- -
- 100%
- +
Ей катастрофически не хватало времени, ведь она и училась, и одновременно работала личным ассистентом у очень влиятельного бизнесмена. У него она и приобрела многие навыки.
Школа бизнеса в этом плане дала ей намного меньше: что значили теоретические курсы и теоретические навыки, к тому же быстро устаревавшие, в сравнении с реальным процессом, с реальными знаниями!
К тому же, ее руководитель оказался очень жестким и требовательным человеком, он просто не позволял ей расслабляться и допускать ошибки. Да, он вышколил ее. И он же привил ей предпринимательскую жилку. Вот почему она пришла в компанию и с первых дней стала проявлять себя.
Вот почему она знала, как сразу выбить себе высокую ставку, как заинтересовать руководство компании «Первое решение». Она заранее связалась с теми, кто искал партнеров для оборудования отеля, заранее договорилась с ними, что выбьет для них скидки в «Первом решении». Так она и стала подчиненной Виргенса и Перкинс.
Дженифер снимала мансардную комнату со скошенными стенами на последнем этаже трехэтажного таунхауса. Из окна открывался вид на старинную шумную улицу, по которой до глубокой ночи ездили машины.
Немудрено: ведь дом находился в центре. Комнатушка была недешевой, но и не слишком дорогой, единственным ее недочетом было то, что она была крошечной. Дженифер складывала свои вещи в чемодан, постоянно перекладывая их.
Как перфекционистка, она старалась сложить их так, чтобы они не помялись. Времени гладить их по несколько раз не было – ей нужно было изучать материалы, которые ей скинула Наташа, и уже отвечать на письма и запросы коллег из разных отделов. Более того, она начала переписку с поставщиками, еще слабо понимая, кто из них и что собой представлял.
В последний момент молодая женщина вспомнила, что не сделала главное: не позвонила брату. Она взяла телефон и набрала его. Джереми ответил не сразу: казалось, он так запыхался, потому что бежал к телефону, снимал перчатки для работы в саду, лишь потом смог нажать на нужные кнопки и ответить.
– Дженифер! – Взволнованно воскликнул он. – Как у тебя дела? Ты так давно не звонила!
– Все хорошо, – ответила сестра, а сама ощутила, как чувство вины медленно подкатило к горлу.
Казалось, он ждал ее звонка больше всего на свете. А она едва вспомнила даже о том, чтобы просто позвонить и предупредить!
– Джереми, милый, я скоро приеду. Мы выезжаем. У меня дела в Маултауне.
– Да ведь это же здорово! Как я соскучился!
Дженифер попрощалась с братом и убрала телефон в карман сумки. Задумчивые глаза ее блуждали по комнате, пытаясь вспомнить что-то еще, что-то важное.
Именно потому, что она была так перегружена задачами, Дженифер не сразу заметила, что на полу комнаты у зеркала, висевшего возле двери, лежала записка. Лишь когда она накинула короткий плащ поверх блузки и укороченных облегающих брюк и покатила небольшой чемодан к двери, она заметила белый конверт.
Молодая женщина наклонилась, взяла в руки конверт, в этот момент белокурые волосы упали ей на лицо так, что волосы прилипли к блеску для губ. Разогнувшись, Дженифер откинула локоны от лица, а затем прочла записку из конверта:
Шалтай-Болтай сидел на стене.
Шалтай-Болтай свалился во сне.
Вся королевская конница и вся королевская рать
Не может Шалтая обратно собрать.
– Не поняла! – Побледнев, пробормотала мисс Смит.
Она перевернула записку, осмотрела конверт: ни подписи, ни намека на адрес или отправителя. Сам текст детского стихотворения был напечатан на принтере. Встревоженная, она оглядела комнату. Очевидно было, что кто-то пришел и просто просунул конверт ей под дверь, и он улетел, оказавшись у зеркала. Но кто мог это сделать?
Ее размышления прервал звонок телефона: это был Виргенс! Он был у подъезда, а парковок там не было. Нужно было срочно спуститься вниз, пока за Виргенсом не столпилась вереница автомобилей с их недовольными водителями.
Виргенс был за рулем своего минивена, купленного для путешествий с семьей, а остальные сотрудницы сидели на пассажирских креслах. При том, что характерно, Дженифер села вперед, как будто не хотела разлучать подруг Джейн и Наташу – или же, что те сочли более вероятным – хотела быть поближе к их общему начальнику.
Наташа с неудовольствием отмечала про себя, что молодая напористая сотрудница использовала любую возможность, чтобы приблизиться к руководству и подчеркнуть свою ценность. Она еще даже не успела понять, чем они занимаются в отделе – ее необходимо было постепенно обучать всем сотрудникам по очереди – а уже брала на себя трудные задачи, за которые никто не взялся.
Так, когда Лиз Перкинс заявилась с расчетом стоимостей для крупного проекта по технике без спецификаций и описаний, лишь с примерными габаритами, никто из продакт менеджеров не пожелал брать на себя столь ответственное и неблагодарное занятие. Еще бы!
При расчетах можно было ошибиться, найти не те примерные габариты, дать заниженную себестоимость департаменту продаж. И в случае, если компания бы выиграла проект, расплачиваться за ошибку пришлось бы не человеку, который принял решение давать примерные цены, а продакт менеджеру.
Даже Наташа, увидев, что все мотают головами, отказалась. Она была завалена работой после ухода Луизы в декрет и увольнения Кэтти. К тому же, Виргенс просил ее чаще других возиться с Дженифер и объяснять ей, как работают их программы. Из-за Дженифер она ничего не успевала и задерживалась после работы.
Но мисс Смит почувствовала, что может завоевать дополнительные очки у Лиз Перкинс, поэтому вызвалась просчитать цены. Та глядела на нее как на свою спасительницу.
– Меня радует, что вы не боитесь трудностей, мисс Смит. – Похвалила ее директор департамента.
И вот теперь Дженифер принялась рассказывать что-то про своих братьев.
– У меня их двое. – Сказала она. – Джереми – средний. Ричард – старший. Джереми после смерти родителей остался жить в их доме.
– И ему было не жутко оставаться в том же доме, что жили они когда-то? – Спросил Виргенс.
– Но ведь мы с Ричардом какое-то время жили с ним. Потом я поступила в школу-интернат для девочек, переехала. Ричард поступил в университет. И уже во время учебы занялся бизнесом. А Джереми закончил самую простую школу в Маултауне.
– Он не учился в университете? – Спросила с заднего сиденья Джейн.
Дженифер как-то помрачнела от этого вопроса, словно он был неприятен ей:
– Нет. Не учился. – Сухо ответила она. – Он работает в родном городе в магазине. Продает хозтовары.
– Хорошая работа. – Поддержал ее Виргенс. – А ты молодец, что получила столь блестящее образование. Молодец, что выиграла грант на обучение. Я своих балбесов тоже пытаюсь настроить на гранты… но чувствую, что ничего не выйдет. Поэтому откладываю на их образование.
– Наши родители могли бы оставить нам достаточно средств, чтобы мы учились за их счет, – призналась Дженифер. – Если бы кто-то не похитил клад, найденный ими. А сколько лет твоим детям?
– У меня два сына. Одному двенадцать, другому восемь. – Сказал Виргенс.
– Как здорово! – Вздохнула Дженифер.
Она принялась расспрашивать руководителя о детях с видом не девушки, который было все равно на детей, а уже зрелой женщины, которая любила детей и понимала их нужды. Джейн и Наташа, почти ничего не знавшие ни о детях, ни о школах, садах и проблемах современных родителей, чувствовали себя все более неловко. Они не могли и слова вставить в эти бурные обсуждения.
Казалось, Дженифер ничего не нужно было делать, чтобы завоевать расположение Виргенса: ее обаяние не ведало границ, как и хитрость, и пронырливость.
Наконец они почти прибыли на место. На пути в Маултаун они увидели огромный холм, на вершине его возвышалась церковь и владения монастыря. В лучах радостного дневного солнца серые своды не казались мрачными, обветшалыми и унылыми.
– Действительно, сюда интересно будет ездить туристам, – сказала задумчиво Наташа.
– В детстве мы часто там лазили. – Сказала Дженифер. – Мы любили находить руины и бегать по ним, представлять, что там в подземельях или колодцах затаились призраки, змеи, крестоносцы. Первую церковь здесь построили еще в девятом веке. Затем на ее месте построили новую уже в одиннадцатом веке.
– И она так хорошо сохранилась до сих пор? – Удивилась Джейн.
Церковь действительно до сих пор работала, и в ней были сохранны и стены, и крыша. Более того, она была внушительных размеров.
– Это маловероятно. – Сказал Виргенс. – Наверняка ее еще много раз перестраивали и достраивали.
– Это правда. – Согласилась Дженифер. – В шестнадцатом веке, если мне не изменяет память, она подверглась реконструкции. Ее вообще много раз пытались снести, но местные жители отстаивают ее уже на протяжении пятисот лет как минимум.
А дорога вела к месту назначения – петляя среди холмов и рощ, их опушек, пересекая извилистые тонкие и неглубокие реки. Скоро они приедут в город, окутанный тайнами десятилетней давности. Только вот смогут ли узнать, что за серия трагедий произошла в нем тогда? Смогут ли распутать клубок из загадочных преступлений?
Вскоре показался и сам городок – он состоял в основном из небольших домов с просторными садами и низкими каменными изгородями. Дома зачастую были опутаны диким виноградом, отчего казалось, будто большая часть из них сливалась с природой, ее зелеными холмами и рощам.
Казалось, само время остановилось в этом тихом глухом месте, потому что кругом царили тишина и покой. Автомобили почти не ездили по улицам, велосипедисты тоже появлялись редко, как и прохожие.
Маленькая гостиница, в которой они остановились, была пропитана запахом сырости и плесени, давно поразившей камень. Женщина, работавшая администратором, была не очень приветлива. Ей было около пятидесяти лет, она была стройной, с сердитым лицом, по чертам которого можно было догадаться, что еще не так давно она была очень привлекательна. Рыжие волосы она укладывала так, что они закрывали все скулы и шею.
Она все время опускала глаза и не глядела ни на Джейн, ни на Наташу, ни тем более на Дженифер. Лишь Виргенса миссис Стрип удостаивала вниманием.
– Тебе могу отдать западный номер, – сказала администратор, раздав ключи всем, кроме Дженифер.
– Почему западный? – Возмутилась мисс Смит. – Вы же знаете, я в нем никогда не останавливаюсь. Он намного ниже по уровню, чем весь этаж, там сыро.
Миссис Стрип поглядела наконец на Дженифер и сказала, стиснув зубы:
– Других номеров свободных нет. Можешь поехать к брату и заночевать у него.
Дженифер фыркнула, а затем выхватила ключ из рук женщины.
Когда они отошли от сердитой сотрудницы, Виргенс не удержался и спросил:
– Что с не так с администратором?
– Все с ней не так! – Прошептала Дженифер. Впервые коллеги увидели ее такой раздраженной. – Она не просто администратор, она хозяйка гостиницы. А еще она ненавидит хорошеньких женщин, раз. А во-вторых, знакомый на заправке сказал, что все уже знают, что мы приехали обустраивать отель. А строителей отеля здесь многие ненавидят.
– Почему? – Удивилась Наташа. – Я могу понять, почему миссис Стрип ненавидит их – новая гостиница уничтожит ее бизнес. Но остальные жители?
– Вот именно! – Вмешался Виргенс. – С наплывом туристов местные смогут продавать им всякую ерунду и зарабатывать на этом. Да они должны молиться на наш отель.
– Да ведь миссис Стрип и ей подобные уже сочинили столько небылиц про разрушение экологии, что местные не рады его строительству. Так мне сказал друг на заправке. – Дженифер пожала плечами. – Я сама считаю, что отель здесь нужен. Я буду рада, если родной город оживет, молодежь не будет уезжать. Все будут при деле.
Коллеги наконец разошлись по номерам, и тогда Дженифер закинула чемодан в номер, а затем тут же выскользнула из него. В коридоре стояла зловещая тишина, и несколько ламп не горело, поэтому женщина быстро и бесшумно пробежала по ковровой дорожке, а затем вышла из гостиницы. Уже скоро она легким шагом стремительно шла по направлению к одной ей знакомому дому.
Маленький коттедж, увитый диким виноградом, стоял близ рощи, и через сад можно было выйти прямо в небольшой лес. Из-за этого вид из сада и из окон коттеджа был поистине потрясающим – казалось, владения его были безграничны.
Сад был очень ухоженным, быть может, даже более ухоженным, чем во времена миссис и мистера Смит. Не мудрено: ведь теперь за всем следил сам Джереми, их средний сын. Это был долговязый мужчина с нескладно выпирающей вперед челюстью. Черные волосы его были жесткими и волнистыми, и ему следовало чаще ходить к парикмахеру.
Всякий раз, как Дженифер приезжала, она с неудовольствием отмечала этот факт, а также факт того, что ему нужно было чаще покупать одежду, потому что то, что носил Джереми – одни и те же рубашка, свитер, брюки – быстро изнашивались. Она привозила ему в подарок одежду, как привезла и теперь. Но выходило, что стоило ей только забыть о брате, как он переставал заботиться о себе.
Так и сейчас они обнялись, а она уже журила его за то, что он забросил себя:
– Когда ты был в последний раз в парикмахерской? Так нельзя ходить.
– Я почти никого не вижу здесь. Соседям все равно, как я выгляжу.
Джереми говорил медленно и слишком членораздельно, словно слова доставались ему с трудом. При ходьбе он немного хромал – у него была задержка в развитии, это стало бы очевидно любому, кто познакомился с ним. И все же для его сестры было странно, что такой чистюля, аккуратист, державший сад усопших родителей в идеальном состоянии, забывал позаботиться о себе.
– Дженифер, ты ведь остановишься у меня? Где твой чемодан?
– Нет, ты же знаешь, я не могу жить в доме, где жили родители. – Простонала Дженифер. – Это как-то слишком… зловеще что ли.
– Но я ведь здесь живу! Чудачка!
– Прости, Джереми. – Сестра опустила глаза. – Я… Мне тяжело здесь находиться. Я, как обычно, буду в гостинице.
– Да там же сыро сейчас и холодно, и ты сама знаешь, миссис Стрип не будет отапливать комнаты.
– Ничего, я оденусь потеплее ночью.
Дженифер не любили эти первые моменты, когда она только приезжала в Маултаун и Джереми уговаривал ее остаться, заглядывал в глаза как верный пес так, чтобы она чувствовала себя жестокосердной предательницей. Все это было очень неловко, тем более что он знал, что она все равно поступит по-своему.
Они прошли в дом, затем вышли через террасу в заднюю часть сада. Дженифер с восхищением замечала, что дом был в идеальном порядке, как и сад. Клумбы были ухожены, кора лежала на месте, нигде не росли сорняки. Газоны были аккуратно пострижены, а синие гортензии, алые, розовые, сиреневые и белые розы украшали сад так, как никогда прежде.
Их мать была актрисой в местном театре, и ее мало волновал сад. Но она и не забрасывала его, приглашала садовника – того самого, который исчез вместе с ней при самых загадочных обстоятельствах.
– Как местные, говорят, все настроены против нового отеля? – Спросила Дженифер.
– Да, все не очень рады. – Кивнул Джереми. – Так ты останешься у меня?
Дженифер выдохнула про себя, но сдержала раздражение в голосе:
– Нет, не останусь.
Затем она повернулась к дому. Они стояли уже у края сада, где каменная ограда подступала к роще. Липы и клены волновались над ними под порывами студеного ноябрьского ветра. Однако светило солнце, и, как это всегда бывает осенью и зимой в Англии, было тепло от одного только его света. Но стоило лишь облакам скрыть огненный шар, как становилось зябко и хотелось натянуть кофту или куртку.
Дом казался прекрасным – старинным, уютным, жизнерадостным из-за дикого винограда, обвивающего стены.
– Как же хорошо мы жили до того дня, как появились эти проклятые монеты! – вдруг воскликнула Дженифер.
Джереми смотрел на нее, не понимая ее мысли, лишь глупо хлопал глазами, еще больше удручая молодую женщину. Ей хотелось бы, чтобы из всех людей он ее понял, ведь он был любимым братом. Но он был туговат умом, да и чувствами. Разве что ее одну и любил.
Там в офисе Дженифер рассказывала обо всем, что произошло в ее детстве, смеясь, немало напугав коллег. На деле это было напускное веселье и легкость.
– Ненавижу и монеты, и того проклятого человека, что отравил папу, а затем расправился с мамой.
Но Джереми ничего не говорил, даже не соглашался с ней. Казалось, ему было совершенно все равно на прошлое – он просто не мыслил такими категориями, не мог мыслить.
Вдруг телефон Дженифер зазвонил, лицо ее вспыхнуло, и она сказала:
– Я пройду в дом, мне нужно кое с кем поговорить.
Это был инспектор. Наконец он ей позвонил!
Весь вечер в старом пабе Наташа и Джейн наблюдали за тем, как Дженифер буквально очаровывала Виргенса. Они общались на столь задушевные, интимные темы, что Наташе уже становилось не по себе. Поэтому, когда они вдвоем пошли припудрить носики в уборной, она спросила:
– Как думаешь, Дженифер со всеми такая?
– Думаю, – со смехом сказала подруга, – она такая со всеми, кто имеет хоть какую-то власть или деньги. Редкостная карьеристка.
– Но кто все-таки помог ей привлечь этот проект? – Мысли Наташи неизменно возвращались к загадочному успеху мисс Смит. – Мог ли это быть Виргенс? Как считаешь?
– При чем здесь Виргенс?
– Как при чем! Да ведь он сам в этом бизнесе уже двадцать лет, знает всех, и все знают его. Он мог привлечь этот проект, но сделать так, будто все решили, что это Дженифер – молодец.
Подруга с непониманием глядела на Наташу.
– Зачем ему так поступать? – Усмехнулась Джейн. – Разве ему самому не хочется продвинуться по карьерной лестнице?
– Во-первых, Виргенс – не карьерист. Локхед хотел сделать его главой департамента, но тот не согласился. Ему это просто не нужно. Именно тогда Локхед и нашел Лиз Перкинс, пригласил ее и сделал руководителем департамента.
– Да, точно, – вспомнила Джейн. – Но все равно, зачем ему помогать Дженифер? Я не понимаю.
Наташа бросила на подругу укоризненный взгляд, мысленно упрекая ее: как та еще не догадалась? Вдруг Джейн осенило, и она даже воскликнула:
– А… Да, теперь я поняла. Возможно, все именно так и было.
– Но это все равно – лишь домыслы. – Сама же себе возразила Наташа.
– Ясно одно: Смит – темная лошадка.
Когда подруги вернулись к столику, Дженифер и Виргенс шутили и смеялись так, словно были лучшими друзьями и наконец встретились после долгой разлуки. Джейн и Наташе даже неловко стало: не хотелось им мешать.
Однако вскоре Виргенс, раздобренный пивом, вдруг сказал, что ему пора спать.
– Уже? Так рано? – Удивилась Дженифер и поглядела на Наташу и Джейн столь пренебрежительно, словно они представляли собой весьма скромную замену Виргенсу в качества собеседниц.
– Нужно еще детям и жене позвонить. Проверить, ходят ли они на тренировки. Она одна осталась, понимаете? Они обычно жену не слушаются. Начинают хныкать, просить перенести тренировку, не ходить. Младший так вообще специально шмыгает носом, притворяется, что заболел.
– В общем, они не спортсмены, – подытожила Дженифер.
– Странно, я думала, что из вас двоих мягкий – ты. – Вдруг заметила Наташа, и тут же поймала на себе привычный взгляд Виргенса. Он словно говорил: «Наташа, ты слишком хорошо меня знаешь.»
– Жена просто разбаловала их, а теперь жалуется. – Заключил Виргенс и встал из-за стола. – И мне пришлось взять на себя роль строгого папы.
Когда он ушел, лицо Дженифер поскучнело, она уставилась в телефон. Стало ясно, что всем пора расходиться, но отчего-то мисс Смит никуда не уходила, и Наташа с Джейн решили, что дождутся, когда та пойдет с ними в гостиницу. Слишком темной и загадочной она была. Джейн даже написала Наташе незаметно сообщение на телефон, предлагая сидеть до последнего.
И она оказалась права! Через полчаса в паб вошел Биттерфилд собственной персоной. Он выглядел уставшим – мчался в Маултаун после работы, и в тусклом свете паба казался старше, чем был на самом деле. Под глазами виднелись слишком темные круги, а на щеках и под веками были глубокие морщины.
– Наконец-то ты приехал, Генри! – Воскликнула Дженифер и даже встала из-за стола, чтобы обнять Биттерфилда.
Наташа почувствовала, что внутри нее все окаменело: она не помнила, чтобы на последней их встрече Генри дал согласие заняться этим делом, она не помнила, чтобы они договорились о том, что он приедет в Маултаун вместе с ними. А главное, она никак не ожидала такой фамильярности со стороны Дженифер: взять и обнять ее бывшего у нее на глазах, еще и назвать по имени!
Даже Джейн, казалось, была несколько обескуражена случившимся. Только она пришла в себя быстрее.
– Генри, ты когда успел договориться с Дженифер? И в обход меня?
– Но ведь я выступаю заказчиком. – Сказала мисс Смит. – Я и договорилась с инспектором обо всем.
Джейн сжала губы. Ах, если бы взгляды могли убивать! Она была вечным негласным напарником Биттерфилда во всех его подобных делах, и теперь какая-то блондинка появилась с тем, чтобы все делать за ее спиной? Едва ли она могла стерпеть такое! Наташа могла стерпеть, что инспектора охмуряет другая женщина, но не Джейн, нет!
Они сели молча за стол, Джейн с ощущением, что внутри нее все закипает. Дженифер несколько смутилась из-за всеобщего состояния неловкости, но ненадолго.
– Так что ты разузнал, Генри?
– Я просмотрел материалы дела. – Ответил Биттерфилд. – Даже беглый взгляд на всю эту историю показывает, что суд присяжных не особенно старался разобраться в случившемся. Нашли козла отпущения, улики были весьма косвенными. И мистера Смита, и его любовницу отравили ядом от сорняков, который хранился в разведенном виде в сарае мистера Брауна. Но следует ли из этого, что именно он – убийца? Биологического следа не нашли.
– Биологического следа? – Переспросила Дженифер, не поняв, о чем толковал Биттерфилд.
Джейн презрительно фыркнула, а затем объяснила снисходительно:
– Не было ни отпечатков, ни крови, ни волос – ничего, что бы указывало на то, что это именно он принес яд и налил его в… во что убийца налил его?
– В бутылку вина. – Подсказала Дженифер сухо.
– Единственным фактом, указывающим на то, что это все же мог быть Браун, является то обстоятельство, что некий парикмахер видел, что он шел по улице от дома Смитов к дому миссис Стрип и якобы открыл калитку. Но парикмахер даже не видел, зашел он в сад или в дом.
– Миссис Стрип? – Не поняла на этот раз Наташа. – А при чем здесь она? Это ведь хозяйка гостиницы?
– Да. – Вмешалась Дженифер. – И она же сестра убитой. Тот дом фактически ей принадлежит и принадлежал всегда. С ней жила ее младшая сестра, которая и соблазнила моего отца.
– То есть твой отец встречался с сестрой той вредной женщины из гостиницы? – Пробормотала Наташа.
– Да, именно. – Сухо ответила Дженифер.
– Получается, суд присяжных торопился закончить с делом, вот и признал Брауна виновным. – Задумчиво сказала Джейн.
– Дело таинственное, с исчезновением людей. – Сказал Биттерфилд. – А главное, я надеялся, что на ботинках Брауна обнаружили следы земли из участка Смитов, кровь садовника или миссис Смит – но нет, ни кровь, ни землю, ничего не нашли ни на его одежде, ни на вещах в его доме. Поэтому странно вообще было связывать их исчезновение с Брауном.
– Я так и думала! – С жаром воскликнула Дженифер. – Кажется, я догадываюсь, кто на самом деле всех убил.
– И кто же? – Не удержалась и спросила Наташа.
– Я пока не буду озвучивать догадки. – Тут же загадочно улыбнулась Дженифер. – Я наняла инспектора не для этого. Не хочу ему мешать.
И она так ласково, так соблазнительно поглядела на Битерфилда, что Наташе захотелось провалиться сквозь землю. Даже сам Генри несколько смутился. Смутился! Он и так весь вечер избегал того, чтобы смотреть на Наташу, а теперь и вовсе делал вид, будто она не существовала.
Казалось, у их отношений точно не могло быть никакого будущего!
Но нужно было возвращаться в гостиницу. Нужно было думать о работе, о том, как не позволить Дженифер обойти их с Джейн по всем фронтам. В конце концов, это расследование не имело к Наташе никакого отношения!
Окончательно замкнувшись в себе, она больше не проронила ни слова до самого номера.
Дженифер проснулась оттого, что окоченела в своей кровати. Она протянула руку к тумбочке и заглянула в телефон. Было еще только шесть утра! Как же хотелось спать, но спать было невозможно в столь сыром и холодном помещении.
Завистливая и ревнивая, миссис Стрип ненавидела всех хорошеньких женщин, вот и мучила Дженифер. Должно быть, поэтому она никогда не вышла замуж во второй раз, подумала молодая женщина, потому что она была такой склочной и злой.
Дженифер сняла с себя теплую пижаму – как бы это ни было тяжело, а затем надела спортивный костюм, кроссовки и буквально выбежала на улицу – чтобы сделать утреннюю пробежку. Не ради спорта и фигуры, а ради спасения, чтобы согреться!