Великий и оболганный Советский Союз. 22 антимифа о Советской цивилизации

Факт 1-й, исходный

Ложь об Ссср начинается со лжи о России

Сегодня наша современная Родина СССР оболгана.

Но так же оболгана и вся тысячелетняя Россия…

СССР изображают нежизнеспособным, унылым, серым, кровавым и бесчеловечным обществом.

Не лучше рассказывают сегодня и о России…

Не о той, где бил поклоны перед иконами император Николай и били друг другу морды охотнорядские приказчики, а о той, которую создавали святой Владимир и Ярослав Мудрый, Александр Невский и Димитрий Донской, Иван Грозный и Петр, ради которой жили Илья Муромец, Суворов и Кутузов, Ушаков и Нахимов, Пушкин и Менделеев…

Эту – гордую и великую – Россию тоже ведь то и дело изображают второсортной, кровавой, не способной на самостоятельное историческое творчество и самобытное государственное бытие.

Почему же лгут?

Да, конечно, потому, что русская цивилизация и советская цивилизация – одного корня. Советская Россия не отвергла, а продолжила и развила тысячелетнюю Россию. Поэтому и обливают грязью вообще всю русскую историю: так легче оболгать историю уже советскую.

Было время – рассказывали о Рюрике-варяге, который пришел в Русскую землю с севера и якобы дал нам государственность. Сейчас начинают рассказывать о Рюрике – западном славянине, который якобы пришел на север России не из Скандинавии, но все равно – из «просвещенных европ»… Хотя южное русское Киевское княжество, да и северная Новгородская республика возникли задолго до Рюрика.

Уверяют – как Гумилев, например, – что не было никакого монголо-татарского ига, не горели русские города, не был героем Александр Невский…

Договариваются до того, что не было Куликовской битвы на реке Непрядве, не было и подвига Димитрия Донского, а была-де какая-то местная «разборка» чуть ли не на месте площади Ногина в Москве – уж не упомню, как ее сейчас переименовали…

Рассказывают о якобы палаче Иване Грозном, которого якобы именно за палачество и тиранство любил тиран Сталин…

Не далеко – по заявлениям нынешних интеллигентов – ушел от Грозного и Сталина царь Петр. Он, уверяют нас, устроил из России что-то вроде ГУЛАГа и сокращал население страны почти так же усердно, как это делал – по тем же заявлениям – Сталин.

Вот как обливают грязью Россию и русских сегодня, но родилась эта гнусная и подлая традиция не вчера – ей уже много веков. Советская Россия стала Западу костью в его прожорливом горле с 1917 года. А Россия стоит костью в горле Запада уже не одну сотню лет. Давно, очень давно хочется врагам России и русского народа вытоптать в нас гордость и представить русских недочеловеками… И как глубоки корни этого желания и ненависти к России!

Вот польская раннесредневековая хроника, так называемая «Хроника Галла Анонима», относящаяся к началу XI века:

…Король Болеслав вторгся с великой храбростью в королевство русских и тех, вначале пытавшихся сопротивляться, но не осмелившихся завязать сражение, разогнал перед своим строем, словно ветер, прах. Он не задерживался, однако, по вражескому обычаю в пути, чтобы захватывать города и собирать деньги, а поспешил в столицу королевства Киев…

Речь о короле Болеславе Храбром. В представлении Анонима польский король – рыцарь. Он – не то что трусливые и жадные русские, у которых в обычае, если удастся взять какой-никакой городишко, тут же грабить его. Нет, «рыцарственные храбрецы» поляки мчатся прямо к русской столице, чтобы водрузить над ней польского орла!

Так описан Болеслав…

А что же его русский опонент?

Польский Аноним не умалчивает и о нем:

А король русских по простоте, [свойственной] его народу (вот уж что да, то – да! – С.К.), ловил в это время удочкой рыбу с лодки, когда [ему] неожиданно сообщили, что Болеслав приближается. Он с трудом этому поверил, но в конце концов… ужаснулся. Затем, поднеся ко рту большой и указательный пальцы и поплевав по обычаю рыболовов на наживку, сказал, говорят, к стыду своего народа следующие слова: «Раз Болеслав занимается не этим искусством (то есть рыболовством. – С.К.), а ему привычно забавляться военным оружием, значит господь [сам] в его руки передает и город этот, и королевство русских, и [богатства его]». Так сказал и, недолго медля, бежал.

А Болеслав, не встречая никакого сопротивления, войдя в огромный и богатый город, обнаженным мечом ударил в Золотые ворота…

Что здесь правда?

Правда здесь то, что поляки тогда Киев действительно занимали.

После смерти в 1015 году великого киевского князя Владимира I Святославича, крестившего Русь, в 1015–1019 годах на Руси шли междоусобные войны сынов Владимира за великокняжеский престол. Воспользовавшись этим, поляки и предприняли в 1018 году поход на Киев. 22 июля 1018 года на реке Буг у Волыни произошла битва Болеслава и сына Владимира – Ярослава, княжившего тогда в Киеве и впоследствии названного Мудрым.

Именно о Ярославе Мудром как о мастере рыбной ловли, не владеющем зато мечом, и пишет средневековый польский Аноним. Однако лишь поражение русских, а не страсть к спокойной рыбалке Ярослава, открыло Болеславу дорогу на русскую столицу.

Войдя в Киев в августе, поляки разграбили его и через месяц бежали. А вскоре Ярослав вновь принял киевское княжение.

Между прочим, ни в какие Золотые ворота Болеслав ударять мечом в 1018 году не мог, поскольку они были выстроены Ярославом лишь в 30-х годах XI века. И уж не знаю, из какого пальца – большого или указательного – Галл Аноним высосал историю о якобы великой храбрости поляков и якобы беспримерной трусости русских.

Но зато ясно, что из хроники Галла Анонима высосал уже свою «историю» о «великих деяниях» Болеслава, «перед которыми и немой становится красноречивым, а красноречие славнейших немеет», более поздний польский хронист – магистр Винцентий Кадлубек.

У Кадлубка Болелслав тоже «частыми ударами меча высек на Золотых воротах знак зависимости» и затем «поставил там (это в русском Киеве-то! – С.К.) королем какого-то (? – С.К.) своего родственника».

Магистр Кадлубек повествует:

…Самого короля русского он (Болеслав Храбрый. – С.К.) одолел даже не в сражении, а лишь повергнув в жалкий страх. Ведь тому сообщили, что Болеслав угрожает, когда он забавлялся рыбной ловлей. Тот бросил удочку и королевство со словами: «Мы попались на удочку тому, кто не учился ловить сомов». Едва произнес эти слова, как тут же со страхом обратился в бегство, будучи более удачливым в бегстве, чем в боевой схватке…

Это – о Ярославе Владимировиче Мудром! Он боролся с братом Мстиславом, в 1026 году разделил с ним государство, в 1030 году вновь объединил его и княжил в Киеве до своей смерти в 1054 году.

При Ярославе была составлена «Русская Правда», при нем средневековое Русское государство достигло пика своего могущества… Не в сказке, а в реальной истории отправлялись «в тридесятые царства» XI века дочери Ярослава Мудрого: Анна – во Францию к королю Генриху, Елизавета – в Скандинавию к королю норвежскому и шведскому Гаральду, Настасья – к венгерскому королю Андрею.

И Ярослава, эту гордую фигуру русской истории, польские хронисты изображают жалким полудурком и трусом.

Н-да!

А как обстоят дела с Рюриком?

Более тысячи лет назад, в IX–X веках в темной и бедной тогда варяжской Скандинавии, Русь называли Гардарик – страна городов. Их было на Руси больше четырех сотен!

В русских летописях говорится о том, что наши предки призвали на княжение заезжих варягов, потому что не умели собой управлять… Но сказать, что Русью правили варяги на том основании, что с 862 года в Новгороде стал князем варяг Рюрик, это примерно то же, что заявить, что Советской Россией правили грузины, поскольку во главе СССР стоял грузин Сталин.

Варяг Рюрик пришел из полуголодной Скандинавии на богатые русские меды и хлеба, но пришел наниматься на службу! Рюрик и его потомки честно отрабатывали свой хлеб, служа новой Родине не за страх, а за совесть, и закрепились на Русской земле только потому, что стали русскими.

Сын Рюрика Олег объединил под своей рукой северные и южные русские земли – так образовалась Киевская Русь. В конце того XVIII века, начало которого было ознаменовано Полтавской победой Петра, английский историк Эдуард Гиббон в своей знаменитой «Истории упадка и разрушения Римской империи» писал: «Сыновья Рюрика владели обширной Владимирской или Московской провинцией, и… их западная граница еще в ту раннюю пору была расширена до Балтийского моря…»

Земли по Неве действительно издавна были русским владением и относились к так называемой Водской пятине Великого Новгорода. Только много позже эти земли стали называться Ингерманландией.

Во времена Киевской Руси и более поздние – до самого монголо-татарского нашествия на Русь – путь «из варяг в греки» был важнейшим мировым торговым путем, и через Киевскую Русь шла торговля между северо-восточной Европой и юго-западной Европой. Монголо-татарское нашествие разрушило Русь и ее торговлю, посреднические функции постепенно стали переходить к группе германских городов, поставленных на Маасе, Рейне, Эльбе, Одере и связанных с Северным и Балтийским морем. Но еще до разорения Руси возникает не только сотрудничество, но и соперничество между немецкой Европой и Киевской Русью за контроль над торговыми путями.

При этом в северо-западной Прибалтике, по Ладожскому, Чудскому и Онежскому озерам, по рекам Великая, Нарова, Нева, по озеру Ильмень жили и укреплялись русские славяне. Там не было ни одного немецкого или шведского поселения или крепости, зато в зоне знаменитого пути «из варяг в греки» находились русские города и крепости Корела-Кексгольм, Ладога, Ям, Копорье, позднее – Иван-город и Орешек…

Нынешний университетский город Эстонии Тарту (Дерпт) был основан в земле эстов как русский город Юрьев. Его основал Ярослав Мудрый, христианское имя которого было Юрий. Юрьев впервые упоминается в русских летописях в 1030 году. В 1215 году он был захвачен меченосцами, в 1223 году освобожден местным населением (эстонцами) и русским отрядом из Новгорода, а в 1224 году Юрьев снова захватили меченосцы. Так что история Северной войны России и Швеции началась задолго до петровского времени. Северная война, которую Петр Великий открыл в 1700 году неудачной осадой Нарвы и закончил в 1721 году победным Ништадским миром, имеет 400-летнюю предысторию. Эту войну, собственно, начали шведы в 1300 году, вперые появившись в русском устье Невы!

На самый конец XII века, на девяностые его годы, приходятся первые торговые договоры Новгорода с немецкими ганзейскими городами. Староготским словом «Ганза», означающим «союз», были названы торговые товарищества немецких купцов, объединившихся для взаимной помощи и защиты их торговли за границей. Полностью Ганзейский союз оформился значительно позднее – в 1367 году на съезде в Кельне, но уже в XII веке он активно торговал с Русью.

В 1202 году был основан Орден меченосцев, и сразу же начались его захваты в Прибалтике. В 1237 году Орден меченосцев слился с Тевтонским орденом. Был образован Ливонский орден, и он сразу стал естественным врагом Руси.

Тогда же оформляется и вековое противостояние Руси и Швеции. Развитие торговых отношений Руси со Скандинавией и другими европейскими странами привело к тому, что шведы также стремились захватить прибалтийские русские земли. Александр Невский получил свое прозвище за невскую победу 1240 года именно над шведским войском во главе с родственником шведского короля Биргером Фолькунгом.

В 1300 году крупная шведская эскадра вторглась в устье Невы и захватила его. При впадении в Неву реки Большой Охты шведы поставили город и крепость Ландскрону, но вскоре он был взят штурмом и его сровняли с землей. Но русские допустили ошибку, не использовав эту крепость. Шведы стали заходить в Ладожское озеро, грабить русские купеческие суда. Тогда в 1323 году новгородский князь Юрий Данилович основал на острове Ореховом у южного берега Ладожского озера и истока Невы русскую крепость Орешек.

Потом Орешек не раз переходил из рук в руки. В 1611 году шведы переименовали его в Нотеборг («not» по-шведски «орех», «borg» – «крепость»). Отвоевав Орешек в 1702 году, Петр назвал его Шлиссельбург – «Ключ-крепость».

Новое название Орешку Петр дал точное! Орешек был поставлен новгородцами в ключевом месте северного начала долгого пути «из варяг в греки».

Это что, цивилизационная несамостоятельность?

Это что, не великая история великого народа?

В 30-е годы XVII века знаменитый немецкий путешественник Адам Олеарий побывал на Севере Европы и в «Московии», и в своем описании путешествия упомянул крепость Нотебург, отметив, что она построена русскими у выхода из Ладожского озера на острове, формой похожем на орех, откуда и пошло русское название крепости – Орешек.

В 1323 году между Россией и Швецией был заключен «вечный» Ореховский мир, но уже в 1348 году шведский король Магнус Эриксон объявил крестовый поход против Руси. Не скажу, что этот поход был первым: по Руси уже прошли походом степные «цивилизаторы», правда – без креста.

Ко времени основания Орешка центр русской цивилизации переместился с выжженного юга, из Киева, на север, и Новгородская торговая республика естественным образом старалась закрепить свое влияние на выгодных водных торговых путях того времени – на Ладоге и западнее – на Балтике, где была создана целая система русских крепостей: Юрьев, Нарва-Ругодив, Иван-город, Яма (Ямбург), Корела (Кексгольм, ныне – Приозерск). Путь «из варяг в греки» был уничтожен волной нашествия степных кочевников. Однако сама торговля Европы с русским Севером не прекращалась, и главную роль здесь играл Ганзейский союз. В Европу шли из России пенька, смола, мед, воск, меха. Из Европы – сукна, товары ремесленников. Из Скандинавии везли сельдь и треску. Позднее, в XV веке, Ганза начинает слабеть, зато на Балтике и в Западной Европе усиливается Швеция.

Швеция как единое государство сложилась только к XIII веку. От других европейских стран Швецию отличала большая свобода крестьян по отношению к феодалам. А это создавало неплохую системную базу для организации сильной армии. Так и вышло: шведы приняли почти непрерывную завоевательную линию в политике, и одним из направлений их экспансии стали вначале земли нынешней Финляндии, а затем – русский Север и русские прибалтийские земли.

Однако ничего у «просвещенных» шведов не вышло бы, если бы как раз в XIII веке Русское государство не выжгли «дружественные» – по Гумилеву, а на деле – кровавые и жестокие агрессоры, пришедшие с Востока. Но об этом – чуть позднее…

За русские прибалтийские земли с переменным успехом воевала со шведами Россия Ивана III, Ивана IV Грозного, Россия первого царя из династии Романовых – Михаила, деда Петра. Уже Иван III Васильевич активно боролся за возвращение русских прибалтийских земель. Это он поставил Иван-город на берегу Наровы напротив шведской Нарвы.

В 1496–1497 годах Россия вела очередную войну со Швецией, но самой больной проблемой стал Ливонский орден. Он был неизменно агрессивен и весной 1501 года в союзе с Литвой нанес серьезный удар по русской морской торговле на Балтике. Было захвачено 200 русских судов с товарами и 150 купцов. Это само по себе говорит о масштабе торговых связей России с Западной Европой.

Борьбу продолжил Иван IV Грозный. С 1540 года у России имелся только один порт на Балтике – Нарва. Туда тайком, в связи с запретом Ганзы, приходили с товарами английские, голландские и французские суда. Но вскоре и Нарва была утрачена. В 1555 году в Англии была учреждена торговая «Московская компания». Началась торговля через Белое море.

В 1556 году, когда шведы в очередной раз развязали войну, русские войска разгромили шведов у Выборга. Это способствовало оживлению так называемого «Выборгского плавания», то есть русской торговли через Выборг.

Приведу оценку тогдашней ситуации Карлом Марксом:

Он (Иван Грозный. – С.К.) был настойчив в своих попытках против Ливонии; сознательной целью было дать России выход к Балтийскому морю и открыть пути сообщения с Европой. Вот причина, почему Петр I так им восхищался!

По этой же в том числе причине высоко оценивал Ивана и Сталин.

Но не только Сталин оценивал Грозного высоко. В прекрасной публицистической книге Федора Федоровича Нестерова «Связь времен», впервые изданной в 1980 году и переизданной в 1984 и 1987 годах, приведена оценка Грозного польским шляхтичем немецкого происхождения Рейнхольдом Гейденштейном. Этот польский немец проделал с польским королем Стефаном Баторием все его войны, в том числе и Ливонскую с Русью, и написал об Иване Грозном так:

Тому, кто занимается историей его царствования, тем более должно казаться удивительным, что… могла существовать такая сильная к нему любовь народа, любовь, с трудом приобретаемая другими государями (европейскими. – С.К.) только посредством снисходительности и ласки…

Причем должно заметить, что народ не только не возбуждал против него никаких возмущений, но даже высказывал во время войны невероятную твердость при защите и охранении крепостей, а перебежчиков вообще очень мало…

Как видим, Грозного – по свидетельству врагов Грозного – высоко ценил прежде всего русский народ! Потому-то его ценил и Сталин, которого тоже ценил прежде всего сам народ.

Да и ценит по сей день.

В 1558 году началась Ливонская война Московского государства с Ливонским орденом и Польшей. Вначале война была успешна для русских, в 1561 году был разгромлен и распался Ливонский орден. Были отвоеваны Нарва-Ругодив, Дерпт-Юрьев.

В устье Наровы, ниже Иван-города, для расширения «Нарвского плавания» посланцы Грозного Дмитрий Шастунов, Петр Головин и Иван Выродков приступили к сооружению нового порта с гаванью, и летом 1558 года он уже мог принимать первые суда. Весной 1559 года датские послы сообщали своему королю, что русские приступили к закладке больших морских кораблей. Последнее, увы, было преувеличением: Иван Грозный тщетно пытался выписать в Россию корабельных мастеров. Европа ему в этом отказывала. Тем не менее Европа встревожилась.

Польский король Сигизмунд II Август писал английской королеве Елизавете: «Московский государь ежедневно увеличивает свое могущество… он приобретает средства побеждать всех».

О том, что, побеждая «всех», московский государь всего лишь возвращает свое, Сигизмунд, конечно, «забывал».

Русские успехи ускорили процесс заключения Польшей и Великим княжеством Литовским Люблинской унии в 1569 году. Создавалась единая Речь Посполитая, сразу же враждебная России. А русский царь вскоре сделал неожиданный ход! В 1570 году он выдал «жаловальную грамоту» профессиональному датскому корсару Карстену Роде на ведение каперской деятельности в Балтийском море.

Сегодня почти никто не помнит о каперской флотилии Ивана Грозного! А она вполне успешно оперировала на Балтике во время Ливонской войны. Флотилия была создана в июле 1570 года и насчитывала 6 вымпелов. На судах были установлены русские пушки. Экипажи были наемными – из датских корсаров. Командор – Карстен Роде. Флотилия базировалась на остров Борнхольм. Начав оперировать в июне 1570 года, к сентябрю Роде захватил 22 судна, часть которых была передана России, и в Нарве появился небольшой русский флот.

Но – ненадолго. Появление на Балтике всего-то маленькой флотилии под русским флагом вызвало в Польше и Швеции переполох, посыпались резкие протесты. Разразилось что-то вроде Карибского ракетного кризиса 1962 года, когда Америка, окружившая Советский Союз сетью военных баз, обнаружила, что у нее под носом на Кубе на единственной базе размещены советские ракеты.

А тогда запаниковала «цивилизованная» Европа. «Необходимо предотвратить господство московитов на море, пока это зло еще не успело пустить слишком глубоких корней», – писали бургомистры Данцига в Любек и другие ганзейские города. И датский король Фридрих II в октябре того же 1570 года приказал арестовать Карстена Роде и заточить его в один из королевских замков. Суда были конфискованы.

Маленькая деталь большой истории. Но деталь показательная, и помнить русским о ней не мешает.

Теперь же – несколько слов о том, чем стало для России монголо-татарское иго… С нелегкой руки сына Ахматовой Льва Гумилева и ему подобных получила хождение безответственная «теория» о якобы положительном значении для Руси монголо-татар – их сегодня подают чуть ли не как своего рода «культуртрегеров» («носителей культуры). Что ж, вот основные «заслуги» степных «культуртрегеров» в «сохранении и развитии» ранней русской цивилизации за первые четыре года нашествие Батыя с 1237 по 1241 годы.

Вначале – взятие и разрушение Рязани, Коломны, Москвы, Владимира, Ростова, Суздаля, Ярославля, Костромы, Углича, Галича, Дмитрова, Твери, Переяславля-Залесского, Юрьева-Польского (во Владимирском княжестве), Торжка и других городов в Северо-Восточной Руси.

Затем – разорение Южной Руси, в том числе – Переяславля, Чернигова, Киева.

Для того чтобы понять, что из себя представляла тогда Черниговская, например, земля – территория Руси, расположенная по реке Десне, ее притокам, по верховьям Оки и граничившая со Смоленщиной, Рязанщиной, Муромом, – я дам упоминаемый в летописях список черниговских городов в XII веке. Его приводит в своей замечательной книге «Память» Владимир Чивилихин, а проверить этот перечень читатель может и сам, внимательно изучив карту Черниговской земли на странице 162-й тома 47-го 2-го издания Большой Советской Энциклопедии.

Вот этот список: Бахмач, Беловежа, Березый, Блове (Обловь), Блестовит, Болдыж, Вырь, Вщиж, Всеволож, Вьяхань, Воробейна, Воротынеск, Гомий, Гуричев, Глухов, Дедославль, Дебрянск, Домагощ, Зартый, Курск, Карачев, Козельск, Колтеск, Кром, Любеч, Листвен, Лобыньск, Лопасна, Моривейск, Мценск, Новгород-Северский, Ольгов, Оргощ, Ормина, Путивль, Сновск, Стародуб, Севсько, Синин Мост, Свирельск, Трубецк, Ростиславль, Рыльск, Радощ, Ропеск, Росуса, Уненеж, Хоробор, Чернигов, Чичерск.

Пятьдесят городов в одной лишь Черниговской земле – правда, особо богатой и населенной, но бывшей лишь частью всей Русской земли и вообще-то не бедной городами и достатком… Нашествие Степи все это предало пожару и тлену. Многие из упомянутых в ранних русских летописях городов так и не поднимутся больше из пепла: русский потенциал развития был уничтожен тогда почти подчистую.