историю о юном волшебнике перед массивной дверью.

– Метла! Метла! Как дела? – проговорила она вполголоса. – Появись!

Метлу тащить оказалось намного сложнее, чем волшебную палочку. Бунтессе пришлось потрудиться, чтобы полностью извлечь ее из книги.

– Ну-ка давай вылезай, для тебя есть работенка, – заманивала Бунтесса.

Наконец метла поддалась. Бунтесса взвесила черенок в руке. Идеально. Метла, казалось, дрожала от нетерпения, словно собиралась устроить каверзы.

– Ну, ну, ну! Будь послушной, – пробормотала Бунтесса и вставила черенок в кольцо ключа. Она снова привстала на цыпочки и ухватилась за конец черенка. «Ура»! – подумала Бунтесса и тут услышала предательский щелчок. Только бы ключ не сломался! Иначе они навечно останутся запертыми в этом доме.

Сначала ничего не происходило. Деревянный черенок немного изогнулся. «Прошу прощения», – прошептала Бунтесса. И вот, когда она уже не надеялась на удачу, замок поддался. Ржавчина посыпалась из скважины, ключ неохотно провернулся. Бунтесса немедленно убрала метлу. Что-то с треском подалось назад. Бунтесса задержала дыхание, подпрыгнула и, не раздумывая, решительно взялась за дверную ручку.

Буря как будто только того и ждала. Дверь распахнулась с такой силой, что просто опрокинула малышку Книггс. Открыв рот от страха, Бунтесса сидела на полу и завороженно смотрела на беснующийся мир снаружи.

Деревья, словно измученные великаны, гнулись на ветру, разъяренное небо того и гляди грозило низвергнуться. Один за другим порывы ветра, шипя, обрушивались на Бунтессу. Она жмурилась, из глаз текли слезы.

Вот это был ветер! Настоящий ветер! И дождь, брызги которого долетали до нее. А каков он на вкус? Можно ли ей попробовать одну из капель, встав на пороге?

Ноздри раздувались, когда она втягивала в себя разные запахи: влажной земли, сотни сладких фруктов, пряных трав, непередаваемый запах дождя… Ох, и все такие сильные. Дрожа всем телом, Бунтесса Книггс противостояла натиску впечатлений. Они были совсем не похожи на те, что она испытывала, читая книги.

Когда она встала с пола, что-то очень быстро пролетело над острым ухом. Маленький огонек из книги про пожарного целеустремленно направился через открытую дверь наружу.

– Эй, огонек, – крикнула она ему вдогонку, – ты заблудишься. Вернись в книгу! Сейчас же!

Но огонек не послушался. В мгновение ока он исчез в темноте. Бунтесса наблюдала за ним. Может, это и не огненная искра была, а блуждающий огонек? Выживет ли он за пределами своей истории? Н-да, хоть бы он не совершил никакой глупости.

Но что было по силам крохотному огоньку, то было по силам и ей. Просто выйти наружу! Она сделала шаг вперед. Сердце забилось где-то в горле. Новый порыв ветра толкнул ее назад, но Бунтесса ступила одной ногой через порог. Вторая по-прежнему стояла на полу.

Вдруг капли дождя потоком хлынули ей в лицо. Бунтесса заморгала, ее большие круглые глаза заволокло водой, и их свет уже не мог помочь юной Книггс снаружи. Она изнемогала от любопытства. Но куда идти? Что, если она не найдет дорогу домой? Или сучок упадет на голову? Или… Она замерла в дверях. Как же прекрасен был мир по ту сторону. Чарующий и чуждый, громкий и пугающий, а еще великолепный. Деревья и дождь, запахи и мелодии стихий. Чувствовать, удивляться, трепетать – она еще ни разу не испытывала ничего подобного.

Вдруг сверкнула яркая молния, распоров черные тучи. Сердце Бунтессы едва успело сделать три удара, как раздался оглушительный раскат грома. Пискнув от страха, Бунтесса отпрянула назад в дом. Схватилась за дверь и решительно захлопнула ее. На какое-то мгновение она поверила, что молния целилась именно в нее. Как известно, так поступали боги – они метали молнии в непослушных. Или нет? И это все лишь выдумки из книг? Она прислонилась спиной к двери. Колени дрожали. Она сморгнула дождевую воду и осторожно зажгла свет своих больших глаз.

– Ох, треклятый редактор! – вырвалось у нее самое сердитое высказывание всех Книггсов. Какой же тут беспорядок! Повсюду лежали листья, ветки, галька, а от дождя остались грязные лужи. – Ой, нет, нет, нет, нет, нет! – закричала Бунтесса в панике.

Если только Королева Книггс узнает, тогда… тогда она, чего доброго, снова отругает Бунтессу или придумает что-то похуже.

– А теперь давай-ка за дело, – пробормотала Бунтесса, схватила волшебную метлу и быстро все подмела. Метле, по-видимому, это занятие очень понравилось. Юной Книггс показалось, что метла сама управляет ее руками и при этом довольно жужжит. Она избавилась даже от воды на полу. Бунтесса беспомощно смотрела на аккуратную кучку собранного мусора. И что теперь?

Если снова откроет эту чертову дверь, чтобы выкинуть сор, ветер опять все разбросает. И скорее всего, добавит нового.

Вдруг метла в руке Бунтессы вздрогнула. Еще и еще раз, словно хотела отвести ее куда-то. Там, в углу, с незапамятных времен была большая ваза. Когда-то давно в ней наверняка стояли роскошные цветы, которыми встречали посетителей. Но сколько Бунтесса себя помнила, гости к ним не заглядывали.

И тут она поняла. Ну конечно! Ваза!

Бунтесса решительно сгребла мусор руками и бросила его в вазу. Она еще раз осмотрела своим ясным взором каждый уголок, чтобы у Королевы Книггс не возникло никаких подозрений.

А потом поспешила отнести метлу в книгу, которая так и лежала раскрытой на полу.

– Обратно, обратно! Скорее! – строго повелела Бунтесса. Метла послушно исчезла в своей истории. – И спасибо, – тихо добавила она, прежде чем незаметно вернула книгу в царство Рифмовия. Тихонько она поставила ее на нужную полку.

Уф! Справилась.

– И? – вдруг раздался голос у нее за спиной.

Рядом стояла Шрифтея Книггс – целительница, которая приводила в порядок потрепанные переплеты и порванные страницы.

– Что «и»? – пропищала Бунтесса.

– Что ты думаешь про Оракула?

Королева Книггс, Тезаурус и Помощникус по-прежнему стояли на галерее. Все только и говорили о предсказании Оракула. Взволнованные Книггсы шушукались и терялись в догадках, что могло значить предсказание. Вот только Бунтесса о нем ничего не знала.

– Мне кажется… это… невероятно, – попыталась выкрутиться она.

– Разумеется. Ведь если это правда, то ничто уже не будет как прежде. Ничто.

4

Они не замечали огонек, уверенно следовавший за ними.

– Постой… – с трудом переводя дыхание, выдавил из себя Финн, но Нола схватила его за руку и потянула дальше.

Небеса сердились на них; дети вечно падали, поскальзываясь, потому что проливной дождь превратил дорожки в грязевые потоки.

Наконец близнецы добрались до улицы. Здесь уже не было высоких стволов, только аккуратно подстриженные садовые деревца. Когда они обернулись, им показалось, что гроза бушует над парком и у старой реки. В самом городе порывы ветра стихли.

– Глянь на фонари! – крикнула Нола.

И правда: фонари замигали и один за другим стали вновь зажигаться. Дали электричество.

– Нам нужно торопиться!

– Почему?

Чтобы оказаться дома до того, как у них включат электричество. Звучало нелогично, Финн это понимал… но ничего не мог поделать со своими чувствами. Ведь когда дадут электричество, с ним вернется и привычный мир. А Финн этого не хотел.

– Чтобы приложение «ЯТут» на наших мобильниках не показало, где мы были, – сказал он. – Мы должны опередить Сеть.

– Тогда быстрее! – решительно крикнула Нола.

Яркий свет фонарей, мигающих экранов, рекламных щитов и светофоров приближался к ним все быстрее, а близнецы, как загнанные, мчались домой. Вот и улица… крыльцо… они увернулись от раскиданных ветром сучьев, перепрыгнули через упавшие мусорные баки и наконец оказались дома!

У них все получилось.

Как только они закрыли за собой дверь черного входа, в прихожей зажегся свет.

– Я теперь ни в жизнь не усну, – простонал Финн, когда они без сил прислонились к двери и медленно сползли на пол, с трудом переводя дыхание.

Нола приставила палец к губам. Прислушалась. В доме было тихо.

– Я тоже, – прошептала она.

Однако Финн заснул, как только они молча разошлись по своим комнатам на втором этаже. Он только ненадолго открыл окно, чтобы еще раз глотнуть свежего ночного воздуха, в котором до сих пор пахло грозой. Затем Финн снял с себя промокшие вещи и плотно закутался в мягкое одеяло.

Прежде чем он закрыл глаза, ему показалось, что в комнате до сих пор пляшет огонек. «Точно, все потому, что я смотрел прямо на вспышки молний», – успел подумать Финн и провалился в глубокий безмолвный сон.

Пока вдруг не услышал:

– Найди меня…

Чужой далекий шепот настырно жужжал в ухе.

При этом Финн знал, что спит и видит сон.

Он шел по странно искаженному ландшафту. На сухой почве ничего не росло. Зато на уровне щиколоток, образуя лабиринт коридоров, были натянуты бесчисленные шнуры. Финн мог бы спокойно перешагивать через красные нити.

Но почему-то было нельзя. Мешали правила.

А разве они действуют и во сне? Неужели во сне бывают правила?

– Найди меня…

Финн бежал все быстрее по узким дорожкам между шнурами, они уводили его то вправо, то влево. Какой смысл в этом веревочном лабиринте?

Еще бы в ухе не свербило!

Да что такого произойдет, если он сделает шажок в сторону от путеводных нитей. Один маленький…

– Найди меня…

Финн остановился. Повсюду вдоль и поперек протянулись красные нити. Он закрыл ладонями глаза. Он не мог понять, куда ему двигаться. Совсем!

Чем сильнее Финн напрягал зрение, тем больше расплывалась линия горизонта. Что скрывалось там, во мраке, за этой мглой? Не оттуда ли доносился призывный голос? Ох, ох. Темное пятно приближалось. Становилось все больше. Желание побежать навстречу неизвестности, просто перепрыгнув через красные нити, стало непреодолимым.

И тут в туманной мгле Финн заметил танцующий огонек, который приближался к нему.

Он ДОЛЖЕН узнать, что это такое!

Финн поднял правую ногу, занес ее над нитью и переступил. Но тут же почувствовал, как нахлынули угрызения совести, голос внутри кричал: «Нет, нет, нет!» В этот момент Финна…

…резко выдернуло из сна.

Сердце бешено колотилось, глаза были широко раскрыты, он лежал в своей кровати.

– Вот это да, – пробормотал Финн и проверил умный будильник на тумбочке. Сеть вернулась. Он включил ночник. Электричество тоже. Значит, все было как прежде. Как прежде… Почему-то Финна это огорчило. И в тот же миг прошедшая ночь в парке показалась ему далеким-далеким сном.

Электронный человечек в умном будильнике еще спал, а циферблат на его животе показывал, что Финн мог еще полчаса подремать. Тем не менее мальчик спрыгнул с кровати, натянул джинсы, футболку и кеды и тихо открыл окно. Он не хотел красться через коридор, потому что родители наверняка уже встали и непременно отправят его в ванную умываться. Финн проворно вылез из окна, по козырьку над входной террасой добрался до соседней комнаты и заглянул в окно. Спит ли Нола?

Конечно же, она не спала. Его сестра-близнец уже завязала рыжие волосы в высокий хвост и стояла перед зеркалом в белоснежном спортивном костюме, оттачивая бой с тенью.

Это упражнение Нола делала постоянно. Еще она ходила на карате и играла в школьной футбольной команде. В качестве нападающей, кого же еще!

Когда Финн толкнул окно, Нола обернулась, размахивая кулаками, готовая наброситься на него.

Пританцовывая и сохраняя боксерскую стойку, она приблизилась к Финну.

– Ну давай же, ты, жалкий червяк, дерись! Банзай!

Финн включился в игру. Они обменялись несколькими ударами. Нола хотела повалить его на пол. Финн увернулся от нее на кровать и дал ей подушкой по голове. Это так разгорячило сестру, что они уже были готовы разнести комнату Нолы, как вдруг дверь распахнулась.

– Что здесь происходит? – строго спросила мама.

Близнецы одновременно указали друг на друга:

– Это он!

– Это она!

– Никаких ссор перед завтраком! Умываться, и поживее, – скомандовала мама.

Нола быстро прибрала кровать, а ее брат помчался в ванную.

Только когда Финн закрыл за собой дверь, он понял, что так и не рассказал Ноле о своем сне: ни о нитях, ни об огоньке, ни о призывах найти кого-то или что-то.

Во время завтрака по большому телевизору показывали новости и рассказывали об урагане, и Нола ни разу не посмотрела на Финна.

– …нет причин для беспокойства, ураган прошел на большом расстоянии от города…

Что, простите? Быть не может. Враки. Финн легонько пнул Нолу ногой под столом. Она никак не отреагировала.

В непривычном молчании они ехали на беспилотном электробусе в школу. Внезапно Нола отвернулась к окну, игнорируя экран перед собой – такие экраны были вмонтированы в спинки всех кресел. Министр, как обычно по утрам, пожелала всем школьникам и школьницам хорошего дня и напомнила о том, что «хорошее поведение – ключ к удаче». Затем снова начались новости, которые читали сгенерированные ведущие-аватары.

Финн бросил на Нолу взгляд и закатил глаза.

Нола с отсутствующим видом потерла ухо и никак не отреагировала на Финна.

Как же это бесило.

На математике Финн не выдержал.

– Уговор в парке еще в силе? – прошептал он Ноле, которая, склонившись над своим школьным планшетом, выбирала указательным пальцем правильный ответ из ряда предложенных.

– Не понимаю, о чем ты, – пробормотала она. Нола оторвалась от планшета и посмотрела на растерянного Финна. На этот раз глаза закатила она, незаметно скосив взгляд на планшет.

И на красный огонек, мягко пульсирующий на нем.

Финн уже так привык, что напрочь забыл о том, что все школьные планшеты были оснащены микрофонами! Это было очень разумно, когда на уроках иностранного или родного языка они повторяли новые слова, а прибор мягко поправлял их приятным искусственным голосом. Но благодаря этому же микрофону на проверочных учителя слышали, если ученики шептались или подсказывали друг другу ответы.

Финн едва заметно кивнул. Теперь он все понял. Нола переживала, что их могут подслушать. Но кто? Разве что учитель. Кого могут интересовать детские разговоры?

Только после урока математики, когда ребята вышли на школьный двор, Финн снова обратился к Ноле. На всех экранах в коридорах шли «Последние новости для детей», где разъясняли показатели силы ветра по шкале Бофорта. При этом ведущие-аватары снова и снова убеждали зрителей, что ураган так и не достиг города…

– Надо поговорить, – серьезным тоном обратился Финн к Ноле, а потом к Томми и Мире. – Наедине, закройте ваши планшеты.

– Что случилось? – спросил лучший друг Финна, Томми, убирая планшет в шкафчик. – Ты что, опять подсунул кому-нибудь подушку-пердушку?

Финн ухмыльнулся. Как-то в третьем классе на уроке поведения ему в голову пришла дурацкая идея: он тайком подложил на стул Джеральдине, дочке министра, подушку-пердушку. Он и сам не знал, зачем так сделал. Просто очень захотелось.

– Но ведь было смешно, согласись! – ответил он.

– Ну да, – подтвердила Нола, – только не Джеральдине.

– Она покраснела как помидор, – вспомнил Томми. – Черт, я бы ни за что на такое не решился.

– Почему? Потому что она дочка министра? – спросил Финн.

– Потому что Томми думает перед тем, как что-нибудь сделать, – снова вклинилась в разговор Нола.

Финн скорчил Ноле гримасу.

– Это было отвратительно, – согласилась Мира. – Она ведь всегда такая идеальная.

– Вот поэтому я и подшутил над ней, – сказал Финн. – Потому что она вечно строит из себя мисс Совершенство.

– Но ей нужно поддерживать такой образ, – вновь вступилась за Джеральдину Мира. – У нее же мама – министр. Напрягает, когда все рассматривают тебя, как под микроскопом.

– Министр чего, напомни-ка? – спросил Финн.

– Воспитания и…

– Образования, – подсказал Томми.

– Да ее мама может быть министром чего угодно, – продолжал Финн. – Не сама же Джеральдина занимает министерский пост. А ведет себя так, будто она из высшей касты. По мне, пусть она хоть сто раз будет идеальной, но других людей можно оставить в покое. Вечно она хочет все решать, выбирает для себя лучшее место, и горе тому, кто пожелает занять ее пост старосты. Это реально бесит.

Финн не лукавил. К тому же Джеральдина была настоящей ябедой. Она постоянно все у всех выведывала, а при малейшей оплошности доносила. Именно поэтому Джеральдину никто не любил. Но ее боялись и старались вести себя с ней прилично, не делать глупостей. Все, за исключением Финна, Нолы, Миры и Томми: им было плевать на Джеральдину, они просто не признавали ее главной среди детей, и именно это злило дочку министра больше всего. Ну и та история с подушкой-пердушкой. Да уж, с тех пор она только и ждала случая, чтобы наконец отомстить им всем.