Легенда о Юн Ми

Лекарь Цао смолчал.

Но Юн Ми уже узнала его немного лучше и больше, чтобы понять, – он действительно был по праву божественным лекарем и на самом деле не был так холоден, как хотел казаться. Невозможно заботиться о смертных, оставаясь холодным внутри. Единственное, что в лекаре Цао было неизменно – это его тяга к отшельничеству, и поэтому, как только Юн Ми просыпалась после отдыха, он тут же выставлял ей за дверь на поиски трав, желая остаться в своей хижине один.

– Даже не даёшь нормально выспаться! – возмущалась уже за дверью девушка.

– Мы бессмертные, нам не нужен сон, – отзывался равнодушный голос изнутри.

И Юн Ми ничего не оставалось, как брать плетёную корзину и уходить прочь за травами.

К извечному свету она уже привыкла, а вот к донимающему её чувству голода – совсем нет! Эти небожители ели только одни лишь сладкие травы и цветочную пыльцу, фруктовые плоды и питательные пестики, и совсем не ели обыкновенного мяса! Желудок Юн Ми вот уже почти месяц скулил по более сытной и привычной ей в тёмном царстве пище. Но здесь такой не было. Убивать бегающих зверюшек своими руками она не хотела, придётся выслушивать их же предсмертные жалобы. Золотистого ярко-оранжевого небесного карпа в воздушных прудах попробуй ещё найди. Ползающих гадов, как у неё в болоте у дома, – здесь таких совсем не было, приходилось довольствоваться пищей небожителей и это её животику совсем не нравилось!

Но Юн Ми терпела. Ничего, когда её раны окончательно заживут, а это случится уже совсем скоро, божественный лекарь поможет ей спуститься в мир смертных. Вот там-то она и отъестся на славу!

А пока Юн Ми наклонила очередной небесный цветок перламутрового цвета и бережно вытрясла из него пыльцу в маленькую лаковую шкатулку из благородного красного дерева. Как вдруг услышала, что кто-то плачет. И по звуку это был ребёнок.

Законы царства

Юн Ми тут же устремилась на плач. Неподалёку, в небольшой облачной впадине у небесного пруда с радужным мостом, лёжа на боку, плакал совсем маленький малыш лет трёх. Юн Ми тут же кинулась к нему. Маленький мальчик быль столь очарователен, что девушка невольно ахнула, когда подошла близко-близко. Его белокурые с золотинкой кудрявые волосы были легки, как небесные одуванчики, а небесно-голубые глаза сияли ярче звёзд. И весь он был такой светлый и воздушный в своих золотистых одеяниях, что был похож на маленького божка.

– Малыш, что с тобой? – попыталась поднять его Юн Ми.

Но тот от попытки ему помочь расплакался ещё больше. И Юн Ми заметила, что нога малыша сильно повреждена.

– Я упал с Седьмого неба, мне так больно, – заливался слезами малыш.

– С Седьмого неба? – удивилась девушка, невольно посмотрев вверх.

Ого, это очень высоко!

– Ты же божество, как ты мог упасть?

– Я ещё не умею летать. Этому учатся только после пяти лет.

– Тогда понятно, но что же теперь делать?

– Мои мама и папа очень расстроятся, будут искать меня повсюду, думая, что я упал на землю к смертным и разбился, – слёзы ручьём текли по его нежным пухлым щёчкам.

– Хорошо, хорошо, постой, не плачь, ты не упал на землю, ты на Первом небе, правда, явно ударился о радужный мост и сломал себе ногу. О, тьма, неужели небожители тоже могут себе что-то ломать? Ах, да, он же ещё маленький, – больше стараясь отвлечь сама себя, рассуждала Юн Ми.

– Не плачь, всё просто, давай вернём тебя на Седьмое небо. Надо кому-то сказать и тебя заберут.

– Да, Небесным стражам.

– Небесным стражам? – у Юн Ми внутри всё похолодело. Божественный лекарь ей настрого запретил к ним приближаться на Четвёртое небо.

– Нет‐нет, Небесные стражи нам не подойдут, должен быть и другой способ.

Юн Ми осмотрелась. Но на небесную милю, а это очень много!, почти как уйти за горизонт в царстве смертных, никого не было поблизости. Все божества были заняты делами смертных и разбежались кто куда, ведь мир был огромен!

Что же делать, что же делать? Позвать лекаря Цао, чтобы он вылечил ножку малыша и помог ему вернуться?

И Юн Ми хотела было уже побежать обратно к хижине, как малыш слёзно стал умолять её остаться:

– Не оставляй меня, я здесь уже несколько дней совсем один, мне страшно! Не оставляй меня! – навзрыд плакал маленький мальчик, цепляясь судорожно за одежды нашедшей его девушки, а по его белым пухлым щёчкам капали кристальные, словно чистейший горный хрусталь, слёзы.

Сердце Юн Ми не выдержало, она села подле малыша, обняла его и прижала к себе.

– Я не уйду, не уйду, – утешала она его, гладя по златокудрой головке.

Когда малыш успокоился и его плач перешёл на редкие всхлипывания, девушка разомкнула объятия:

– Ты наверняка голоден, – ласково спросила она, – а у меня как раз с собой есть цветочная пыльца, орешки тысячелетнего кедра и небесная вода!

И Юн Ми весело протянула малышу съестное, что он тут же жадно схватил своими маленькими пальчиками и стал лакомиться, улыбаясь. Да, малыш явно за несколько дней проголодался. Хорошо, что она на него наткнулась, сколько ещё он мог здесь пролежать в полном одиночестве?

Когда Юн Ми и малыш налакомились пыльцой, демоны побери эту пыльцу!, сегодня она действительно показалась Юн Ми вкусной и сытной, девушка всё-таки задумалась, как вернуть малыша обратно домой.

– Всё-таки придётся отнести тебя к божественному лекарю, только так он сможет сообщить о тебе твоим родным.

– Но я не могу ходить, – надул губки малыш.

Это было очевидно.

– А ты залезай ко мне на спину, – предложила девушка тут же, улыбаясь, – я тебя понесу. Представь, что я небесная птица.

И она подхватила малыша, усадив себе на спину. Малыш весь смеялся и радовался, словно новой игре.

– Ты фея? – спросил он, прижавшись к шее спасительницы.

Юн Ми невольно рассмеялась, вспомнив, как лекарь называл её, то злобным духом, то злобной ведьмой. Вот бы он сейчас услышал малыша, оказывается, она может быть и феей!

И Юн Ми понесла малыша на своей спине, направляясь на Запад, где располагалась хижина лекаря-отшельника, живущего у подножия Ледяных скал. Только вот идти до хижины было очень далеко. Юн Ми, не обладавшей дюжей физической силой – она была очень тоненькая, как тростиночка, – нести малыша на спине целую небесную милю по рыхлым, вечно тающим и проваливающимся под ногами облакам, было не так уж легко. Но девушка сомкнула челюсти и решительно продолжала идти, преодолевая облако за облаком. Сейчас она очень завидовала небожителям – те умели летать, а вот ей приходится идти, утопая в пушистых облаках. Сейчас она любила их воздушность чуть меньше. Конечно же, было бы легче пойти самой, оставив малыша ждать, когда она вернётся с подмогой, но маленький божок был так напуган, а его детский плач так тронул сердце Юн Ми в самой глубине, что не было и речи, чтобы оставить его снова одного. Юн Ми никогда не была жестока или сурова. Все, кто может говорить с животными, не могут быть жестокими, а с детьми и подавно. Конечно, она его не оставит!

И наверняка девушка бы донесла свою находку до хижины божественного лекаря, как услышала над головой клики. Это были птичьи клики!

Юн Ми тут же подняла голову к следующему небу. Между Первыми и Вторыми небесами парили внушительной величины настоящие птицы. Золотистые, с величественным размахом крыльев они были очень красивы и сверкали своим сиянием в небе, являя собой истинных посланников божеств!

– Это небесные орлы, – промолвил малыш, тоже посмотрев вверх со спины своей спасительницы.

– Хорошо, пусть небесные орлы, но они же тоже животные. Теперь я знаю, как вернуть тебя на Седьмое небо, при этом не попадая на Четвёртое!

И девушка напрягла всю свою силу воли и, глядя на одного из орлов, буквально приказала тому:

– Опустить ко мне!

Но орлы продолжали просто парить между небесами.

– Опустись ко мне! – ещё громче сказала Юн Ми, а её синие глаза требовательно сверкнули.

В тот же миг с неба к ним спикировал один из небесных орлов. Встав гордо перед тёмным духом, медленно и величаво сложив свои широкие крылья за спиной, птица пристально взглянула на ту, что посмела ему приказать. Хоть орёл оказался на голову выше самой заклинательницы и выглядел настолько внушительно, что даже божественный малыш от вида горделивой птицы замер за спиной, девушка даже виду не подала, что хоть как-то взволнованна. Она уже знала, раз орёл прилетел, значит, готов выполнить все её приказания.

– Не бойся, он поможет нам доставить тебя на Седьмое небо! – обрадованно сказала Юн Ми, уже садя на спину к орлу малыша, и сама вспрыгивая, совсем как недавно на Ночного коня, только уже на спину орла.

– Отнеси нас на Седьмое небо, – ласково погладила она красивую птицу.

Златопёрый орёл величественно распахнула свои огромные крылья и взметнулся в небо.

– Держись! – только и успела крикнуть весело Юн Ми, сжимая крепко малыша перед собой.

Она никогда прежде не летала. И как же это было великолепно. Такая лёгкость, такая стремительность! И какие же красивые небеса, что переливались разными красками. Вот они пролетели Третьи – бирюзовые; вот Четвёртые – уровень небесных генералов – все из серых дымчатых облаков, постоянно клокочущих; вот Пятые – лазоревые; а вот Шестые – цвета вновь нарождающейся весны. И все они пересечены играющими на солнце радужными мостами, сверкающими, словно драгоценные камни, небесными каплями, переполнены небесными цветами с невероятными ароматами!

И вот орёл ворвался своими могучими золотистыми крыльями на Седьмое небо – и Юн Ми ахнула – такой красоты она прежде не видела никогда. Облака не просто сияли каким-то одним оттенком, а сразу переливались несколькими цветами, настолько яркими и одновременно нежными, что можно было только умиляться – перламутровые, сиреневые, серебристые, персиковые – облака перемешивались между собой, играя и сверкая, словно завлекая небожителей в свой волшебный мир бесконечного счастья.

– Воистину в красивом месте ты живёшь, малыш, – восхитилась завороженная Юн Ми.

И вот орёл опустился на одно из перламутровых облаков, давая понять, что они прилетели.

Юн Ми, спустившись первой по крылу небесной птицы, помогла слезть и малышу, снова взяв того на спину. Орёл тут же ударил крыльями и исчез в разноцветных облаках, устремившись в нижние небеса.

А к Юн Ми и малышу уже со всех сторон спешили какие-то небожители. Да, явно малыша искали всем Седьмым небом и не только, судя по количеству бессмертных, что спешили к только что явившимся, словно ворвавшимся из ниоткуда новоявленным гостям.

– Цян-Цян! – вырвалась вперёд небожительница, спеша к прибывшим. Судя по таким же белокурым с золотистым отливом волосам, она была матерью малыша.

– Мама! – расплакался малыш, увидев родных.

Юн Ми ничего не оставалось, как снять со спины малыша и вручить его в руки матери. Как саму Юн Ми ту же потянул кто-то за руку, уводя в сторону.

Девушка хотела было попрощаться с малышом, но её тянули за руку так настойчиво, что она невольно обернулась на уводящего её.

Это был красивый молодой юноша с такими же белокуро-золотистыми волосами и небесного цвета как у малыша глазами.

«Отец?» – было подумала девушка, но нет, слишком молодой.

Тем временем незнакомый божественный юноша отвёл Юн Ми в сторону и завёл в какое-то помещение, всё переливающееся перламутровыми красками, настолько яркими, что девушке снова пришлось зажмуриться.

И тут как во сне прозвучал приятный, звучный молодой мужской голос:

– Я благодарен тебе за спасение моего младшего брата, – голос был бархатист и мягок.

«А, так всё-таки брат!» – подумала про себя тут же Юн Ми, сама не зная зачем.

А голос продолжал:

– Ты могла бы сказать, кто ты?

Юн Ми всё-таки пришлось раскрыть свои глаза, чтобы рассмотреть вопрошающего. Прямо на неё смотрел самый настоящий верховный небожитель. Да, именно так Юн Ми охарактеризовала бы того, кто с ней говорил. Ибо этот молодой расцветающий юноша, на вид восемнадцати лет, сильно отличался от лекаря Цао и в лучшую сторону. У него была светящаяся словно изнутри белоснежная кожа, такие же сияющие небесного цвета глаза и сияющие длинные волосы с золотым отливом, что горели как боевой шлем, связанные в верхней части своей в пучок, скрепленный золотистой шпилькой под стать золотистым ослепительным одеяниям. И весь его облик был настолько утончён, что даже его проницательный взгляд внимательных, умных глаз давал понять, что перед ней бессмертный, стоявший на много уровней выше всех, кого она ранее знала или о ком могла слышать.

Юн Ми в сердцах поразилась образу столь прекрасного юноши, но и испугалась одновременно. Если он тот самый настоящий небожитель, то ей придётся туго.

– Я служанка, – придумала она первое, что пришло на ум.

– Чья? – тут же последовал следующий вопрос.

Юн Ми не решалась ответить сразу. Ей не хотелось подставлять лекаря, но, если она не даст имён, ей точно конец. А так, может быть, ей получится усыпить бдительность небожителя.

– Б-божественного лек‐к‐каря Цао, – стала запинаться и быстро, как и глубоко в пояс кланяться Юн Ми, стараясь придать себе больше ничтожности, как и подобает смиренной служанке, – он живёт у Ледяных…

– Я знаю божественного лекаря Цао, – спокойно и твёрдо прервал её пугливый лепет небожитель. – Я обязательно навещу его и выкажу свою благодарность, как и его служанке, за спасение моего брата, – и небожитель вдруг сам почтительно поклонился, чем вверг Юн Ми в ещё большее смущение, – но сейчас, – он вдруг резко выпрямился, тревожно засеяв своими небесно-голубыми глазами, – сейчас тебе лучше всего вернуться к себе обратно на Первое небо и сделать это побыстрее.

– Но как? – невольно вырвалось из груди Юн Ми, она же не небожительница, летать по небу не умеет, а орёл улетел. И о, боги, Юн Ми поняла, что выдала себя с потрохами!

– Я прикажу своим слугам проводить тебя, – ответил небожитель спокойно, будто вовсе и не заметил замешательства служанки.

И как только он было раскрыл двери из перламутрового павильона, чтобы выйти вместе со спасительницей своего младшего брата к облакам, как навстречу стремительно ворвалась та самая небожительница, что приходилась матерью малышу и его старшему брату – сияющему бессмертному с голубыми глазами, что и вёл разговор с Юн Ми.

– Схватить её! – приказала грозно мать Небесным стражам в золотистых драконьих доспехах, что следовали за ней.

И те тут же скрутили девушку. Юн Ми даже пикнуть не успела.

Но к небожительнице подошёл её старший сын:

– Матушка, это обычная служанка, зачем столько шума?

– Она нарушила все возможные небесные законы, посмев взгромоздиться на Небесного орла и преодолев без позволения такую череду небес! – мать сыновей-божеств явно была в ярости.

– Но она спасла Вашего сына! – не отступал юноша.

– Обычного наказания бамбуковой палкой будет достаточно, – обратился он тут же к стражам, и голос его изменился с упрашивающего на приказной, потому что юноша уже обращался к своим слугам, пусть и грозным, все в золотых доспехах, но всё же слугам.

– Матушка, – тут же почтительно с положенным наклоном остановил он хотевшую было возразить златокудрую красивую бессмертную, – Вас наверняка заждались на Девятом небе, не должны ли Вы сообщить о нахождение Цян-эра? Что касается этой служанки, – божественный юноша при этом даже не посмотрел на Юн Ми, словно вовсе не придавал ей хоть какое-то значение, – то это дело Седьмого неба и моего Пурпурного дворца Небесного порядка. Она непременно будет наказана, – заверил в конце сын свою мать.

Юн Ми удивлённо взглянула на юношу. Он только что сам ей кланялся и благодарил, даже хотел отправить обратно в сопровождении собственных слуг, как теперь решил наказать её.

Но негодование так и осталось неотвеченным, так как Юн Ми уже тащили на выход для наказания.

Избиение бамбуковой палкой – самое обидное унижение даже для такого ничтожного тёмного духа, как она! Даже в Тёмном Царстве такое наказание считается самым позорным. Но спину Юн Ми уже оголили, а стражник со всей силы ударил палкой по нежной обнажённой девичей коже.

У Юн Ми вырвался стон. Один, второй. Это было очень больно, словно небесный стражник хлещет её молниями, а не палкой. Но несмотря на боль и стоны Юн Ми не проронила ни одной слезинки.

После пяти ударов божественно прекрасный юноша-небожитель с голубыми глазами, что остался созерцать наказание, опустился к ней и прошептал на ухо:

– Плачь, ты же обычная служанка, ты должна расплакаться.

Юн Ми не поняла, к чему небожитель ей это сказал, но решила последовать его совету. Слёзы не заставили себя долго ждать. Не столько от боли, сколько от обиды. Она же спасла их маленькое божество, почему же её позорно бьют палкой? В темном царстве её бы щедро наградили, а здесь – побили как последнюю собаку. Было от чего заплакать, и жгучая горечь, как и слёзы от несправедливой обиды, залили всё сердце и щёки Юн Ми.

Проснулась девушка после побоев уже на следующее утро. Спина саднила нещадно и было трудно пошевелиться, но не в правилах Юн Ми было раскисать, ей важно было многое разузнать, как и понять, что же делать дальше.

Оторвав стонавшую спину от мягкого настила, девушка вышла на свет: везде перламутровые разноцветные облака ‐ ах, да, она всё ещё на Седьмом небе.

И не успела выйти Юн Ми из своих маленьких покоев, как к ней сразу подошли, судя по простой бледно‐голубой незамысловатой хоть и тончайшей сатиновой одежде обычные небесные слуги, правда, статусом повыше, ибо у Юн Ми была серая одежда из обычного льна, как служанки Первого неба.

– Господин зовёт Вас к себе, – поклонились с некоторым пренебрежением небесные слуги, давая понять, что они стоят выше неё.

«Неужели снова бить?» – Юн Ми же заботил только этот вопрос, она вовсе не обратила внимания на неучтивость слуг и покорно пошла вслед за теми. Кто она такая, чтобы противиться воле небожителя?

Господином оказался тот самый божественно-прекрасный юноша с небесно-голубыми глазами и белокурыми волосами с золотистым переливом.

Он принял Юн Ми в столь же перламутровом дворце, в каком и был весь оттенок Седьмого неба. Небожитель стоял в центре зала, и когда привели Юн Ми, подал жест рукой всем удалиться.

Юн Ми на всякий случай приняла скорбный вид, слегка согнув плечи и опустив очи в пол, что не осталось незамеченным небожителем. Он виновато улыбнулся:

– Прости, что пришлось тебя наказать, но таковы правила.

Этого было достаточно, чтобы Юн Ми вскинула на него свои густо-синие глаза с пляшущими по центру золотистыми огоньками:

– Правила? Наказывать за доброту?

– За доброту мы благодарим, но нарушение закона небес проступок куда ужаснее.

– Не понимаю… – прошипела Юн Ми недовольно.

– Всё на небесах подчиняется небесному порядку. Есть разные уровни небес, каждый находится в своём месте и исполняет свой долг. Обычной служанке не престало осёдлывать Небесного золотого орла – любимых птиц самого Небесного император – и тем более не престало подниматься с Первого неба на Седьмое.

– Но я же спасала Вашего маленького брата! – справедливо возмутилась девушка.

– Даже в этом случае не престало нарушать законы небес.

– Тогда, с Ваших слов, я должна была оставить малыша одного, пока не прошла бы тысяча лет и кто-нибудь с Седьмого неба не нашёл его?

– Я понимаю твоё негодование, – из небесно-голубых очей юноши струился спокойный свет, наполненный больше добротой и лаской, нежели угрозой, – в сердцах я с тобой согласен. Но если ему суждено было упасть и разбиться, или прождать, как ты говоришь, тысячу лет помощи, то такова воля небес, обусловленная его кармическими божественными перерождениями.

Юн Ми нахмурилась, совсем запутавшись, при чём здесь воля небес? А разве то, что она нашла малыша, не воля небес?

– Ты не понимаешь, – снова мягко и ласково улыбнулся золотоносный небожитель. – Что ж, объясню проще. Для других – мы тебя наказали палкой, для себя – я бескрайне тебе благодарен за возвращение брата.

И верховный небожитель сделал то, чего Юн Ми никак не ожидала, – сложил на выпрямленных вперёд руках ладони внутренней стороной к себе и почтительно поклонился.

Юн Ми ахнула. Этих небожителей совсем не понять, на словах благодарят, а на деле наказывают. Нет, так не пойдёт!

– Незачем меня благодарить, если собираетесь снова побить палкой, – проворчала она недоверчиво, хотя её душа уже была открыта на распашку этому красивому, благородному, если не богу, то точно полубогу.

– Нет, наказание больше не повторится, – засиял своей небесной улыбкой небожитель настолько ослепительной, что сердце Юн Ми окончательно растаяло.

И сиятельный золотоносный небожитель подошёл к ней ближе:

– Мы представили тебя как служанку нашего Пурпурного дворца Небесного порядка, больше никто не станет интересоваться твоей участью. Небожители слишком заняты, чтобы беспокоиться об обычной слуге.

– Служанкой Вашего дворца?

– Да, если ты не против, я бы попросил тебя остаться.

Густые чёрные ресницы девушки недоумённо застыли над синими глазами Юн Ми, что не моргала, затаив дыхание.

– Цян-Цян, – продолжил небожитель, – мой маленький брат, которого ты спасла, узнав, что тебя наказали, всю ночь проплакал в мои подушки, рассказывая, что ты волшебная фея, и упрашивая меня оставить тебя с нами.

– Цян-Цян милый мальчик… точнее божество, – тут же поправилась Юн Ми. – Но у меня были другие планы.

– И какие же?

– Божественный лекарь Цао обещал помочь мне отправиться в мир смертных.

– В мире смертных настолько интереснее?

– Спокойнее.

– Если ты об этом, то можешь не беспокоиться. На Седьмом небе тебя никто не тронет, здесь ты под моей защитой. Что же касается лекаря Цао, то он, видимо, почувствовал что-то неладное и сразу же исчез, явно спрятавшись в мире смертных под предлогом исполнения небесного долга, и когда его ждать, никому не известно. Но точно не скоро. А пока, в его ожидании, – божественно‐прекрасный юноша окинул Юн Ми своими ясными глазами, словно пытался донести ей смысл между строк, – ты можешь пожить здесь.

Юн Ми не сразу нашлась, что ответить. Что именно пытается объяснить ей этот полубог своими проницательными сияющими небесно‐голубыми глазами? То, что полубог сразу понял, что она тёмный дух, не было сомнения. Тогда почему уговаривает остаться? Неужели действительно беспокоится о её безопасности и не хочет, чтобы та скиталась без пристанища?

Да, ситуация была непростой. Ей бы поскорее очутиться в мире смертных, но без божественного лекаря Цао, как ей попасть туда? Не просить же этого прекрасного полубога?! А сама летать она не умеет, просто упасть с небес значит разбиться, да, дух её не умрёт, ища пути к перерождению, но текущее её воплощение точно пострадает.

И видя смущение девушки, сиятельный небожитель добавил:

– Даже если бы лекарь Цао не покинул свою одинокую хижину, я бы всё равно попросил тебя остаться. Цян-Цян растёт практически один. Наша матушка является одной из жён Небесного императора и, как полагается её статусу, обитает на Восьмом небе. Цян-Цян совсем не видит её и не знает материнской ласки. Все остальные братья и сёстры гораздо старше его, и с ним никто не играет. А к тебе он так быстро привязался, словно увидел друга. Даже не знаю, как ты так быстро нашла путь к его маленькому сердцу.

– Я просто рассказала ему сказку.

– Сказку? Прямо как в мире смертных?

– Да, самая обыкновенная и простая сказка.

– Вот и прекрасно! – засиял небожитель. – Почему бы тебе тогда просто не рассказывать ему сказки и дальше? Я правда никогда не видел, чтобы Цян-Цян так быстро кому-то доверился.

И небесно-голубые глаза небожителя с такой надеждой посмотрели на тёмного духа и были наполнены таким кристально – чистым светом, а весь он так и сиял в своих ослепительных шёлковых золотистых одеяниях в пол, что Юн Ми просто не смогла не сказать да.

Ледышка‐сероглазый

И теперь она, скромный тёмный дух, жила почти в самом центре Небесного Царства – во дворце Пурпурных облаков Небесного порядка самого Седьмого неба. Хозяин дворца – сиятельный золотоносный молодой небожитель по имени Цян Шу выполнил своё обещание, обеспечив своей новоиспечённой служанке полную безопасность и покой. И Юн Ми впредь никто не беспокоил, у неё даже появились собственные слуги в услужении, чтобы необычная для небесного царства гостья могла посвятить себя полностью маленькому Цян-Цяню.

Но Юн Ми её новые обязанности были даже в радость. Божественный малыш, младший сын божественного императора и его божественной наложницы – Богини рассвета – вот откуда у братьев был золотистый оттенок волос и множество пурпурных, словно зарево, облаков повсюду, – не отставал от Юн Ми ни на шаг. Они вместе бегали, играли, поедали небесные плоды заветного дерева агавы, что Юн Ми невероятно понравились своей божественной сладостью.