Один шанс до любви

© Наталья Криммер, 2021

ISBN 978-5-0053-0966-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Скандал

Разговор двух, случайно встретившихся в гримёрке, молодых актрис, вряд ли будет представлять собой интеллектуальную беседу двух неординарных личностей. Скорее всего, это милая, ни к чему не обязывающая, болтовня. Да ещё, если эти две молодые актрисы, давно друг друга знают и вообще, бывшие однокурсницы. Есть, что вспомнить и есть кого обсудить.

Хотя, стоит заметить, что этих двух девушек связывали, а вернее разобщали вполне определённые отношения. И обсуждать что-либо, да и вообще разговаривать, у них никакой потребности не было. По крайней мере, у одной из них. Но, об этом немного позднее.

Театральный институт был окончен не так давно. Но в юном возрасте и пару лет огромный отрезок времени, поэтому, у девушек моментально нашлось множество тем, которые было необходимо незамедлительно обсудить. Темы, правда, нашлись у одной из барышень, а вторая больше молчала и, в лучшем случае, для поддержания беседы произносила одно или два слова. Могла бы и вообще не разговаривать, но была девочкой воспитанной и молчание в такой ситуации считала просто неприличным.

Ещё в институте они не особенно дружили. Спокойная серьёзная Даша Шершеева не была сильно общительной и долго сходилась с людьми, в отличие от красавицы Маши Карпенко, приехавшей из запредельной глуши, и в одно мгновение, завладевшей вниманием всех представителей сильного пола обитавших на первом курсе театрального института. Под Машино влияние попали не только однокурсники, но и педагоги. С самого начала Маша запретила называть себя Машей или Марией, а представилась Молли. «Молли, так Молли», – покорно согласились студенты и встали в длинную очередь воздыхателей и оруженосцев.

Пожалуй, дружила или имитировала дружбу Молли только с Камилой Милаевой – красивой, крайне самоуверенной девочкой из обеспеченной, довольно известной семьи. Общаться с остальными представительницами слабого пола, Молли считала ниже своего достоинства.

А потом «грянул гром», и Даша за две недели до свадьбы нашла в постели своего жениха вездесущую Молли и, разумеется, своё и так минимальное общение с Карпенко прекратила. К слову сказать, и с женихом тоже.

Но прошло время, и теперь случайная встреча вынудила Дашу к какому никакому подобию общения. Она справедливо считала, что коллег не выбирают и смешивать профессиональные отношения с личными совершенно не стоит.

А Молли, не придавая значения тому, какую негативную роль сыграла в судьбе своей однокурсницы, обо всём этом «забыла», снизошла до общения с Шершеевой и щедро угощала её рассказами о своих успехах, о потрясающих творческих планах и головокружительных достижениях.

– У меня сейчас новый проект начинается, – закатила глаза Молли, с удовольствием поглядывая на себя в зеркало, – от прошлого ещё не отошла, так устала, а тут на тебе, новый вариант подвалил!

Молли не называла, что за проекты к ней так активно «подваливают», а Даша естественно и не спрашивала. Вежливо слушала словесный поток, извергаемый подругой, хотя, разумеется, никакой подругой Мария Карпенко ей никогда не была, а была просто товаркой по совместной учёбе и не слишком приятным человеком. Даша слушала и не могла понять, каким образом эта яркая востребованная «звезда», оказалась участницей дурацкого ток-шоу на не федеральном телевизионном канале.

– Звонят постоянно, ни минуты покоя нет, – вдруг изрекла госпожа Карпенко и кивнула на давно молчащий телефон, который тихо лежал на гримировальном столике и не издавал никаких обещанных надоедливых звуков. Молли поняла, что его молчанию нужно какое-то объяснение и сообщила, – даже отключить пришлось, так достали! – Секунду помолчала, продолжая любоваться своим отражением, потом продолжила, – главные роли – это так утомительно, ты себе не представляешь!

– Не представляю, – не сдержалась Даша, Карпенко стала её раздражать, она не слишком верила в проекты и роли, которые как из рога изобилия сыпались на бывшую однокурсницу. Молли всегда любила приврать и в её интерпретации любая мелочь принимала причудливые, часто гипертрофированные формы. Обычно завтра Молли забывала, чем потчевала слушателей вчера, и начинала заливаться соловьём с новой силой. Может, и слушатели забывали, но, вероятнее всего, не забывали, а не хотели связываться с распоясавшейся лгуньей, «врёт и пусть себе наслаждается сколько угодно». Даша подобные экзерсисы терпеть не могла и старалась с Молли общаться, как можно меньше. За время знакомства Шершеевой и Карпенко, сегодня был едва ли не первый случай их тет-а-тет беседы.

– Ясное дело, ты не представляешь, – изобразила на хорошенькой мордочке некое подобие улыбки красавица, – у тебя же нет главных ролей.

Даша подумала, что у неё вообще никаких особенно ролей нет, да и не было. Так, редкие эпизодитики и роли из серии «кушать подано», или массовки. Но обсуждать свои профессиональные неудачи, она не собиралась. Тем более, сейчас и тем более, с Карпенко. Да и вообще, общение с Молли хотелось немедленно прекратить. На Дашино счастье в гримёрку зашёл администратор и обратился к ожидающим вызова актрисам:

– Девушки, кто из вас Карпенко?

С Дашей молодой человек был знаком, вероятно, спектакль устраивался для второй актрисы.

«Сделал вид, что не узнал звезду, – мысленно усмехнулась Даша, – меня-то он хорошо знает, а сейчас развлекается. Видимо, Карпенко его уже успела достать звёздными замашками и неоправданно высокими требованиями. Вот и решил покуражиться».

Звезда с неохотой подтвердила, что Карпенко именно она и, в сопровождении администратора, отправилась на репетицию.

Наконец все репетиции закончились, началась съёмка. «Неинтересная, затянутая, нудная», – думала Даша, стараясь чётко и, по возможности, качественно выполнять поставленные перед ней задачи.

Даша вбежала в гримёрку, так её ещё никогда в жизни никто не оскорблял. Этот наглый, самонадеянный индюк, безапелляционно заявил, что она не имела права соглашаться на эту постановочную дичь, что такое поведение беспринципно, бездарно, отвратительно. Почему-то Молли он ничего подобного не сказал, а на неё напустился с энтузиазмом, спущенного с цепи бульдога.

Вслед за актрисой в гримёрку влетел давешний администратор Денис, который не узнал звезду госпожу Карпенко.

– Ты что, сдурела?! – накинулся на Дашу администратор, – из кадра стартанула, как подорванная. Что, была команда «стоп»?! Тебя что, отпускали?!

– Не отпускали, но и на то, что меня будут оскорблять и с землёй равнять, я не подписывалась. Зачем этого типа позвали? Не человек – монстр.

– Да, он такой, – усмехнулся Денис, – его всегда наши продюсеры для скандала приглашают. Он приходит, а вместе с ним появляются скандал и, само собой, рейтинг. Наш главный в нём души не чает, любые закидоны ему прощает. Лишь бы приходил. Платят наверняка щедро, вот он и отрабатывает вложения по полной программе.

– Что ему интересно за меня заплатили? – стараясь не заплакать, спросила актриса.

– Не-е. За тебя вряд ли, – замотал головой администратор, – это он по велению сердца. – Потом спохватился, – ладно, что-то я заболтался, – и распорядился, – давай вытирай слёзы, крась губы и обратно в кадр. Сейчас гримёров позову. – Денис схватился за рацию, собираясь вызвать гримёров, но не успел, из рации обратились к нему самому. Он послушал, ответил: «принято» и снова сказал, обращаясь к Даше, – порядок, никуда идти не нужно, у них материала полно, они смонтируют из того, что есть. Доснимать ничего не будут.

– Хорошо, – всхлипнула Даша, – а то бы я сама порвала этого урода.

– Какая воинственная! – усмехнулся Денис.

В гримёрке появилась Молли, криво улыбаясь, сказала Даше:

– Не знала, что ты такая хитрющая, Шершеева.

– Что значит хитрющая? – удивлённо посмотрела на коллегу Даша.

– Не прикидывайся бедной овечкой, – расхохоталась бывшая однокурсница, – так лихо с Вивьеном сцену разыграли. Как будто давно репетировали. Или репетировали? Ну, тихоня, даёшь!

– Не говори ерунды, ничего мы не репетировали. Я этого типа противного впервые вижу, – неизвестно зачем стала оправдываться Даша.

– Тихо, девочки! Не надо в этих стенах никого обсуждать. Тем более, – Денис посмотрел в сторону открытой двери, мимо гримёрной проходил, обсуждаемый персонаж – известный, скандальный журналист, в сопровождении генерального продюсера канала. – Разгримировывайтесь, – распорядился Денис, – и, как говорится, все свободны, всем спасибо.

2. История Даши

Даша ехала со съёмки, безучастно смотрела в окно. Троллейбус двигался медленно, московские пробки коснулись и выделенной полосы, по которой он продвигался. Картина за окном не радовала, стремительно темнело, и шёл дождь. Дашино состояние полностью соответствовало сумеречному настроению за окном.

«Что у меня за жизнь такая? – думала актриса, – даже дурацкая, ничего не значащая, халтурка закончилась таким неприятным инцидентом. Невезучая я, – постановила она и снова уставилась в окно».

В чём-то Дарья была, наверное, права: и программы, на которые её обычно приглашали, не были произведением искусства, да вообще никакими произведениями не были, а были обычной телевизионной однодневкой, как сказали бы раньше «на злобу дня». Но, Даша точно знала, что эту работу она выполняет хорошо и профессионально, а то, что материал неинтересный, она и сама прекрасно знала. А разве может быть интересным разбор каких-то семейных неурядиц, судебных тяжб, чужих любовных перипетий. Артисты в подобных постановках были лишь иллюстраторами того или иного события, разыгрывая предложенные им ситуации. В конце концов, это лучше, чем ничего. Простой для артиста – тяжёлоё испытание, Даша это проходила, повторения ни за что бы не хотела. На Дашино счастье подвернулся этот канал с его «Семейными драмами», а то бы пришлось подумать о смене рода деятельности.

Сегодня Даша, как в прочем и всегда, играла роль жертвы «униженной и оскорблённой», но стойкой и гордой, идущей по жизни с высоко поднятой головой. Надо заметить, что такие роли ей удавались особенно хорошо. Только после того, как на неё набросился этот ужасный скандальный тип, довести свою «гордую партию» она не смогла, а расплакалась и убежала из студии.

«Что он ко мне привязался! – уже в который раз, спрашивала себя расстроенная актриса. – Материал ему не понравился! Можно подумать, я сама не знаю, какой это низкосортный материал. Такое впечатление, что сценаристы вообще русского языка не знают, такую жуть пишут. Хорошо хоть сценарии накануне присылают, и можно хоть немножко тексты адаптировать, чтобы стало возможно произносить. А он мне: „Как Вы – способный человек можете в этом участвовать?“. Могу, если другой работы у меня нет!». Троллейбус подкатил к Дашиной остановке, «вздохнув», как это умеют только рогатые троллики, открыл двери. Казалось, что даже железной машине было жалко выгонять, пригревшуюся, у него в салоне девушку на холодную тёмную улицу. Но выходить было нужно, не кататься же от конечной до конечной, только потому, что у тебя плохое настроение и льёт дождь. Дарья поднялась, вышла из троллейбуса, раскрыла зонт, благо она сегодня, отправляясь на съёмку, прихватила его с собой и поплелась по мокрому тротуару в сторону метро.

Если бы она не была так расстроена сегодняшним происшествием, она наверняка бы заметила, что в словах её обвинителя не было ничего такого уж обидного, по отношению лично к ней. Она в данном случае выступила в качестве примера, что хорошая актриса вынуждена участвовать в таком слабом проекте. И обижаться могли скорее организаторы мероприятия, к кому и были обращены слова разгневанного журналиста, но они за рейтинг могли простить, и прощали своему любимцу всё. Если бы Даша об этом подумала, но она не подумала, приняла хулу на свой счёт, обиделась и расстроилась.

Так сильно расстроилась она ещё и потому, что обвинительная речь скандального персонажа попала на благодатную почву. Даша была уже расстроена и раздражена неожиданной встречей с бывшей однокурсницей. Судьба снова свела её с Молли Карпенко. Старая рана, нанесённая с её непосредственным участием, уже стала забываться, а сегодня заболела с новой силой. И Даша, не желая этого, опять мысленно возвращалась к тем давним событиям.

Она тогда училась в театральном институте и, может быть, не была непререкаемой звездой курса, первой актрисой, стопроцентным талантом, которому прочат большое будущее. Правда, очень часто бывает, что из этих студенческих звёздочек мало что получается. Но в данный момент не об этом речь. Даша в силу своего характера никогда не «перетягивала одеяло на себя», если вызывали для участия в каком-то этюде или упражнении, никогда не вставала первой и часто оставалась в тени своих более активных и разбитных однокурсников. Но это не мешало ей быть на хорошем счету, получать интересные роли, а в какой-то момент она стала любимицей мастера курса – известного артиста и режиссёра, который предсказывал ей большое будущее, планировал поставить на неё дипломный спектакль, обещал, по окончании института, показать её в лучшие московские театры.

Чувствуя такое отношение, Даша раскрылась и впервые ощутила, что многое может на сцене, как говорится, словила кураж. И, под руководством своего наставника, двинулась к достижению заветной цели.

А потом случилось несчастье, руководитель курса, обожаемый всеми студентами, пожилой профессор скоропостижно скончался. Для Даши это был удар. С его уходом она потеряла не только своего режиссёра, с которым была на одной волне, но и человека, которому безмерно доверяла, которого уважала и считала, не только учителем, но и верным другом. Но, как известно, с уходом одного человека, его место занимает другой, по крайней мере, в профессиональном мире такое случается постоянно. А уж в театральном почти всегда. Хотим мы этого или нет, таков закон жизни.

Так случилось и в этот раз, когда ребята перешли на четвёртый курс, был назначен новый мастер – молодой, амбициозный, красавец режиссёр, засветившийся уже несколькими, нашумевшими, ставшими моментально модными постановками. Все девочки сразу как по команде в него влюбились. Кроме Даши Шершеевой. Ну не умела она по команде. Это неумение и сыграло с ней злую шутку – влюбился красавец-режиссёр. Влюбился и стал штурмовать непреступную крепость – Дарью Шершееву.

Крепость не сдавалась долго, но режиссёр был настойчив, красиво ухаживал, водил на премьеры, делился новыми идеями, спрашивал совета. Даше было с ним интересно. А в какой-то момент показалось, что этот красивый талантливый человек, ей становится не чужим.

Поклонник почувствовал, что тон в отношениях взят верно, и сделал Даше предложение. Она, правда, немного растерялась, слишком стремительные её ожидали перемены, и она была к ним не совсем готова. Да и ответить на вопрос, любит ли она своего воздыхателя, она не могла. Но влюблённый режиссёр слышать ничего не хотел и, пустив в ход бездонное море своего обаяния, сумел получить вожделенное согласие на своё предложение.

Даша пыталась уговорить своего жениха отложить свадьбу до её окончания института, но влюблённый молодой человек слышать ничего не хотел, и день свадьбы был назначен.

А потом эта история оборвалась также стремительно, как и началась. Шли репетиции к дипломному спектаклю, режиссёр фонтанировал идеями, молодые артисты, восторженно внимая, ловили каждое слово и рвались к мэтру на индивидуальные репетиции. Вместе со всеми рвалась и красавица Молли Карпенко. Хотя роль у неё была второстепенная, и рассчитывать на индивидуальное внимание она особенно не могла. Но надо было быть госпожой Карпенко, чтобы аудиенцию получить, и она её получила. Репетиция крошечного эпизода в кабинете у руководителя курса несколько затянулась и, когда Даша заглянула в кабинет своего жениха, её глазам открылась вполне однозначная банальная картина. Молли превратила репетицию в свидание, справедливо полагая, что ни один нормальный мужчина перед её чарами не устоит. Он собственно и не устоял.

Став невольным свидетелем происходящего, Даша на мгновение замерла у открытой двери, а потом опрометью бросилась вон из института.

Вечером были долгие объяснения, разговоры о полигамности мужчин, о том, что любовь и мгновенное наваждение, это разные вещи. Что рушить задуманную и распланированную жизнь, из-за какого-то пустяка, нельзя. Даша осталась глуха к такому аргументированному напору, адюльтер мелкой шалостью не посчитала, помолвку разорвала и от свадьбы категорически отказалась.

Режиссёр даже не мог себе представить, что может быть отправлен в отставку. И не перенеся подобного оскорбления, стал угрожать. Он обещал, что Шершееву не возьмут ни в один театр, что в дипломном спектакле, как планировалось, она играть не будет, что… да много чего обещал.

Дашу действительно не взяли ни в один московский театр, предложили ангажемент где-то в провинции, от которого она благополучно отказалась и, получив диплом, отправилась на вольные хлеба. Неизвестно, случайное ли это было совпадение или над неустройством её будущего поработал отвергнутый жених, но так сложилось, и Даша научилась стойко принимать, свалившиеся на неё сложные обстоятельства.

После неприятного инцидента на телевидении, вспоминать эту старую историю было вдвойне тяжело.

3. Сногсшибательный проект

– Дарья, пляши! – услышала Даша в трубке голос Дениса – администратора с телевидения. Он был, как всегда полон позитива, не обременён условностями, поэтому, даже не поздоровавшись, поспешил обрадовать актрису радужными перспективами.

– Что это мне плясать? – не слишком приветливо буркнула Даша, – я вроде долгожданного письма с фронта не получала, так что и плясать повода нет.

– Не скажи, – хмыкнул «телевизионный деятель искусств», как мысленно прозвала его Даша, – я на твоём месте бы поплясал. Имей в виду, по важному делу тебе звоню, но телефон не разговорный… Тьфу ты, пропасть! Совсем зарапортовался с вами. За день так наобщаешься, своих не узнаешь. Так вот, договорю, разговор не телефонный. Телефон средство связи не самое надёжное. Сама понимаешь.

Почему телефон такое уж ненадёжное средство связи Даша не особенно понимала. Да и что такое секретное мог ей поведать администратор с телеканала, тоже представить не могла, но на всякий случай утвердительно замычала: «понимаю, – дескать, – само собой». Денис её сомнения не заподозрил и продолжил:

– Ты сможешь завтра к десяти утра к нам в офис подъехать? Игорь Кириллович хочет с тобой лично повстречаться и все свои предложения озвучить.

– Что это вдруг такая честь? – поинтересовалась Даша, – чтобы генеральный продюсер с артистами разговаривал. Чудеса какие-то.

– Не с артистами, – поправил Денис, – а с артисткой Дарьей Шершеевой – лично с тобой.

– А…? – пыталась начать расспросы Даша, но собеседник быстро подобные попытки пресёк.

– Всё-всё, больше я ничего говорить, не полномочен, завтра сама всё от Саворина узнаешь. Ждём тебя в десять. Не опаздывай.

Продюсер Дашу на разговор не вызывал никогда, да и самого продюсера – великого и ужасного за три года сотрудничества с каналом, она видела едва ли пару раз и то мельком, а тут аудиенцию назначает. «Странно, всё это», – удивлялась артистка. Потом ей казалось, что после той скандальной съёмки её на канал больше не пригласят, а тут приглашение, да ещё от самого продюсера. «Чудеса, да и только», – продолжала удивляться Даша.

После встречи Дарья вышла из кабинета продюсера господина ИКС, как называл начальника коллектив, несколько озадаченной. ИКС (Игорь Кириллович Саворин), как и положено напустил тумана, десять раз подчеркнул, как важен этот проект для канала, потом всё-таки точечно обрисовал картину и предложил своей гостье принять участие в проекте. Но, прозвучавшее предложение, было таким странным, что дать однозначный ответ: ни положительный, ни отрицательный Даша сразу не смогла и попросила сутки на раздумья. Сутки господин продюсер предоставил, но было видно, что делает он это с большой неохотой. Судя по всему, был крайне заинтересован в скорейшем решении этого вопроса.

Первый, кого увидела Даша, выйдя из приёмной местного вершителя судеб, был Денис.

– Ну?! – деловито спросил парень у растерянной актрисы, – договорились?

– Нет ещё, я попросила сутки, чтобы подумать, – ответила Даша.

– Ну, ты даёшь, что тут думать?! – возмутился Денис, – такое шоколадное предложение раз в жизни поступает, – и сам себя поправил, – предложение даже не шоколадное, а золотая жила. Так точнее. – И повторил, – что тут думать? Соглашаться надо.

Но соглашаться Дарья не спешила, и подумать, по её твёрдому убеждению, было о чём. Саворин предложил ей принять участие в реалити-проекте. На первый взгляд ничего экстраординарного в предложении не было. Некое шоу, вроде бывшего когда-то довольно популярным проекта «за стеклом». Все роли исполняют малоизвестные артисты, жёсткого сценария нет, в основном импровизация и поиск способа достижения поставленной цели. Всё вполне предсказуемо и даже тривиально. В проекте Даше отводилась одна из двух главных ролей, предлагались хорошие деньги. Одним словом, всё могло быть прекрасно и безоблачно, если бы не смущавшая её деталь: партнёр – исполнитель второй главной роли, которого единственного из всех планировали использовать вслепую. Он не был посвящён, что участвует в шоу, не был актёром, а был самым настоящим преступником, мошенником и брачным аферистом, которого давно вели правоохранительные органы, и это телевизионное реалити было ничем иным, как частью их хитроумного плана и ловушкой для зарвавшегося персонажа.

– И, что тебя смущает? – допытывался Денис.

– Смущает? – переспросила Даша, – меня многое смущает.

– И, что же? Поверь мне, ничего там страшного нет.

– А ты что, в курсе нюансов этого проекта? – осторожно поинтересовалась актриса. – Меня ИКС просил не распространяться, сказал, что мало кто из сотрудников посвящён во все тонкости.

– Точно, немногие знают, – понизив голос, закивал Денис, – но я полностью в курсе, мне же процессом рулить. А потом, я именно тот человек, кто должен тебя подготовить и проинструктировать. Пойдём ко мне в кабинет, чайку попьём и всё обсудим.

– А у тебя что, там никого нет? – удивилась Даша, хорошо зная, какая боевая компания делит с Денисом рабочий кабинет.

– Нет, – замотал головой парень, – все по съёмкам разбежались, – и залихватски подмигнул Даше, – дурдом на выезде. Пошли, нам там никто не помешает.

Молодые люди прошли в кабинет Дениса. Гостеприимный хозяин налил чай, уселся напротив своей гостьи и повторил вопрос:

– Так что тебя смущает?

– Не знаю. Не очень понимаю, как себя вести с этим, так называемым, партнёром. Ведь он же преступник.

– Ну, какой он преступник? Так, аферист. Правда, судя по количеству эпизодов, которые на его совести, очень изобретательный парнишка, с фантазией. Полицейские, кто его делом занимаются, зовут его, как в фильме каком-то героиню называли – криминальный талант. Так что это, наверное, очень интересно сыграть роль с талантливым, ярким, пусть и необычным, партнёром, – исподволь уговаривал Денис.

– Может быть ты и прав, – задумчиво сказала Даша, – наверное, это действительно интересно.

– Разумеется, я прав, – откликнулся Денис.

– Ну, не знаю, – снова затянула Даша.

– Дарья, ты что, боишься, что ли?

– Может быть, – честно призналась Даша, потом подумала и поправилась, – скорее не боюсь, а опасаюсь. Всё-таки не с актёром партнёрствовать предстоит.

– А ты представь, что ты дрессировщица и каждый день в клетку с тигром должна входить.

– Это меня и настораживает, я же, в конце концов, не дрессировщица.

– А ты представь и всё получится, – пообещал Денис и с усмешкой посоветовал, – главное, спиной к «зверю» не поворачивайся, а в остальном обычная работа. – И засмеялся, – самая обычная необычная работа.

– А ты мне поподробнее расскажи, как там всё происходить будет. Может, если я больше информации получу, то и положительное решение принять будет легче.

– А вот это не получится. Всё, что есть в открытом доступе… Тоже, само собой, в относительно открытом, ты уже знаешь. Правда и эта информация далеко не всем доступна. А конкретика, может быть только после подписания контракта и дополнительного соглашения о секретности и конфиденциальности. Всё по-взрослому. Соглашайся, Даш. Кстати, немаловажный момент, деньги сразу получишь. Ждать, как обычно, не придётся. Договор подпишешь, и денежки на карточку сразу упадут. Даже пятьдесят процентов предоплаты, сумма внушительная.

– Деньги, действительно хорошие и нелишние, – согласилась Даша.