Чёрный бассейн

– Что случилось?

– Кира? Я думал, ты на учебе, – он удивился присутствию дочери. – Не бери в голову, произошел несчастный случай… Можешь идти к себе в комнату.

Будничный тон отца и раненый в гостиной человек никак не могли сложиться в единую картину. Она догадывалась, что отец может принадлежать к какой-то преступной группировке, секте, но искренне не хотела в это верить, утешала себя мыслью о секретных службах, структурах и прочему. Однако, люди в квартире не были одеты в форму. Казалось, собрались обыкновенные сотрудники офиса. Кира молча смотрела на отца пытаясь найти ответы на свои вопросы в его льдисто-синих глазах. Но он упорно молчал.

Темное пятно на полу остановилось, покружило вокруг отца и дочери и растворилось под блестящими черными ботинками.

– Доброе утро. – раздалось над правым плечом девушки, это заставило ее вздрогнуть. Глаза устремились в белую рубашку и черный галстук. – Не познакомишь меня с дочерью, Дмитрий?

Отцу Киры идея знакомства, по всей видимости, не совсем понравилась, он пожал плечами и сухо представил мужчину как своего коллегу.

Чёрные как смоль чуть вьющиеся волосы создавали необычайный контраст со светлой кожей и очками в темной оправе. Кира отметила для себя, что, несмотря на разницу в возрасте, держался незнакомец чересчур властно по отношению к отцу, весь его вид и поза демонстрировали свое превосходство и даже пренебрежение. Он взирал на него с высоты своего роста, облокотившись о барную стойку бедром.

Поскольку его имени отец так и не назвал, темноволосый мужчина переключил внимание на Киру и самостоятельно протянул руку:

– Дэмьян. – хрипло представился он, делая ударение на первый слог.

В ответ она пожала сухую горячую ладонь, намного больше ее собственной. Он слишком пристально осмотрел ее фигуру и Кире стало неловко. Ее блузка была совсем мокрой от дождя и просвечивало нижнее белье, что не укрылось от цепкого взгляда коллеги отца.

– Кира, – повторила свое имя девушка, незаметно сгибая руку на уровне груди и одновременно прикрываясь. – Может быть тогда вымне расскажите, что случилось?

Дмитрий Розен со злостью сжал губы после дерзкой реплики дочери и напрягся. Он бросил злой взгляд в сторону молодого коллеги из разряда: “Скажешь слово – тебе крышка”.

– Ты же сама все прекрасно видишь. – усмехнулся Дэмьян, доставая что-то из внутреннего кармана пиджака. – Человек порезался. Овощи неаккуратно чистил, наверное.

Предполагалось, что это шутка, однако, никто не смеялся. В словах мужчины чувствовался еле уловимый акцент, Кира навскидку определила его как немецкий или голландский. Звучание слишком четкой русской буквы «р» наряду с шелестящими и тихими шипящими звучало необычно.

– Я покурю?

Не дожидаясь ответа, новоиспеченный знакомый отошел к окну, видимо, чтобы более не участвовать в чужих семейных драмах, и закурил. Он даже не открыл окно. Сложилось впечатление, будто квартира перестала быть жилым помещением. У них никогда не курили, а этот человек стоял посередине кухни и выпускал облака дыма в воздух, стряхивая пепел прямо на пол. Киру беспокоило, что запахом табака пропитается вся мебель.

– Ну что ты здесь стоишь? Чего от меня хочешь? Я не могу делиться конфиденциальной информацией. – у отца Киры вспотел лоб, он выглядел уставшим и раздраженным. – Ты не должна здесь присутствовать.

– Может ему нужно в больницу? – Кира ткнула пальцем в гостиную.

Она бы не хотела, чтобы по их квартире ходил призрак этого мужчины. С тех пор, как умерла бабушка, происходили некоторые странности. Книги сами по себе падали с полок, двигались стулья в пустых комнатах. Иногда спящей Кире сквозь сон слышалось, как скрипят половицы.

– Не лезь не в свое дело. – грубо отчеканил Дмитрий. – Иногда ты так походишь на свою мать…

Отец явно был не в себе, но последняя фраза для девушки равнялась пощечине. Кира развернулась и направилась в комнату, как вдруг Дмитрий приостановил ее за плечо:

– Стой, прости, – он постарался смягчить тон, словно это бы помогло. – Будет лучше, если в этой квартире пока никого не будет. Я побуду на работе, а ты… поживи в каком-нибудь хостеле.

Однажды Дмитрий сказал, что уедет в командировку на две недели, но вернулся спустя три месяца. Он часто вёл себя необычно, практически не выпускал рабочий телефон из рук и выходил из квартиры, чтобы просто ответить на телефонный звонок. Несмотря на все это, им никогда раньше не приходилось из-за его работы съезжать из дома, сбегать или скрываться.

– Почему?

Отец проигнорировал вопрос и направился в гостиную, Кира смотрела на его удаляющуюся фигуру, облаченную в темно-серый костюм-тройку. Она чувствовала бессилие и злость. Кто-то успел стереть часть крови с пола подручными средствами, оставив красные разводы. Мужчина с перевязанной рукой выглядел очень бледным и шокированным. Кира смогла получше разглядеть его: мужчина типичной славянской внешности, белые щеки покрывал нездоровый румянец, штанина бедолаги была разодрана так, словно на него напало дикое животное, голую ногу покрывали кровавые ссадины. На секунду раненый будто поймал ее взгляд и она почувствовала исходящий от него ужас.

– Что, страшно? – раздалось из-за спины с издевкой.

Запах сигарет на фоне выводил из себя, это усугубляло хаос, который окружал.

– Не могли бы вы покурить на улице? – грубо вырвалось у нее против воли в сторону окна. – Или хотя бы откройте окно. Может сработать датчик дыма. – про датчики она солгала, ей показалось, что так слова будут более весомыми.

Дэмьян обернулся и Кире вдруг стало страшно. Его очень белая, будто лишенная меланина, кожа, острые черты лица, глубокие черные глаза за оправой очков создавали жуткий образ. Настолько странную, но привлекательную внешность она видела впервые. За такой красотой хочется наблюдать на расстоянии, как за блестящей коброй, когда та находится по другую сторону клетки и не сможет причинить тебе вред. Было некомфортно смотреть в эти густо карие глаза, при этом взгляд отвести не представлялось возможным.

Он усмехнулся так, словно услышал какую-то чушь.

– Я знаю, как выглядят датчики дыма и тут их нет. – он осмотрел потолок. – Дай мне стакан.

На языке Киры вертелись сплошные ругательства, она подала ему чашку, не хотелось, чтобы пол покрывал пепел, и, одарив взглядом полным негодования, демонстративно открыла окно.

– Спасибо. Тебе лучше пойти собираться. – посоветовал он, указывая на настенные часы.

Не хотелось признаваться, но он был прав.

В ванной с волос девушки капало, но вместо того, чтобы их просушить, она небрежно собрала еще мокрые пепельно-русые волосы в хвост. Прохладная вода, которой Кира сполоснула лицо, взбодрила. Вернувшись в комнату, сняла с себя мокрую одежду и вытерлась полотенцем, нехотя натянула черные джинсы, с немалым трудом втискивая в них свои бёдра, и синюю футболку. Собрав в спортивную сумку все самое необходимое, косметику и некоторую одежду, она направилась обратно в гостиную, чтобы найти отца.

Тишина. Квартира опустела, будто ей все померещилось, но валяющиеся вещи никуда не исчезли, ровно как грязь и… кровь, много крови, которая успела приобрести буро-коричневый оттенок. Запах металла и сырости витали в воздухе, с ними смешался аромат табака. К горлу подступила тошнота.

– Папа?

Никто не отозвался. Кира поставила сумку рядом с обувью и подняла глаза чуть выше входной двери. Крест, который отец повесил много лет назад, наполовину отклеился и собирался упасть. Он повис вверх тормашками и еле заметно раскачивался. Внутри нее поднялось какое-то раздражение.

Девушка несколько секунд смотрела на раскачивающийся перевернутый крест, который бесил ее. Хотелось сорвать его и выбросить. Может сделать вид, что он оторвался и упал? В голове второй раз за утро пронеслись воспоминания о бабушке, ее теплых морщинистых руках, о пирожках с малиной и желтом платье в цветочек. Бабушка Лили грозилась, что выбросит «ритуальную» атрибутику, пока отца не будет дома. Но она не успела этого сделать. Через несколько дней после угроз ее бездыханную нашли на диване в гостиной. В том самом желтом платье в цветочек.

На миг Кира ощутила запах кофе и серы. Словно где-то рядом пьют кофе и жгут спички. В соседней комнате что-то упало, а свет во всей квартире замигал и полностью выключился, Кира вздрогнула. За окном гремела гроза, сильно лил дождь, комнаты освещал лишь тусклый синеватый свет. Наверное, Дмитрий отключил электричество или в квартире выбило пробки. Боковым зрением девушка увидела чью-то огромную тень, ее сердце сжалось от страха, а тело парализовало, совсем как во сне. Спасительная дверь находилась прямо перед ней, но она не могла сделать ни шага.

– Почему так долго? – послышался тихий шелестящий голос и кожа девушки от шеи до копчика покрылась мурашками. Пронзительный взгляд в спину словно выжигал на ней узоры.

– А где мой отец? – она обернулась, ее голос случайным образом перешёл на шёпот.

Сглотнула, чтобы побороть волнение и внезапно накатившее чувство тревоги и страха.

– Ждет тебя на улице. – таким же шепотом ответил Дэмьян, изучая девушку с головы до ног.

И что этот человек делает в их квартире один?

Поймав его взгляд, Кира испугалась. Ей наконец стал известен смысл пресловутого словосочетания «раздевать глазами», она ощутила это на себе. Возможно, виной тому нехватка света и разыгралась фантазия, однако, за черной завесой его глаз словно скрывалось что-то еще. Ненависть. Презрение. Боль.

Кира всегда очень легко считывала человеческие эмоции, и то, что увидела в этих черных глазах, поразило ее. Он был молодым, но, казалось, его взгляд хранил тысячелетнюю историю. И он смотрел на нее точно так же, как кот смотрит на мышку, прежде чем придавить ее лапой. Она даже почувствовала, как мужчина замер, напрягся и перестал дышать. Звенящая, оглушительная тишина перед прыжком.

Очередной раскат грома заставил Киру вздрогнуть, она аккуратно попятилась к двери, затем наспех надела черные кеды, засунув шнурки под пятку, прихватила оливковый плащ с сумкой и практически выбежала из квартиры.

Дверь захлопнулась, раздался глухой звук изнутри квартиры. Упал крест.

Сердце выпрыгивало из груди, адреналин зашкаливал. Свет отключили во всем доме, поэтому в подъезде не горели лампочки. Рассеянный сизый свет окутывал лестничные пролеты и застарелую паутину по углам. Сколько бы она не мучала кнопку лифта, в шахте не раздалось ни звука. Пришлось спускаться по лестнице.

Судя по звукам, из квартиры больше никто не выходил, но Кира ощущала, что ее преследуют. И даже если это и было лишь игрой больного воображения, хотелось немедленно вырваться на свежий воздух, на свет. Чудовища снова дышали ей в спину и даже не скрывали своего лица. Она ожидала увидеть за спиной темный мужской силуэт. Черные недобрые глаза, скрытые за стеклами очков.

Дождь поутих, оставив послевкусие в виде очень густого тумана, заслонившего все вокруг. Воздух стал тяжёлым, на лице ощущались капельки воды. Выпорхнув из подъезда, Кира едва ли не угодила в огромную лужу.

Дмитрий ждал ее возле черной машины и как обычно на что-то сердился, о чем свидетельствовали нахмуренные брови и сжатые в узкую линию губы. Кира все еще чувствовала обиду на отца, но ей на мгновение стало больно от его понурого и уставшего вида. Видимо, произошло нечто действительно серьезное. Хотелось надеяться, что с раненным мужчиной все будет хорошо.

– Где вас черти носят? Чем вы там занимались? Подниматься пешком наверх не хотелось. Я здесь около часа торчу, звоню вам обоим.

– Что?

Кира проверила телефон, должно было пройти от силы минут двадцать, не больше, но время на экране ее ужаснуло, прошло полтора часа. Она также не понимала, как могла пропустить пять пропущенных от отца. Происходило что-то странное и Кире стало не по себе.

– Мне обязательно жить в хостеле? Я могла бы снять квартиру. – ляпнула Кира, но осеклась, зарплаты из библиотеки едва хватило бы на жизнь. – Или навестить дядю Виктора, например.

Рукой она приглаживала волосы, начинающие завиваться от влаги. Дмитрий услышал имя старшего брата и чуть поморщился, но медленно кивнул головой. Их отношения сложно было назвать теплыми, вот уже много лет они не общались из-за давней ссоры. Семья тщательно скрывала причину их размолвки, а Кира никогда не вдавалась в подробности. Виктор всегда относился к племяннице добродушно, звал ее в гости загород, отправлял настоящие бумажные открытки по праздникам. Кира почувствовала укол вины за то, что все это время кормила дядю пустыми обещаниями, она ни разу не приехала к нему в угоду отцу.

– Ты права. – к удивлению Киры, ответил Дмитрий. – Но поживи пока в хостеле. Три дня. Можешь выбрать любой, я все оплачу. Возьми мою карту. – Он протянул ей кредитку и начал истерично теребить свой синий галстук. Будто должен сказать что-то еще, что-то важное, но не мог или не хотел.

– Папа, скажи мне, что случилось? Мне следует опасаться? – Кира смотрела то на карту, то на отца, не понимая, что происходит.

Дмитрий сморщил нос и посмотрел на лес возле их дома.

– Можно и так сказать. Я приставлю к тебе кого-нибудь из наших людей, так мне будет спокойнее. – Дмитрий небрежно махнул рукой и кивнул кому-то за ее спиной. – Смотрю, ты нашел свои ключи от машины, долго же ты их искал. Отвези ее, куда она попросит. Присмотришь за ней эти три дня, тебе как раз заняться нечем.

Кира не хотела оборачиваться и терять слабую надежду, что обращается он к кому-нибудь другому, к кому-нибудь кроме Дэмьяна.

– Без проблем. – резкая буква «р» не оставила ей никакого шанса.

Двери машины с легким щелчком разблокировались.

Разум девушки отчаянно искал выход из сложившейся ситуации, она не при каких условиях не хотела оставаться с ним наедине.

– Спасибо, но я не хочу никого отвлекать от работы. Доберусь на такси.

Кира достала смартфон из кармана, чтобы посмотреть цены на такси до ближайшего отеля, но отец схватил ее за руку, практически вырвав телефон.

– Не упрямься и прими помощь. – произнес Дмитрий сквозь зубы. – Садись в машину. – он приоткрыл дверцу и указал внутрь. – Мне сейчас и без твоего упрямства проблем хватает.

Инстинкт самосохранения приказывал бежать, но, в конце концов, она сдалась и забралась на заднее кожаное сиденье. В нос тут же ударил запах сигарет и чего-то кофейного. Внутри машины было очень чисто, не считая газет, лежащих в беспорядке рядом на сидении, некоторые экземпляры намокли и упали на пол. С зеркала заднего вида свисала черная подвеска в виде скорпиона.

Дмитрий все еще придерживал открытую дверь, впуская в салон влажный прохладный воздух, маленькие капли оседали на коленях у Киры, она наблюдала, как на джинсах образуются еле заметные влажные пятнышки.

– И держись от нее на расстоянии. Без подкатов. Понял? – отец Киры шмыгнул носом, скрывая отвращение и язвительность.

Дэмьян усмехнулся точно так же как во время шутки про резку овощей, зловеще и двусмысленно одновременно.

– Ты же знаешь, я все время косячу.

Дмитрий что-то фыркнул. Кира постаралась расслабиться, но невольно встрепенулась, когда дверца захлопнулась, а водитель занял свое место, посмотрев на нее в зеркало заднего вида.

– Почему ты убежала? – спросил он не оборачиваясь, поправляя зеркало рукой, голос эхом разнесся по салону, а скорпион на цепочке начал раскачиваться из стороны в сторону.

– Я боюсь темноты. – соврала она с быстро бьющимся сердцем.

Машина завелась, Кира назвала адрес первого пришедшего в голову отеля. Она посмотрела в окно, на отца, застывшего словно статуя, вгляделась в его аккуратно уложенные темно-русые волосы с проседью, глубокие морщины вокруг глаз и рта, прямой холодный взгляд. Они не могли похвастаться близкими доверительными отношениями отца и дочери. Две одиночки жили под одной крышей и раз в неделю справлялись, как друг у друга дела. Ответы всегда были одни и те же, но их это устраивало. Она кивнула ему, он кивнул ей в ответ. Машина тронулась, оставляя позади дом, душистый сосновый лес и море тайн.