Наследство
- -
- 100%
- +
От этих мыслей становилось душно. Она распахнула окно, впустив в комнату свежий, холодный воздух. Он пах дымом и ушедшей осенью. Наташа глубоко вдохнула, пытаясь унять дрожь в руках. Нужно было отвлечься. Жизнь продолжалась. Завтра на работу. Нужно приготовить еду на неделю, погладить блузку…
Ее мобильный телефон, лежавший на диване, внезапно ожил и завибрировал, заставляя ее вздрогнуть от неожиданности. На неизвестный номер. Москва. Сердце упало, а затем забилось с бешеной силой, отдаваясь глухим стуком в ушах. Это были они. «Вальтер и партнеры». Инстинктивно она швырнула телефон на диван, как будто он был раскаленным углем. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, пока он вибрировал, подпрыгивая на обивке, настойчиво и неумолимо. Мелодия звонка, обычно казавшаяся ей веселой и беззаботной, теперь звучала как погребальный марш.
Звонок оборвался. В квартире воцарилась гробовая тишина, еще более звенящая после недавнего шума. Наташа выдохнула, не осознавая, что задерживала дыхание. Она ждала. Секунду. Пять. Десять. Ничего. Только тиканье часов.
«Хорошо, – прошептала она себе. – Они поняли, что я не хочу говорить. Все. Отстали».
Но едва она успела подумать об этом, как телефон снова завибрировал. Тот же номер. Та же настойчивая, безжалостная мелодия. Он звонил снова, словно электронный циклоп, не видящий препятствий на своем пути. Наташа вжалась в спинку дивана, обхватив себя за плечи. Ей хотелось закричать, чтобы он замолчал. Она чувствовала себя загнанным зверьком, на которого вышли на охоту с фонарями.
Она не взяла трубку. И на этот раз. Звонок снова оборвался. Теперь ее охватила не просто паника, а настоящая паранойя. Они знают ее номер. Они знают, где она живет. Они не отстанут. Кто эти люди? Что им от нее нужно? В голове полезли картины из криминальных хроник: наезды на наследников, подставные дела, запугивания…
Чтобы успокоиться, она решила сделать самое простое и понятное – приготовить обед. Она нарезала овощи для салата медленно, тщательно, стараясь сконцентрироваться на размере кубиков, на аромате свежего укропа, на чем угодно, только не на звонках. Нож ровно стучал по разделочной доске, и этот ритмичный звук немного успокаивал.
Но едва она поставила кастрюлю с супом на огонь, как телефон зазвонил снова. Она аж подпрыгнула на месте, чуть не уронив половник. Не глядя на экран, она схватила аппарат и с силой нажала на кнопку отклонения вызова, а затем и вовсе выключила его. Тишина. Глубокая, абсолютная. Теперь ее не достанут. Теперь она в безопасности. В своем коконе.
Но чувство облегчения было недолгим. Его сменила тягостная, давящая изоляция. Она отрезала себя от мира. А что, если позвонит мама? Или Катя? Или на работу? Она сидела на кухне и слушала, как булькает суп, и чувствовала себя абсолютно одинокой и беззащитной. Этот звонок с неизвестного номера выбил из-под нее и без того шаткую почву.
Она просидела так почти час, уставившись в одну точку на обоях, пока запах готовящейся еды не стал отдавать горелым. Она вскочила, сняла кастрюлю, выключила плиту. Все было испорчено. Как и ее безмятежное воскресенье.
Вечером, собравшись с духом, она включила телефон. Он тут же запищал, оповещая о пропущенных вызовах и сообщениях. Один пропущенный вызов с того самого московского номера. И… три пропущенных вызова от Кати. И два голосовых сообщения от нее же.
Сердце снова екнуло, но теперь по другой причине. Катя. Почему она звонила так настойчиво? Обычно они ограничивались парой сообщений в день. Наташа почти физически ощущала, как два ее мира – старый, привычный, с лучшей подругой, и новый, пугающий, с юристами и наследством, – начали сталкиваться лбами.
Она с замиранием сердца нажала на воспроизведение первого голосового сообщения.
«Наташ! Ты где? Почему телефон выключен? – голос Кати звучал возбужденно, но пока еще без тревоги. – Дозвониться не могу! Перезвони, срочно нужно кое-что обсудить! Обалдеть что происходит!»
Наташа нахмурилась. «Обалдеть что происходит»? О чем это она? Второе сообщение было записано уже через пятнадцать минут.
«Наташ, ну ты где?! – голос подруги теперь звучал озабоченно и немного обиженно. – Твои дела творятся! Мне тут какая-то женщина в личку написала! Очень серьезная тетка, судя по всему. Ищет тебя! Говорит, дело неотложное! Что случилось? Ты в долги влезла? Перезвони немедленно, а то я волноваться начинаю!»
У Наташи перехватило дыхание. Комната поплыла перед глазами. Она ухватилась за спинку стула, чтобы не упасть. Женщина. Написала Кате. В личные сообщения. Ищет ее. Дело неотложное.
Это было уже за гранью. Это было вторжением. Грубым, беспардонным вторжением в ее личную жизнь! Как они посмели? Как они нашли Катю? Значит, они не просто знают ее номер, они проводят настоящую слежку! Выясняют ее окружение, выходят на друзей… Ужас сковал ее с головы до ног. Это было не похоже на работу обычных юристов. Это было похоже на что-то из шпионского триллера.
Она тут же набрала номер Кати. Та взяла трубку с первого гудка.
«Наташка! Наконец-то! Я уж думала, тебя похитили инопланетяне! Что происходит-то?» – послышался взволнованный, полный любопытства голос.
«Кать, привет… – голос Наташи прозвучал хрипло и слабо. Она сглотнула ком в горле. – Что за женщина? Что она тебе написала?»
«Ага! Значит, ты в курсе! – Катя сразу же завелась. – Ну, смотри. Пишет мне в соцсетях. Аккаунт закрытый, фото какое-то строгое, подпись „Елена Смирнова“. Пишет: „Здравствуйте, Катерина. Прошу прощения за беспокойство. Я представляю интересы Натальи Соколовой. Мы безуспешно пытаемся связаться с ней по телефону по крайне важному и неотложному вопросу. Не могли бы вы передать ей, чтобы она позвонила мне по номеру…“ и дальше цифры. И номер тот же московский! Наташ, что это? Кто это? Она права? Это важно?»
Наташа молчала. Она чувствовала, как по спине бегут мурашки. Елена Смирнова. Та самая юрист из письма. Она не просто звонила. Она вела настоящую операцию по ее поимке.
«Наташ! Ты меня слышишь?» – голос Кати стал тревожным.
«Слышу, – наконец выдавила Наташа. – Это… Это не долги. Это…»
Она замолчала. Она не знала, что сказать. Как объяснить то, чего сама не понимает? Сказать правду? Но какая правда? Что она, возможно, получила наследство от человека, который, возможно, ее отец? Звучало как бред сумасшедшего.
«Кать, я… я сама не совсем в курсе. Получила какое-то письмо из юридической фирмы. Из Москвы. Я его еще не открывала толком…» – она солгала. Солгала, потому что было проще, чем пытаться объяснить необъяснимое.
«Письмо? Какое письмо? – Катя замерла в ожидании, и Наташа буквально видела, как у нее загораются глаза. – Наташка, да ты что! Может, ты выиграла в лотерею? Или у тебя богатый родственник из Америки объявился? Ой, как интересно!»
Ее восторг был таким искренним и таким неуместным, что Наташе стало почти физически больно.
«Нет, Кать, не лотерея, – устало сказала она. – И родственников у меня нет. Думаю, какая-то ошибка. Путаница с фамилией».
«Да брось! Ошибки так не ищут! – парировала Катя. – Тетка писала очень официально и настойчиво. Ошибкой тут не пахнет! Ты обязана перезвонить! Обязана! И тут же все мне рассказать! Это же так загадочно! Прямо как в кино!»
Для Кати это было захватывающим приключением. Для Наташи – кошмаром.
«Ладно, ладно, – сдалась Наташа, понимая, что от подруги ей не отвязаться. – Позвоню. Завтра. Сейчас уже вечер».
«Ты обещаешь? И перезвонишь мне сразу же?»
«Обещаю».
Они поговорили еще несколько минут, Катя пыталась строить самые невероятные догадки, а Наташа лишь мычала в ответ, уже ненавидя этот весь сыр-бор, в который она попала. Положив трубку, она почувствовала себя еще более разбитой и подавленной.
Теперь давление шло с двух сторон. С одной – настойчивые, безжалостные юристы, ведущие на нее охоту. С другой – любопытство лучшей подруги, которая уже предвкушала авантюру. И посередине – она сама. Зажатая, напуганная, одинокая.
Она подошла к комоду, открыла ящик и вынула злополучный конверт. Он лежал там, безмолвный, но такой весомый. Она провела рукой по гладкой бумаге. «Елена Смирнова…» – прошептала она.
Завтра. Завтра ей придется сделать этот звонок. Придется нарушить тишину, в которую она пыталась спрятаться. Придется выслушать то, что, как она чувствовала, навсегда изменит ее жизнь.
Она положила конверт обратно и закрыла ящик. Но спрятать от себя самой она его уже не могла. Тень незнакомца по имени Виктор Орлов и его настойчивой поверенной Елены Смирновой легла на ее жизнь, и никакое воскресное солнце не могло ее развеять. Предстоящая ночь обещала быть бессонной.
Глава 4. Имя из прошлого
Понедельник наступил с той неумолимостью, с какой наступают будни после короткого затишья выходных. Но для Наташи он был не просто началом новой рабочей недели. Он был днем икс. Днем, когда нужно было переступить через страх и найти в себе силы сделать тот самый, единственно верный и одновременно пугающий шаг – позвонить.
Она почти не спала всю ночь. Ворочалась с боку на бок, вглядывалась в потолок, на котором узоры из теней складывались в зловещие, неведомые символы. Мысли метались, как пойманные в клетку птицы, ударяясь о прутья одних и тех же вопросов: кто он? почему она? что делать? Под утро ее сморил короткий, тревожный сон, в котором она бежала по бесконечному коридору с множеством дверей, а сзади, невидимый, но ощутимый, наступал на пятки чей-то тяжелый, мерный шаг. Она просыпалась с колотящимся сердцем и сухим ртом.
На работу она шла как на казнь. Каждый шаг давался с трудом. Городской шум, обычно просто фон ее жизни, сегодня бил по ушам, резал слух – грохот трамваев, визг тормозов, гул голосов. Она куталась в свой старый плащ, словно пытаясь спрятаться от всего этого мира, который вдруг стал таким враждебным и непонятным.
В библиотеке все было по-прежнему. Пахло книгами, тишиной и временем. Мисс Лидия, хранительница фонда, уже расхаживала между стеллажами с важным видом, поправляя очки на переносице. Коллеги лениво перебрасывались фразами о вчерашних сериалах. Все было так знакомо, так обычно. Но Наташа чувствовала себя чужестранкой, заброшенной в этот мир тишины и порядка из какого-то другого, хаотичного и опасного измерения. Ее руки дрожали, когда она расставляла книги по полкам. Она путала инвентарные номера, чего с ней никогда не случалось. Мысли упрямо возвращались к тому ящику комода, к тому белому конверту.
Она знала, что не сможет работать, не сможет думать ни о чем другом, пока не снимет это напряжение. Пока не совершит тот самый звонок. Оттягивать было бесполезно – это лишь растягивало муку.
В обеденный перерыв, когда читальный зал опустел и коллеги разошлись по своим делам, Наташа заперлась в крошечной служебной комнатке, где хранились канцелярские принадлежности. Здесь было тихо, пыльно и уединенно. Она достала из сумки скомканный листок, на который с дрожащей руки переписала номер Елены Смирновой из письма. Мобильный телефон казался невероятно тяжелым, словно был отлит из свинца.
Она смотрела на подсвеченный экран, на эти цифры, которые казались ей сейчас магической формулой, способной открыть портал в другую реальность. Ее палец замер над кнопкой вызова. Сердце колотилось где-то в горле, перекрывая дыхание. Что она скажет? «Здравствуйте, мне пришло ваше письмо»? Звучало глупо. «Я Наталья Соколова, вы меня искали»? Еще хуже.
Глубокий вдох. Еще один. Она нажала на кнопку.
Тишина. Потом длинные гудки. Каждый гудок отдавался в ее виске пульсирующей болью. Она уже почти надеялась, что никто не возьмет трубку, что у нее будет еще несколько часов передышки…
«Алло?» – раздался в трубке голос. Женский. Низкий, спокойный, профессиональный до холодности. В нем не было ни капли эмоций, лишь вежливая вопросительная интонация.
Наташа поперхнулась, забыв все заготовленные фразы.
– Здравствуйте… – ее собственный голос прозвучал сипло и неуверенно. – Это… меня зовут Наталья Соколова. Мне… мне звонили… и писали…
«Наталья Петровна?» – голос на том конце провода смягчился, в нем появились нотки чего-то похожего на удовлетворение. – «Очень приятно. Это Елена Смирнова. Я очень рада, что вы вышли на связь. Благодарю вас за звонок».
Вежливость юриста была безупречной, но за ней сквозил steel – стальная воля и уверенность человека, который привык держать все под контролем. Наташа почувствовала себя школьницей, вызванной к директору.
«Я… я получила ваше письмо, – выдавила она, чувствуя, как краснеет, хотя ее никто не видел. – Но я… я не совсем понимаю. Должна быть какая-то ошибка».
«Ошибки нет, Наталья Петровна, – голос Елены Смирновой звучал мягко, но категорично. – Мы все несколько раз перепроверили. Вы являетесь единственной наследницей по завещанию господина Виктора Леонидовича Орлова. Для урегулирования всех формальностей и ввода вас в курс дел нам необходимо встретиться с вами лично в нашем офисе».
«Но я не знаю никакого Виктора Орлова! – почти выкрикнула Наташа, и ее голос дрогнул. – Это невозможно! Вы перепутали меня с кем-то другим! Может, есть еще одна Наталья Соколова?»
На том конце провода на секунду воцарилась тишина. Затем Елена Смирнова заговорила снова, и ее голос приобрел оттенок… была ли это жалость? Нет, скорее, понимание. Как будто она ожидала такой реакции.
«Наталья Петровна, я прекрасно понимаю ваше замешательство. Поверьте, такая реакция не редкость в подобных делах. Завещание было составлено лично господином Орловым и заверено нотариусом. Ваши данные – имя, фамилия, отчество, дата и место рождения – полностью совпадают. Ошибка исключена. Я настоятельно рекомендую вам приехать. Все прояснится при личной встрече».
Наташа молчала, сжимая телефон так, что костяшки пальцев побелели. Мир плыл вокруг нее. Не было никакой ошибки. Это правда. Странная, необъяснимая, пугающая правда.
«Я… я не могу просто так взять и приехать в Москву, – слабо протестовала она, хватаясь за последнюю соломинку. – У меня работа…»
«Мы понимаем, что это неожиданно для вас, – голос Смирновой вновь стал деловым. – Все ваши расходы на проезд и проживание будут компенсированы. Вам нужно будет лишь выделить один день. Мы можем запланировать встречу на любой удобный для вас день на этой или следующей неделе. Я лично готова встретиться с вами в субботу, если это будет удобнее».
Они готовы были ждать. Готовы были платить. Это было серьезно. Очень серьезно.
«Наталья Петровна, – голос в трубке стал чуть тише, почти конфиденциальным. – Я понимаю, что это шок. Но поверьте, господин Орлов очень хотел, чтобы вы получили то, что он для вас предназначил. Он уделил этому много внимания. Это было его последней волей».
В этих словах была какая-то неуловимая тревожная нотка. Что-то, что заставило Наташу насторожиться. «Он очень хотел»… «Последняя воля»… Звучало так, как будто между этим незнакомым мужчиной и ею существовала какая-то связь. Какая?
«Хорошо, – неожиданно для себя сказала Наташа. Она поняла, что отступать некуда. Что пока она не встретится с этими людьми, не увидит все своими глазами, покоя ей не будет. – Я… я приеду. В субботу».
«Отлично!» – в голосе юриста впервые прозвучали неподдельные, живые эмоции – облегчение и удовлетворение. – «Я вышлю вам на электронную почту все подробности – адрес, время, мои контакты. Если будут вопросы – звоните в любое время. Я буду ждать вас в субботу, скажем, в одиннадцать утра?»
«Да, – машинально кивнула Наташа, хотя ее собеседница не могла этого видеть. – В одиннадцать».
Они попрощались, и Наташа опустила телефон. В ушах стоял звон. Она вышла из каморки и, шатаясь, прошла к своему рабочему месту за выдачей книг. Коллеги что-то говорили ей, читатели задавали вопросы, но она отвечала автоматически, не вникая в смысл. Ее сознание было там, в том телефонном разговоре.
Она согласилась. Теперь это было официально. В субботу она едет в Москву. На встречу с призраком из прошлого, которого звали Виктор Орлов.
Остаток дня прошел в тумане. Она двигалась как робот, выполняя привычные действия, но ее душа была парализована. Страх никуда не ушел, он лишь трансформировался. Теперь это был страх перед неизвестностью, перед встречей с чем-то, что могло навсегда перевернуть ее жизнь.
Вечером, придя домой, она первым делом проверила почту. Там уже лежало письмо от Елены Смирновой. Текст был лаконичным и четким. Адрес офиса на Новом Арбате. Время – суббота, 11:00. Номер мобильного телефона Елены на случай форс-мажора. И… прикрепленный файл. Инструкция по оформлению электронного билета на скоростной поезд в Москву и обратно. Билеты уже были забронированы и оплачены. Ей оставалось лишь распечатать их.
Она села на стул и смотрела на экран. Все было так просто. Так продумано. Так… богато. Они даже не стали спрашивать ее, на каком поезде она хочет поехать. Они просто купили билеты. Наташа никогда не ездила на скоростных поездах – они были для нее слишком дорогим удовольствием. А тут – туда и обратно, без лишних вопросов.
Этот простой жест – оплаченные билеты – вдруг с пугающей ясностью показал ей пропасть, которая лежала между ее миром и миром этих людей. В ее мире каждая копейка была на счету, поездка в Москва была событием, к которому готовились месяцами. В их мире – это просто строчка в расходниках, мелкая деталь, о которой даже не стоит говорить.
Она распечатала билеты. Бумага была плотной, качественной. На ней красовались логотипы железной дороги и время отправления. В субботу утром она должна была быть в Москве.
Она положила билеты рядом с тем самым белым конвертом. Теперь у нее было два артефакта из того другого мира. Два материальных доказательства того, что ее жизнь уже не принадлежит ей полностью.
Она не стала звонить Кате. Не смогла. Она не хотела слышать ее восторженные вопли и бесконечные вопросы. Она не хотела ни с кем делиться этим грузом. Не сейчас.
Вместо этого она подошла к окну и смотрела на темнеющий город. Огни зажигались в окнах домов напротив, люди возвращались с работы, готовили ужин, смотрели телевизор. Обычная жизнь. Ее жизнь. Та, что была всего три дня назад.
Теперь все было иначе. Теперь у нее было имя. Виктор Леонидович Орлов. Имя незнакомца, который, возможно, был ее отцом. Имя человека, который что-то ей оставил. Имя, которое тянулось из прошлого, как длинная, темная тень, чтобы навсегда изменить ее настоящее.
Она чувствовала себя как персонаж из плохого романа, которую вдруг насильно втянули в чужую, непонятную историю. И у нее не было выбора, кроме как играть по предложенным правилам.
Суббота. Всего несколько дней оставалось до субботы. До встречи с Еленой Смирновой. До встречи с правдой, которую она, возможно, не была готова услышать.
Она взяла в руки тот самый, маленький конверт, тот, что был внутри, с надписью «Моей дочери. Наташе». Она еще не открывала его. Ждала. Боялась. Теперь она знала, что не откроет его до субботы. До встречи с юристом. Потому что боялась, что то, что написано внутри, окончательно сломает ее. А ей нужно было сохранять хотя бы видимость самообладания. Хотя бы до субботы.
Она спрятала конверт обратно. Имя было произнесено вслух. Путь был начат. Обратной дороги не было.
Глава 5. Первая поездка в столицу
Суббота наступила с ощущением нереальности происходящего. Все, что происходило с Наташей эти несколько дней – с того самого момента, как ее пальцы вскрыли белый конверт, – казалось ей дурным, затянувшимся сном. Но вот она стоит на почти пустом перроне в предрассветной мгле, сжимая в руке распечатанный билет на «Сапсан», и понимает, что это не сон. Это и есть ее новая, пугающая реальность.
Она почти ничего не брала с собой – лишь небольшую сумку через плечо с кошельком, документами, бутылкой воды и той самой папкой с письмом от «Вальтер и партнеры». Это была ее карта, ее пропуск в тот иной мир. Надеть она решила свое самое официальное платье – простое, черное, до колен, купленное несколько лет назад для защиты диплома. Теперь оно показалось ей убого-старомодным, но другого выбора не было. Она чувствовала себя школьницей, переодетой во взрослую, и это ощущение фальши лишь усиливало внутренний трепет.
Поезд подъехал бесшумно и величественно, словно корабль из будущего. Сверхъестественно чистая, блестящая насадка, без единой царапины. Наташа робко вошла в вагон, предъявила билет проводнику – молодой девушке в идеально отглаженной форме с безразличным, профессионально-вежливым выражением лица. Место у окна. Кожаное кресло, невероятно мягкое и удобное, с массой непонятных регуляторов. Бесплатные напитки, розетка для зарядки, индивидуальная лампа для чтения. Для Наташи, привыкшей к старым, прокуренным электричкам с жесткими сиденьями и заляпанными окнами, это было сродни полету на космическом шаттле.
Поезд тронулся бесшумно, почти незаметно, и через мгновение за окном поплыли, набирая скорость, знакомые пейзажи родного города, сменяющиеся затем полями, перелесками, маленькими станциями, мелькающими как кадры из немого кино. Но Наташа не смотрела в окно. Она сидела, сцепив ледяные пальцы на коленях, и пыталась унять дрожь в ногах. В ушах стучало: «Виктор Орлов… Виктор Орлов… Елена Смирнова… Наследство…». Слова потеряли смысл, превратившись в магические заклинания, несущие неведомую угрозу.
Она пыталась представить себе этого человека. Каким он был? Почему он вспомнил о ней только сейчас? И главное – почему молчала мама? Каждая кость в ее теле ныла от желания позвонить матери и выложить все, потребовать объяснений. Но она не могла. Не сейчас. Сначала нужно было выслушать этих людей. Узнать, что это вообще такое. Может, это все же ошибка? Какая-то нелепая, чудовищная ошибка, и она зря терзает себя и мучает маму.
Дорога заняла несколько часов, но для Наташи они пролетели как одна долгая, тревожная минута. Она не притронулась к предложенному чаю, не раскрыла книгу. Она просто сидела и смотрела в одну точку, пока за окном пригородные домики не сменились многоэтажными спальными районами, а затем и суровыми, монументальными силуэтами столицы.
Москва встретила ее грохотом, суетой и безразличием. Выйдя на вокзале, она на мгновение растерялась, сжавшись от нахлынувшего потока людей, машин, звуков, рекламных щитов. Она поймала такси и, запинаясь, назвала адрес – Новый Арбат. Водитель, угрюмый мужчина в кепке, лишь кивнул и рванул с места, вливаясь в бешеный ритм городского движения.
Наташа прижалась к стеклу, глядя на проплывающие мимо знаковые здания, о которых она раньше только читала или видела по телевизору. Но сегодня они не вызывали ни восхищения, ни интереса. Они были всего лишь декорациями к ее личной драме.
Здание на Новом Арбате оказалось таким же, как на картинках из интернета – высоким, зеркальным, холодным. Его стеклянная поверхность слепо отражала хмурое небо и спешащих куда-то людей. Наташа прошла через вращающиеся двери и оказалась в огромном, высоченном атриуме с полированным мраморным полом, где тишина была настолько гулкой, что давила на уши. Воздух пах дорогими духами и деньгами.
За стойкой ресепшен сидела девушка с безупречной прической и таким же безупречным, отрепетировано-вежливым выражением лица.
– Наталья Соколова? «К Елене Смирновой?» – произнесла Наташа, и ее голос прозвучал жалко и сиротливо в этом пространстве.
– Да, вас ждут. Пожалуйста, сорок восьмой этаж, – девушка указала на лифты из полированной стали. Ее взгляд скользнул по Наташе безо всякой оценки, что было хуже любого презрения. Она была просто частью интерьера.
Лифт взмыл вверх так быстро, что у Наташи заложило уши. Двери открылись бесшумно. Перед ней был еще один ресепшен, еще более роскошный, и снова девушка-робот.
– Наталья Соколова? Пройдите, пожалуйста, вас проводят.
Из-за стойки вышла молодая женщина в строгом костюме и с такой же строгой улыбкой и проводила Наташу по длинному, тихому коридору, стены которого были украшены абстрактными картинами в тонких рамках. Двери здесь были глухими, темными, дорогими. Наконец, проводница остановилась у одной из них, постучала и, не дожидаясь ответа, открыла ее.
– Елена Викторовна, к вам Наталья Соколова.
Кабинет был огромным и поражал воображение. Панорамное окно во всю стену открывало захватывающий дух вид на Москву-реку, Кремль, сталинские высотки. Внутри царил строгий, дорогой минимализм: массивный стол из темного дерева, несколько кресел из черной кожи, пара стеллажей с книгами в одинаковых переплетах. И ни единой лишней вещицы, ни одной пылинки.
Из-за стола поднялась женщина. Елена Смирнова. В жизни она выглядела моложе, чем звучала по телефону. Лет сорока, с идеально уложенными каштановыми волосами, в безупречном сером костюме, подчеркивавшем ее стройную фигуру. Ее лицо было умным, красивым и абсолютно непроницаемым. Лишь в уголках глаз таилась тень усталости или, может быть, цинизма.