Посвящается Бьерну
Original Title SMS FÜR DICH
© 2016 by Rowohlt Verlag GmbH, Reinbek bei Hamburg
© Галкина О., перевод, 2023
© Издание на русском языке, оформление. Строки
Об авторе
Софи Крамер родилась в 1974 г. в городе Зольтау, изучала германистику и политологию в Ганновере. Позже она работала редактором на радио. Сейчас писательница живет недалеко от Ганновера, посвятив себя созданию киносценариев и текстов для телевидения.
Свой первый роман «Люби снова» Крамер написала под своим именем, отчасти потому, что в нем она поделилась своим жизненным опытом и личными переживаниями. Книга принесла ей огромный успех и была неоднократно экранизирована. Роман «Люби снова» лег в основу одноименного фильма с участием Приянки Чопры и Сэма Хьюэна, а в качестве саундтреков в картине звучат новые песни Селин Дион.
Пролог
– Доброе утро, Мими! Хочешь круассанов?
Не открывая глаз, Клара с наслаждением вдыхает аромат свежесваренного кофе. Она потягивается, предаваясь сладкому чувству неги, которое разлилось по всему телу. Сегодня же выходной! Иначе Бен ни за что бы не встал пораньше, чтобы приготовить ей завтрак. К тому же заснуть им удалось глубоко за полночь. Засидевшись допоздна у своего давнего друга Беппо, они перебрали: выпили две бутылки розового вина и приличное количество ликера «Рамазотти», который, как всегда, предложил им радушный итальянец.
Поэтому домой они вернулись, когда на часах было уже четыре утра.
Добравшись до лестничной клетки, Бен взял Клару на руки и донес на второй этаж. После безудержных танцев у нее гудели ноги.
Осторожно поставив поднос, Бен садится рядом. Его губы нежно касаются ее кожи.
– Знаешь, я бы сейчас кое-чем другим занялся, – шепчет он.
Клара окончательно просыпается от мягких касаний. Бен скользит губами по ее воздушной, почти прозрачной сорочке. Кларе нравится, когда любимый будит ее по утрам так. Нет ничего приятнее, чем ощущать рядом тепло сильного тела и чувствовать себя в безопасности.
Но сейчас Бен как будто совсем невесомый, даже столь знакомый запах едва уловим. Нет, сегодня явно что-то не так.
Клара нехотя открывает глаза, и остатки сна тут же растворяются. Она словно оказывается в незнакомом месте, потерявшись во времени. Но вскоре Клара начинает осознавать суровую реальность: Бена нет. Его больше никогда не будет рядом. Похоже, все это оказалось всего лишь сном. Но в последнее время ей не снится ничего хоть немного приятного. За два месяца и пять дней она ни разу не смогла выдавить из себя улыбку, сколько бы ни старалась. Хотя бы ради того, чтобы в очередной раз не выслушивать изматывающие утешительные тирады от мамы. Если бы Клара снова стала той, что раньше, мать наверняка бы оставила ее в покое, наедине с собой.
Наедине с собой… именно так она живет с тех пор, как любимый Бен выпал с балкона в тот январский день.
Совсем одна, со своими мыслями, преследующими ее, как огромная черная тень. Особенно по ночам. Она то и дело просыпается от тревожного сна. Между грезами и явью есть лишь одна секунда, когда Клара чувствует себя прежней.
До того как Бена не стало, она была яркой и независимой девушкой, не такой сентиментальной, как большинство ее подруг. Сила ее характера и очаровала Бена с первого взгляда. И хотя порой их взгляды на мир не совпадали, они идеально дополняли друг друга. И даже когда между ними возникали ссоры, вскоре находился способ помириться: сначала робкие фразы, побеждающие обиду, затем жесты, плавно переходящие в близость. Чаще всего они устраивали догонялки по квартире, после чего Клара, запыхавшись, падала в объятия Бена. Тогда он принимался щекотать ей живот, а Клара не могла удержаться от хохота и восторженного визга. А позже Бен наконец дотрагивался губами до ее изящной шеи, чуть ниже мочки уха, и шептал ласковые слова. В такие моменты он называл ее «Мими», что на их секретном языке означало «милая». От этого зеленые глаза Клары начинали сиять, и через мгновение парочка уже занималась любовью, больше не тратя времени на слова. Даже спустя три года им по-прежнему казалось, что они влюблены совсем недавно, и оставались так же близки.
Но не в ту ночь. Слово за слово разгорелась ссора. Сейчас Клара сделала бы все, лишь бы никогда не бросать тех обвинений.
Она до сих пор помнит, как Бен вне себя от ярости хлопнул дверью, уходя из дома. Это был первый и последний раз, когда он исчез, не сказав ни слова. Вспоминая тот день, Клара думает о том, с каким облегчением, оставшись одна, она жаловалась своей лучшей подруге Кате на безответственность и незрелость Бена, несмотря на его тридцать два года…
Теперь Клара чувствует мучительное раскаяние, сжигающее изнутри все тело подобно кислоте.
Правда, в тот вечер она не спускала глаз с сотового, пока обсуждала с Катей по стационарному, не стоит ли ей проучить Бена и, вопреки своему привычному поведению, уйти из дома на всю ночь. Но от любимого не было новостей. Обычно он постоянно отправлял ей сообщения: каждый раз, когда у него был перерыв между лекциями в универе, когда он зависал у ребят из музыкальной группы или у своего приятеля Карстена. Хотя бы для того, чтобы не оставлять обиде никаких шансов, писал своей возлюбленной пару ласковых слов или просто звонил.
Сперва, когда они познакомились в баре «Чирс», Клара была довольно скептически настроена: в их компании ходили слухи, что Бен Рунге – тот еще ловелас, вскруживший голову не одной красотке в Люнебурге. Но Бен всегда давал ей понять, что в этом мире ему нужна только она одна.
И всякий раз, думая о Кларе, он набирал ее номер.
Однако с той ночи Клара так и не дождалась ни звонка, ни смс. Бен больше не отвечает. Он умолк навечно.
Клара
Клара волнуется. Ее официальный отпуск подходит к концу, завтра нужно выйти на работу, впервые после похорон Бена. Правда, доктор предложил ей оформить больничный еще на неделю. Но Кларе уже не терпится погрузиться в повседневную рутину. Для нее невыносимо лежать ночами без сна и подниматься с постели ближе к обеду, так и не выспавшись. Она чувствует себя как выжатый лимон. И если бы мама не выводила ее каждый день на короткую прогулку, она, скорее всего, до сих пор бы не нашла в себе сил выбраться из дома.
Кларе казалось, что каждый видел на ее лице глубокую скорбь, когда она в первый раз одна отправилась в магазин, пополнить запасы консервов. Кассирша даже не могла толком на нее взглянуть, и Клара ощутила непреодолимое желание закричать:
– Да, мой парень погиб, и никто не знает, почему!
Но в мире есть и другие вещи, которые могут придать ей сил или, по крайней мере, не причинять еще больше горя. К примеру, ее начальник Никлас звонил ей каждую неделю, чтобы узнать, как у нее дела, и уверял, что ей не стоит беспокоиться о работе. Ее коллега Антье прекрасно справлялась со всеми поручениями, но никогда не стала бы претендовать на место главного дизайнера в агентстве. Клара знает, что Антье явно не в восторге от рекламной сферы и совершенно не понимает, как можно так преданно относиться к своей профессии.
Между тем Клара признается себе, что слишком много вечеров просидела в офисе вместо того, чтобы проводить это время дома вместе с Беном или просто наслаждаться жизнью. Она превосходно справлялась со своими обязанностями, предпочитая предлагать клиентам сразу два готовых варианта вместо одного незавершенного наброска.
И тем не менее лучшей наградой был тот момент, когда заказчик выбирал ее любимый проект. Впрочем, Клара радовалась своим победам молча и не слишком долго.
«По сути, я одиночка, – думает она. – И когда занимаюсь своими делами, никто не должен мне мешать. Тогда я погружаюсь в бесконечное состояние транса».
В состояние, к которому теперь невозможно вернуться, потому что реальность безжалостно преграждает ей путь в эту другую прекрасную вселенную.
Клара надеется, что работа пойдет ей на пользу. В конце концов, в офисе придется собраться с мыслями, ведь там ей никто не даст часами размышлять о том, что могло произойти с Беном той ночью и как ей теперь справиться без него. Ответа она не нашла до сих пор.
Но если Клара хоть на несколько минут переключается с мыслей о Бене и его смерти, ее тут же охватывают угрызения совести.
На прошлых выходных, когда она прогуливалась со своей бабушкой Лисбет по курортному парку в Люнебурге, Клара была вынуждена наскоро попрощаться, поскольку ей надо было срочно бежать домой, чтобы еще раз взглянуть на фотографии. Боясь забыть лицо Бена, она хотела поскорее вернуть себе воспоминания, которые, как ей казалось, начинали рассеиваться.
Домчавшись, наконец, до дома и держась за бок, она смела с полки все альбомы, лихорадочно открыла их и разложила на полу самые прекрасные фото.
Может, стоит поставить у себя на офисном столе фотографию Бена? Ту, где он хитро улыбается, излучая невероятное обаяние. Интересно, как на это отреагируют коллеги? Сегодня Клара увидит их впервые со дня похорон. Но ей уже надоело это чувство жалости в глазах других людей. Она не хочет обременять других.
«Хуже всего не нелепые фразы, которые произносят знакомые в попытке выразить свои соболезнования, а те слова, которые не произносятся вслух, – думает Клара. – Именно они унижают меня».
Как, например, мамина соседка, которая молча вскочила с места и, не проронив ни слова, исчезла с кухни, когда Клара неожиданно вернулась домой.
Но в агентстве все знают, что сегодня у нее первый рабочий день после отпуска.
«Хоть бы все обошлось», – надеется Клара, распахивая стеклянную дверь офиса.
Она специально вышла из дома очень рано, чтобы сперва привыкнуть к своему кабинету, прежде чем тяжелые будни снова обрушатся на нее.
При выходе из лифта тревога усиливается, потому что в коридоре царит зловещая тишина. Даже за столиком администратора никого, Виолы не видно.
На удивление Клары, обычно распахнутая дверь ее кабинета в этот раз закрыта. Может, она совсем спятила и сегодня на самом деле воскресенье, а не понедельник?
Но нет: сияющий кабриолет Никласа стоит внизу у самого входа. Значит, хотя бы он точно на работе. Раз его дверь тоже закрыта, Клара решает поздороваться с ним попозже.
Когда она, подойдя к своему кабинету, тянет дверную ручку, изнутри внезапно раздается: «Сюрприз!» Вот это да: все коллеги, с нетерпением глядя на Клару, выстроились вокруг ее стола. Позади них висит плакат с надписью «С возвращением!», а на столе стоит большая стеклянная ваза с букетом весенних цветов.
Прежде чем Клара успевает опомниться, слово берет Никлас:
– Привет, Клара! Похоже, наш утренний сюрприз удался.
Откашлявшись, он смущенно смотрит по сторонам.
– Ну… в общем, мы рады, что ты снова с нами. И так как я знаю тебя довольно давно, то заканчиваю свою торжественную речь, поскольку ты не любишь быть в центре внимания. Я просто хотел сказать: мы все рады приветствовать тебя! Ну а теперь, ребята, за работу.
Все остальные аплодируют и быстро расходятся по местам. И только Антье подходит к Кларе и на мгновение заключает ее в объятия.
Клара настолько растрогана, что с трудом сдерживает слезы.
– Спасибо, – едва слышно шепчет она.
Антье, отпрянув, с изумленным видом спрашивает:
– За что это?
Улыбнувшись, Клара молча пожимает плечами. Это ее первая улыбка за долгое время.
Свен
«Лучше бы я остался дома!»
Протискиваясь сквозь толпу пассажиров в переполненном вагоне, Свен жалеет, что сегодня ему пришло в голову встать так рано.
От толстяка напротив так разит чесноком, что удовольствие от утреннего капучино с миндальным сиропом напрочь испарилось.
Помимо смрада, который попутчик выдыхает в и без того спертый воздух, громко болтая по телефону со своим приятелем, Свена еще и сам от себя раздражается. Вот уже пару месяцев ему никак не удается починить велосипед.
На самом деле нет смысла искать себе оправдания. Причины просты: частые походы в бар, любовные приключения и немалые расходы, которые вынуждают откладывать дела на потом.
При этом Свен всегда считал, что удача на его стороне. Но вот в последние года три ему как-то не везло. Да, коллеги по экономической журналистике его по-прежнему уважают, но все-таки никого уже не впечатляют его постоянные интервью с акулами бизнеса. В первую очередь его самого. На встречах он постоянно витает в облаках, вместо того чтобы восхищать двух главных редакторов гениальными предложениями или комментариями по теме.
Что с ним случилось? Еще в начале учебы он был полон воодушевления и буквально фонтанировал идеями. Свен интересовался политикой, легко заводил друзей, а еще каждый день занимался спортом, просто потому, что обожал тренировки на свежем воздухе ранним утром, когда город еще дремлет.
Может, он потерял интерес к жизни из-за расставания с Фионой? Нет, Свен так не думает. Потому что тогда ему бы пришлось признаться себе в беспомощности перед своими проблемами. Он старался себя убедить, что она не так уж много для него значила. Однако спустя много лет все еще отчетливо помнит ту картину, как Фиона, прислонившись к своему мини-куперу, обнимается с каким-то незнакомцем. Может быть, именно злость на себя и мешает ему перевернуть эту страницу жизни раз и навсегда. Вместо этого его продолжает терзать вопрос, почему тогда ему не хватило духа бросить велосипед, подойти к парочке и потребовать объяснений. Он должен был показать тому наглому типу, что Фиона – его девушка и ничья больше.
Хотя, возможно, до этого по-крупному облажался именно Свен? Вдруг Фиона не зря постоянно упрекала его в недостаточном проявлении чувств. Его коллега Хильке не раз говорила, что коварный незнакомец стал для Фионы не причиной, а поводом для расставания.
Свену нравится Хильке. И хотя он доверяет коллеге, ни за что не согласился бы рассказать ей о своих проблемах без весомой причины.
Свен относится к ней как к сестре, и за все время, что они работают вместе, она его ни разу не огорчила. Да, порой Хильке могла задеть его за живое, но ни в коем случае не со зла, а просто потому, что ее прямолинейная натура не дает ей иной раз промолчать и не бросить пару небрежных фраз. За годы работы в офисе она чуть ли не каждую неделю донимала его расспросами, заставляющими задуматься. У нее просто поразительная способность каждый раз бить по больному.
– Ты киснешь, потому что у тебя с тех пор еще ни разу нормального секса не было, – донеслось до Свена в понедельник, когда он, чертыхаясь, читал электронное письмо. – Если ты в выходные опять будешь тратить свое драгоценное время на просиживание штанов у компьютера, я тебя разлюблю!
Свен мрачно ухмыляется. Похоже, Хильке тогда стало немного стыдно за свою дерзость. На сей раз она зашла слишком далеко и прекрасно об этом знала. Не потому что затронула его любимую игру «Варкрафт», а скорее из-за того, что выдала секрет.
Откашлявшись, Свен тогда что-то невнятно пробормотал о том, что в выходные должен повидаться с отцом, поэтому ему будет некогда.
«Надо сдать велосипед в ремонт, покатаюсь хотя бы», – подумал он тогда, прячась за газетой, содержание которой его, в общем-то, не интересует.
Несмотря на непривычно теплую для марта погоду, Свен по-прежнему носит старые кожаные перчатки, чтобы не касаться поручней в метро, за которые до этого держались сотни людей. Эта давка в толпе вызывает у него отвращение. Выйдя из поезда, Свен решает выбросить недопитый стакан кофе.
Каждое утро понедельника неделя за неделей заставляет его осознавать, какой жалкой становится его жизнь.
Если Хильке снова спросит его в своей привычной простодушной манере, как прошли выходные, ему придется что-то выдумывать на ходу, чтобы ненадолго отвлечься от мыслей о тех планах, которые снова не удалось реализовать.
Он так и не починил сломанный переключатель скоростей, не отправился на утреннюю пробежку. Он отказался посидеть в баре за кружкой пива со своим приятелем Берном. Да и к отцу Свен тоже не заехал. Он просто не представляет, о чем с ним можно говорить.
Направляясь в издательство, Свен делает несколько глубоких вдохов и выдохов, словно пытаясь выдавить из себя остатки воздуха из метро.
«Нужно срочно что-то менять, – думает он. – Я должен снова начать жить полноценной жизнью».
Но Свен понятия не имеет, как это сделать.
Клара
Вечером, лежа в постели, Клара думает о первом дне в офисе после долгого перерыва. Ей в голову приходит мысль, что сегодня речь Никласа пришлась как нельзя кстати. После его теплого приветствия ей было не так страшно возвращаться на работу. Если бы вместо этого каждый молча прошел мимо с поникшей головой, стало бы просто невыносимо.
Клара нахмурилась. Сколько раз она делала осторожные замечания своему боссу, что творчество – не его конек! Лучше всего ему удавалось искать клиентов. Но сегодня он проявил себя в полной мере. Она ощущает приятную усталость от всех привычных, но в то же время совершенно новых впечатлений этого дня и с нетерпением ждет прихода сна. Но ей ужасно хочется поговорить с кем-нибудь. Для звонка бабушке сейчас уже поздно. А если набрать Катю, то они, как всегда, заболтаются ни о чем.
Раньше она всегда могла поделиться своими переживаниями с Беном. Ей хочется сейчас рассказать ему, как прошел день!
Сегодня она поняла, что на работе ее действительно ценят и ждут.
Завтра утром Клара снова придет на совещание перед предстоящим выступлением. И это прекрасно, уже более-менее похоже на возвращение к нормальной жизни.
Без дальнейших размышлений Клара хватает телефон и дрожащими пальцами набирает Бену сообщение:
Мой любимый,
Где ты? Что с тобой случилось?
Я каждую секунду думаю о тебе. Представляешь, сегодня я в первый раз засмеялась.
С любовью,
Твоя Мими.
Удовлетворенно кивнув, Клара делает глоток травяного чая и нажимает кнопку «отправить».
Свен
Какое позорище!
Свен, словно окаменев, сидит перед напечатанной статьей о недавних исследованиях института экономики, которую главный редактор без единого слова швырнул ему на стол, лишь вопросительно подняв брови.
Свен привык, что его тексты печатаются без правок. Поскольку он соблюдает все договоренности, озвученные на совещаниях, ему разрешается самостоятельно сокращать объем статей, чтобы потом не редактировать работу еще раз. Но сейчас, похоже, придется все переделывать, и это несмотря на то, что все дедлайны уже вышли и нужно отправлять материал в печать.
На последней странице, перечеркнутой вдоль и поперек статьи, стоит короткий комментарий редактора:
«Интересная трактовка. Но все это совершенно не имеет отношения к теме». И подпись: Вильям Брайдинг.
Такого со Свеном еще ни разу не случалось! Даже в годы работы медиаволонтером в ганноверском издательстве он не терпел таких поражений. Да и в лондонской газете тоже. Но прежде чем с негодованием пожаловаться Хильке на начальника, Свен понял, что в этот раз он и в самом деле написал полнейший бред. Статья была такой же продуманной, как и список новых дел, который он вчера составил дома за бокалом вина. Хильке посоветовала ему набросать конкретные цели на пару лет вперед. Клялась, что способ действенный, но как-то не сработало.
Свен опять погружается в статью. И тут он вынужден признать, что из-за отсутствия достоверной информации из источников ему пришлось исказить суть статьи в пользу своих собственных аргументов. И это настолько бросается в глаза, что Брайдинг не мог пропустить материал как есть.
– Дай угадаю, – усмехается Хильке. – Статье не хватает остроты?
Это излюбленное примечание главного редактора. Судя по всему, коллега заметила появление начальника, хотя, казалось, даже глаз от монитора не поднимала.
– Нет, – вынужден признаться Свен. – Он решил, что в ней много воды.
– А ну-ка, дай сюда!
Пролистав статью, Хильке вздыхает:
– М-да, попахивает ночной сменой. Тебе помочь?
– Если до полуночи меня не озарит какая-нибудь гениальная идея, я тебе позвоню. – Свен ухмыляется уголком рта в попытке изобразить улыбку.
– О да, вот Мартин обрадуется! – саркастично парирует Хильке.
– Не переживай, я не собираюсь разрушать ваш брак.
– Ну, так быстро и не получится, ты же знаешь, – слегка гордо произносит Хильке.
– Да я вообще поражаюсь, как вы уживаетесь столько лет вместе, – вздыхает Свен, скрывая легкую зависть.
– Это все любовь! Любовь творит чудеса, – улыбается Хильке. – Впрочем, ты, наверное, и не знаешь, что такое любовь.
Хотя Свен старается не придавать значения колким словечкам Хильке, сейчас ей удалось его задеть. Но он не подает вида – лучше промолчать.
– Так что, если вдруг тебе понадобится помощь в любовных или прочих делах, тоже звони. Ну, до завтра!
– О’кей, спасибо. Хорошего вечера!
На часах уже за полночь, а Свен все еще сидит за компьютером. И если бы чуть ранее в кабинет не заглянула уборщица с пылесосом, он бы и не понял, что просидел все это время, будто окаменев. Женщина тихонько убралась вокруг и вытряхнула его мусорное ведро.
Работа так и не двинулась с места. У Свена нет ни малейшего желания писать статью сначала.
Вместо этого он просто смотрит в окно с видом на стройку, позволяя мыслям беспорядочно блуждать. В шее появляется неприятное напряжение. Ноющая боль расползается до лопаток, вполне терпимая, но все же заметная.
На улице темнота, и в оконном стекле отражается его хмурое лицо. Свен задается вопросом, может ли он сейчас вообще кому-то понравиться. Он вполне доволен своим телом, если не считать физической формы на данный момент. Но вот насчет лица сомневается. Собственная внешность кажется ему средней: не слишком привлекательной, но и не совсем отталкивающей. Бывшим подругам особенно нравились его глаза. Они были одним из немногих напоминаний о матери. Судя по всему, от нее он и получил небесно-голубые глаза. Мать умерла, когда Свену было четыре, и иногда он пытался понять, унаследовал ли от нее что-нибудь еще.
Фиона говорила, что у него глаза как у хаски: такие же льдисто-синие, слегка холодные, но в то же время необыкновенно прекрасные. Его взгляд притягивал и возбуждал ее. При этом Свен почти никогда не показывал, насколько приятно ему было слышать эти комплименты.
Но сейчас он кажется себе очень бледным, как будто перед ним в отражении возник призрак. Волосы заметно поредели. И впервые в свои сорок два он чувствует себя старым. Изменится ли хоть что-нибудь в его жизни, появись у него жена или даже семья? Он тут же убеждает себя, что не нужно предаваться романтическим фантазиям, ведь рано или поздно его все равно ждет только разочарование.
За всю жизнь у него ни разу не было долгих отношений. И никогда не будет, в этом Свен больше чем уверен. С Фионой он мечтал о совместном будущем, однако в конечном счете настал бы тот день, который окончательно и бесповоротно стер бы все грани влюбленности. Люди просто не созданы для того, чтобы всю жизнь прожить с одним и тем же человеком под одной крышей. Даже если идиотские фильмы и книги говорят об обратном.
Как только Свен собирается завершить работу, его телефон издает писк. Свен запускает руку в сумку, чтобы посмотреть, кто это вздумал писать ему в такое время.
«Наверняка Хильке хочет меня подбодрить перед тем, как лечь в кровать к мужу», – с горькой завистью думает он.
Но, прочитав сообщение, понимает, что оно адресовано не ему. Похоже, какой-то безнадежно влюбленный романтик случайно ошибся номером. Но для себя Свен понял одно: от любви тупеют, а без любви притупляются все чувства.