Этого достаточно

Глава 3

Прошел месяц, а я все никак не могла перестать думать об этом человеке и об этом необычном месте, которое его спасло. Именно это меня и привлекло в истории Зика, ведь все, чего я хотела – это найти свое пристанище. Почувствовать хоть что-нибудь. Убежать от этой реальности. Раньше у меня не было на примете никаких конкретных мест, куда можно было отправиться, а теперь я, кажется, определилась. Я как будто всем своим нутром чувствовала, что это и было то самое место, о котором я мечтала.

Меня постоянно тянуло искать в интернете новую информацию об этом Гоа, но, кроме того, что это весьма бюджетный курорт, на который каждый сезон съезжались йоги и наркоманы, узнать ничего больше не удавалось. Разумеется, я не занималась никакой йогой, да и наркотики меня не особо интересовали. Мне просто хотелось найти ответы на все мои вопросы и испытать настоящие эмоции. Конечно, о чем-то особенном в сети писать бы не стали. И на что я только надеялась? Нужно было ехать туда самой, чтобы все узнать и увидеть собственными глазами.

За последнее время моя голова уже до краев забилась мыслями об отъезде, а на носу были экзамены и дипломная работа, которую я все никак не могла начать рисовать. Я даже не представляла, что это будет за картина. Не возникало абсолютно никаких идей. Сейчас очень важно было отбросить все лишнее и полностью сосредоточиться на учебе, хоть и за шесть лет все это порядком мне надоело: постоянные зачеты, требования и рамки. А ведь творчество – это самая настоящая свобода. Свобода, которой мне так не хватало.

Мои родители еще не знали, какие у меня были планы. Да они и не спрашивали – привыкли все решать за меня. Но на этот раз все по-другому, ведь у нас был уговор, что после универа я сама смогу сделать свой выбор. Естественно, в рамках их «престижа». Поэтому мой переезд в другую страну, как мне казалось, был бы для них только на руку. В новостях среди их окружения не появится ничего дурного об их дочери. Меня просто здесь не будет.

Существует масса способов насилия, которые мы применяем почти каждый день. На себе. Покажите мне хоть одного человека, который искренне был бы рад проснуться в семь утра. Думаю, что таких не существует, по крайней мере, зимой точно. Кто вообще придумал начинать день так рано? Вам никогда не приходило в голову, что кому-то очень даже выгодно, чтобы большинство людей оставались сонными? Кому нужны бодрые и счастливые работники системы? Ни в коем случае нельзя позволять человеку высыпаться, а то вдруг он осознает, что его энергия принадлежит только ему и перестанет быть дешевой рабочей силой. Лунатиками же куда проще управлять…

Небольшая зарисовка: я и моя утренняя паранойя. Примерно с таких дурацких мыслей начинался каждый мой будний день. Даже не думайте брать это в голову.

Не проснуться, но встать – обычное состояние перед зачетом. Первые полчаса на автопилоте, очнулась, только когда заглянула в холодильник – энергетиков на полках не оказалось, а жаль. Если бы можно было давать себе совет из будущего, я бы сказала: подумай о завтрашнем дне. Продумай все до мелочей. Но я явно не умела этого делать и даже завидовала тем, кому так легко удавалось все планировать, и у них всегда был порядок. Наверное, что-то со мной было не так. Или все-таки с ними?

Без малейшего на то желания, я достала из рюкзака тетради и открыла лекции, чтобы хоть немного повторить материал. Попытка заменить банку энергетика крепким кофе оказалась весьма успешна, ведь я начала видеть и даже читать слова. Хотя радоваться было особо нечему, добрых пятнадцать минут я искренне пыталась вникнуть в материал, и знаете что? У меня нихрена не получилось, а все потому, что в долбаные семь тридцать утра мой мозг еще спал.

Похоже, что дела мои были плохи. Преподавательница – редкостная стерва. Мне кажется, такие как она – это неудавшиеся политики, именно те из них, что со временем все больше и больше наслаждаются своей властью. И если людям подобного склада ума и характера не удалось занять желанное кресло чиновника, то они уж, как могли, отрывались на своих студентах.

Всю дорогу до универа, как обычно перед зачетом, не находила себе места и очень боялась опоздать. Как только доехала, пулей вылетела из машины и уже на бегу увидела расплывающуюся, но очень знакомую фигуру – это была Тая. Она стояла, облокотившись о стену, спокойно докуривала сигарету и, судя по всему, никуда не спешила.

– Привет! Ты чего тут стоишь? Уже десять минут девятого, зачет, наверное, начался! – запыхавшись, спросила я.

– Привет, – ответила она спокойным и даже немного уставшим голосом. – Да ты прикинь, преподша позвонила в деканат, сказала, что сильно задержится, то ли труба у нее протекла, то ли соседи затопили, непонятно. Карма, что тут скажешь. Странно, что она вообще там не потонула с ее то характером.

– И что теперь делать?

– Ждать, что еще. Уходить нельзя, кто знает, может, через час она придет, а может, через три. Я, пожалуй, пока посплю на пуфиках, была бурная ночка, позже расскажу.

– Понятно, я тогда повторю пока лекции. Ты учила?

Тая отрицательно помотала головой и ушла в конец коридора. Там было темно и тихо, ей это подходило. Я села у кабинета рядом с другими одногруппниками и продолжила читать свои не совсем разборчивые записи. Сначала я даже немного обрадовалась, что появилось дополнительное время, чтобы повторить материал, но, когда часы показывали уже двенадцать дня, подумала: да какого черта? Почему я вставала ни свет ни заря, боялась опоздать и так усердно старалась запомнить какую-то бесполезную для меня чушь? Да и какая, собственно, польза от этих надменных допросов преподавателей? Для чего я должна здесь находиться? До сих пор мне было непонятно. Наверняка все эти великие художники никогда не терпели ничего подобного.

Прошло еще полчаса, и заявилась наша преподавательница. Вид у нее был довольно потрепанный, видимо, и правда случилось что-то серьезное. Она запустила всех в кабинет и по очереди стала спрашивать. Все это длилось еще часа два, может быть, дольше. Я ответила практически на все вопросы и получила зачет, а вместе с ним и эндорфин уж очень сомнительного качества. После меня ответила Таисия и, совершенно ничего не заучивая, благополучно выкарабкалась на каких-то воспоминаниях с пар и своей фантазии. Язык у нее был подвешен. Конечно, ей пришлось выслушать довольно продолжительную речь о том, какая она разгильдяйка и про ветер в голове, но ей на это было абсолютно насрать. Она взяла зачетку и вприпрыжку направилась к выходу.

– Ну вот как тебе это удается? – недоумевая, спросила я.

– Да мне просто плевать на все это. Понимаешь, она же в любом случае поставит этот зачет, даже если будет пересдача. Просто тогда ей самой придется еще раз приходить и меня слушать. И она, и я прекрасно это понимаем, поэтому ей проще немного поворчать и, чуть сильнее сжав ручку, подавляя в себе при этом чувство вселенской несправедливости, расписаться-таки у меня в зачетке.

– Так и что, можно тогда никому не учить?

– Да это неважно. Нужно просто изменить к этому отношение. Это же всего лишь какой-то зачет. Пойдем в кафе? – с улыбкой сказала она и взяла меня под руку.

Мы зашли в уютное заведение недалеко от универа. Страшно голодные мы заказали сразу по несколько разных блюд и десертов. Тая рассказала о прошедшей ночи. Снова новый парень, ничего интересного. Сделала вид, что ее слушаю, а сама думала о картине на дипломную работу. Нужно было уже начать ей заниматься. Спустя полчаса она, наконец, закончила свой рассказ и позволила мне вставить слово.

– Ты уже начала работать над дипломной? – поинтересовалась я.

– Нет, конечно, еще даже не думала об этом.

– Ясно. Чем сейчас займешься?

– Да родителям надо показаться, поболтать, а то опять решат, что я на них забила, – ответила она и начала одеваться.

Мы вышли из кафе, и я сразу поймала такси. Села, надела наушники и всю дорогу продолжала изо всех сил напрягать свой мозг, чтобы он, наконец, выдал мне достойную идею рисунка. Как приехала домой, тут же удобно устроилась у своего рабочего места. Взяла в руку карандаш, пыталась делать наброски. Рисовала, комкала лист и выбрасывала. Все было не то. Прошло часа три, может, четыре, а нормальной идеи так и не пришло. Вымотанная, я легла на кровать и закрыла глаза.

Если человека с утра будит не звук будильника, а сообщение, которое его опережает, то, вероятнее всего, наступил какой-то праздник. Например, день рождения. Но раз сегодня было не семнадцатое августа, то причина крылась явно в чем-то другом. Точно. Чертов День святого Валентина.

По моим наблюдениям, в этот праздник люди автоматически делились на разные группы. Парочки, которые сосались на каждом углу и устраивали друг другу нелепые сюрпризы. Одиночки, тихо ненавидящие всех этих голубков. Были и те, кто просто игнорировал все эти сердечки независимо от статуса в отношениях. Ну и, конечно же, те, кто хотел поздравить всех и каждого. Например, наша уже общая знакомая – любвеобильная Тая. Сообщение было как раз от нее. Почему-то она подумала, что мое утро станет в разы добрее, если разбудить меня сообщением: «С днем всех влюбленных!». Вот объясните мне, для чего девочки поздравляют с этим праздником других девочек? Может быть, в этом есть скрытый лесбийский смысл? Если так, то значит, не зря я проигнорировала этот утренний порыв любви.

Видимо, в честь праздника, хотя наверняка это было совпадением, занятия сегодня начинались не с утра, и это действительно сделало мое утро добрым. Можно было никуда не торопиться. На улице уже рассветало, и на удивление даже погода в этот день решила подыграть всем этим воздыхателям. Стоя у окна, я непроизвольно усмехнулась: ну как тут можно оставаться угрюмым и ворчащим, когда все небо какое-то красно-розовое, и все вокруг друг друга поздравляют? И неважно с чем. Даже мое сердце на мгновение немного оттаяло.

Начала лениво собираться, сегодня для меня был обычный день. Один из всех этих серых будней за последние шесть лет. Ничего важного со мной произойти не могло, потому что я не позволяла чему-либо изменить мою жизнь. Я не могла допустить, чтобы хоть что-то помешало мне закончить начатое. На сегодняшний день у меня была одна цель – получить этот сраный диплом, и я знала, что достигну ее. А дальше я начну жить. Жить так, как хочу.

Глава 4

Я назвала ее «Молчание». Скорее всего, глядя на эту картину, вы не испытали бы никаких положительных эмоций. Радость, веселье, смех – здесь этого нет. Довольно долго у меня не появлялось никаких идей, но на одной из лекций нам сказали: не знаете, что изобразить – рисуйте себя. Себя внутри. Да, отличный совет, только по ощущениям внутри у меня была одна пустота, ничего, кроме каких-то невообразимых и пока, что таких далеких планов. Мне не хотелось рисовать свои мечты, ведь я совсем не знала, каково там на самом деле. И раз отсутствие каких-либо эмоций я нарисовать не могла, ведь белый лист вряд ли бы приняла комиссия, я изобразила то, в чем неплохо разбиралась – это молчание. Пустые разговоры, бессмысленный треп об еще более бессмысленных вещах и действиях – это явно было не про меня. Мне нравилось ценить каждое слово и по возможности расставаться с ним только по делу.

Это была девушка, обмотанная в легкую, развевающуюся на ветру ткань. Она стояла на крыше небольшого двухэтажного дома и смотрела вперед. На ее лице не было ни страха, ни боли. Она чистый лист, поэтому ей не о чем говорить. Картина черно-белая, выполненная в определенной технике. Никаких красок, она должна молчать.

Последний месяц я была увлечена только учебой и этой картиной. Не ходила на тусовки, только до института и обратно к работе. Тая была уверена, что у меня поехала крыша, а мне казалось, что это она не в себе. Я месяц непрерывно работала над этой картиной, еще больше думала над идеей. Такие серьезные проекты просто невозможно нарисовать за несколько дней, но Таисия была явно другого мнения. Один раз на тусовке она приняла какие-то колеса, и ее накрыло самой сильной волной. Когда ей удалось добраться дома, то она взяла кисть, подошла к мольберту и обрисовала все, что происходило у нее внутри. И как, думаете, называется эта картина? Угадали – конечно же, «любовь».

Если вам вдруг показалось, что я не верю в любовь, считаю, что это какая-то ерунда и вымысел, то вы все правильно поняли. Я верю только в то, что вижу и в то, что чувствую. Я понимаю, людям свойственно хотеть, чтобы этот мир был хоть немного сказочнее. Им нравится придумывать разных сверхъестественных существ, смотреть про них фильмы и ждать, что когда-то чудо произойдет и с ними. Они давно уже, конечно, убедились в том, что на самом-то деле никаких суперспособностей и волшебства здесь нет и не было в помине, но вот любовь такая штука – и увидеть нельзя, и чувствует не каждый. Не подкопаешься, а значит, и доказать, что это миф, невозможно. Но ведь это же так глупо и даже жалко, что испокон веков человеку всегда так отчаянно хотелось верить в то, чего на самом деле никогда не существовало. Поклоняться богам. Приносить кого-то в жертву. Стучать по дереву или плевать через плечо. Сжигать на кострах ведьм. Смывать грехи в ледяной воде. Любить.

Пока я была сосредоточена на своей работе, время пролетело очень быстро. Экзамен был уже на носу. За преградой в несколько дней меня ожидала так долгожданная свобода. Что я чувствовала? Предвкушение и, наверное… страх. Я всегда хотела, чтобы моя жизнь изменилась, но, честно говоря, очень боялась перемен. Меня пугало то, что мои надежды не оправдаются. Боялась разочарования. А еще страшно было отправляться в неизвестность совсем одной. За лето можно было бы подыскать себе компанию или даже позвать с собой Таю.

Родители уже пригласили всех на вечеринку в честь окончания института. Экзамен был послезавтра, диплом я должна была получить только через две недели, а они все запланировали уже на эти выходные. Так им не терпелось рассказать о моем главном достижении своему окружению. Что ж, в этот раз я была даже не против. Там-то я и планировала сообщить им об отъезде. При гостях они точно не скажут ни слова против, скорее всего, даже сделают вид, что были в курсе. Будут глупо улыбаться, а когда мы встретимся взглядом, четко дадут понять, что мне не жить, но уже будет поздно. Для них сказанное на людях – это договор, подписанный кровью, не иначе. В общем, в конце концов, они убедят себя в том, что это вовсе не моя, а их идея, так что план железный, можно было в этом даже не сомневаться.

Последние штрихи и картина готова. Теперь можно было немного отдохнуть. На улице уже стояла прекрасная погода, а я еще даже ни разу не гуляла. Планы на завтра – ничего не делать и просто слоняться по городу. Я это заслужила.

Удивительно, конечно, как мы, люди, считаем себя главными на этой планете. Ходим здесь, как цари, устанавливаем свои правила. Каждый думает: все должно быть по-моему, и никак иначе. Любая природная катастрофа – это всего лишь напоминание нам о том, насколько сильно мы заблуждаемся. Погода любит ставить нас на место, особенно в нашем городе.

Проснулась я ближе к обеду, но подумала, что было еще раннее утро. Свет практически отсутствовал, и когда я подошла к окну, поняла, что мои планы на сегодня отменились. Когда была такая погода, мне всегда казалось, что это самый серый день в моей жизни. Серее просто не может быть. Этот противный моросящий дождь окрашивал все в этот цвет. Все дома, улицы, небо – казалось, что мы жили в каком-то черно-белом фильме.

Именно сегодня. Уверена, если бы природа имела человеческое обличие, она смеялась бы сейчас до слез. Сегодня только ненормальный покинул бы по своей воле стены родного дома, поэтому я наготовила себе бутербродов, укуталась в теплый плед и принялась читать книгу. Вот где нужно было искать что-то волшебное. Здесь человеческая фантазия была как раз к месту.

Пролетело несколько часов, а я и не заметила. От чтения меня отвлек крик с первого этажа.

– Вика! Ты дома? Ты, что там еще спишь? Вика! Спускайся! – надрывалась она.

Это был голос моей матери. Ей редко что-то от меня было нужно, но, когда это случалось, она не желала ждать.

– Спускаюсь! – ответила я и отложила книгу.

– Почему ты заставляешь меня ждать? И почему ты все еще в пижаме? Сейчас же почти пять часов вечера! – раздраженно задавала она вопросы, давая мне тем самым понять, что сейчас озвучит просьбу, от выполнения которой я не имею права отказаться. И конечно же это было важнее всех моих дел, чем бы я там ни занималась. – В субботу у нас в доме пройдет прием. Ты не забыла? Будет очень много людей, все должно пройти великолепно.

– Ну, конечно, я помню. Он же в мою честь, если я не ошибаюсь?

– Да, и именно поэтому в отличие от других вечеров, твое присутствие обязательно, – серьезным тоном ответила моя мать, даже не пытаясь скрыть, что ее это совсем не радовало.

– И что от меня требуется?

– Чтобы ты выглядела безупречно. Сейчас мы поедем в магазин, выберем платье, затем заедем в салон.

– Но у меня же и так куча этих платьев, я все равно их не ношу, – наивно попыталась я избежать своей участи, заведомо зная, что это бесполезно.

– Ты, что решила со мной спорить? Иди быстро одевайся, у меня мало времени. Я буду ждать тебя в машине, – скомандовала она.

Я ничего не ответила и пошла выполнять указания. Сегодня все решили все за меня: погода и мать.

Серые брюки, розовая блузка, дорогая сумочка и вот я уже настоящая девочка-мажорка, матери это должно понравиться. В машине она просканировала меня оценивающим взглядом. Ничего не сказала, значит, все было в порядке, ее устроил мой внешний вид. В противном случае пришлось бы переодеваться и даже не один раз. Она сделала радио громче и выехала с нашего двора. Я смотрела в окно: погода все так же советовала оставаться дома, но… видимо, иногда нужно было просто перетерпеть.