Часть первая. Диплом, аэропорт, Америка!
…Позади у меня больше ничего не осталось, все мосты были сожжены, и мне на это было целиком и полностью наплевать.
Джек Керуак. На дороге
Глава 1
За окном вступает в силу холодная жёлто-красная осень. Мне двадцать один, начинается мой пятый, последний год учёбы в Уральском государственном техническом университете.
Я валяюсь с гитарой на кровати в съёмной комнате старой окраинной пятиэтажки, плюю в потолок и думаю о жизни.
На столе коробка быстрой лапши, электрический чайник, бутылка спрайта. Заварка и сахар (в этот раз за меня можно порадоваться) в наличии. Обстановка спартанская, но это мне не мешает. Внешне я расслаблен, внутренне – не очень. Пальцы перебирают струны, мозги – сценарии будущего.
Почти год минул с той поры, когда я вернулся из автостопного приключения. Та история плавно уходила в прошлое, в отдел славных воспоминаний; впереди всё настойчивее проглядывала взрослая жизнь.
Я давно не пересекался с гитаристом Максом: после больших концертов в прошлом году мы сбавили обороты до нуля, отменили репетиции и обычные для нас музыкальные тусовки. На Плотинке последний раз я выступил с гитарой в начале лета, своё там я уже отыграл, а потому в процессе хлебнул больше ностальгии, чем удовольствия. Где-то в параллельной реальности в главном корпусе универа собирался «Эридан» с гитарами, но и к этим ребятам я не заглядывал.
После продажи павильона денег на выкуп заложенной квартиры не хватило, и она ушла банку. Серьёзный удар по моему самолюбию и отношениям с матерью! Я переживал на тему этой потери, и, хотя со временем принял новый расклад, эта история, мои действия и мотивы в ней требовали отдельного качественного осмысления.
После закрытия вопросов с банком на руках у меня осталось несколько тысяч долларов. Их я отложил на будущие идеи. В целях экономии я прожил год в общежитии нашего факультета, а позже снял комнату на ЖБИ, где планировал завершать свой пятый курс.
Все вокруг думали только об учёбе, наиболее продвинутый народ заранее выбирал темы дипломных проектов, а кое-кто и подыскивал варианты работы!
Примерно об этом должен был думать и я.
Но странное дело: я с большим трудом представлял себя работающим по своей специальности – «теплоэнергетика»! И дело заключалось даже не в банальном «не хочу быть офисным планктоном, хочу быть владычицей морскою». Скорее я понимал, что просто не нашёл себя в профессиональном плане и что всерьёз и не искал. Перспектива приземляться куда-то именно в энергетике, не попробовав ничего другого, меня не прельщала.
И главное – меня не покидало ощущение, что расслабляться не стоит. Разве я не способен на большее? Только в чём? В карьере, музыке, предпринимательстве? Ясности в этом явно недоставало, но, как и раньше, я ощущал жизненную необходимость раздвигать границы и находить новые пределы своих возможностей. Терять мне, в сущности, было нечего, а пробовать новое запретить никто не мог.
Откладываю гитару, встаю, провожу рукой по немытому, давно отросшему хаеру, отпиваю из бутылки холодного спрайта, выхожу на улицу. Проедусь до центра, поброжу у Плиты, попинаю на набережной упрямые мокрые листья. Заодно выгуляю свои неясные честолюбивые мысли.
Глава 2
Следуя логике последнего года обучения, я дисциплинированно делал своё дело – учился, ездил по теплостанциям; выбрал наконец преподавателя и приступил к подготовке дипломной работы. Такая прилежность заметно отличалась от моего поведения за несколько предыдущих лет, когда я появлялся в университете только на сессиях. На то и финальный курс!
Время незаметно пересыпало песчинки дней, недель и месяцев, но на фоне этой студенческой занятости, следуя заветам БГ, я всё же не оставлял «снов о чём-то большем».
* * *
Старая мудрость о ловце и звере отлично обобщает феномен избирательного восприятия: в первую очередь ты увидишь то, что ждёшь и хочешь увидеть! В декабре, пробегая по второму этажу главного корпуса к месту следующей пары, я затормозил у входа в профком. На огромной доске для объявлений ярким пятном выделялся распечатанный лист А4, наклеенный поверх других:
Рабочая виза в США. Программа Work & Travel
Эти слова шли на фоне легендарной статуи Свободы с факелом в руке, символизируя на противоположной стороне планеты другую яркую и загадочную жизнь.
Если бы я не вынашивал в себе пусть смутные, но масштабные намерения, я пролетел бы мимо, погружённый в учёбу, диплом и предстоящие поиски работы. Однако моё обострённое амбициями восприятие остановило меня на бегу.
США?! Америка?!!
«Ну как, герой, достаточно ли это радикально и смело для тебя?» Саркастичный внутренний голос для приличия сверил часы.
«Кажется, да, достаточно! – Я даже разволновался, стоя у объявления и примеряя на себя такой поворот жизни. – Вдохновляет и даже пугает – всё как надо! Зевать не будем, такую возможность нужно изучить!»
Записав контакты, я обеспечил себе неделю самых невероятных фантазий и планов!
Начнём с того, что за рубежом, не считая автостопной Украины, я не был: ни в Европе, ни в Азии. Про США вообще лучше промолчать. Слетать на Луну выглядело бы таким же по сложности проектом! Увидеть другой мир, людей, культуру, поработать в другой стране, и не сборщиком апельсинов, а на какой-нибудь нормальной работе, подразумевающей общение с людьми, – это звучало нереально привлекательно!
Кроме того, для России второй половины 90-х именно Америка являлась противоположным культурным полюсом, на который равнялись, к которому ревновали и с которым пытались конкурировать. Побывать, да ещё и пожить там, вырвавшись прямиком из Екатеринбурга, – это всё равно что облететь и пропустить через себя целый земной шар со всем его разнообразием, народами и культурами. Это даже не Европа, которая под боком, – это просто другая вселенная! Так вдохновенно думал я, переносясь мысленно на другую сторону планеты.
Я смог бы фундаментально расширить кругозор, развить мировоззрение. Возможно, продвинуться в музыке, записать там пару альбомов! Научиться думать и работать по-американски, а это сейчас глобальный стандарт! Может, даже сделать там карьеру. Да и вообще, если всё пойдёт хорошо, остаться там… навсегда!
Ну, самый минимум: я точно поставлю себе английский и закреплю этот навык на всю жизнь. Да и «опыт работы в США» в будущих анкетах тоже чего-то должен стоить!
Где-то в глубине сознания родилась фантазия, заставившая меня улыбнуться. Как насчёт прокатиться с гитарой автостопом от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса на американских траках – вроде той Coca-Cola, на которой я проехался под Челябинском? Это было бы эпично!
Кажется, моя бандана ещё жива!
* * *
Я позвонил на номер из объявления, а спустя несколько дней подъехал в офис на проспекте Космонавтов. Агентство арендовало аудиторию в педагогическом институте.
Эта компания второй год занималась проектом Work & Travel в партнёрстве с американским посольством в Екатеринбурге. В просторной аудитории за преподавательским столом я увидел молодого мужчину в тёмном костюме; из-за соседнего стола на меня с интересом смотрела женщина постарше, окружённая папками бумаг, – похоже, помощник или секретарь.
Я уселся перед ними – один в огромном пространстве с пустыми партами.
Мужчина знал, о чём спрашивать, и сразу перешёл к делу:
– Скажите, зачем вам эта программа? Что вы хотите от неё получить?
Я с недоумением посмотрел на интервьюера.
– Да как сказать… Нужно ли объяснять? Увидеть Америку, посмотреть, как живут люди, как устроена там работа, города, может, попутешествовать…
– Любопытно! То есть не заработать денег, например?
Вопрос застал меня врасплох. Деньги – это отлично, но мне как-то не приходило в голову, что это главное, за чем можно ехать в США. Всё остальное мне казалось несравненно более важным.
– Ну, если ещё и заработать удастся – вообще отлично! – поддержал я собеседника.
(Скоро мне предстояло узнать, что в общем случае народ ехал туда именно за деньгами.)
– У вас есть загранпаспорт? Вы раньше бывали за границей? Есть ли действующие визы?
Стыдно признаться, но ничего из перечисленного у меня не было даже близко…
– Нет, но паспорт я оформлю, это не проблема. Виз тоже пока не имеется, но когда-то же они появляются в первый раз?
– А что у вас с английским?
– Разговорный уровень, – ответил я, хотя последний раз разговаривал на английском в школе.
Перед следующим вопросом мужчина взял особо длинную паузу и всё же продолжил:
– Вы в курсе стоимости наших услуг?
– Нет, хотелось бы узнать, конечно. – Я ожидал солидной суммы в рублях и настраивался расстаться с двумя, а то и тремя стипендиями.
– Тысяча пятьсот долларов. Стопроцентная предоплата.
Ни фига себе! – чуть не вырвалось у меня. Это не только все мои повышенные стипендии за год, это чуть ли не половина всех моих сбережений!
– Да, понял, – отвечаю вслух сдержанно. – Есть ли скидки студентам?
– Хорошая шутка! – засмеялся мужчина за столом. – У нас все клиенты студенты, так что эта цена уже со скидкой. – Он продолжал улыбаться, но, в конце концов, видя, что мне совсем не смешно, взял себя в руки. – Так, вы знаете основные правила программы?
– Ну, я почитал в брошюре на столе, но буду рад, если расскажете основное.
Мужчина встал и начал ходить вдоль доски в центре аудитории.
– Программе много десятилетий, но в России она стартовала недавно, в 1994 году. Она даёт право студенту проработать три летних месяца в США и провести ещё два в путешествии по стране. Некоторые в таких путешествиях тратят всё заработанное. Не исключено, что программа так и была задумана, – подмигнул он. – Но здесь всё зависит от самого участника. Кто-то не разъезжает по Флоридам или Калифорниям, а работает со сверхурочными, насколько сил хватает, и потом возвращается домой с серьёзными деньгами. Некоторые даже машину себе сразу покупают дома.
– Ого! Так это же стройотрядовская модель, только в переводе на американский! – Я чуть не засмеялся вслух от такого наблюдения.
Мужчина продолжал:
– Одно из важных условий для участника – возвращение в родную страну после поездки и проведение дома не менее года после возвращения. Вы на каком курсе сейчас?
– На пятом.
– Последнем?
– Да. – Я почувствовал, что мой воздушный американский замок обрушится прямо сейчас из-за какой-то злосчастной детали.
– Такое дело, обычно визу по Work & Travel не дают студентам последнего курса. Боятся, что участник не вернётся для продолжения обучения на родине, а останется в США – нелегально или ещё как-нибудь. Вы же не собираетесь так делать?
«Ох, мне ещё и врать придётся!» – подумал я. О чём говорить, безусловно, я хотел бы там остаться дольше, чем на четыре месяца!
– Конечно нет, не собираюсь – у меня тут родители, работа скоро, да и, возможно, я вообще в аспирантуру буду поступать!
– Ну хорошо. – Человек переглянулся с женщиной за соседним столом. – Попробовать можно, но скажу сразу: если в вашем кейсе будет отказ, мы вернём только половину стоимости наших услуг.
Я смотрел на этого энергичного мужчину в костюме и постепенно осознавал, что не хочу считать деньги, риски, выторговывать скидки…
Позади меня оставалась выжженная земля. Известным музыкантом я не стал, бизнес получился не особо, квартиру я прощёлкал, энергетика, которой я учился пять лет, меня не вдохновляла. Что мне терять?
В прямом эфире я сжигал в своей голове все мосты и настраивался бороться за новую американскую мечту. Главное, думал я, просто вылететь в эту Америку – чего бы это ни стоило. Дальше – разберёмся на месте!
– Я понял. Всё в порядке. Подаём документы!
Глава 3
В одночасье передо мной встала череда трудных вопросов.
Оформить загранпаспорт не должно быть сложным: нужно запустить процесс, а дальше время будет работать на меня. Первой визой должна стать американская, получить которую непросто. Расклад рискованный, но других вариантов нет.
Теперь финансы. У меня на руках четыре тысячи долларов. Полторы из них – агентству. Хорошая новость: цена авиабилета включена в стоимость агентских услуг. Остаётся две с половиной тысячи, которые я могу потратить при необходимости на обустройство в США. Не знаю пока, много это или мало. На месте посмотрим, на что мне хватит.
Тогда я не вполне улавливал тонких связей между событиями, в зависимости от угла зрения трактуемыми как успех или как провал. Не потеряй я квартиру, я не имел бы четырёх тысяч от неё. И в этом случае я продолжал бы жить в хрущёвке на Бажова и не обратил бы внимания на эту американскую авантюру. А если бы и обратил, то не нашёл бы на это денег. И жизнь моя потекла бы по другому руслу, локальному и спокойному. Теперь же, с деньгами на руках, без привязанности к определённому месту, я ощущал себя совершенно свободным, и моё потенциальное перемещение по планете выглядело естественным проявлением вольного статуса.
Отдельная тема – английский язык. В школе меня определили в класс немецкого (чем немало расстроили), и с четвёртого по одиннадцатый класс я честно зубрил все эти арбайтены и кугельшрайберы. Но примерно в начале 9-го класса в нашем районе в Доме профессиональной ориентации для школьников открылись коммерческие курсы английского языка.
Несколько моих друзей-одноклассников, изучавших в школе английский, решили походить на эти курсы, подтянуть язык дополнительными занятиями. Меня заинтересовала такая возможность, я уговорил родителей проспонсировать мои уроки и пошёл с друзьями за компанию.
И я так втянулся, так меня всё там заинтересовало, что я стал натурально бредить этим английским. Я выучивал наизусть мультфильмы, рассказы, песни, заполнял и зубрил таблицы неправильных глаголов. И месяца через четыре после начала занятий я осилил первую книжку на английском – «Волшебник страны Оз»!
Магическими компонентами в этом процессе служили правильные учителя и, конечно, методика. Мы переводили мультфильмы и песни, учили наизусть стихи и разговорные цитаты, переписывались со сверстниками из США и Европы. Но главное – нас постоянно разбивали по парам и заставляли проводить в общении на английском (на том уровне, какой мы могли себе позволить) не менее половины учебного времени. Возьмём этот подход, умножим на три вечера в неделю по два часа, добавим почти всё моё свободное время в виде посвящения новому увлечению – и вуаля, уже через полгода я знал английский лучше, чем немецкий, который учил до этого пять лет!
На таком подъёме однажды меня посетила мысль сходить на обычный урок английского в школе и понять, сколько мне ещё копать до уровня одноклассников, которые не тратили время на немецкий, а сразу принялись учить в школе «правильный» язык. Не помню большего удивления, снятия покровов и разоблачения советской системы образования, чем в тот день! К середине занятия я осознал, что знаю английский лучше, чем любой ученик в этом классе, а, поговорив с учителем на английском в конце урока на глазах изумлённой публики, я убедил в этом и окружающих.
На что я потратил пять лет изучения немецкого? На что мои друзья потратили годы в изучении английского? Всё это наше невнятное, бесформенное школьное образование перекрывалось правильной методикой и несколькими месяцами интенсивных занятий, поддержанных личной заинтересованностью и вовлечением!
Ну и напоследок. Раз уж есть сценарий, при котором я не возвращаюсь, я должен определиться с вещами и закрытием дел. Хотя здесь при ближайшем рассмотрении особых проблем не предвиделось: никаких великих ценностей у меня не накопилось, оставалось завершить учёбу, получить диплом – и я свободен как ветер!
Глава 4
Как и раньше в подобных начинаниях, по-крупному я в своих намерениях и планах не сомневался, моя решимость и уверенность в собственных силах с годами только росли. Пару лет назад неожиданным манёвром мать сумела задержать мой автостоп на год, но сейчас, если бы все мои знакомые, да что там – все городские жители встали бы стеной с плакатами: «Лёха, ты что творишь?», «Иди на завод!», – я бы разметал их вместе с плакатами и пошёл бы дальше, следуя за новой американской мечтой.
Однако рассказать родителям и друзьям о моём плане, конечно, стоило. К февралю, по мере того как мои замыслы приобретали всё более чёткие очертания, я решил, что пора ими поделиться.
С родителями расклад выглядел понятно: я сообщил им о своей идее, и заветное «благословите – пойду, и не благословите – всё равно пойду» в этот раз сработало без сбоев. Да и жизнь моя проходила настолько независимо от родительского дома, что для ограничения меня в каких-то решениях нужно было здорово постараться.
С друзьями я поделился своей задумкой в несколько этапов, с ними вырисовывалась интересная динамика!
Ещё на первых курсах у нас образовалась большая компания. С одной стороны в ней тусили рыжий Егор по прозвищу Сив со своими знакомыми, с другой – мой старый дружище Александе́р Куракин, я сам и ещё несколько других ребят и девчонок. Долгими вечерами в моей комнатушке, сидя за обеденным столом с ватманом и циркулями, мы обсуждали, что делать в «Гудбай Америке» и кому она вообще сдалась в наше время.
Мои американские новости Егор прокомментировал следующим образом:
– Когда-то я тоже вынашивал подобную идею, только думал об Австралии!
– Австралия? – Я припомнил его безумную затею с письмом Синди Кроуфорд для создания с той брачного союза. – А как же твоя Синди? Она же в Америке живёт!
– Ха! Думаешь, её расстроит моё непостоянство?
– Ну ты ей сообщение хоть отправил?
– Нет, руки не дошли; да она, кажется, уже и замуж вышла…
Похоже, Егор не особо переживал на эту тему.
– Ну тогда не парься: Австралия так Австралия! Там тоже красивых девушек полно. А Синди так и напиши: «Хотел связать с тобой свою жизнь, но передумал, прости!»
Если идею с автостопом мои друзья в своё время поддержали, то их взгляд на США был не столь однозначен. Проект вроде бы выглядел весело и интересно, но ведь не каждому подходят глобальные авантюры, кому-то хочется нормальной спокойной жизни, которую и в Екатеринбурге можно устроить.
Так или иначе, мне удалось донести свои планы до нашей дружеской тусовки, и народ пожелал мне удачи в большом начинании. Не знаю, кто из ребят всерьёз полагал, что я уезжаю навсегда; я же был в этом уверен и прощался честно и надолго.
* * *
Отдельно я встретился с Максом. Мы сидели за квадратным столом в полутёмном кафе неподалёку от теплофаковского общежития, и я делился американским замыслом. Я понимал, что это важная встреча: жизнь естественным путём достигла генеральной развилки, наши пути расходятся, но связь нужно сохранить!
– Короче, я попробую там замутить что-нибудь музыкальное, Макс. Не знаю, может, повыступаю в клубах… В каком-нибудь крупном городе хочу приземлиться: Нью-Йорке, Чикаго или Лос-Анджелесе, – там должны быть такие места. Запишу что-нибудь, может, целый альбом под местным соусом, если будет вдохновение. Всё это фантазии, конечно, на месте будет виднее.
Макс смотрел на меня и, надо полагать, думал, что я в очередной раз сошёл с ума.
– Лёха, ты в своём стиле, конечно, я уже не удивляюсь. Ты точно решил? Когда выезжаешь?
– Пока не знаю определённо, готовлю паспорт на визу, надеюсь, всё получится. Если складывается – вылетаю в начале лета. Не зарекаюсь точно, но как там звучало?.. «И это надолго, а может быть – навсегда!» В первую очередь, конечно, работу нужно будет найти. Дальше всё остальное, включая музыку.
– Лёха, тебе удачи, надеюсь, всё сложится у тебя там! Ты, как всегда, в своём духе, дома тебе, смотрю, не сидится!
– Да, снова зовёт меня что-то… Продам вещи, гитару, поеду с одним рюкзаком, как тем летом. После автостопа не страшно: раз оттуда вернулся, то и в Америке выживем!
Мы посидели ещё, пообщались на другие темы. Макс знал меня хорошо и в душе понимал и принимал мои причуды. В нашей истории подобное уже случалось, так что ни он, ни я всерьёз не переживали, каждый доверял другому и верил, что он делает лучшее из возможного.
Я поставил на стол пустую чашку. Мы крепко пожали руки на прощание. В следующий раз я увижусь со своим другом через много-много оборотов Земли вокруг Солнца, лет через десять…
Глава 5
До отъезда я должен был понять, куда именно собираюсь отправиться. Америка большая, городов там много, прежде чем где-то приземляться, важно иметь подтверждённое место работы, где тебя ждут.
В агентстве сказали: с работой действительно следовало определиться заранее. Я мог искать её сам или выбрать из предлагаемого перечня. Среди рекламируемых вариантов попадались вакансии официантов в местных ресторанах, продавцов в туристических магазинчиках на побережьях, хостес в курортных комплексах и прочие сезонные позиции, связанные с обслуживанием.
Мне выдали отпечатанную книжечку со списком потенциальных работодателей, их телефонами и электронной почтой. С такими контактами я мог писать напрямую тем, кто меня заинтересовал. Первой шла точка по продаже сувениров на статуе Свободы в Нью-Йорке – той самой, с которой и началась вся моя американская история. Со статуи, пожалуй, и начну рассылку!
* * *
Для контакта с людьми на другой половине земного шара требовался Интернет.
В домах и квартирах такие технические чудеса не проявлялись пока даже на горизонте. Ближайшая теоретически доступная мне точка работала в универе на физтехе.
Доступ в заветную комнату с компами, подключёнными к глобальной сети, мне обеспечил декан теплофака, позвонивший своему коллеге с физтеха. Вот нельзя сказать, что преподавательский состав о нас не думал, меня выручали несколько раз – и всегда по самым насущным вопросам студенческой жизни!
С февраля каждый день я на час-два после занятий залезал в эту лабораторную и занимал свободный компьютер. Студенты-физики, в отличие от меня, с Интернетом были на «ты». Они не только браузили по страницам, но и качали какие-то программы и файлы. В загрузках висели десятки процессов, народ работал с командной строкой, отчего у меня возникали подозрения, что эти ребята ботанического вида вскрывают сайты Пентагона.
Я чувствовал себя настоящим динозавром по сравнению с второкурсниками, но не расстраивался, а скорее радовался тому, что у меня тоже появился повод познакомиться с Сетью.
Немного освоившись с браузером Netscape, я решил завести почтовый ящик. Как мне объяснили, ящик требовался для отправки писем на имейлы, указанные в брошюре. Также мне подсказали, что проще всего завести ящик на общественном сайте, и продиктовали: «Хотмейл точка ком».
И по сей день я краснею и бледнею, вспоминая тот момент, когда студенты-физики, человек двенадцать, побросали свои компы, загрузки, файлы и столпились за моей спиной, выдавая охи, ахи, стоны, сдерживая хохот и улюлюкая в качестве поддержки…
Вместо всем известного hotmail я на слух набрал hotmale, и перед моими глазами, а затем и перед глазами ребят, собравшихся за моим креслом, начала медленно, строка за строкой, загружаться заставка «горячего» сайта, предназначенного, по идее, для девушек!
Голый мужчина на физтеховском мониторе выглядел свежо и революционно. Кажется, я был первым, кто нарушил учебно-академический протокол этой лаборатории. Мне потребовались время и настойчивость, чтобы заявить о своём алиби и убедить народ, что я всего-навсего набирал адрес почтовика!
Заполучив наконец личный почтовый ящик, я приступил к рассылкам.
Спустя месяц ковровой бомбардировки указанных в книжке имейлов я понял, отчего агентство предлагало свою помощь. Откликов на мои сообщения приходило исчезающе мало, и практически все они содержали отказы: или объявление уже утратило актуальность, или вакансии были заполнены, или что-нибудь ещё в таком духе.
Настойчивость не помогала и даже мешала. Когда из какого-то особо понравившегося мне места не ответили на три моих сообщения подряд, я выдержал недельную паузу и отправил ещё одно. Через несколько дней прилетел ответ! Дрожащим курсором я кликнул на заголовок письма.
«Кто вы и зачем постоянно мне пишете?!» – негодовал в ответе адресат. Писать ещё раз с разъяснениями я не стал: точки над i в наших сетевых отношениях были расставлены.
Пройдя через месяцы бесплодных рассылок, я признался агентству, что найти вариант самостоятельно не могу. И люди из агентства буквально за неделю нашли мне работу в парке развлечений Six Flags Great America в городе Герни под Чикаго!
Так, с их лёгкой руки, Чикаго и Иллинойс стали моей судьбой и пунктом назначения в предстоящем американском приключении.