Я охочусь на тебя

Я лишь поморщился:

– Лучшей благодарностью для меня будет молчание.

– Да почему же?

Какое же глупое, в сущности, создание – женщина. Говоришь ей, а она не слышит. Амалии стало хуже, она начала оседать на землю, крепко стиснув зубы, чтоб не заорать от режущей боли. Чудовище внутри неё приступило к пиру. Я помог девушке устроиться у выбранного дерева и тихо сказал:

– Я сейчас вернусь, только выведу Ингрид из леса, ни к чему ей это видеть. Не бойся, – последняя просьба звучала странно. Чего ей бояться, если, когда я приду, случится худшее? Ей бы молиться надо, чтоб я задержался. Но ничего лучше в утешение я придумать не смог. Амалия лишь кивнула.

Я поднялся и, тяжело вздохнув, нацепил улыбку, прежде чем обернуться к Ингрид.

– Пошли, красавица. Провожу.

Девушка быстро пришла в себя и даже улыбнулась, старательно приводя в порядок волосы при помощи рук. Миловидные черты лица, тонкий нос и по-девичьи пухлые щёки. Ингрид ухватила меня под локоть, хоть я и не предлагал, и весь короткий путь что-то трещала без умолку про деревню, благодарность и прочую чушь – я не особо вслушивался, не в силах выкинуть из головы образ умирающей Амалии. Выйдя к краю поля, я кивнул в сторону домов:

– Беги. Я подожду, если уж очень хочешь.

– А ты потом придёшь? – она замялась, я-то думал, вспомнила про Амалию и её скорую судьбу, но девушке удалось меня удивить. – Сказать про тебя не скажу, но отблагодарить-то всё-таки нужно, – она смущенно улыбнулась, но эмоция была насквозь фальшивой, смущением там и не пахло. Я кивнул:

– Беги. Найду тебя, как освобожусь.

Ингрид повернулась и, опустив ладонь на мою грудь, приподнялась на носочки, оставляя на губах короткий влажный поцелуй, отступая, задела рукой шнуровку на штанах и широко улыбнулась:

– Я буду очень ждать.

Не дожидаясь ответа, развернулась и счастливая полетела в деревню. Её поведение в прочих обстоятельствах меня бы очень сильно заинтересовало, но сейчас скорее отталкивало. Ничего особенного в этом не было, я давно привык, что произвожу подобный эффект на женщин, и с удовольствием этим пользовался, но, ради всех святых, я же собираюсь убить её пусть не подругу, но хотя бы знакомую. Что в голове у этих женщин? Я передёрнул плечами, сбрасывая отвращение.

Конечно, я и не думал искать Ингрид, заберу Елену и вернусь в таверну. Мысль о кровати заставила размять спину, так устал, хоть тут падай. По-хорошему, мне не о чем было беспокоиться, светловолосая уже приближалась к первым заборам, но в лесу меня ждала та, кого я должен был убить. Появление девушки лучше петушиного крика подняло всех жителей. Двери домов одна за другой распахивались, люди с удивлением и неверием смотрели на пропавшую ещё пару недель назад Ингрид. Как же всё-таки хорошо, что не пришлось идти в деревню.

Не люблю я всё это, заплатить мне и без них заплатят, а лишняя известность больше мешает, чем помогает. Как я в следующий раз к Велессе заявлюсь? Прятаться по тёмным углам, чтоб не дай бог кого из местных не встретить? Да и молва на такие расстояния ходит быстро. К обеду все будут знать виновника чудесного спасения. Я покачал головой, разворачиваясь. Оттягивать больше было нельзя, я и так смалодушничал, заставив Амалию лишних двадцать минут сидеть наедине с болью.

По дороге к старому дубу рука непроизвольно сжимала и разжимала рукоять ножа. Роса неприятно холодила ноги. Головой я понимал, что это акт милосердия, а не убийство. Уговаривал себя, как мог и, уже полный решимости, шагнул из кустов к Амалии, но когда я вновь увидел эти огромные карие глаза, смотрящие с такой безоговорочной верой, вся решительность разлетелась к чертям. Конечно, руки мои не тряслись, когда я опустошил ножны. Сталь послушно взметнулась вверх, Амалия благодарно кивнула и закрыла глаза. Вот спасибо, конечно.

Короткий вдох, одно движение, с размахом, чтоб не передумать в последний момент. Свист потревоженного воздуха. Удар.

Острие остановилось в сантиметре от кожи. Как утопающий за соломинку, я схватился за внезапную мысль. Велесса ведь только казалась дряхлой старухой, а по сути была древним и сильным существом. Может, подскажет что. Ну нельзя же в самом деле вот так живого человека убивать. Да такого, кто не молит о пощаде, не пытается договориться, оттягивая момент смерти. Нет. Отнимать такую жизнь, не поборовшись, – преступление.

Действовать надо было быстро. Я спрятал нож и протянул руку, касаясь напряжённого плеча. Амалия удивлённо приоткрыла глаза, не понимая, почему я медлю.

– Так. Сейчас мы с тобой доедем в одно место. Ни о чём не спрашивай.

Девушка удивилась, но послушно поднялась. Какая умница! Я чуть ли ни волоком дотащил её до лошади. Мой конь послушно ждал у забора и казался отдохнувшим, приплясывая от нетерпения.

– А куда мы?

– Отвезу тебя к одной знакомой ведьме. Поможет, чтоб без боли было.

Она всё поняла и грустно усмехнулась:

– Не хочешь сам убивать?

Я вздохнул и честно ответил:

– Не хочу. Прости.

Амалия кивнула, с моей помощью залезла на лошадь и посмотрела сверху вниз:

– И я не смогу, представляешь. Думала, пока тебя не было: может, самой, не перекладывать грех на спасителя и… Не смогу, – она то ли гневно, то ли осуждающе покачала головой, отчего-то сердясь на себя.

Я хмыкнул, мысленно издевательски повторив это её «спаситель». Сам себя я злил страшно, но вслух ничего не сказал, вскакивая в седло за Амалией, и пустил коня бодрой рысью.

Елена, наверное, проснулась со всей деревней. Ладно. Потом. Пока есть хоть смутная надежда на удачный исход, надо пробовать, в конце концов, Елене ничего не грозит. Худшее – из дома на двор выгонят, и то сомневаюсь, хозяйка всё-таки заботливая.

Меньше часа понадобилось ретивому коню, чтобы доставить нас к дому Велессы, но какой ценой они дались Амалии, и думать не хочется. Я старался отвлечь её разговором. Болезненный стон вырывался сквозь искусанные губы практически под каждый шаг лошади. Пообещал обойтись без боли, а в итоге сам же и пытал её.

Ведьма, как чувствовала наше приближение, и вышла на порог. Не глядя на меня, она вперила взгляд в девушку и внимательно разглядывала, пока мы шли к ней.

– Влипла ты, милая, – трескучим голосом сказала старуха. – Ничего, помогу, коль не поздно.

Впервые с момента нашего знакомства я с удивлением посмотрел на Велессу, она махнула на меня корявой тростью, на которую опиралась.

– Иди. Неча тебе здесь делать.

Амалия напряжёнными пальцами держала мой локоть, не решаясь подойти к ведьме. Я склонился и подбадривающе сказал ей на ухо:

– Не бойся. Не навредит, – при последнем слове я выразительно посмотрел на Велессу, чтобы ей было понятно: если что-то случится, жалеть больше не стану.

Старая карга лишь хмыкнула:

– Нужон ты мне, связываться! А девке помогу. Коль умею, отчего бы не помочь.

– Никогда таких добродушных ведьм не встречал, – ехидно ответил я. – Если б вы всем помогали, кому могли, так вас бы на престол венчали, а не на кострах жгли.

Велесса презрительно скривила губы, но ответить не успела, Амалия впервые подала чуть осипший голос, поднимая взгляд:

– Поможете умереть?

Старая ведьма всплеснула сморщенными руками, не выпуская своей палки:

– Да почему помереть-то сразу? Зверя этого из тебя выгнать. Больно будет, врать не буду, но коль переживёшь, то снова прежней станешь. Дитя разве что не понесёшь больше, но с этим вполне можно жить.

Амалия нерешительно шагнула к старухе. Костлявая рука неожиданно сильно стиснула её запястье, притягивая к себе, а я запоздало достал арбалет.

– Глянь, раздухарился! Да не трону я её, сказала же! Спешить надо, а она мнётся. Вон уж испариной пошла.

Я перевёл взгляд на Амалию, на её лбу и правда мелкой россыпью лежали капельки пота. Опустив оружие, я достал из походной сумки мешок золотых и показал его Велессе.

– Справишься, – все твои. Кроме двух, их я за другую девчонку должен.

Ведьма сплюнула и негодующе глянула на меня из-под полуопущенных старостью век:

– Да нужны они мне что ли? Вон поле кормит, а чего нет – за лекарства в благодарность приносят. Кудой мне их тратить-то? – Она подтолкнула девушку в дом и, повернувшись ко мне, остановила: – Обожди сейчас.

Скрывшись за дверью, она довольно быстро вышла назад и бодро приблизилась ко мне, протягивая какую-то жижу в деревянной тарелке.

– Выпей. А то на ногах не стоишь. А в кровать тебе пока нельзя.

Я подозрительно посмотрел на зелье:

– Почему нельзя-то?

– Сам сказал: две монеты ещё не уплочено. Не откладывай, скачи.

Я ухмыльнулся и поставил тару на столбик забора.

– На своих доскачу.

– Боишься, что отравлю? – она погрозила мне скрюченным старческим пальцем. – Хотела бы – давно б убила.

Я хмыкнул, но принял к сведению. Если она от отродья тролля избавить может, то и правда: хотела бы – убила. Не факт, что успешно, но попытаться бы точно могла.

– Иди, занимайся. Сама сказала времени мало.

Велесса кивнула и засеменила в избу, где её терпеливо ждала Амалия. Я покосился на зелье. Искушение выпить чего-нибудь бодрящего было сильно, но пить ведьмино варево? Я себе не враг.

Оседлав коня, которого, уже наверняка, хватились, я вновь направил его в деревню. Что ж за проклятье, туда – сюда скачу, хоть гонцом подрабатывай. Да и за мясо не расплатился. Плохо это всё, терпеть не могу, когда планы рушатся. Решив для себя, как следует отыграться на господах охотничках, заставивших меня всю ночь работать заместо того, чтобы спокойно спать на свежем настиле, я расправил плечи и попробовал ускориться.

То ли моё желание подгоняло, то ли и правда выспался, но гнедой не подвёл. Спешившись возле дома Астора и Анки, я увидел Елену. Она сидела на лавке под окнами и увлечённо играла с малышнёй.

– Думал, что опоздал, а выходит, рано приехал.

Елена вздрогнула и, отдав добротный кожаный мяч мальчонке, поднялась мне навстречу.

– Вернулся! О возвращении девушки уже вся деревня гудит с утра, а тебя всё нет. – Она подошла достаточно близко и тихим шёпотом добавила: – Говорят, там и вторая была. Да ты вместе с ней куда-то делся.

– Не ревнуй. К ведьме в гости её отвёл.

Елена возмущенно расширила глаза и, набрав побольше воздуха, приготовилась ответить:

– Я не…

Она не успела сказать, что она не. Дверь распахнулась, и к нам направился хозяин. Я поздоровался кивком и протянул два золотых. Приняв оставшуюся сумму, он покосился на Елену.

– Зря Анка завтрак на тебя стряпала? Может, задержитесь? И тебе порция найдётся.

Елена посмотрела на меня. Я отрицательно покачал головой. Честно говоря, к этому моменту я уже начал жалеть, что не выпил то грешное зелье, чувствовал себя не лучше мертвеца. Елена внимательно посмотрела на моё лицо и не стала спорить.

Выскочившая провожать Анка всучила ей в дорогу пару ломтей вяленого мяса и долго стояла, провожая нас взглядом. Взяв коня под узды, я помог Елене взобраться в седло и пошёл по тропе, решив пересечь деревню пешком. После таких скачек тело затекло и требовало немного размяться.

Проходя мимо одного из домишек, я заметил Ингрид. Она увидела меня из окна дома, и бросилась на крыльцо. Не везёт – так не везёт. Пришлось придержать лошадь, дожидаясь, пока девушка подойдёт.

– Это ты! Я уж и надеяться перестала. Думала, пропал, и не увидимся больше, – Ингрид то и дело бросала странные взгляды на Елену, не забывая улыбаться и поправлять волосы, то перебрасывая их на плечо, то разбрасывая по спине. При свете дня она казалась ещё более привлекательной. Тонкий хлопковый сарафан не по погоде, видимо, и правда ждала меня. Поверх туго затянутый кожаный корсет, приподнимавший и без того привлекательную грудь.

Пухлые губы с чётким изгибом, ямочка на щеке. Остановив свой взгляд на её лице, я по привычке выдал самую очаровательную из своих улыбок.

– Не пропал, просто искал коня.

– Уже уезжаешь?

– Да.

Ингрид вновь бросила мимолетный взгляд на Елену. Последняя сидела с прямой спиной и показательно смотрела вперёд, не обращая на нас внимания.

– Далеко?

– В «Хоромы Генри».

Она довольно кивнула и оглянулась на дом, словно уже прикидывая, под каким предлогом сможет уйти оттуда. Потом сделала шаг ближе и, привстав на носочки, коротко поцеловала меня в губы, быстро отстраняясь и проверяя, не видел ли кто. Прежде, чем уйти в дом, Ингрид пообещала:

– Мы ещё увидимся. Сегодня. К ночи постараюсь быть.

Оценив неоспоримые достоинства внешнего вида теперь сзади, я зашагал дальше, даже не пытаясь скрыть приподнятого настроения. Елена продолжала показательно меня игнорировать. Уже на выезде не выдержала и коротко бросила:

– Про подругу ни слова не спросила.

Я пожал плечами.

– Может, вечером спросит.

Я поднял на неё взгляд и увидел насмешливые голубые глаза, смотрящие прямо на меня:

– Правда так думаешь?

Я рассмеялся и запрыгнул в седло, невольно прижимаясь к её напряжённой спине, и шепнул на ухо:

– Люди умеют удивлять.

Она покосилась на меня, но поворачиваться поостереглась.

– И часто тебя так благодарят?

Я хохотнул, пуская лошадь галопом.

– Всё-таки ревнуешь. Ты бы сказала, я бы попросил Ингрид прийти завтра.

Елена фыркнула:

– Да хоть и сегодня, и завтра пусть приходит. Мне-то что?

Глядя куда-то в сторону леса, Елена замолчала. Я поддержал её в этом. Всё-таки усталость брала своё. Обратная дорога, как мне показалось, заняла в три раза больше времени. Коня надо было спрятать до ночи, да и накормить не помешает. В этом плане дом Велессы был идеальным укрытием. Раскинувшийся у калитки заброшенный сад стал приютом моей кражи на этот день. Свежая высокая поросль сочной травы должна была его развлечь.

Из трубы ведьминого дома шёл густой белый дым, но выйти нам на встречу она не соизволила, а я, помня её предостережение, стучать не стал. Самовольно зачерпнул из бочки с собранной дождевой водой большой ковш, лежавший там же, и напоил коня.

Елена стояла у старой яблони, прислонившись к стволу и глядя на поселение, бездумно ковыряла сухую кору. Я подошёл и поставил руку чуть выше её головы, опираясь.

– Не хочешь возвращаться?

– Выхода нет. Должна.

– Филипп наверняка считает тебя мёртвой.

Она грустно усмехнулась, поворачивая ко мне голову:

– Новость о найденной девушке заставит его скататься в деревню. А узнать, что там ночевала незнакомка с раненой спиной – дело нехитрое.

Я удивлённо приподнял бровь. Не то что я не думал о такой возможности, просто было странно, что она пришла к тому же мнению.

– С Астором можно договориться, не скажет.

Елена упрямо мотнула головой:

– От Филиппа просто так ничего не скрыть.

– Так говоришь, словно он всемогущ.

Она грустно усмехнулась:

– Над моей судьбой – так точно.

– Я могу помочь… – начал было я, но она остановила меня, подняв руку в немом протесте.

– Не лезь, господин. И так много сделал.

– Опять ты со своим господином. Пошли тогда.

Я поправил ремень арбалета и зашагал в сторону поселения. Судя по звукам, Елена некоторое время постояла у дерева и последовала за мной. Я был таким усталым, что разозлился. Всю ночь только и делаю, что уговариваю девушек принять мою помощь. Надоело. Меня не на это воспитывали. Вот тролля убить – всегда пожалуйста, с ведьмой разобраться, закончив её жизнь на самодельном костре, – всегда рад. Но эти капризы! Не верит, что могу помочь, так и чёрт с ней, пусть сама разбирается.

Может, ей нравится, что её кнутом лупят, кто я такой, останавливать чужие капризы?! Обернувшись на притихшую Елену, я покачал головой. Жалко девку, да кто ж виноват, что такая глупая. У подхода к таверне Гризеллы я остановился и подождал, когда она меня догонит:

– Здесь разойдёмся. Не надо, чтоб меня видели. Постарайся не трепаться о том, что произошло.

Проезжавшая мимо повозка обдала нас пылью, я поправил жилет в руках, скрывавший арбалет от любопытных глаз. Поселение жило своей жизнью, уже вовсю шла торговля, глотки жителей рвались, стараясь выторговать сделку повыгодней. Ну, хоть кислым пивом не пахнет – и то хлеб.

– Не буду трепаться, не переживай. И… – она коснулась моего предплечья, заставляя посмотреть на себя. Живые голубые глаза смотрели прямо, без хитрости. – Спасибо, что спас.

– Точно не хочешь помощи?

В её взгляде появилась знакомая ирония, прежде чем она ответила:

– Тебе сегодня не до того будет. Благодарности сами себя не примут.

Я криво усмехнулся в ответ. Елена осторожно сжала мою руку, прощаясь, и отпустила. В таверну она возвращалась, как на бой: прямая спина, гордо вздёрнутый подбородок, штандарта в руках не хватало. Аккуратно расчёсанные волосы свободно спадали чуть ниже лопаток и послушно волновались при каждом шаге. Хрупкие плечи казались полны какой-то невидимой силы, способными вынести любой груз, отпущенный им судьбой. Странная женщина.

Обойдя здание, я убедился, что никого на заднем дворе нет, и тем же маршрутом, что и вышел, забрался в комнату. Благо расщелины между кирпичами стены позволяли легко использовать её вместо лестницы.

Опустив арбалет на стол, я упал на кровать, блаженно закрывая глаза. Бесконечная ночь наконец-то закончилась.