Наследники или ренегаты. Государство и право «оттепели» 1953-1964

Редакция и автор выражают благодарность Степашину С. В., Гонгало Б. М., Тараборину Р. С., Толстому Ю. К., Урманову А. Р., Артизову А.Н. за неоценимую помощь в подготовке издания

В оформлении обложки использована фотография:

© Архив РИА Новости

© А. Хрупов, А. Сайков, Анатолий Гаранин, Борис Ушмайкин, В. Бородин, В. Савостьянов, Валерий Шустов, Василий Малышев, Владимир Гребнев, Всеволод Тарасевич, Григорий Вайль, Давид Шоломович, Дмитрий Бальтерманц, Дмитрий Чернов, Иван Шагин, Лев Иванов, Лев Носов, Марк Редькин, Михаил Озерский, Мишин, Николай Хорунжий, Сергей Лоскутов, Сергей Смирнов, Федор Кислов, Чернов, Эдуард Эттингер, Юрий Абрамочкин, Юрий Артамонов / РИА Новости;

© Архив РИА Новости;

© Роман Асечкин / ИТАР-ТАСС;

© Мосфильм / Photographers / Legion-Media;

© Gamma-Rapho, ullstein bild, Universal History Archive / GettyImages.ru;

© Don Carl STEFFEN, PhotoQuest, Photo 12 / GettyImages.ru;

© Don Carl STEFFEN, PhotoQuest, Photo 12 / GettyImages.ru

© Крашенинников П.В., текст, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Введение

Ни одному диктатору вне системы семейного наследования власти не удавалось продлить режим деспотического правления за пределы своего физического существования. В основном вследствие отрицательного отбора элиты, когда очевидные конкуренты правителя «отстреливались» на дальних подступах к власти. И когда диктатор уходил в мир иной, лидеров, способных заменить его в полном объеме, не оказывалось. Так что преемникам, нравилось им это или нет, пришлось переформатировать систему управления на так называемую коллективную, нацеленную на согласование интересов различных бюрократических корпораций.

Исчезновение атмосферы паранойи и всеобщего стукачества привело к появлению слоя людей, открыто высказывавших неподобающие ранее мысли, и некоторому брожению в обществе, имеющему скорее оптимистично-революционную направленность. Шестидесятники верили в коммунизм, но в версии произведений утопистов, а не партийных документов.

Адепты имперско-сталинского сознания считают разоблачение культа личности Сталина страшным государственным преступлением Хрущева, поскольку десакрализация вождя автоматически привела и к десакрализации самой советской империи. Посему они считают Никиту Сергеевича ренегатом (предателем) дела Ленина – Сталина.

Тем не менее СССР оставался страной тоталитарной. Репрессии как способ управления государством никуда не делись, лишь несколько видоизменились и стали менее кровавыми. Диктат коммунистической идеологии, прежде всего в отношении деятелей культуры, сохранился. Никуда не делся и советский способ производства, основанный на тотальной социалистической собственности, колхозно-совхозном сельском хозяйстве и плановой экономике. Труд по-прежнему оставался обязательным для всех членов общества и по большому счету принудительным в условиях всеобщей уравниловки. Семья все так же оставалась под жестким контролем государства и квазиобщественных организаций (партии, комсомола и профсоюзов). Экспансионистская внешняя политика, нацеленная на увеличение числа некапиталистических государств, находящихся под влиянием СССР, получила свое дальнейшее развитие.

Так что с этой точки зрения Никита Сергеевич представляется достойным наследником вождей революции, особенно если учесть его диктаторские замашки, проявившиеся в последние годы его правления.

В то же время период 1953–1964 гг. следует признать переломным моментом в истории СССР. Именно в это время подспудно начались процессы, значительно изменившие советское общество. Возник новый ценностный раскол между героически настроенными романтиками-революционерами и прагматиками-мещанами, жаждавшими благосостояния прямо сейчас. Власти пытались усидеть на обоих этих стульях и в результате провалились между ними, а в итоге впоследствии рухнул и СССР.

Этот неожиданный факт стал следствием ошибок хрущевского руководства или неизбежных исторических закономерностей? Именно в этом мы и попытаемся разобраться в предлагаемой книге.

Период, который вслед за более ранними исследователями мы называем оттепелью, в книге мы делим на четыре важных отрезка времени. Первый – смерть Сталина, коллективное руководство и борьба за власть (1953–1954 гг.). Второй – захват власти и концентрация ее у Хрущева (1954–1956 гг.). Третий – так называемое разоблачение культа личности Сталина, отказ от практики массовых репрессий после XX съезда КПСС и последующий «вынос тела» из мавзолея на Красной площади (февраль 1956 г. – 31 октября 1961 г.). Четвертый – до смещения Хрущева (конец 1961 г. – 1964 г.).

Пролог. Смерть Сталина

(март 1953 г.)

Обретение Советским Союзом статуса сверхдержавы привело к значительным изменениям во внутренней и внешней политике Советского государства.

Отношения СССР со странами Запада выстроились на основе политики, вошедшей в историю под названием «холодная война». Конфронтационные отношения с Западом, возникшие в этот период, в целом оставались таковыми практически до Перестройки. Ожидание катастрофы в виде полномасштабной войны или крупного конфликта определяло жизнь общества со сталинских времен до конца существования Советского государства.

Курс на военное противостояние с Западом стал определяющим для внутренней жизни Советского Союза и оказал существенное влияние на его экономическое развитие. И без того до предела милитаризованная экономика вследствие участия страны во Второй мировой войне была полностью переведена на обслуживание потребностей военно-промышленного комплекса (ВПК). Средством развития ВПК стало все народное хозяйство страны. Ограниченность производства товаров народного потребления, упадок сельского хозяйства, низкий уровень жизни людей – все это следствие приоритетного положения военной промышленности, обеспечивающей баланс противостояния с капиталистической системой на международной арене.

Усиливающаяся милитаризация советского общества и нарастание централизации системы государственного управления не могли не повлечь заметные сдвиги в идеологической конструкции советского режима.

Идея мировой социалистической революции была подменена лозунгом победы в противостоянии двух держав – СССР и США – вместе с их сателлитами. Советский Союз выступал в качестве главного революционного локомотива, прорывающегося в будущее, увлекая за собой целые страны и народы. Понятно, что марксистская концепция постепенного отмирания государства по мере приближения к коммунизму в этих условиях была глубоко похоронена еще в 1920-е гг. Вопросы строительства нового общества напрямую были связаны с задачей укрепления государственной власти, армии и разведки.

Патриотом назывался исключительно тот, кто разделял цель и деятельность советского руководства по созданию светлого будущего, проще говоря – боготворил Сталина и беспрекословно подчинялся ему в лице своих непосредственных начальников. Поворот к державности вызвал к жизни новое отношение к недавнему отечественному прошлому, то есть к царской России. Во время Великой Отечественной войны произошел пересмотр отношений с главным идеологическим врагом большевиков – Русской Православной Церковью, чего не было в советской истории ни до войны, ни после смерти Сталина, вплоть до конца 1980-х гг.

На XVIII съезде ВКП (б) было торжественно объявлено о начале строительства в Советском Союзе высшей фазы общественного развития – коммунизма. Вместе с тем никто по-прежнему не мог объяснить, как должно выглядеть устройство коммунистического общества. Так что марксистско-ленинская (а теперь уже и сталинская) идеология приняла форму рутинных бюрократических процедур, направленных на сохранение политического режима и на внеэкономическое принуждение населения к труду.

Система партийных организаций долгое время выполняла скорее идеологическую, нежели управленческую роль. В послевоенной властной иерархии роль партии была второстепенной: практически вся работа партийных комитетов сводилась к поддержке и проведению в жизнь распоряжений Совета Министров, министерств и ведомств. Н. С. Хрущев впоследствии жаловался: «…13 лет съезд партии не собирали, 8 лет пленум не собирали и как могли 20 лет Политбюро не собирать? Мы-то, члены Политбюро, знаем, как оно работало, нам-то известно. В два часа ночи поднимали и говорили, что вот такие-то вопросы надо решить. Приезжали, нас спрашивали: „Покушать хотите?” А какая еда в два часа ночи. Ну поели, теперь расходитесь. Это было заседание Политбюро. Вот как было»[1].

Сложившаяся ситуация во многом была следствием социокультурных процессов, протекавших в России на протяжении последних нескольких веков.

Как мы не раз отмечали[2], существовавший со времен Петра Великого, если даже не со времен Алексея Михайловича Романова, раскол в российском обществе носил вовсе не экономический, как утверждали марксисты[3], а культурный характер. Раскол между прогрессистами (нигилистами, западниками, русскими европейцами) и традиционалистами (славянофилами, почвенниками, патриотами) пролегал отнюдь не между элитными группами, а в головах знаменитостей и интеллектуалов. Особенно в головах постпетровских императоров, которые по своему происхождению относились к представителям европейской культуры, а по своему функционалу самодержцев были обречены стать церберами традиционализма. Именно этот раздрай и привел в конечном счете к перерастанию раскола в гражданскую войну, в которой победили прогрессисты – сначала либералы, а затем социалисты.

Экстремистское крыло социалистов – большевики – пошло на установление тоталитарного режима, призванного окончательно купировать раскол в обществе путем полного подавления своих оппонентов руками маргиналов. Вместе с тем логика борьбы за удержание власти в условиях, когда подавляющая часть населения придерживалась именно традиционалистских ценностей, вынудила большевиков обратиться к такой ценности, как государство. Образно говоря, Государство победило Революцию[4]. Этот факт привел к последующему сползанию режима к традиционализму, вплоть до установления персональной диктатуры (самодержавия) Сталина с возвратом родовых признаков империи – понятное дело, в другой идеологической упаковке.

Сталин занимал посты Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР. С 19 июля 1941 г. по 25 февраля 1946 г. являлся наркомом обороны. Формально Сталин никогда не возглавлял репрессивные органы, однако они подчинялись исключительно ему и были наиболее эффективным инструментом его власти. Иосиф Виссарионович подчеркивал: «Товарищи забывают, что коммунистическая партия, какой бы они ни была популярной, является лишь маленькой частичкой народа. Подавляющее большинство населения, народ считает своим представительным органом правительство, поскольку оно избрано депутатами, за которых голосовал народ»[5]. Таким образом, Иосиф Виссарионович считал легитимность на основе легализма более надежной, чем на основе харизмы новой веры, ибо Государство полностью подменило Революцию.

В конце войны и сразу после нее вождь всех народов осуществил конституционную реформу: изменил административно-территориальные границы республик, краев и областей. Появились Совет Министров вместо Совета Народных Комиссаров и министры вместо наркомов, Генеральный прокурор вместо Прокурора СССР. У военных появились погоны почти царского образца. Был возвращен институт Патриаршества, Церковь встроилась в систему государственного управления и перестала быть гонимой. Прошли выборы в Советы народных депутатов разных уровней.

С 5 по 14 октября 1952 г. проходил XIX съезд ВКП (б) – последний, в котором принимал участие Сталин. На съезде был принят новый Устав партии, и она стала именоваться КПСС.

Расклад сил в партийной и советской системах управления, безусловно, учитывался партийными деятелями, включившимися в схватку за сталинское наследие в конце 1940-х – начале 1950-х гг. Борьба эта была нешуточной и вполне кровавой. О ней мы подробно рассказали в предыдущих очерках[6].

Многие авторы считают, что многочисленные «дела», инициированные с целью дискредитации и уничтожения видных государственных деятелей, были инспирированы самим Сталиным, желавшим «перетрясти» свое окружение, которое он посчитал плохо образованным, некомпетентным, да и вообще сильно надоевшим. Даже если это и так, то ничто не мешало бойцам за свое светлое будущее воспользоваться сложившимися обстоятельствами с целью расправы со своими политическими конкурентами.

Ущемление позиций Л. П. Берии – Г. М. Маленкова в 1946–1948 гг. привело к усилению их противостояния с появившимися конкурентами в борьбе за власть и влияние на вождя в лице так называемой ленинградской группы. Тандем Берия – Маленков развернул активную деятельность по дискредитации лидеров недружественной политической силы, закончившуюся ее полным разгромом.

За Берией в эти годы стояли главные действующие организаторы и руководители оборонной промышленности, он выражал интересы ВПК, растущего не по дням, а по часам. Стратегическим союзником Берии по аппарату ЦК и Совмину был Маленков. Этот тандем в последние годы сталинского режима обеспечивал то, что тогда более всего отвечало стратегическим целям Советского Союза. Это, кроме всего прочего, склонило чашу весов в их пользу в противостоянии с «ленинградской группой», которая занималась исключительно гражданской жизнью советского общества.

Позиции Хрущева, назначенного секретарем ЦК ВКП (б) и одновременно секретарем московской парторганизации, в руководстве страны в 1950–1953 годах постепенно укреплялись. Параллельно происходило укрепление позиций Н. А. Булганина, на котором никак не отразилось падение «ленинградской группы». В феврале 1947 года он стал заместителем Председателя Совета Министров СССР, примерно через год был переведен из кандидатов в члены Политбюро. В феврале 1951 года Булганин был утвержден председателем Бюро по военно-промышленным и военным вопросам, оставаясь при этом первым заместителем Председателя Совета Министров СССР.

В 1951–1953 гг. начал зримо вырисовываться новый дуэт – Булганина – Хрущева, который внешне напоминал тандем Берии – Маленкова. Булганин становился одним из главных действующих лиц ВПК, Хрущев же приобрел сильные позиции в аппарате Центрального Комитета КПСС. Направленность интересов обоих тандемов на правительство определялась его ролью в общей системе власти, которая после войны была необычайно высока. Именно в Совете Министров СССР сосредотачивалось все реальное и оперативное управление экономикой, хозяйством страны, социальной сферой.

Первоначально эти два тандема и поделили сталинское наследие.

В ночь с 28 февраля на 1 марта 1953 года Сталин перенес инсульт, после которого он не приходил в сознание и умер – 5 марта 1953 года в 21.50.

До конца февраля 1953 года вождь казался бессмертным, никаких признаков неопределенности в системе сталинской власти не наблюдалось. 28 февраля 1953 года, в день рождения дочери Сталина Светланы Аллилуевой, Иосиф Виссарионович был на даче, вечером он вместе с Маленковым, Берией, Хрущевым и Булганиным посмотрел фильм в кремлевском кинозале, после чего они поехали на дачу, а после ужина разъехались – уже после полуночи[7].

После отъезда гостей Сталину стало плохо, его нашли одетым на полу только через несколько часов после удара. Доложили Берии и Маленкову, поскольку охрана боялась беспокоить вождя.

Под утро они прибыли, привезли врачей – по разным данным, с 7 до 9 утра. Напомним, что медицинский персонал «Кремлевки» был под прессом дела врачей, часть прикрепленных лечащих докторов находилась под следствием, другие боялись уголовного преследования, преданный секретариат и проверенная временем личная охрана вождя были незадолго до этого разогнаны или арестованы.

Из трагедии стали извлекать выгоду первоначально Берия и Маленков, затем к ним присоединился Хрущев. В Кремле 2 марта в 10.40 состоялось совещание, по инициативе Берии и Маленкова собрались члены Бюро Президиума ЦК, члены Президиума и два высокопоставленных врача. Берия и Маленков договорились и подготовили проекты документов, посвященных структуре и составу высших государственных и партийных органов. 4 марта на заседании Бюро Президиума ЦК КПСС было решено 5 марта созвать совместное заседание высших партийных, советских и правительственных органов.

Еще при жизни Сталина, 5 марта 1953 года, на совместном заседании ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР председательствовал Н. С. Хрущев. Берия выдвинул от имени Бюро Маленкова на пост Председателя Совета Министров, соответственно, Сталин по состоянию здоровья был освобожден. Произошла реорганизация ЦК КПСС, Совмина, и было предложено обновить руководство Верховного Совета. План Берии – Маленкова сработал, активно помогал в его реализации Хрущев[8].

Несмотря на явное организационное доминирование Берии и Маленкова, власть между тандемами поделили по-братски: одним достался Совет Министров СССР (Председателем стал Маленков), другим – контроль над аппаратом ЦК КПСС (возглавил его Хрущев – сначала де-факто, а с 7 сентября 1953 года де-юре, когда был избран Первым секретарем ЦК КПСС). Также поделили два главных силовых ведомства: объединенное МВД СССР (в составе МВД СССР и МГБ СССР) вместе с постом первого заместителя Председателя Совмина СССР получил Берия, а Булганин возглавил объединенное Министерство обороны СССР (в составе Военного и Военно-морского министерств), также оставаясь при этом первым заместителем Председателя Совета Министров СССР.

На вершине власти остались все члены опальной старой команды вождя: Молотов, Микоян, Каганович и др. К. Е. Ворошилов возглавил Верховный Совет СССР, а вот новые фавориты Сталина остались не у дел[9]. Не знавшие всех перипетий борьбы за сталинское наследие, миллионы советских людей по-прежнему видели едва ли не единственным преемником Сталина Молотова, а других старейших членов Политбюро – обязательным окружением любого нового лидера страны[10].

Совместное заседание 5 марта закончилось в 20 часов 40 минут. А через час с небольшим – в 21.50 – врачи констатировали: Сталин умер. На следующий день газеты, радио сообщили о смерти Сталина. В стране был объявлен четырехдневный траур.

Бюро Президиума ЦК поручило Маленкову, Берии и Хрущеву «принять меры к тому, чтобы документы и бумаги товарища Сталина – как действующие, так и архивные – были приведены в должный порядок». Фактически были названы имена главных преемников Сталина. Именно им вскоре предстояло определить, кто из этой троицы мог бы стать первым[11]. Тем не менее поначалу этот триумвират трактовался как качественно новый коллективный тип руководства, призванный активно продолжать дело Ленина – Сталина. В действительности эта выдаваемая за демократию система руководства сводилась к коллегиальному принятию решений с учетом интересов ключевых членов Президиума ЦК КПСС.

Постановлением Президиума ЦК КПСС была образована Комиссия по организации похорон И. В. Сталина. В ее состав вошли Н. С. Хрущев (председатель), Л. М. Каганович, Н. М. Шверник, А. М. Василевский, Н. М. Пегов, П. А. Артемьев и М. А. Яснов[12].

Скорбь была подлинной. Сталин олицетворял власть в стране и, как нередко бывало в отечественной истории, саму страну. Его смерть порождала тревогу. Сотни тысяч москвичей шли в Колонный зал Дома Союзов попрощаться со Сталиным. Процедура эта была организована из рук вон плохо. Сотни людей пострадали в давке.

Корабль смерти медленно плыл от Дома Советов до Мавзолея Ленина, приводя в оцепенение и ужас жителей и гостей столицы, приехавших проститься с вождем. В литературе и документальных кинофильмах подробно рассказано об этих похоронах, в том числе и о давках в огромных толпах, приводивших к жертвам.

9 марта 1953 года под залпы артиллерийского салюта тело Сталина было внесено в Мавзолей. На траурной церемонии выступали Хрущев, Маленков, Молотов и Берия, каждый на свой лад поклявшиеся в верности делу Ленина – Сталина. Пропаганда призывала навечно сохранить память о Сталине – гениальном вожде и учителе, великом продолжателе дела Маркса – Энгельса – Ленина. Предполагалась широчайшая программа пропаганды сталинского наследия.

Глава 1

Попытки десталинизации. Неудавшееся коллективное руководство