Во власти счастья

– Милия! Ты цела! Я так за тебя волновалась!

– Я за тебя тоже, – скривившись, я аккуратно отцепила подругу, усадив её обратно на кровать. – Думала, тот наёмник тебя лошадью затоптал.

– Не, только с ног сбил – я неудачно упала, когда отпрыгнула. А потом ему стало не до меня: какая-то женщина заверещала, он под шумок и смылся. Испугался, наверное, что стража на крик прискачет. Её, конечно, всё равно кликнули, но тех всадников уже и след остыл. Меня тоже задержали, расспросили, но я ничего толкового сказать не смогла, и от меня быстро отвязались. А чего они от тебя хотели-то?

– Чего-чего… Известное дело. Надругаться.

– Кошмар какой! Они, наверное, на нас обеих глаз положили, но мне повезло… Как же ты теперь дальше жить будешь? После того как тебя вдвоём…

– Да не успели они. Я сбежала.

– Как?!

– Молча. Притворилась покорной, потом врезала одному в нос, другому в пах – и наутёк. Насилу ноги унесла. Хорошо, они дверь избы запереть забыли.

И я почти не соврала! Лишь опустила некоторые подробности. Но была уверена, что дворцовые сплетники это исправят… А потом и стражники добавят.

– А как же… – девушка глазами указала на подол моей рубашки.

– Это не моя кровь.

– Ну ты даёшь… Знаешь, Милия. Ты так сильно изменилась за последние дни. Я тебя просто не узнаю. То ходишь сама не своя, от каждой тени шарахаешься, то вдруг такое отмочишь, что у меня волосы дыбом встают! Всё это совсем на тебя не похоже. И сейчас. Я словно разговариваю с совершенно другим человеком. Что происходит? Куда делась моя подруга?

И я внезапно осознала, что как никогда близка к провалу. Притом вдвойне, потому что своё имя слышала далеко не впервые, а вот имён окружающих практически не знала. И догадайся король меня на это проверить, непременно бы прокололась! А если бы он при этом ещё и с соседкой моей поговорил, мне было бы точно несдобровать.

Ситуацию следовало срочно исправлять.

– Никуда. Я по-прежнему здесь, в этом теле… Просто очень устала. От однообразия. Каждый день одно и то же… Надоело! Иногда так хочется чего-нибудь нового… А чтобы изменить жизнь, нужно прежде начать с себя. Тогда и окружающее подтянется.

– Складно говоришь. Словно учёная… – задумчиво протянула девушка.

Я испуганно затаила дыхание.

– …но ты всегда была рассудительнее меня. И умнее. Зато мне красоты больше досталось! – улыбнулась соседка, вновь заключив меня в объятия.

Я осторожно ответила тем же.

– Ты только в следующий раз заранее предупреждай, ладно? – шепнули мне на ухо. – А то напугала – жуть! Я уже и навыдумывала себе невесть что…

– Обязательно, – закрепив успех, я отстранилась и поспешила перевести тему: – Слушай, ты не принесёшь мне новое платье? И бельё. Не хочу лишний раз по коридорам в таком виде ходить. Ещё наткнусь на кого.

– Конечно! Я мигом.

И упорхнула.

Я облегчённо выдохнула.

Вроде пронесло. Но надолго ли? Как быстро моя соседка догадается, что её подруга слишком сильно изменилась за столь короткий срок и заподозрит неладное? Второй раз так легко я не отделаюсь…

При подобном раскладе спонтанное замужество уже не казалось плохой идеей. Но всё равно хотелось бы обойтись без него. И я собиралась хорошенько поразмыслить над этим вопросом… Едва голова перестанет напоминать чугунную. Однако судьба сложилась иначе.

– Что это с тобой сегодня? – строго осведомилась королева, когда я принесла ей завтрак.

Я осторожно обернулась, не выпуская подноса из рук:

– Со мной, госпожа?

Хотя больше она ни к кому обращаться не могла: фрейлины, что помогали ей в этот момент одеваться, все имели благородное происхождение. И она никогда им не «тыкала».

– Да, с тобой. Ты очень странно передвигаешься. И посуда звенит громче обычного.

– Простите за беспокойство, госпожа. Я просто немного не выспалась.

Фрейлины захихикали, из чего следовал вывод, что стражники не сдержали обещания. Или кто-то другой растрепал всему дворцу о моём триумфальном возвращении… Но стоило королеве лишь неодобрительно шевельнуть пальцами, как все неуставные перешёптывания тотчас прекратились.

Девушки вернулись к своему занятию, а королева – к разговору.

– Полагаю, плохо спала ты из-за синяка в поллица? – уточнила она.

Я никого синяка у себя не видела, да и соседка ни о чём подобном не упоминала, а дискомфорта я не чувствовала, потому что рана на затылке перетягивала на себя всё внимание. Но от греха подальше всё-таки подтвердила:

– Да, госпожа. Я с лестницы вчера неудачно упала. Оступилась.

– А больше ты, случайно, ничем при этом не ударилась? – с каким-то намёком спросила королева.

Мне он показался не совсем приличным, и я поспешила откреститься. Хотя фрейлины даже не улыбнулись.

– Нет, госпожа. Только головой.

– Хорошо.

По логике на этом она должна была оставить меня в покое. И я уже собралась продолжить свой тернистый путь к столику, как королева добавила:

– Как закончишь с сервировкой, иди к себе. На остаток дня я освобождаю тебя от работы. Не нравится мне твоя неуверенная походка. Но не смей никуда отлучаться! Чуть позже я пришлю к тебе лекаря. Пусть он тебя осмотрит. Травмы головы очень опасны.

Мне ничего не оставалось, кроме как согнуться в глубоком поклоне, чудом удержав равновесие:

– Благодарю, госпожа.

И лишь повернувшись к ней спиной, я позволила себе беззвучно выругаться.

Только этого мне не хватало!

Я не знала, чем вызван столько пристальный интерес королевы к моей персоне, но не ждала от него ничего хорошего. Нутром чуяла подвох, хотя никак не могла определить, в чём именно он заключается.

Даже если до королевы и дошли слухи о моём утреннем наряде, убедиться в их правдивости при помощи лекаря она не могла. Единственное, что полезного мог определить этот эскулап: невинная перед ним девица или распутица. И пускай в честности настоящей Милии я была уверена – испуг моей соседки был красноречивее любых слов – сути проблемы это не меняло.

Выгнать меня из дворца за недостойное поведение королева могла без всяких проверок. Как и оставить. И её вряд ли тревожило мнение окружающих обо мне. А значит, причина крылась в другом… Но в чём?! Неужели в простом любопытстве?

Этим вопросом я задавалась несколько часов. Крутила его и так и эдак, плевав на трещащую по швам голову, металась по каморке из угла в угол, в надежде простимулировать работу мысли, однако к однозначному выводу так и не пришла. А потом в дверь деликатно постучали, прервав полёт моей поистине безграничной фантазии.

За порогом стоял обещанный лекарь: сухонький благообразный старичок с мягким кожаным чемоданчиком в одной руке и клюкой – в другой. Но он стоял там не один! За ним собралась целая свита – наверное, половина королевского дворца во главе с самой королевой.

С трудом подавив искушение захлопнуть дверь, я посторонилась, пропуская гостей внутрь. Свита осталась в коридоре, но так плотно столпилась у входа, опасаясь упустить хоть слово, что в каморке сразу стало нечем дышать. Чему лекарь не придал никакого значения.

Поставив сумку на единственную табуретку, он прислонил к ней палку и приступил к осмотру. Коснулся скулы, посмотрел мне в глаза, поводил перед лицом свечкой, оценивая реакцию зрачков, заглянул в уши и взялся за голову, явно планируя покрутить её из стороны в сторону… Но угодил пальцами прямо в рану на затылке – и я не сумела сдержать вскрик.

– Сними чепчик, – в ответ на выразительный взгляд старичка приказала королева, каменным изваянием застывшая неподалёку.

Я подчинилась, покорно развернувшись к лекарю спиной.

– Такая травма не могла образоваться при падении с лестницы, Ваше Величество, – резюмировал он. – Её ударили чем-то тяжёлым. Сверху.

Я впервые услышала его голос – тихий и ровный – и наконец-то сообразила, почему придворные сбились в столь плотную кучу.

Иначе они ничего бы не услышали. Мне и то слух напрячь пришлось. А королева и вовсе подалась вперёд.

– Как и кровоподтёки на запястье в форме пальцев, – согласилась она.

Я запоздало покосилась вниз, с неудовольствием отметив задравшийся в процессе снятия чепчика рукав. Под которым действительно виднелись отчётливые следы.

Спутать их с чем-то другим было бы затруднительно.

– Это сделал мой муж? Мне доложили, что вчера он был тобой очень недоволен.

Я посмотрела на стоящих в коридоре фрейлин, жаждущих сенсации.

– Нет, госпожа.

– Выйдите и закройте дверь, – распорядилась королева.

Лекарь собрал инструменты и беспрекословно удалился, умудрившись попутно обработать мне рану какой-то едко пахнущей дрянью и прикрыть всё это дело повязкой. Королева против небольшой задержки не возражала, терпеливо дождалась, пока старик закончит, уселась на освободившийся табурет и мирно поинтересовалась:

– Что не понравилось королю?

Мне скрывать было нечего.

– Цвет моих глаз, госпожа.

– Потому что они похожи на мои?

Я кивнула.

– А теперь расскажи, что между вами произошло. Ничего не утаивая и не приукрашивая.

И я вдруг подумала: а почему бы и нет? Мне бы не помешало заручиться чьей-нибудь поддержкой. И королева на эту роль подходила лучше всего. Вот только поговорить с ней по душам было практически нереально – рядом постоянно кто-то ошивался. Я и мечтать не смела остаться с ней наедине! А тут такой шанс. Да, неподалёку по-прежнему маячила вся её свита. Но дверь в каморку была толстая, дубовая, без щелей, прилегала плотно… Снаружи ничего не услышат. Разве что мы кричать будем. И я решилась:

– Боюсь, вы мне не поверите. Но вам грозит опасность.

– Что тебе известно? – тотчас насторожилась королева, благоразумно понизив голос. – Говори! Обещаю, что ничего тебе не сделаю, если выяснится, что ты как-то в этом замешана. Чистосердечное признание – верный путь к помилованию.

Я немного приободрилась.

– Сложно сказать, кто, в чём и насколько осознанно тут виноват. И меня об этом спрашивать бессмысленно. Потому что это не моё тело. Я родилась в другом мире почти семьдесят лет назад. И могу лишь предположить, где сейчас находится ваша настоящая служанка…

Королева слушала молча. Не перебивала, не задавала уточняющих вопросов и никак не показывала своего удивления. Словно и так была в курсе событий. А сейчас лишь проверяла своих информаторов.

– То есть о том, в кого вселилась его протеже, король не догадывается? – когда я умолкла, хмыкнула она.

– Нет, госпожа.

– Как твоё имя?

– Милия, госпожа.

– Нет. Меня интересует твоё прежнее имя. Данное тебе при рождении.

– Галина, Ваше Величество. Полянкина Галина Олеговна.

– По… – королева осеклась. – Можешь повторить ещё раз?

– Полянкина, Галина, Олеговна.

– А по слогам?

Я повторила, уже догадываясь, куда клонит королева. И не ошиблась.

– Что ж, – устало вздохнула она. – Теперь я тебе верю. Выдумать столько подробностей и не запутаться – непосильная задача для необразованной служанки. У тебя даже стиль речи изменился, когда ты вещала о своих злоключениях. А когда представлялась, ещё и акцент появился. Что, с учётом твоего происхождения, не укладывается ни в какие рамки!

И я внезапно поняла, что с уходом лекаря мы перешли на другой язык, родной для королевы и, судя по косвенным данным, настоящей Милии… И по-прежнему использовали именно его! Но расслабляться я не торопилась.

В свите королевы наверняка найдутся умелицы, в совершенстве владеющие двумя языками. В том числе те, кому невыгодно это афишировать. А мы ещё не обсудили самое важное.