Влияние 3

Ларс собрал остатки и скормил мне последнюю ложку. Пока я проглатывала кашу, доктор отнёс тарелку на поднос.

– Теперь ложись, – сказал он и подошёл к мониторам слева от меня. – Можешь поспать.

Я не торопилась ложиться. У меня во рту что-то начало мешаться, словно в каше попался камушек или какая-то таблетка. Когда я поняла, что это что-то несъедобное, выплюнула камушек себе в ладонь и посмотрела на него. Сердце ёкнуло. Это был зуб. Пощупав языком рот изнутри, я нашла образовавшуюся дырку в ряду нижних зубов спереди. К этому моменту Ларс уже стоял около меня. Увидев доктора рядом, я подняла на него взгляд и испуганным голосом проговорила:

– У меня зуб отломался.

Я не сомневалась, что Ларс сможет это исправить, он точно должен знать, что делать. Сейчас мне как никогда нужна была его помощь. Я смотрела на заместителя с надеждой, готовая выполнить любую его просьбу. Доктор взял с полки небольшую пробирку, открутил крышечку и протянул мне.

– Клади его сюда, – спокойно сказал он.

Я нехотя протянула ему ладонь с зубом и спросила:

– Вы приделаете мне его обратно?

Ларс сначала забрал у меня из ладони зуб, куда-то убрал его, затем ответил:

– Нет. У тебя на его месте вырастет новый.

Его голос был спокойным и ровным, но я ему всё равно не поверила. Мне хотелось услышать совсем другой ответ.

– Не вырастет! – нервно воскликнула я. – Там дырка пустая теперь!

Я хотела продолжить негодовать, но рот наполнил металлический вкус. Проглотить это было невозможно, казалось, что меня может стошнить. Выплюнуть бы, но некуда. Так что я теперь сидела со сжатыми губами и смотрела перед собой. Из глаз потекли немые слёзы, нос начал всхлипывать.

– Выплюнь, – сказал Ларс и подставил мне под лицо небольшой пластиковый кувшин.

Я опустошила свой рот и увидела в кувшине слюни вперемешку с кровью. Её было неожиданно много. От этого у меня началась бы истерика, но доктор помешал:

– Теперь надо прополоскать рот, – он тут же поднёс к моим губам стакан. – Не глотай, эта вода с лекарством.

Я набрала в рот раствор и начала послушно полоскать. Ларс снова поднёс кувшин, и я всё выплюнула. После четвёртого полоскания, крови уже не было совсем, а я немного успокоилась и передумала устраивать истерику. Хотя испуг от всей этой ситуации ещё не прошёл.

Ларс убрал кувшин и стакан с остатками раствора, потом подошёл с салфетками и вытер мне сначала глаза и щёки от слёз, затем рот от слюней и крови.

– Фаби, послушай меня, – сказал он и оперся руками на край кровати.

Я повернула к нему голову и мельком глянула на его лицо. Оно не было сердитым, а наоборот показалось мне доброжелательным.

– У всех людей в твоём возрасте меняются зубы, – спокойно заговорил Ларс. – Выпадают молочные, временные, а на их месте вырастают коренные, постоянные. Они уже более крепкие и большие. Если ты постараешься и вспомнишь жизни девочек, в которых вселялась, то увидишь, что это действительно происходит у всех. В этом нет ничего страшного.

– А когда он вырастет? – спросила я напряжённым голосом, борясь с желанием разреветься.

– Через несколько дней. Если ты будешь хорошо кушать, он будет расти быстрее.

– Я не хочу, чтобы у меня выпадали зубы!

– Никто не может на это повлиять, так устроено природой, – по-прежнему спокойно сказал Ларс.

– Он бы у меня не выпал, если бы не Гиена! – негодующе воскликнула я.

– Причём тут она?

– Это он, а не она, – поправила я. – Он меня вчера толкнул, и я упала, ударилась головой об пол. Зуб поэтому и отвалился.

– Тогда почему остальные зубы не отвалились? – спросил доктор.

Я задумалась, не зная, что ответить на это. Ларс отошёл к столу, потом вернулся со стаканом воды и протянул мне. Я взяла правой рукой и торопливо всё выпила.

– А можно зуб обратно приделать? – спросила я, возвращая пустой стакан. – Тогда другому зубу не надо будет расти.

– Нет, он уже не будет держаться.

– А когда следующий выпадет?

– Когда он сам решит. Открой-ка рот, – сказал Ларс, взял меня за подбородок и повернул мою голову на себя.

Я сначала убедилась, что он не собирается меня чем-то кормить и только потом открыла рот. Доктор достал из кармана фонарик и принялся им светить туда, где был зуб. Затем он осмотрел все остальные зубы и сказал:

– Всё хорошо. Можешь закрывать рот, – Ларс отпустил мой подбородок и убрал фонарик. – А теперь ложись и отдыхай, – это прозвучало настойчиво и строго.

Я опустилась на подушку. Доктор накрыл меня одеялом и отошёл к компьютеру. Время начало тянуться. Прошёл час, а может и два. Спать мне не хотелось совсем. Освободившееся место во рту притягивало к себе внимание и будоражило. Все мои мысли только об этом и были. Я почти поверила доктору насчёт того, что у меня там вырастет новый зуб.

«Может, он сказал это, чтобы успокоить?», – подумала я. – «Если через несколько дней зуб так и не вырастет, что тогда? Скажет, что я просто плохо ела? Надо вспомнить, было ли такое у Татьяны. А как? Я помню только последние дни. Да и вообще, Татьяна она другая, обычная. У неё, может, было так, а у меня по-другому будет. Я же не совсем человек».

Вдруг долгая тишина нарушилась – у Ларса прозвенел передатчик. Доктор достал его, приложил к уху и принялся слушать. Потом сказал сухое «хорошо» и убрал устройство обратно в карман. Несколько минут ничего не происходило. Я лежала и смотрела в потолок, всё ещё думала о своих зубах и пересчитывала их с помощью языка.

Дверь открылась, в кабинет вошёл медик. Он принёс с собой небольшой ящик, который показался мне уже знакомым. Я не стала его рассматривать, мне ведь сказали отдыхать. Медик поставил ящик на стол слева от меня, открыл и принялся из него что-то доставать.

– Артур, надо поменять датчики, – сказал Ларс, не отрываясь от компьютера.

Второй доктор, тот, что сидел за компьютером справа, сразу после этих слов поднялся со стула и подошёл ко мне. Так я узнала, как зовут этого доктора, того, что «призывал» Гиену вчера. Он снял с меня одеяло и начал отлеплять датчики вместе проводками. Ощущения были не самыми приятными, но уже привычными.

«Мне вообще-то спать велели», – недовольно подумала я. – «Раз на меня наклеивают датчики без проводов, значит, мы куда-то сейчас пойдём. Наверное, опять картинки какие-нибудь отправлять. Если Ларса там не будет, я ничего не стану делать!».

Когда мне заменили все датчики, минут на пятнадцать настала скука. Медик и доктора сели за компьютеры и долго там что-то смотрели и нажимали. Я лежала и смотрела в потолок, гадая о том, что же будет дальше.

Ларс «ожил» первым. Он поднялся из-за своего стола и подошёл ко мне. Надежда, что сегодня никакой ерунды не произойдёт, начала крепнуть. Доктор взял меня под мышками, поднял и поставил на пол.

– Иди за мной, – сказал он и направился к двери.

Я зашагала за ним, чувствуя в голове пустоту от непонимания чего ждать. В коридоре нас встретили двое охранников в экипировках и принялись сопровождать. На лифте мы переместились на этаж выше и продолжили шествовать по длинным коридорам. У одной из дверей Ларс остановился, повернулся ко мне и взял за правое плечо. Только после этого один из охранников открыл дверь, и мы вошли.

Нас встретила большая серая комната. Я подумала, что она абсолютно пустая, пока мы не прошли дальше. Охранники остались у двери, и тогда мне открылся вид слева. Там стояла большая кровать, за ней вдоль стены приборы и компьютеры, такие же, как и во всех медкабинетах здесь. Ларс подвёл меня к ней ближе и остановился, не дойдя четырёх шагов. Я увидела Киллера. Он сидел ногами к нам, в белой пижаме, обвешанный датчиками, и смотрел прямо на меня.

– Фаби, через десять минут я приду и заберу тебя, – сказал Ларс и отпустил моё плечо.

Пока доктор не вышел за дверь, я стояла неподвижно и смотрела на Киллера. Мне уже так давно хотелось пообщаться с кем-то из своего светлого прошлого, и вот, наконец, это произошло. Мои ноги сорвались с места, и я понеслась в объятия. Киллер уже встал с кровати и протянул мне навстречу руки. Когда я оказалась около него, он вдруг схватил меня за плечи и резко остановил.

Сердце радостно билось в груди. Моя маленькая мечта сбылась. Я улыбалась и смотрела на Киллера. Он медленно сел на корточки, продолжая держать меня на вытянутых руках. Тут я увидела его глаза. Они были как всегда уверенными, хитрыми, жёсткими, но родными. У меня в голове мелькнули воспоминания о том, как мы с ним ездили по магазинам и отоваривались с помощью моих способностей. Тогда я могла позволить себе всё, что пожелаю. Мороженое, конфеты, чипсы, игрушки, всякие интересные вещицы.

– Фаби, тебе нельзя встречаться со мной, – серьёзным тоном сказал Киллер на немецком.

Я не поняла, что он имеет в виду и потому продолжила стоять и улыбаться. Мне хотелось обнять его, почувствовать себя под защитой, в безопасности. Я подалась вперёд, чтобы прижаться, но Киллер твёрдо удержал меня на вытянутых руках. Когда он встряхнул меня за плечи и резко выкрикнул моё имя, я вздрогнула. Улыбка сошла с моего лица. Я с недоумением посмотрела на Киллера, словно теперь не узнавая его.

– Никогда не проси встречи ни со мной, ни с Хищником, ни с кем-то ещё. Слышишь меня? – он снова встряхнул меня.

Я растерянно кивнула. Спустя пару секунд опомнилась и спросила, тоже на немецком языке:

– Но почему?

– Не позволяй им манипулировать тобой. Тебе ничего от них не нужно, ты всё можешь получить сама. Не надо с ними торговаться. Ничего не проси у них!

– Но я не могу….

– Всё ты можешь! – перебил меня Киллер. В его глазах сверкнула ярость.

– Меня обижает сущность, Гиена, – начала я тараторить, пытаясь оправдаться и заодно получить ответы на свои вопросы. – А они говорят, что это мой образ. Я ничего не могу с ним поделать. Они делают мне процедуры и вливают силы Хищника. Гиена становится сильнее, а со мной происходит что-то непонятное. У меня сегодня зуб отвалился!

– Учись сама разбираться с сущностями, с Искрой и со своими зубами! Только ты можешь помочь себе. Не надо рассчитывать ни на меня, ни на Хищника, ни на Короля, ни на кого-то ещё. Забудь про нас! Мы уже сделали для тебя всё, что было в наших силах. Дальше давай сама. Ты сильная и упрямая, у тебя всё получится. Пора учиться самой решать свои проблемы.

– Но мне нужен Хищник! – впадая в отчаяние, воскликнула я. – Он должен защищать меня, он должен всегда быть рядом со мной, говорить, что мне делать! Он ведь всё знает, а я ничего!

– Хищник велел тебе вести себя тихо, не злить Волтера. Ты послушалась его?! – голос Киллера сделался совсем сердитым. – Нет! Ты ведь всё равно хулиганишь, бьёшь посуду, швыряешь мебель! Значит, ты сама знаешь, что тебе делать. Вот и разбирайся, учись!

Я не знала, что на это ответить. Не на такое общение с Киллером я рассчитывала. Если бы не его ясный взгляд и чёткий голос, не сила в руках и уверенность движений, я бы подумала, что с ним что-то сделали, как-то изменили его. Но он был собой.

Киллер отпустил мои плечи и поднялся с корточек. Я в растерянности посмотрела на охранников у двери. Что это вообще было? И что мне теперь делать?

– Иди, Фаби, – ответил на мой мысленный вопрос Киллер.

Я посмотрела на него снова. Меня пронзил его хладнокровный, непоколебимый взгляд. «И всё-таки он злой», – прозвучала мысль в моей голове. Киллер отвернулся от меня, подошёл к своей кровати и лёг на неё. Он откинулся на подушку, выпрямил ноги и уставился в потолок. Будто меня для него больше не существовало.

Я стояла в растерянности. Мои глаза бегали по комнате в поисках чего-то, что укажет на то, что это всё неправда, что это была просто шутка. Вдруг дверь открылась, пропуская в комнату Ларса. Я уставилась на него, ожидая хоть какой-то помощи.

– Фаби, идём, – спокойным голосом сказал он.

Я сразу зашагала к нему. Мне хотелось поскорее уйти отсюда, «переварить» произошедшее, а лучше забыть. Ларс открыл дверь и пропустил меня вперёд. Я вышла в коридор первая и потому уже не видела, как доктор бросил осуждающий взгляд на Киллера, а тот в ответ с ненавистью показал ему средний палец.

Ларс отвёл меня в мою комнату. Там на столе стоял поднос с глубокой тарелкой и стаканом. Я не видела, что в них, и не хотела знать, мне было не интересно.

– Фаби, садить обедать, – видя, что я шагаю к кровати, перенаправил меня Ларс.

Я сразу послушалась, повернула направо, села за стол и даже взяла в руку ложку. Мне хотелось, чтобы доктор поскорее ушёл и оставил меня одну. Ради этого я готова была сейчас сделать всё, что он попросит. Это подействовало. Ларс покинул мою комнату.

***

Два часа назад

Волтер зашёл в комнату к Киллеру в сопровождении четырёх охранников. Начальник остановился напротив пленника у подножия его кровати.

– К тебе сегодня приведут Фаби, – ровным голосом заговорил он. – Чтобы ваша встреча не ранила девочку, ты должен придерживаться инструкций, которые я тебе сейчас дам.

– Каким образом наша встреча может ранить её? – усмехнулся Киллер.

– Если ты скажешь лишнего, твои браслеты будут активированы на полную мощность. Ты начнёшь корчиться на полу на глазах у Фаби. Учитывая то, как она дорожит тобой, ей будет очень больно видеть такое.

– Урод! – злобно процедил Киллер.

– Слушай внимательно, – не обратив внимания на обзывательство, начал инструктировать Волтер. – Девочка думает, что тебя и Шестого всё это время держали у нас. Пусть и дальше так думает. Также она не должна знать про то, что ты освободил одного из клонов Хранителя. Никаких разговоров про ваши планы и дела с Шестым, Хранителями и сущностями. Для Фаби вас забрали на базу вместе с ней, в один день.

– Тогда не приводи её, нам не о чем с ней будет разговаривать, – сказал Киллер.

– Если она спросит, ответь на её вопросы про способности, про Искру, про перемещения, как не бояться сущностей, как не попадать в неприятности. Ты всё это знаешь и сможешь помочь ей.

– Ты тоже это всё знаешь, сам и рассказывай!

– Тебе она доверяет больше, к тебе она прислушается, – спокойно ответил начальник. – Больше всего ей сейчас нужно поплакаться и пожаловаться тебе на свою судьбу. Ты выслушаешь её и, по возможности, наставишь на путь послушания и совершенствования. Больше ничего ей рассказывать не нужно.

Волтер собрался уходить, но кое-что вспомнил и добавил к своей инструкции:

– Не разговаривай с ней на русском языке.

***

В настоящее время

Не знаю, сколько я просидела за столом с ложкой в руке. Обед уже давно остыл, а я так и не поинтересовалась, что там за еда. Не до этого было. Неудержимый поток мыслей и накопившихся эмоций давил на меня. Я изо всех сил сдерживала его в себе. Сейчас моей единственной задачей было «укрепить дамбу», иначе, если её «прорвёт», со мной произойдёт нечто немыслимое.

«Киллер прав. Он сказал так, чтобы помочь мне стать сильнее. Он ведь и правда ничем не сможет мне больше помочь. Эх…. А мы ведь могли сбежать. Мы были уже у самого забора! Ещё чуть-чуть и всё было бы хорошо. Я могла бы сейчас есть мороженное…. Но тогда у Волтера осталось бы три Хищника, неужели я бы их бросила?! Мне надо их как-то забрать. Ещё на острове где-то мой плюшевый зайчик лежит. Сначала надо доделать все эти дела, а потом сбегать. Но Киллер мог бы дать мне хоть какие-то подсказки! Я же ничего не знаю. А узнавать всё это долго, у нас нет столько времени. Хищник говорил, что Искра мне поможет. Надо только научиться слышать её. Мне надо как-то самой разобраться. Но как?! Я не знаю!», – этими мыслями я и пыталась укрепиться.

Немного успокоившись, я с усилием подняла взгляд на стакан. «Надо попить. От воды мне всегда становится лучше», – подумала я, взяла стакан и поднесла к губам. Почувствовался запах варёной моркови. Я вдруг поняла, как же сильно ненавижу такой морковный сок. Лучше бы там была простая вода! Я со стуком поставила стакан на место и поднялась из-за стола.

Заныла десна в том месте, откуда утром выпал зуб. Я вспомнила, что мне надо хорошо кушать и посмотрела в тарелку. Опять там ерунда какая-то.

«Дамба» вдруг треснула по швам. Сдерживаемые эмоции мгновенно хлынули, срывая тормоза и унося стены, опоры, которые я так старательно сейчас сидела и строила. Из горла вырвался крик отчаяния. Моя правая рука с силой смахнула поднос с посудой со стола. Он влетел в дверь туалета. Раздался звон, всплеск переведённых зазря продуктов. Пластиковая посуда разлетелась в стороны.

Следом за подносом с грохотом полетел стул. В сторону двери отправился и стол. От моего яростного толчка он сначала перевалился набок, затем на столешницу и так и остался лежать ногами вверх. Я всё кричала, не в силах больше сдерживать себя. Ноги донесли меня до кровати, руки схватили одеяло, швырнули куда-то в сторону. Подушку я разорвала пополам, отчего пружинистый наполнитель рассыпался почти по всему полу. Простынь меньше чем за минуту превратилась в кучу тряпочек. Я рвала и метала, в прямом смысле.

Матрас мне уже не поддался, он не рвался и не снимался с кровати. Сама койка тоже оказалась слишком тяжёлой или прикрученной к полу. Оглядев бешеным взглядом получившийся хаос, я не обнаружила больше ничего, что можно было бы разрушить. Но потребность ещё не иссякла.

Я схватила с пола поднос. Он был из какого-то тонкого металла. Моему разъярённому разуму этот предмет показался очень подходящим для того, чтобы пробить окно. Я подскочила к стене, той, что напротив двери, и начала долбить по ней подносом. На белой краске сразу начали появляться серые царапины.

Неизвестно сколько прошло времени. Стучала я с исступлением. Края подноса покоробились знатно. Под краской был какой-то странный материал, который уже не поддавался моему воздействию. То ли металл, то ли камень какой-то особый. Его поверхность оставалась невредимой. Зато грохот от него был эффектным. За ним я не услышала, как кто-то вошёл в комнату.