Чёрный бассейн

Пролог

Черные реки впадают в черный океан.

Океан тот не имеет ни конца ни края,

Его неспокойные волны сотканы из тайн,

Бушующих, несущих в себе опасность и скверну.

Мертвая вода уводит туда, откуда нет выхода:

В туманные поля, пустыни с красным облачным небом;

Где ветер пахнет одиночеством и скорбью,

А дни перестают сменяться за ненадобностью.

Туда, где обитает бархатная Темнота.

Источник жизни есть источник смерти.

Тонкую нежную кожу рук девушки кусала грубая веревка, босые окоченевшие ступни скользили по отсыревшему бревну, цепляясь за любую шероховатость. Комары и мошки облепили лицо, искусали шею и запутались в темных длинных косах. Агния прикрыла глаза и вдохнула влажный болотный воздух, хотела насладиться им в последний раз. Беззаботно пели сверчки и она пожелала бы стать одним из них, сидеть притаившись в кустах, и петь свою песню, или, обратившись птицей, улететь далеко-далеко в лесную чащу.

В деревне все молодые женщины желали выйти замуж за розовощекого молодца и жить до самой старости, занимаясь хозяйством и воспитанием детей. Агния могла бы смириться с такой жизнью в угоду родителям, но только роль эта была ей совсем не впору. С ее волосами любил играть ветер, он нашептывал молитвы на древнем языке, пока проходил сквозь пальцы, струился по коже, позволяя повелевать им. Она могла слышать дыхание деревьев и плач ручья, понимала язык зверей и птиц, ведала то, о чем не знали другие. Не могла Агния жить без леса, влекло ее туда как в родной дом, принимал он ее без остатка. Мысли девушки занимали отнюдь не шитье и готовка, тайно мечтала она танцевать вместе с мотыльками на закате, греться на камнях, нагретых солнечным светом, стать одним целым с природой. Дремать, укрывшись под размашистыми еловыми ветками, тихо, безмятежно, словно была диким зверем, убаюканным колыбелью матери-земли. Не боялась животных, встречающихся на пути, так же, как они не ведая страха шли ей навстречу.

Будучи юной и свободной от забот, Агния каждый день убегала в лес возле их жилища и пела там свои песни, девочка верила, что слышит ее дух леса и подпевает тихим шелестом листвы. Но помимо зверей водилась в том лесу сила нечистая, высокий удивительно мелодичный голос привлек древнего демона. Долго наблюдал он за ней со стороны, слушал пение, но чем старше становилась девушка, тем реже приходила, а мотив песен становился все грустнее. Когда пришла пора выбирать жениха, Агния пришла в лес, чтобы попрощаться, знала она, что не сможет больше приходить. Но не желал отпускать ее лес, вздыбились корни деревьев, мешая ступать, поднялся сильный ветер, а из-под пожухлой травы выскочила черная блестящая змея и укусила девушку за ногу, след от укуса кольцом сомкнулся на лодыжке и тут же исчез. Испугалась Агния, убежала долой из леса и долго не возвращалась, оставив произошедшее в секрете.

Шло время, но женихов у Агнии все не было, пропадали они по дороге, путали дома и разворачивали лошадей обратно. А в одну из темных январских ночей левый глаз девушки вдруг сменил цвет с небесно-голубого на черный с багровым отблеском. Дьявол в глазу, плохая примета, причитали люди, терзая душу сестер, родителей и ее собственную. Перестала она быть завидной невестой, доброй подругой и милой дочерью, все отвернулись от Агнии, насмехаясь над видом ее черных кос, бледных щек и проклятого глаза. Обрекать семью на позор она больше не могла, решила избавиться от чертовой метки. Выждала время, чтобы остаться одной во дворе, взяла острую длинную швейную иглу из рукоделия и круглое зеркальце, попрощалась со своей зрячестью. Вот только глянула в зеркало и отразился вместо лица ее ни то черт, ни то леший со змеиной чешуей, обернулся мужчиной черноволосым. Потемнела зеркальная гладь, пошла рябью, руки девушки затряслись, разбилось зеркало о землю.

Не было с тех пор в деревне богатого урожая, а люди, поддавшись суевериям и страху, стали издеваться над Агнией и ее семьей. Недолго продлились козни, заболели все обидчики страшной хворью, охватил деревню ужас и мор, окрестили жители свои беды проклятьем. Черт являлся к Агнии каждую ночь, заставляя бродить по ночам и пугать народ, то кукарекала она как петух, то блеяла как овца, оборачивалась лошадью и волчицей. Наутро Агния ничего не помнила, но всегда просыпалась в бане без ночной сорочки, в чем мать родила. Обвязали всю избу пучками трав полыни и крапивы от нечисти и сглаза, караулили день и ночь, привязывали девушку к перине. Ничего не помогало: скрипели половицы, открывалась калитка, гасли лампады в доме, заставляя смельчаков-охранников в страхе разбегаться. Долго плакала она, но покорно приняла свою страшную судьбу.

Под сердцем зашевелилось, она опустила связанные руки к округлившемуся животу, который рос слишком быстро и уже начинал выглядывать из-под темно-синих юбок. В толпе за спиной затерялись горькие слезы матушки и сестер, разочарованный взгляд отца, брошенный в сторону старшей дочери. Деревенский люд явился за зрелищем, на казнь привели даже детей, всем хотелось посмотреть, как ведьма утопится в черном болоте. Презрение выжигало на плечах шрамы, острые вилы подталкивали прямиком к смерти, к черной бурлящей топи, что чудилась живой, мерещились крики и голоса, прорывающиеся на поверхность.

Острые зубья кольнули поясницу, послышались обезумевшие крики:

– Ступай в Пекло, в черную топь! – ей слышались голоса самых родных и близких, отчего сердце наполнялось огнем ненависти, изливалось слезами на бледные щеки. – Умри, ведьма! Умри ты и твое сатанинское дитя!

Униженная, одинокая и обесчещенная Агния ненавидела демона, погубившего ее жизнь, а дремучий лес, кровожадные волки и черное болото казались ей менее страшными, чем люди, обрекающие на гибель. И пожелала она тогда мести и людям и демонам, да так сильно, что загорелись леса вокруг яростным пламенем, а болото стало совсем черным, забурлило сильнее. Разверзлась поверхность черного болота и вырвался оттуда огромный черный змей, дернул хвостом, сбивая с ног мужчин, вооруженных вилами. Смотрело чудовище прямо на Агнию и казалось ей, что взгляд его был ей знаком.

– Идем со мной, любовь моя. – прошипел монстр, подхватил девушку и утащил в черную пучину болота, не успела она и закричать.

Глава 1. Посмотри в окно

Тьма стала живым существом. Она звала к себе, влекла сладким голосом, все глубже затягивая в черные сети. Она приближалась, протягивая длинные бестелесные руки, дабы схватить свою добычу. Кира не могла сдвинуться с места, ее тело со всех сторон обволакивала Мгла, а в ушах звучал зловещий шепот, она могла различить лишь проклятия и скрипучий прерывающийся смех. Чувство страха пронзило с головы до ног, волосы встали дыбом. Подняв голову, она увидела красные горящие глаза. Они становились все ближе, подталкивая к пропасти, возникшей за спиной. Мгновение. Неверный шаг. Короткий крик. Она сорвалась. Воздух закончился, а легкие заполнились вязкой жидкостью. Страшно. Нестерпимо больно. Смертельно холодно.

В маленьком сибирском городе завывал предрассветный июньский ветер, уже как три дня лил дождь, размывая дороги и все надежды на солнечные дни. Словно отчаянный музыкант, он стучал по подоконнику в беспорядочном ритме. Мелодию падающей с неба воды прервали звуки чьих-то шагов и тонкий сон Киры растворился, заставив распахнуть глаза. Всю ночь ее мучил сонный паралич, снились кошмары и долго не удавалось уснуть. Безумная картина из сна так и не выходила из головы, мерещилась в каждом углу, нависала над кроватью и дышала в затылок. Странные звуки из глубины квартиры не прекращались, усиливая пугающий эффект сновидения. Кира успокаивала себя тем, что это отец вернулся домой после ночной смены.

Они жили вдвоем с отцом. Ссылаясь на тяжелую и предельно секретную работу, он мог сутками не появляться в их квартире и Кира оставалась предоставлена сама себе. Когда она возвращалась домой из университета, обычно ее встречала пустая квартира, полуфабрикаты и стопки конспектов на подоконнике. Пятнадцать лет назад мать Киры уехала в другую страну на заработки и с тех пор не возвращалась. Там, по словам отца, она нашла более подходящего мужа и избавилась от своих обязательств в виде маленькой дочери. Наверное, сейчас сидит на шезлонге и потягивает свой мартини где-нибудь в красивом и теплом месте, далеко отсюда. У Киры от матери осталась лишь крохотная фотография, воткнутая между страниц давно позабытой старой книги. Из-за того, что в последний раз она видела мать в возрасте четырех лет, ее образ практически полностью стерся из памяти, не могла вспомнить даже голос. Девушка не могла избавиться от обиды и чувства брошенности, которые съедали ее изнутри. С детства Кира завидовала одноклассникам из полных семей и привыкла говорить людям, что ее мама умерла при трагических обстоятельствах.

До двенадцати лет Киру воспитывала только бабушка Лилия, чудная, но добрая старушка. Она заставляла любое свободное пространство в доме цветами, а на подоконнике выращивала странное растение под названием «танис», похожее на плесень. Квартира тогда была заполнена рассадой и множественными горшками с цветами и Кира знала каждый поименно. Не прикасалась она лишь к танису, тщательно и ценно оберегаемому бабушкой. Подходить к нему запрещалось, так как танисовый корень выделял ядовитые пары. Каждый день приходя со школы, девочка выполняла маленький ритуал – поливала цветы и разговаривала с ними. Бабушка утверждала, что если полить растения в тишине, пользы от воды будет меньше, всем нужна компания и разговор по душам, даже цветам, иначе они умрут от скуки и одиночества. В детстве Кире казалось, что фикусы, алоэ и папоротники внимали ее рассказам, а порой даже отвечали. Почти каждый день маленькая Кира гуляла в лесу с бабушкой, они подносили дары в виде конфет и кусков хлеба воображаемым существам, что там обитают. Девочка удивлялась исчезновению конфет и даже когда повзрослела в тайне верила в существование таинственных лесных жителей. Отец часто ругался со своей матерью за то, что та забивает голову внучке чудесами и сказками. Будучи глубоко религиозным, он развешивал по всему дому кресты и прятал в каждом углу бутыль святой воды и соль. Но, как бы не злился Дмитрий, большую часть времени Кира находилась с бабушкой и впитывала ее рассказы и мировоззрение вместе с молоком и медом, что пила каждый вечер для хорошего сна. Со смертью бабушки Кира потеряла самого близкого человека в своей жизни. Волшебные и истории ушли, оставив место одиночеству и мраку.

«Чтобы избавиться от кошмара, – говорила бабушка Лилия. – Нужно посмотреть в окно, на небо и сказать: «куда ночь – туда и сон», тогда чудовища, сидящие по углам, растворятся». Стоящее на полу зеркало светилось в полумраке комнаты, отбрасывая тусклые блики на стену, оно отражало силуэт встревоженной девушки с не причесанными длинными волосами. За спиной – темнота, фантазии неизбежно рисовали прячущихся за ней монстров.

Кира помнила слова бабушки, она решительно встала и взглянула в окно, ночь заберет с собой дурные сны.

Огромная черная тень крадучись спустилась с потолка, поползла по белой стене к полу и последовала за босыми ступнями девушки.

Из окна на нее смотрел родной Морош, город, в лесах которого можно было затеряться. Его название напоминало о летней мороси, сменяющейся пушистой белой порошей, о кислых желтых ягодках, что росли на бескрайних болотах. Полоса леса казалась полностью черной на фоне светлеющего неба. Вдали, на зеленых холмах появлялся утренний туман, он, словно молоко, разливался по сопкам, окутывал пушистые сосны. Солнечное зарево безуспешно пыталось прорваться сквозь облака цвета графита.

Под стать прогрессу и индустриализации, сердцевина города оставалась каменной. Порыжевшие от погоды и времени трубы нарушали идиллию зеленого царства. Котельная, словно плешь, проглядывала сквозь поредевшие деревья. Многочисленные панельные многоэтажки окружала грязь, вместо дороги возникла гигантская лужа, наполненная мутной водой.

Внимание Киры вдруг привлекла дорогая чёрная машина на парковке, которая выглядела как мокрая пантера, притаившаяся среди дворовых собак. Двигатель был заглушен, из открытого окна показалась рука, водитель стряхивал пепел с сигареты.Кира решила окончить сонные размышления и вернуться в кровать, совсем скоро прозвенел бы будильник. Вернувшись под теплое одеяло, все еще хранившее тепло ее тела, девушка сразу же уснула.

После пробуждения Кира чувствовала себя разбито, не помог даже крепкий кофе с молоком и сахаром. Одно радовало – страхи растворились вместе с ночным воздухом, она сидела за столом на кухне, безмятежно покачивала ногой и медленно завтракала овсяной кашей. По телевизору шла неинформативная утренняя программа, но Кира продолжала смотреть ее, по привычке ожидая прогноз погоды и гороскоп. Когда очередь дошла до ее знака зодиака, девушка прислушалась: “На этой неделе вам будет казаться, что все выходит из-под контроля, но не спешите паниковать или сопротивляться резким переменам, иногда нужно расслабиться и плыть по течению, чтобы чего-то достичь”.

Бегло взглянув на настенные часы, Кира поняла, что опаздывает, она быстро собралась и поспешила на остановку. Прошла уже неделя с момента последнего успешно сданного экзамена в университете. Кира обучалась на факультете филологии и, когда настало время выбирать место для производственной практики, не раздумывая указала старинную местную библиотеку, где как раз была беда с персоналом. Крошечной стипендии не хватало, ей не повредили бы дополнительные деньги, к тому же, она с большим трепетом относилась к книгам. Готическое двухэтажное здание из красного кирпича не имело особых украшений помимо вытянутых окон на первом этаже и подобие витража на чердачном окне. На территории библиотеки было пустынно, лишь мужчина в серой робе подметал дорожки, ведущие в маленький сад с беседкой. Внутри помещения Киру встретил спертый запах старых книг, духота и пожилая библиотекарша, сидящая за кафедрой выдачи. Очки в леопардовой оправе пугающе увеличивали глаза женщины в несколько раз, густые седые волосы убраны в пучок и прилизанные гелем для укладки, поверх серого свитера и вязаной жилетки висел бейдж с именем. Любовь. Кира не могла отделаться от мысли, что перед ней сидит воплощение любви в человеческом обличии.

– Здравствуйте, я писала вам на почту по поводу стажировки и работы на полставки. Меня зовут Кира Розен.

Женщина выглянула из-за стойки и осмотрела стоящую перед ней девушку, Кира неловко поправила юбку карандаш, которую надела, чтобы выглядеть серьезнее.

– Доброе утро, Любовь Леонидовна, старший библиотекарь. – представилась женщина, у нее был теплый приятный голос, располагающий к себе. – Будете меня временно подменять. Читатели к нам ходят не часто, в основном, пенсионеры в утренние часы и очень редко студенты. Сейчас люди чаще покупают книги в магазинах или читают электронные, спрос на библиотеки очень низок.

– А мне нравятся библиотеки. – поделилась Кира, смотря по сторонам. – Здесь такая умиротворяющая атмосфера, располагает для того, чтобы погрузиться в какую-нибудь историю.

– Читать любите? – Женщина загадочно улыбнулась, на ее круглых щеках появился розовый румянец. – Так и подумала. Сюда только такие и приходят.

Любовь Леонидовна вышла из-за кафедры, она была чуть ниже Киры ростом, ее туловище, в силу возраста, чуть кренилось вперед.

– Персонала здесь не много, на летний период его практически нет, все в отпусках. У нас есть разнорабочий, Тимофей Петрович, смело обращайтесь к нему, если нужно будет что-то перенести, починить и так далее. Уборщицу зовут Екатерина, она приходит два раза в неделю, ну вы и сами успеете с ними познакомиться. Пойдемте, все вам здесь покажу.

Экскурсия по библиотеке началась с первого этажа, где располагались читальные залы и высокие пыльные стеллажи метров пять в высоту. Залы освещались хорошо, но среди стеллажей явно не хватало света. На улице слабо светило солнце, в рядах книг же царил легкий полумрак. Посередине читального зала стоял огромный декоративный глобус, старинные выцветшие столы располагались по кругу от него. Проходя мимо, Кира заметила пятна от чернил и царапины на лакированной поверхности. Они прошли к стеллажам, сначала к совсем небольшому детскому отделению, книги в котором пестрели всеми цветами радуги, затем к взрослому в несколько раз больше.

– Осторожно со стремянкой, – запыхавшись от быстрой ходьбы, говорила женщина. – Лучше по ней не лазить, можно упасть, она старенькая уже. Если нужно что-то найти или поставить, просите Тимофея Петровича.

Кира кивнула и запрокинула голову, ей захотелось осмотреть книги, стоящие на самом верху, чьих страниц человеческие пальцы касались лет тридцать тому назад. Ей всегда было интересно изучать старинные книги, изучать пометки людей на полях, хулиганские каракули, которые мог оставить человек со сложной судьбой или тот, кого уже давно нет в живых. Книги хранили давно высохшие разводы от слез, потерянные закладки, фантики и линейки. Они всегда запечатляют чужое присутствие, но сохраняют тайну неразгаданной.

– Тимофей немного нелюдимый, но вы его не бойтесь, – продолжила Любовь, – он раньше в церкви работал, помогал малоимущим, доброй души человек, вот только судьба у него трагическая…

Библиотекарь запахнула жилетку покрепче, словно ей стало холодно и посмотрев по сторонам прошептала, Кире пришлось слегка опуститься к ней, чтобы услышать:

– У него вся семья погибла. Как это произошло, не знаю…

Кожа Киры под шелковой блузкой покрылась гусиной кожей, она скрестила руки на груди. В помещении и правда как будто снизилась температура на несколько градусов. Вспомнился мужчина, что подметал дорожки на улице. Наверное, о нем шла речь.

– Это очень грустно. – тихо со скорбью ответила девушка.

Любовь Леонидовна кивнула и опустив взгляд в пол, вернулась к теме:

– Со временем запомните, что где располагается. Сортировка по алфавиту. По жанрам только современные книги расставлены, те, что в шкафу у входа. Там фэнтези, ужасы и любовные романы.

Кира успела перечитать все возможные жанры, ей нравилось фэнтези, ужасы по настроению, но в последнее время все чаще тянуло на любовные романы, поэтому при их упоминании она взбодрилась и решила изучить стеллаж, как только появится время.

Они последовали на второй этаж. На месте некогда читальных залов образовалась груда из старых поломанных стульев и макулатуры. Почти весь второй этаж занимала сломанная пыльная мебель, коробки и горы старых книг, поэтому библиотекарь остановилась посередине помещения и дальше не повела Киру на осмотр.

– А тут у нас теперь склад. – прокомментировала Любовь Леонидовна. – Все не можем разобрать… Раньше читателей было больше, второй читальный зал лет пятнадцать как закрыт.

Кира осмотрелась, ей стало немного грустно, но глаза ее загорелись, она представляла, сколько всего интересного можно обнаружить на втором этаже. Женщина повела практикантку обратно на первый этаж, к столу выдачи. За кафедрой стоял допотопный еле работающий и очень шумящий компьютер. Открытая программа Excel с таблицами и чересчур ярким выделением вкладок доставляла дискомфорт, у Киры защипало в глазах.

– Так, так, так… рядом с лестницей у нас подсобка и уборная. – женщина махнула рукой в сторону. – Теперь покажу формуляры и как они заполняются. Новые поступившие книги необходимо добавлять в файл.

Библиотекарь делала все наспех, суетясь, словно торопилась куда-то. В общих чертах Кира все поняла, задачи казались простыми, со временем она разберется. После того, как перед глазами девушки появилось несколько коробок с выглядывавшими книгами, которые требовалось разобрать и вписать в потрепанную тетрадку, Любовь положила перед ней ключи и сказала:

– Вроде я вам все тут показала. Я побегу, ко мне внук приехал. Дверь закроете ключом, можете уйти в обед, охраны, камер тут нет, красть нечего. Завтра с десяти утра нужно быть здесь. Вот мой номер на случай, если появятся вопросы.

Женщина написала на клочке бумаги свой номер телефона ручкой и протянула Кире.

– Спасибо.

Кира выдохнула, когда осталась одна за стойкой рядом с квадратным компьютером, который, казалось, старше нее. В библиотеке было совсем тихо, практикантка все еще раз тщательно осмотрела и присела на деревянный стул, который чуть скрипнул под ее весом. Девушка принялась разбирать книги из коробок, изредка поглядывая на пустой читальный зал. Ей все время мерещилось, что там кто-то сидит, а когда она разворачивалась к нему спиной, чувствовала взгляд в спину. Хотелось закрыть двойную деревянную дверь, чтобы призраки прежних постоянных посетителей не беспокоили новую сотрудницу. Время прошло достаточно быстро, Кира разбиралась с новыми книгами и компьютером, как бы она ни надеялась, посетителей все не было. Наконец в дверях показался седой мужчина в возрасте, он ходил туда-сюда, из читального зала в подсобку, что-то ворча себе под нос. Кира незаметно наблюдала за ним, а когда закончила разбор коробок, достала из сумки свою книгу, которую собиралась почитать, но повертела ее в руках и отложила.

– Здравствуйте! – не выдержала она и громко поздоровалась.

Тот остановился и удивленно на нее посмотрел, однако подошел поближе к стойке. Кира смогла рассмотреть огромный шрам на его левой щеке, белую пелену на глазу и крючковатый нос. Глубокие морщины очерчивали лицо разнорабочего мелкими квадратами, он был высок и худощав.

– Здрасьте. – проскрежетал он низким хриплым голосом заядлого курильщика, сложив грубые потемневшие от загара руки на поверхность кафедры. – Вы тут новенькая, да?

–– Да, меня зовут Кира. А вы, наверное, Тимофей Петрович?

Он кивнул.

– Скажите, а как часто сюда приходят читатели?

Мужчина задумчиво почесал затылок. Кира заприметила на внешней стороне его ладони синеватую расплывчатую татуировку.

– Сейчас мало совсем, к осени все приходят. – ответил он, а затем эмоционально всплеснул руками. – У нас почему зарплата то маленькая, потому что библиотеку скоро закроют. Финансирование то все, капут. Кому нужны библиотеки? А вы тут какими судьбами?

– У меня здесь производственная практика. – растерянно ответила девушка.

– Ааа… студентка, – протянул разнорабочий. – Значит, не надолго. У нас и так тут текучка.

После своей реплики мужчина хмыкнул и продолжил заниматься своими делами. Тимофей Петрович не пытался расположить к себе, словно не желал никому понравиться. Несмотря на озвученные трудности, его словно устраивал текущий ход вещей.

Через полчаса разнорабочий ушел, а Кира еще немного почитала свою книгу и начала собираться домой. Ей казалось, что половина дня прошла абсолютно не плодотворной, тем не менее, отметка в рабочем графике была поставлена, а это значит, что ей засчитают эти часы и выплатят зарплату.

Пока Кира добиралась домой, погода успела испортиться, за окном раздавались раскаты грома, снова пошел дождь. Она не взяла с собой зонт, поэтому пока добиралась до дома, промокла до нитки. Подходя к двери квартиры, девушка со страхом обнаружила, что та открыта. Неужели впопыхах она забыла ее закрыть?

От дурного предчувствия девушка вцепилась в дверной косяк и осторожно приоткрыла дверь. В ее голове пронеслись мысли о грабежах, убийствах и нападениях, возникло желание позвонить в полицию и вооружиться чем-то тяжелым, но она рискнула пойти дальше.

Квартира будто пережила апокалипсис. Повсюду валялись какие-то вещи, куски разорванной ткани. На массивной входной двери светло-серого цвета виднелись небольшие красные пятна, подозрительно похожие на кровь. Белая плитка на полу заляпалась грязью, ее покрывали отпечатки многочисленных ботинок и крохотные красные капли. Шаги вели прямиком в гостиную.

Тень встретила девушку и последовала за ней. Ловила каждый шаг. Легко касалась ног, подталкивая вперед. “Иди. Иди. Иди же”.

Раздался громкий и властный голос отца девушки. Он кого-то отчитывал. Дышать ей стало легче и пройдя дальше по коридору она заметила его, очень бледного, встревоженного, но все же совершенно невредимого у барной стойки на кухне.Отец был не один. Возле него находился темноволосый мужчина в черном костюме. Кира видела его впервые, он выглядел лет на двадцать пять-тридцать, ростом превосходил отца как минимум на голову.

Краем глаза Кира заметила движение в гостиной. На кресле сидел изувеченный человек, чью белую рубашку пропитывала кровь, трое помогали накладывать ему повязку на предплечье. Наверное, пострадала артерия, поскольку весь пол и диван покрывали большие лужи крови.

В состоянии ужаса, она бросилась к отцу: