- -
- 100%
- +
Звонки и сообщения с работы я игнорирую. Пусть сам расхлебывает. Все равно думать о делах сейчас не могу. Надо еще родителей «обрадовать». С Кириллом у них хорошие ровные отношения. Дочь ведь была как за каменной стеной. Угу, жена не стенка – подвинется.
Ой, хватит. А то я себя сейчас окончательно накручу.
Припарковавшись, сижу в машине несколько минут. Надеюсь, Кирилл уехал, а не ждет меня с разборками. Мужа в квартире не оказалось, но я чуть не улетела, споткнувшись о раскрытые чемоданы. А запах духов заставил зажать нос пальцами.
– Черт, – я потерла ушибленную ногу. – Ах ты!
У меня дыханье сперло, когда я увидела на большом зеркале надпись, сделанную помадой:
«Ты сама это затеяла», выведенную твердым уверенным почерком.
Забыв снять ботинки, несусь осматривать квартиру.
– Черт! Черт! Черт! – хочется ругаться очень неприлично и совершенно непечатно. – Кто из нас еще истеричка!
Вся моя одежда вывалена из шкафа. Что-то порвано, остальное засыпано моей косметикой. У туфлей оторваны каблуки.
– Самоутвердился? – я поднимаю свою любимую пару туфель. – Молодец!
Швыряю их в стену. Сняв пальто, кидаю его в кресло. Потом сажусь на пол и стягиваю ботинки. Подперев кулаком щеку, смотрю на кучу испорченной одежды. Моя любимая шелковая блуза цвета экрю живописно украшена тенями. На белой юбке весьма красочные разводы помады. Мой муж всегда был изобретателен, вот и всю эту кучу залил моими духами, разбив стеклянные флаконы молотком для отбивания мяса. Молоток валяется рядом.
Ладно, дорогой, баш на баш. Но если думал, что я испугаюсь, то зря!
– Повод обновить не только жизнь, но и гардероб! – я стараюсь смотреть на все позитивно. Самое худшее уже случилось, надо двигаться дальше. Не хочу застрять в депрессии и жалости к себе. Так что выше нос! Меня поддерживает злость. И Кирилла тоже.
Дальше делать что-то надо. Не хочется получить этим молотком по своей тыковке. Поэтому я первым делом иду готовить себе кофе. К счастью, технику муж не тронул.
Сделав кофе, достаю печенье. Дергаться уже смысла нет, все случилось. Надо думать, как действовать дальше.
На раздумья у меня уходит ровно чашка кофе. Раз квартира будет продаваться, то пора отсекать прошлую жизнь.
Открываю Интернет. Благо, сейчас что-то найти и заказать – проблем нет. Мне нужны грузчики с коробками и место на складе. Кирилл очень упростил сбор вещей. Договорившись с фирмой, иду разбирать вещи. Что-то можно спасти, остальное уйдет на мусорку. Вещи мужа сразу уходят в мусорные пакеты, освобождая чемоданы под мои нужды.
Нормальные укладываю в них, окончательно испорченное – в пакеты, остальное – в стирку. К моменту, когда приезжают крепкие ребята для перевозки вещей, в квартире относительно чисто и проветрено.
– Снимайте телек, сабвуфер и приставку, – командую я. – Микроволновка и кофеварка, и стиралку с сушилкой. Мне нужны коробки под посуду.
Грузчики удивленно переглянулись, но вопросы задавать не стали.
– Срочный переезд, – озвучиваю причину такой спешки.
Посуда, столовые приборы, мелкая бытовая техника, даже постельное и декоративные подушки – все я тщательно перебираю и сортирую. Новую квартиру же придется обставлять. А зачем тратить лишнее, когда все основное есть?
– Хм, – прищурившись, я примеряюсь к шикарным портьерам и тюлю в гостиной. Ткани привезены на заказ, пошив тоже по индивидуальным эскизам. – Ай, пусть висят, – машу рукой.
Шторы вообще пусть везде остаются. Чтобы внешне ничего не изменилось.
– Яна, а у вас переезд? – в квартиру просовывает голову соседка. – Шум у вас какой-то второй день. А сейчас и вещи выносят.
На ее лице неприкрытое любопытство.
– Переезд, ага, – я нервно улыбаюсь. – Срочный.
– А куда? – соседка входит, вытянув голову, пытается заглянуть в комнаты. – А Кирилл где? Квартиру новую купили?
– Купили, – киваю. – Пятикомнатную. Кирилл там вещи принимает.
Вру. Но мне плевать. Грузчики прячут улыбки. Они же знают, что вещи едут на склад долгого хранения.
– А мне всегда ваша квартира так нравилась, – соседка делает мелкие шаги, рассчитывая, что я не замечу ее маневры. – Продавать будете?
– Будем, – а тут я не вру.
– И за сколько? – любопытство так и прет из нее.
– Брать будете? – спрашиваю в лоб. Я же вижу, как сканирует каждый сантиметр, подмечая детали. Стоит ей выйти за порог, как свежие сплетни полетят во все стороны.
– Ну, дорого, наверное, будет, – вздыхает. – А рассрочку не рассматриваете. Ну так, по-соседски. Без банков этих мошеннических.
– Нет, – уверенно отказываю. – Извините, дела. Вам тоже пора, да?
Любопытной соседке ничего не остается, кроме как уйти. Закрыв дверь, смотрю в глазок. Стоит на площадке, озирается по сторонам. А потом на цыпочках подходит к двери и прикладывает ухо.
– Что-то забыли? – я резко распахиваю дверь.
– Нет-нет, ничего, – она отскакивает. – Показалось, что серьгу обронила. До свидания, Яна.
– Всего хорошего, – я не закрываю дверь, пока соседка не скрывается в своей квартире.
– Посудомойку тоже вынимать? – посмеиваясь. спрашивает грузчик.
– Не надо, – решаю я. – Пылесос унесли? Так, выносите все коробки запакованные. Почти закончили.
Я обхожу квартиру, заглядывая в каждый угол. Кажется, я взяла все, что хотела.
– Ребята, вот это еще на мусорку отнесите, пожалуйста, – указываю на мешки с одеждой.
Продукты я оставила. Так и быть, может, благоверный на обед заглянет. Правда, в чем будет готовить, меня не волнует.
Грузчики уезжают. А я вот тоже себе плохо сделала: хочется чаю или кофе, а могу выпить только воды.
– Ой, все, – я одеваюсь. Выкатываю чемоданы из квартиры.
Закрываю ее, планируя больше сюда не возвращаться никогда. Я спокойно загружаю чемоданы в машину. Телефон уже охрип от звонков и сообщений, но там ничего для меня интересного уже нет. На работе дружбы ни с кем не сложилось, а подруг ставить в известность пока желания нет. Я очень устала.
Заваливаюсь к родителям без предупреждения и с чемоданом. Остальные потом подымем.
– Яночка! – мама рада меня видеть. – А почему так поздно и без звонка? И с чемоданом.
Улыбка сходит с маминого лица. Там появляется тревога.
– Яночка, – распахивает дверь шире, – что случилось?
– Банальное дело, – я вкатываю чемодан, – развод.
– С кем? – мама прижимает ладони к груди.
– Пока с Кириллом, – я пытаюсь шутить. – Вроде как с ним у нас брак. Был. Я удаленно подписала развод и подала иск на раздел имущества. Мам, а что есть поесть? Я только кофе выпила в обед и все.
– Сейчас! – спохватывается мама. – Я на кухню. Там все и расскажешь.
– Расскажешь что? – выходит из гостиной папа.
– Что ваш зять завел любовницу, и у них через месяц будет сын, – спокойно говорю, не спеша раздеваясь. – Долгожданный наследник. На мой взгляд, вполне весомый повод для развода.
Глава 4
– Не может быть! – у мамы глаза становятся круглыми. Переводит взгляд с меня на папу. – Миша, это как?
– Ян, а действительно, это как? – не меньше мамы удивляется папа. – У вас же получалось, а тут вдруг сын.
– Ну, положим, сын не вдруг, – я вешаю куртку, ставлю ботинки на полочку, – а восемь месяцев назад. Это я узнала только вчера.
– Да ну не может быть, – мама не верит. – Кирилл же такой семьянин…
– Еще какой, – я иду в ванную, включаю воду и кричу оттуда, – все в семью! Даже со мной делиться не хотел, все наследнику. Вот какой семьянин!
Я мою руки, старательно взбивая пену, потом долго ее смываю. До скрипа отмыв кожу. Нервно вытираю руки полотенцем. Родители так и стоят в коридоре, глаз с меня не сводят.
– Надо сватье позвонить, – мама хлопает себя по карманам в поисках телефон. – Что это вообще такое?
– Звони, – безразлично пожимаю плечами. Я настолько устала, что нервничать сил не осталось.
Иду на кухню. Меня манят холодильник и плита.
– О, солянка, – я поднимаю крышку над кастрюлей, вдыхаю умопомрачительный аромат. Беру тарелку и загребаю себе щедрую порцию. Мама вкусно готовит, а меня от голода уже аж ведет. – Мам, а сметанка есть? И лимончик.
– Поражаюсь твоему спокойствию, – мама открывает холодильник. – Все у меня есть.
– Да сама в шоке, – не дожидаясь сметаны и хлеба, начинаю есть. – Спасибо. И хлеба, пожалуйста. Извините, я как вчера пообедала, так все.
Съедаю половину, и только после этого в состоянии продолжить разговор. Родители терпеливо ждут, пока их дочь быстро работает ложкой. Папа прислонился плечом к стене, хмурый такой. Мама суетливо бегает взглядом.
– Утром я иск составила, – удовлетворенно вздыхаю и уже медленнее ем солянку, понимая вкус, – точнее, адвокат составил. Будем делить. Так что я к вам до окончания судебных процессов.
– Сколько надо, столько и живи! – мама качает головой. – Не понимаю. Ну как так?
– Погоди, – папа после задумчивого молчания вступает в разговор, – ты сказала, восемь месяцев назад. Это где-то через месяц той девице рожать?!
– Да! – я щелкаю пальцами. – Именно. Как такое провернут удалось – загадка. И никто же не спалил, нигде не прокололся. Уметь надо. Мам, а чаю сделай. Пожалуйста. Что-то даже встать не могу.
– Миш, налей ребенку чаю! – командует мама. – И зефир подай. Ян, а работа?
– А пусть увольняет! – меня эта мысль веселит. – За сегодняшний прогул. Ну подумаешь, уволился начальник проектно-дизайнерского отдела. Команда там хорошая. Вывезут. Целый день долбят на телефон, пришлось всех заблокировать. Кстати, надо бы и номер сменить.
– Яна, я тебе поражаюсь, – мама берет свою чашку с чаем, папа обо всех позаботился. – Ты такая… все по полочкам. А мне хочется позвонить Кириллу и устроить скандал!
– А смысл? Спасибо, пап, – я улыбаюсь папе.
– На здоровье, ребенок, – он целует меня в макушку. – Но я все равно не верю. Бред какой-то. Надо с ним поговорить. По-мужски.
– Поговори, – я не собираюсь отговаривать папу. – Но даже если вдруг, то я с Кириллом обратно сходиться не собираюсь. Ужас, как это противно. Бррр, – меня передергивает. – Со своими родителями тоже пусть сам объясняется. Сбылась их мечта. Желаю счастья.
– Так он выставил тебя из квартиры? – спохватывается мама. – А сам привел туда эту?
– Нет, – успокаиваю родителей, – я сама ушла. Вывезла все вещи на склад и ушла. Я настаиваю на продаже квартиры.
– Нет, я все-таки позвоню сватам, – мама решительно поднимается. – Нехорошо не поздравить с долгожданным внуком!
Разблокировав телефон, набирает мою пока еще свекровь.
– Здравствуйте! Вас можно поздравить? – в голосе мамы ядовитый сарказм. – Как это с чем? С таким долгожданным событием! У вас внук будет! Да не у нас, а у вас. Наша сторона тут не при делах. Нет, Яна не беременна. А я откуда знаю, тогда кто.
– Анечка, – язвительно подсказываю. – Милая Анечка.
– А! Вот дочка подсказывает, что будущую мать зовут Анечка, – продолжает радовать свекровь моя мама. – Да почему же суррогатная? Самая настоящая. Нет, ну таких подробностей я не знаю. Спросите у своего сына. Уж Кирилл точно должен знать. Нет, нам подробности сообщать не нужно. Избавьте, пожалуйста, от них. Нам теперь не интересно. Разводимся. Всего хорошего. Еще раз поздравляю с внуком!
– Аааа, – тяну я, – так мой благоверный еще своим родителям не сообщил? Ну каков!
– А ты звонить не хотела, – мама садится обратно. – У людей такая радость, а они не в курсе!
– Девочки, я вас боюсь, – усмехается папа. – А Кириллу, пожалуй, звонить не буду. Но если явится – спущу с лестницы. Не молоденький мальчик, чтобы такое вытворять. Мозги должны же работать! Год шифровался. Трусло. Там уже ребенок на подходе, а он только очнулся!
– Да тьфу на него, – мама гневно сверкает глазами. – Бесит прям, слов нет! Так и тянет позвонить и ему!
– Погоди, еще сам позвонит, – я улыбаюсь. И почему эта гениальная идея не пришла в голову мне? Я просто не догадалась!
Не знаю, когда Кирилл собирался порадовать родителей, но теперь они пусть радуют его. И больше чем уверена, что он позвонит со скандалом мне. Даже спать перехотелось. Моя мама – гений! Даже настроение поднялось.
– Думаю, полчасика им хватит, – я иду за телефоном, который оставила в кармане куртки. Кладу перед собой на стол и спокойно пью чай с нежным зефиром в ожидании, когда же мой благоверный позвонит.
Ждать приходится долго. Минут сорок. Мама за это время высказалась от души, папа же сказал – развод и точка. Ну и я успела рассказать, что подготовила квартиру к продаже. Надо только клининг вызвать.
Но вот телефон начинает нервно жужжать, слов ему передалась злость Кирилла.
– Привет, дорогой, – произношу с улыбкой, поставив связь на громкую. – Уже соскучился?
– Яна-а-а!!! – рев такой, что удивительно, как штукатурка с потолка не посыпалась. – Какого черта?!
– А это была не я, – говорю чистую правду.
– А ты не ори, дорогой зятек, – вмешивается мама. – Я не могла не поздравить сватов. Такое долгожданное событие!
– Ну знаете ли! – орет Кирилл. – Вы какого черта вмешиваетесь! Вас это никаким боком не касается!
– Не ори! – рявкает папа, стукнув по столу кулаком. – Еще как касается. Я бы тебе сказал, да при женщинах не выражаюсь. Но запомни: чтобы на глаза мне не попадался.
– Да, – поддакивает мама. – И вообще, еще неизвестно, какую заразу ты мог принести от своих этих… фей!
– Да что вы несете?! – Кирилл очень зол. – Лезете куда не просят! Я без вас бы сказала родителям, а теперь из-за вас скандал! Яна, ты решила максимально осложнить мне жизнь?
– Я?! – хлопаю ресницами. – Ты что-то путаешь, дорогой. Я максимально тебе ее упрощаю. Вот, даже на работу не вышла. Твоим ничего не сказала.
– На меня орали, как на пацана какого-то! – продолжает бушевать Кирилл. – И не смей называть меня доргой!
– Хорошо, дорогой, как скажешь, – я старательно сдерживаю смех. – Будешь у меня дешевый. Ты уже обрадовал Анечку, что я даю тебе развод? Мой адвокат должен был с тобой связаться. А, да, спасибо за помощь с моим гардеробом. Давно его было пора обновить.
– Смешно тебе?! – орет Кирилл. – Я заставлю тебя заплатить за каждую испорченную вещь!
– О, это будет легендарная битва в суде, – я уже смеюсь, не сдерживаясь, – ты ведь тоже испортил мою одежду, туфли и косметику. Не забывай, я могу предъявить тоже за каждую вещь.
– Меркантильная дрянь! – рявкает муж.
– А по морде?! – не выдерживает папа. – Поганый язык попридержи!
– Не надо ему по морде, – вступаюсь я за Кирилла. – А то снимет побои и в суд потащит. С этого сутяги станется.
– Как ты меня назвала? – взвивается Кирилл.
– Знаешь, сама не ожидала от тебя такого, – говорю спокойно. – За два дня узнала о тебе столько нового, что за семь лет не разглядела.
– Ты тоже не подарок! – Кирилл и не думает успокаиваться. – Коварная, завистливая, подлая. Черт подери, да что вам всем от меня надо сегодня? Опять мать названивает! Неужели еще не все сказала?
– Мне вот лично от тебя нужна только моя законная доля, – повторяю ему опять. – И не страдай, я знаю, что денег у тебя хватит на Анечку и сына. Живи со своей искренней, доброй альтруисткой. Наверняка же она полюбила тебя просто так, а не за счет в банке. Кстати, сколько ей лет-то?
– Двадцать пять. И что? – спрашивает с вызовом. – Да, она именно такая. А эгоистичной и желчной стервой выставила себя именно ты. За каждую копейку бьешься! Какая же ты…
– Увидимся в суде! – рявкнув, сбрасываю звонок. – Да надоел, – улыбаюсь родителям. Работу вот жалко, – вздыхаю, – клиенты, проекты.
– Так, дочь, что там с одеждой? – мама смотрит на меня внимательно. – Вы и трусы делите?
– Нет, – беспечно отмахиваюсь. – Одежда из списка вычеркивается. В виду своего прихода в негодность. А так можно говорить – приход в негодность? В общем, одежда уже в мусорке. Как и мой брак. Кстати-и! – меня осеняет идея. – Пап, а тебя болгарка есть? Которая пила, а не женщина.
– Ну есть, – кивает папа. – А тебе зачем?
– А научишь пользоваться? – мои глаза загораются азартом. – Ну просто если делить пополам, то можно же и правда пополам. Отмерить рулеткой, расчертить и вжик телек болгарочкой. Блин, а я все на склад вывезла. Дурочка.
– Ты что дочери вместо чая налил? – мама упирает в папу строгий взгляд. – Миша?
– Яна, а иди ты лучше спать, – папа медленно поднимается, протягивает ко мне руки. – Иди-иди, голубушка. Утром вам не вечером и так далее. А болгарка детям не игрушка, пальчик еще порежешь.
– «Отрежешь» ты хотел сказать? – нервно хихикаю я.
– Угу, поранишься, – папа мягко и осторожно поднимает меня со стула, как будто я сейчас как что-нибудь утварю! – Так что давай спать. Завтра все еще раз хорошенько обдумаешь. Успокоишься.
– Обязательно успокоюсь, – произношу мрачно, – отсужу все свое и сразу успокоюсь.
Не знаю, злилась бы я меньше, если бы Анечка была младше. Не уверена. Но… да какого черта? Еще бы восемнадцатилетнюю себе нашел!
– Феечку себе нашел, – шиплю, направляясь в комнату, которая когда-то была моей. – Надеюсь, эта милая Анечка покажет ему небо в алмазах.
– Кирилл мужчина видный, – мама достает постельное, – но я очень сомневаюсь, что со стороны Анечки прям любовь. Посмотреть бы на нее. Ничего не жмет, что семью разбила?
– Вообще не интересно, – я помогаю маме застелить диван. – Все равно. Она точно блондинка и высокого роста. Кириллу нравятся такие девушки. Надеюсь, и не увижусь с ней.
Нет у меня никакого желания встречать с беременной любовнице мужа. Зато у нее оно было. Да такое нестерпимое, что пришла на судебное заседание. Явилась, так сказать, во всей красе. А еще по ней плачут подмостки больших и малых театров!
Глава 5
Анечка была прекрасна, словно богиня. Высокая, белокурая. Даже отечность, свойственная беременным, ее не портила. Большие голубые глаза смотрели на всех с какой-то детской наивностью. Она и волосы красиво уложила, и легкий макияж сделала, и красивое трикотажное платье надела. Словно не в суд пришла, а на фотосессию.
Приникала к плечу Кирилла так доверчиво, что даже я чуть не умилилась. Гладила его по руке, выражая поддержку. Ну просто картина маслом «Фурия бывшая и нежная любовь».
Но зато я наконец-то смогла искренне порадоваться за Кирилла. Анечка именно так, что ему нужен!
– Ты долго еще за каждую копейку биться будешь? – спросила меня, улучив минутку, когда мой адвокат и Кирилл куда-то денутся. – Мало тебе? – и смотрит на меня глазами трепетной лани.
– А тебе не много будет? – усмехаюсь я. – Разбила семью и рада.
– Семья будет у нас, – Аня демонстративно поглаживает живот, – мне вот-вот рожать. А у вас семьи не было. Так, пара.
– А тебе не вредно по судам таскаться? – киваю на ее живот. – Нервы и все такое.
– Ты за мои нервы не волнуйся, – Аня совершенно спокойна. – О себе лучше позаботься. У Кирилла будет сын, и никуда он от меня не денется.
– Пф, да забирай! – небрежно отмахиваюсь. – Совет да любовь, как говорится. Квартирку уже присмотрела?
– Это было очень подло, – Аня прищуривается. – Могла бы и уйти. Дорогу молодым.
– А тебя не учили старшим уступать? – спрашиваю ехидно. – Знаешь, с милым рай и в шалаше. Не слышала, нет?
– Отмазка для неудачниц, – нагло смеется Аня. Глянув мне за спину, меняется в лице. Снова трепетная лань, которая кого хочешь потреплет. Отходит, делая вид, что не со мной разговаривала:
– Любимый, спасибо, – и голос такой сладкий-сладкий, приторный, меня ж передергивает, – так пить хочу. И здесь жарко ужасно. Когда все закончится уже.
– Все будет зависеть от Яны, – почти бывший бросает на меня гневный взгляд. – Как ты посмела вывезти все?
– Не все, – улыбаясь, я пожимаю плечами. – Мебель вся на месте. Шторы, ковры. У квартиры очень продажный вид, – произношу, бросая многозначительный взгляд на Анечку. – Заметь, я даже замки не поменяла.
– Как я в тебе ошибся, – шипит Кирилл.
– Не больше моего, – я продолжаю улыбаться, дешевый ты мой. А что, называть тебя дорогим сам запретил. О, извини, вон мой адвокат. Да начнется вторая часть Марлезонского балета. Надеюсь, до шестнадцатой мы не дойдем, а то Анечка родит прямо в зале суда. А это не полезно ребеночку. Ты уже гнездышко свил, дрозд ты мой? – и, не дожидаясь ответа, отхожу к адвокату.
Очень грамотный специалист. От такой даже зубную щетку не скрыть. Отвалила за его работу кучу денег, но как же рвал и метал Кирилл, когда судья огласила решение. И на квартиру покупатель быстро нашелся. Не подставной, адвокат мой проследил.
А Кириллу пришлось продать свою тачку и купить другую – попроще, чтобы выплатить мне мою долю за бизнес. Подписывали мы окончательное соглашение у адвоката моего. Что я претензий не имею. А я и не имею.
– Подавись! – Кирилл, теперь уже мой бывший муж, кидает в меня подписанные бумаги. – По твоей милости у фирмы возникли проблемы.
– А это не мои проблемы, – я размашисто ставлю подпись на своем экземпляре. Ну вот и все, нас больше ничего не связывает. Совсем. – Зато у тебя сын. Сбылась твоя мечта.
Анечка тоже приперлась. С младенцем на руках. Такая вся из себя победительница. Но меня это не трогает. Ребенок не виноват, что у него родители такие вот.
– Стерва, – Кирилл складывает свой экземпляр в папку. – Довольна, да?
– Очень, – я откидываюсь на спинку кресла, совершенно довольная исходом дела.
Да, придется почти все начинать сначала. Но у меня есть для этого финансовая подушка, образование и востребованные навыки. Работу я пока не искала, решила сменить город. Раз уж менять жизнь – так во всем!
– Счастья тебе, дрозд ты мой, – ехидно желаю бывшему.
– Да почему дрозд? – возмущается Кирилл. А я только улыбаюсь. Это наша с адвокатом шуточка получилась, ведь Марлезонский балет это «Балет об охоте на дроздов». Такая вот неочевидная ирония. Анечка долго охотилась на своего дрозда. Молодец, целеустремленная девочка. Даже беременность и роды не помешали ей зорко следить за Кириллом. Аж восхищает в какой-то степени. Я бы не смогла так.
– Идем, любимый, – нежно поет Анечка. – Сыночку кушать пора. Наконец-то все закончилось. А дела скоро ты поправишь, ты же знаешь, я тебя поддержу.
– Анечка, ты мой ангел, – слащаво отвечает Кирилл.
Я кривлюсь. Ну такие муси-пуси, я в шоке от своего бывшего. Браво, Анечка, браво! Наконец-то дрозд со своей дроздихой уходят.
– Поздравляю, Яна Михайловна, – адвокат протягивает руку для пожатия. – У вас потрясающая выдержка. Я восхищен.
– А я в шоке, если честно, – я смотрю на адвоката, – не думала, что на такие вот новости могу реагировать таким образом. Да я вообще не думала, что мой муж вычудит такое. Кирилл всегда был спокойным, рассудительным, последовательным. Никогда не откладывал важные решения. Правду говорят, что любовь меняет людей. Анечка молодец, талантливая девочка, далеко пойдет.
– Вы не верите в их любовь? – усмехается адвокат.
– Почему же? Верю, – я важно киваю. – В его любовь к молодому телу и в ее любовь к деньгам. У них очень взаимовыгодная сделка получилась. Но это уже не мое дело, – я поднимаюсь из кресла. – Спасибо, вы отличный профессионал. Желаю всех благ.
– Обращайтесь, если что, – смеется адвокат. – С вами было приятно работать.
– Надеюсь, ваши услуги мне больше не понадобятся, – смеюсь я. – Хватит с меня приключений на ближайшее время.
Я хотела спокойствия и новых впечатлений, а получила опять приключения.
Ух, истерику Кирилла, когда он зашел в нашу квартиру, я буду помнить до конца своих дней. Рев стоял такой, что риэлтор чуть не удрала. Бедная присела, побледнела и, вцепившись в сумочку, не знала, куда бежать. А я что? А я ничего. Всего-то вывезла разную мелочь.
– Где мой телек? – орал Кирилл. – Где моя приставка, черт тебя дери, Яна?!
– На складе, – отвечаю спокойно. – Я решила поберечь чувства Анечки, а то глядя на телек и консоль, будет же постоянно думать о том, что это мой тебе подарок. Бывшей жены. Будет служить постоянным напоминанием. А молодой матери нервничать нельзя. Вдруг молоко пропадет?
– Стиралка тоже должна была напоминать? – продолжает орать Кирилл.
– Ой, ну все предпочитают разные модели бытовой техники, – мило улыбаясь, отвечаю я. – Я же знаю. Все пользуются разными марками. Все равно заменили бы. Дорогой мой, ну я же проектировщик и дизайнер, я же знаю, о чем говорю. Зачем новым хозяевам чайник или кофемашина?
Кирилл, весь багровый от злости, шумно дышит. Еще чуть-чуть и дым из ушей повалит.
– Ты специально это сделала! – тычет в меня пальцем. – Чтобы квартиру продать подешевле!
– Дорогой, я тебя умоляю, – закатываю глаза. – Это не критично. Правда же? – поворачиваюсь к риэлтору.
Испуганнная, она кивает часто-часто, произносит дрожащим голосом:
– Квартира хорошая. И локация чудесная. Проблем с продажей не будет.