Мария-Луиза – «жена людоеда». Исповедь второй жены Наполеона

Мария-Луиза – вторая жена Наполеона

«Церемония бракосочетания прошла холодно и грустно, как если бы это были похороны»

(граф Антуан Клер Тибодо о свадьбе Наполеона и Марии-Луизы)

Даже не думала о Наполеоне

Мария-Луиза предполагала, что выбор Наполеона падёт на дочь саксонского принца Максимилиана или кого-то из принцесс Пармы. О себе она даже не задумывалась. Но именно ей предстояло стать жертвой, которую её отец считал необходимым принести в жертву политике. Он и Меттерних видели в браке с могущественным императором единственный способ спасти государство. Франц, привыкший к тому, что чувства принцесс австрийского дома не принимаются во внимание при замужестве, не особо беспокоился о её желаниях.

Ещё в Будапеште он намекнул ей на возможную просьбу Наполеона о её руке и спросил, как она поступит в этом случае. Мария-Луиза была любящей дочерью: она обожала своего отца больше всего и видела в нём не только родителя, но и властителя огромной империи, всегда представляя его в сиянии императорской власти и могущества.

Его воля была для неё законом, волей отца и императора одновременно. Она не посмела бы противиться его решению, хотя перспектива стать женой ненавистного человека сначала её ужаснула. Но воля отца значила для неё больше всего, и личные интересы должны были отойти на второй план.

Сама мысль о Наполеоне вызывала у Марии-Луизы трепет. Она не сомневалась, что её отец, которого она очень любила, не потребует от неё подобного ужасного самопожертвования. Абсолютно уверенная в том, что такое невозможно, она писала 10 января 1810 года из Будапешта своей близкой подруге, Виктории де-Путе:

«Я слышу, как Коцелюх рассуждает о разводе Наполеона. Мне даже показалось, что он упомянул меня как возможную кандидатуру; однако, он глубоко заблуждается, так как Наполеон слишком опасается получить отказ. Кроме того, он вряд ли захочет доставить нам новые страдания, предъявляя такое требование, а отец слишком добр, чтобы принуждать меня к подобному в столь серьёзном вопросе».

В тот же день было отправлено письмо госпоже де-Коллоредо, матери юной графини, где Мария-Луиза писала:

«Я позволю людям говорить, не обращая на это внимания. Мне жаль ту принцессу, на которую падёт его выбор, потому что я уверена, что не стану жертвой политических интриг».

От юной Марии-Луизы требовали, по сути, лишь повиновения. Даже если бы вопреки всем прогнозам в ней вдруг проснулось сопротивление, отцовская воля все равно сломила бы её, не оставив шанса на отказ.

Поездка в Париж, свидание вслепую

– Я клянусь отдать все свои силы для нашего общего благополучия, – произнесла Мария-Луиза отцу 13 марта 1810 года, прощаясь с родными и занимая место в экипаже, который должен доставить её во Францию. За два дня до этого, 11 марта, в Вене, в соборе святого Стефана, прошло бракосочетание, где отсутствующего Наполеона представляли маршал Бертье и эрцгерцог Карл.

Таким образом, восемнадцатилетняя наследница австрийского императора Франца I стала супругой человека, которого никогда не видела. Помимо этого она испытывала глубокую неприязнь, при упоминании имени Наполеона её охватывал трепет ужаса. Его репутация – убийца королей, воплощение чудовищности – подкреплялась слухами о людоедстве. В пятнадцать лет она часто играла и представляла, что судит и казнит Буанапарта, отрезая кукле ножом голову с изображением узурпатора.

Томительное ожидание

В то время как восемьдесят три экипажа медленно перевозили Марию-Луизу и её сопровождающих во Францию, Наполеон изнывал от нетерпения. Он был похож на ребенка, предвкушающего невероятный рождественский подарок… и с трудом ожидающего наступления праздника. Несмотря на недавнее циничное заявление: «Я женюсь на матке, которая взрастит моё плодородное семя…», Буанапарт все же ожидал свою невесту с противоречивыми чувствами тревоги, интереса и трепета. Так как до этого никогда её ранее не видел.

Французский император, достигнув пика своей власти и славы, был всё больше одержим идеей укрепления династии. Его навязчивой целью стало заключение брака с принцессой королевской крови, чтобы родить наследника, связанного родственными узами со всеми правящими домами Европы. Неудивительно, что прибытия Марии-Луизы Наполеон ждал с огромным нетерпением.

Получив известие об отъезде австрийской принцессы из Вены, он едва удержался от того, чтобы лично выехать ей навстречу. Каждый день он отправлял своей будущей супруге полные нежности письма и дорогие подарки, одновременно вызывая к себе вернувшихся в Париж офицеров с одним и тем же волнующим вопросом:

– Каково ваше впечатление об эрцгерцогине Марии-Луизе? Говорите откровенно!

– Государь, она очень мила, – отвечал очередной адъютант Бертье, прибывший из Вены.

– Очень мила… – задумчиво повторял Наполеон, нахмурив брови. – Это слишком расплывчато… Каков её рост?

– Государь, она… примерно как королева Голландии, – докладывал курьер.

– Вот как! Это уже лучше. А волосы… Какие у неё волосы? – допытывался император.

– Светлые, государь. Блондинка. Почти как у королевы Голландии, – отвечал гонец.

– Говорят у неё оттопырена нижняя губа? – настаивал он.

– Ну, лишь немножко, это заметно только вблизи…

– А цвет лица? – не унимался Наполеон.

– Лицо свежее, кожа белая, как у королевы Голландии…

– Значит, – подытожил Буанапарт со вздохом, – она похожа на королеву Голландии, а она тощая, страшная и высокая как жердь?

– Нет, государь, совсем нет, но если только немножко, – возразил адъютант. – Но я говорю вам правду…

Отпустив, наконец расспрошенного офицера, Наполеон пожаловался Талейрану1, который был свидетелем этой сцены:

– Мне приходится вытягивать из них каждое слово клещами, и я начинаю опасаться, не уродлива ли моя будущая жена. Никто из видевших её молодых людей не назвал Марию-Луизу красавицей. От меня что-то скрывают. Что ж! – вздохнул император. – Пусть она хотя бы будет доброй и родит мне здоровых сыновей, и я буду с ней заниматься любовью с закрытыми глазами, и представлять, будто она писаная красавица.

Однако и на следующий день любопытство взяло верх, и он, активно жестикулируя показывал перед собой руками полусферы и прищуриваясь засыпал курьеров новыми вопросами:

– А у нее есть вот это? И то? И еще это? Говори же, провались ты!

Бедные адъютанты, смущённо переминаясь с ноги на ногу и пылая краской, всячески старались описать императору пышные формы его будущей супруги, тонкую талию и крутые бёдра, чем нескромно раззадорили вожделение Наполеона. Ему не терпелось лично увидеть принцессу и лично опробовать это невинное приобретение.

Властитель Франции отличался непомерной самовлюбленностью. При этом он не считал Марию-Луизу привлекательной, предпочитая говорить о её высоких душевных качествах, не особо веря изображениям, которые приукрашивали реальность в угоду прихотям знатных клиентов. С каждым днем его уверенность таяла, и в предвкушении встречи с будущей супругой, он стремился найти причины для зарождения чувства к этой незнакомой женщине.

Подлинную любовь он питал к Жозефине, эталону изысканности и грации, но которая не смогла дать ему наследника. Каковой окажется Мария-Луиза? Терзаясь от нетерпения, он не мог усидеть на месте, то и дело, наведываясь в предназначенные для новой императрицы комнаты. Там, в шкафах, уже дожидались своего часа платья, нижнее бельё и туфли, изготовленные по меркам, присланным из Вены. Он всматривался в туфли и прикладывая их к своей ноге понимал, что они на пять размеров больше его сапог. Утешая себя, он понимал, что рост не главное, важно какие у неё бедра и как скоро её чрево примет его семя и сможет дать ему долгожданного наследника.

Первая встреча с мужем в дороге

Двадцать седьмого марта терпению императора пришел конец. Схватив треуголку, он велел Мюрату2 сопровождать его, сел в карету и помчался навстречу жене. Он сможет увидеть её на сутки раньше, да к тому же без всяких церемоний!

Погода поездке не благоприятствовала. После Суассона3