Наследство

– Наталья Петровна, – ее голос был таким же, как в трубке – бархатным, спокойным и холодным. Она обошла стол и протянула руку. Ее рукопожатие было сухим. – Очень рада вас видеть. Прошу, присаживайтесь.

Наташа робко опустилась в кожаное кресло. Оно оказалось очень удобным, но сидела она на самом краешке, скрестив ноги в щиколотках и сжимая сумку на коленях как щит.

– Благодарю, что нашли время приехать, – Елена вернулась за свой стол. – Надеюсь, дорога была не утомительной?

– Нет, все хорошо, – выдавила Наташа.

– Прекрасно. Тогда, полагаю, не стоит тянуть с делами.

Елена взяла с края стола тонкую папку из темной кожи. Развернула ее. Внутри лежали аккуратно подшитые листы.

– Наталья Петровна, как я уже говорила, вы являетесь единственной наследницей по завещанию Виктора Леонидовича Орлова. Завещание было составлено полгода назад и заверено нотариусом. Оно не оспорено и не имеет других претендентов. Я предлагаю сначала озвучить основные моменты, а затем перейти к деталям и вашим вопросам. Вас это устроит?

Наташа молча кивнула. Горло у нее было пересохшим.

Елена посмотрела на бумаги, а затем прямо на Наташу. Ее взгляд был острым, аналитическим.

– Итак. В вашу собственность переходит весь пакет акций и доля в уставном капитале холдинга «Орлов Групп». На текущий момент его оценочная стоимость составляет…

Она назвала сумму. Цифра прозвучала настолько нереальной, абсурдной, что сознание Наташи просто отказалось ее воспринимать. Это было не число. Это была математическая абстракция, за которой не стояло ничего из ее опыта. На эти деньги можно было купить… она не знала, что можно было купить. Все? Ее родной город? Несколько таких городов? У нее закружилась голова, и она инстинктивно вцепилась в подлокотники кресла.

Елена, казалось, не заметила ее реакции. Или была к таким реакциям привычна.

– …также переходит недвижимое имущество: квартира в Москве, общая площадь четыреста двадцать квадратных метров, апартаменты в Сочи, загородный дом в Подмосковье и вилла во Франции, в Провансе.

Наташа перестала дышать. Она смотрела на женщину напротив, но не слышала ее. Она видела, как двигаются ее губы, слышала звуки, но они не складывались в слова. Вилла. Во Франции. Это было уже за гранью фантастики.

– …также автомобили: Rolls-Royce Cullinan и Mercedes-Maybach S-Class, – продолжала между тем Елена, как будто зачитывала список продуктов. – И денежные средства на счетах в российских и швейцарских банках на общую сумму… – она снова назвала цифру. Наташе показалось, что у нее лопнула барабанная перепонка.

Она сидела, онемевшая, парализованная. Это был не просто шок. Это было полное уничтожение картины мира. Все ее представления о жизни, о деньгах, о возможностях – все было смешано в пыль и развеяно по ветру за несколько секунд. Она была не богата. Она была сверхбогата. Богата так, как даже не могла вообразить в самых смелых фантазиях.

– Я… – ее голос сорвался на шепот. – Я не понимаю… Это… Это какая-то шутка?

Елена Смирнова наклонила голову набок. В ее глазах мелькнуло что-то похожее на понимание.

– Это не шутка, Наталья Петровна. Это реальность. Я понимаю, что это колоссальный стресс. Дайте себе время.

Она отложила папку в сторону, давая Наташе передохнуть. Та сидела, уставившись в свои руки, и пыталась перевести дух. Во рту было сухо, как в пустыне.

– Кто… кто он? – наконец выдохнула Наташа, поднимая на юриста мокрые от слез глаза. – Почему я? Почему он ничего мне не сказал? Почему…

Елена вздохнула. Впервые ее безупречная маска дрогнула, и на мгновение показалось, что под ней скрывается живой, усталый человек.

– Виктор Леонидович был… очень своеобразным человеком. Он предпочитал действовать, а не говорить. Он знал о вас. Следил за вашей жизнью издалека. Но не счел возможным вмешиваться. До конца.

– Следил? – Наташа содрогнулась от этой мысли. За ней следили? Все эти годы?

– Не в том смысле, который вас пугает, – поспешила успокоить Елена. – Он получал общую информацию. О том, что вы закончили школу, институт, что вы здоровы. Он… он испытывал чувство вины. И это завещание было его способом… загладить ее. Обеспечить вас.

– Обеспечить? – Наташа горько рассмеялась, и смех ее прозвучал истерично. – Он называет это «обеспечить»? Это же… это же безумие!

– Это его воля, – мягко, но твердо сказала Елена. – И моя задача – помочь вам ее исполнить.

Она снова открыла папку и достала оттуда не документ, а небольшой конверт. Тот самый, что был вложен в первое письмо.

– Он просил передать это вам лично в руки, когда вы будете готовы. Думаю, этот момент настал.

Она протянула конверт через стол. Наташа смотрела на него, как кролик на удава. Ее руки не слушались. Та самая надпись, выведенная старательным почерком: «Моей дочери. Наташе». Теперь, зная, КТО ее написал, эти слова обжигали с новой, невероятной силой.