На пороге вечности. Сборник фантастических рассказов

Редактор Виктория Валерьевна Зайкова

© Юлия Крюкова, 2021

ISBN 978-5-4490-5961-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Триумф амазонок

«Всему своё время, и время всякой

вещи под небом: время рождаться,

и время умирать; время насаждать,

и время вырывать посаженное…

время войне, и время миру»

Еккл 3: 1—8

I

IX век до нашей эры.

Остров в Эгейском море

Ровный шум водопада манил восьмилетнюю осторожную Ию подыскать укромное местечко для отдыха среди выжженной солнцем травы и больших обточенных водой камней, которые могли бы послужить хорошим укрытием. Девочка приблизилась к намертво застывшему на краю невысокого обрыва валуну, опустилась на колени и прислонилась телом к его тёплой шершавой поверхности. Капли, вырывавшиеся из общего бурного потока, орошали волосы, руки, ложились на лицо бусинками прохлады.

Солнечные лучики нежно гладили загорелые ноги, запах свежести, чистоты проникал в лёгкие, наполняя бодростью приуставшее тело Ии. Краем глаза девочка отметила положение устремившегося к горизонту солнца: «Нужно успеть вернуться до заката, сгоняю к ореховому дереву и домой».

Ия любила бродить в одиночестве вдоль бурной речки, взбираясь на каменистые холмы, укрываясь от полуденного зноя под развесистой кроной дуба, орехового дерева или лавра. Природа лелеяла бесстрашную девочку, угощая Ию в пути сладкими сливами, инжиром, виноградом, миндалём, грецкими орехами, мёдом, чистой наполняющей силой водой. Могучие деревья-воины защищали от палящего солнца и дождя.

Ия вспомнила, как однажды, отдыхая под дубом, она пыталась смастерить из жёлудя маленького человечка, добавив палочки-ручки и палочки-ножки. Внезапно необычное шуршание побудило резко повернуться в сторону. В нескольких метрах от неё показалась клыкастая голова дикого кабана. Животное уверенно приближалось, желая защитить свой корм, территорию. Наклонённая вниз, готовая к атаке вытянутая морда с безжалостными маленькими, круглыми, налитыми кровью глазами не оставляла надежды на мирный исход. Ия всем телом вжалась в шершаво-ребристую кору дуба, волна напряжения и страха разлилась по туловищу, захватив руки, ноги, сознание.

Дикий кабан рывком бросился на девочку. Ия в ужасе зажмурилась. Ещё мгновение – и… Вдруг сквозь сомкнутые веки ребенок ощутил яркую вспышку, тело овеяла тёплая волна ветра, Ия почувствовала присутствие невидимой силы. Девочка осторожно приоткрыла глаза.

Величественная фигура богини – покровительницы племени, в котором жила Ия, преграждала путь разъярённому животному. Остановленный железным щитом, дикий кабан растерянно уткнулся в непреодолимое препятствие, намереваясь повторить попытку атаки. Сверкающий взор богини заставил животное отступить и в страхе обратиться в бегство.

– Артемида – царица леса! – догадалась Ия, удивлённо взирая на сияющий лик богини.

Высокий крепкий стан Артемиды в белоснежной тунике, перевязанной золотым поясом, гармонировал с аккуратно уложенными и закреплёнными вверху тёмными кудрями. Выразительные, совершенные и в то же время нежные черты лица, мягкий взгляд карих глаз пробуждали восхищение и доверие. За спиной у богини располагался лук и колчан со стрелами.

Артемида повернулась к дрожащей девочке, поднесла руку к её голове и мягко провела ладонью по распущенным, ниспадающим ниже пояса, чёрным волосам. Поток умиротворяющей энергии коснулся сердца Ии, страх постепенно исчезал, вместо него появилось ощущение любви и заботы. Девочка без опасения взглянула на богиню.

– Ия, – ласковый голос Артемиды, как ровный шум водопада, проникал в глубину души, – Ия, дитя моё, не бойся! Никто из животных без моего ведома не причинит тебе зла. Ты всегда можешь позвать меня на помощь. Я услышу тебя, где бы ты ни находилась – твои слова или мысли в твоём сердце. Девочка моя, взгляни на речку, как торопливо движется вода…

Ия обернулась в сторону бурного потока. Артемида провела рукой в воздухе, повторяя путь стремительного течения.

– Так же быстротечна и жизнь людей… А потом… большинство отправляются в подземное царство Аида и лишь некоторые – в прекрасные небесные обители Зевса. Ия, посмотри на берег…

Артемида плавным движением указала на речную гальку, рассыпанную вдоль извилистого берега:

– Твои ноги давно уже не ранились об острые края, вода обточит камни, любовь победит ненависть, никогда не падай духом и не сдавайся, я всегда буду с тобой на этом острове.

Богиня прощальным жестом коснулась плеча девочки и медленно растворилась в лучах палящего солнца.

Сознание Ии возвращалось к реальности. Пространство наполнилось знакомыми звуками падающей воды. Девочка провела рукой по закруглённой, но всё ещё немного шершавой поверхности валуна, покрытой весёлыми только что появившимися капельками: «Вода обточит камни… Вода сильнее… А кажется такой мягкой и слабой».

Непродолжительный отдых вернул Ие силу и бодрость. Девочка легко встала на ноги и направилась вниз по реке к ореховому дереву. Привычным движением правой руки Ия проверила на месте ли маленький ножик, спрятанный в кожаном чехле, прикреплённом шнурами к поясу. Раньше Ия пыталась разбивать скорлупу ореха камнем, но недавно узнала более простой способ – вставить ножик в щель в скорлупе, расколоть её и без труда извлечь орех. Лёгкой поступью девочка устремилась к одиноко стоящему дереву с густой кроной и насыщенной зелёной листвой.

II

Ликург, бесстрашный девятилетний сын вождя племени Милегов, хорошо знал границы своей территории, за пределами которой можно было встретить чужака. Отец часто рассказывал о диком жестоком племени Амазонок, поселившемся на острове несколько столетий назад. Амазонки совершали набеги на близлежащие земли, похищали мужчин, грабили имущество. Мечтой любого взрослого милега-воина было очистить остров от незваных гостей, полностью истребив безумное племя. Однако хорошо вооружённые, закалённые в бесчисленных сражениях женщины, умели дать отпор, тщательно охраняя свою территорию от каких-либо посягательств.

Кипарисовая роща, разделяющая остров на две половины, устанавливала рубеж зоны Милегов и Амазонок. Мальчик нередко бродил среди уходящих в небо стройных кипарисов, их подружек пихт и сосен, освежающих и манящих запахом прохлады и мира.

Ликург с интересом рисовал в воображении жизнь другого, чуждого ему племени, поклоняющегося богине Артемиде, их дерзкий обычай воровать мужчин, делая их послушными рабами. Все пленённые, не сумевшие смириться со своим положением, безжалостно истреблялись. Прожив год в подчинении у конкретной женщины, дождавшись рождения ребёнка, мужчина-раб, как правило, получал свободу и изгонялся из племени.

Иногда мальчик представлял себя героем-освободителем, рассекающим скрепы металлического ограждения, где в течение года ютились покорённые мужи. Иногда воображение Ликурга рисовало картину его собственного пленения, безысходность ситуации и переживание унижения, отчего в душе закипало яростное желание уничтожить всех амазонок до последней новорождённой девочки.

За кипарисовой рощей простирались колючие кустарники. Ликург взобрался на невысокий холм и окинул взором жизненное пространство амазонок. Где-то там, в недрах зелёной гущи, существовал иной мир, со своими обычаями, ритуалами, правилами и предпочтениями.

«Почему они другие? Почему не живут, как все? Не заводят семью, не признают мужчин? Они все – сумасшедшие? Или глупые?..» – Ликург задавал себе вопросы, на которые не мог найти ответ.

Чувство любопытства, сопряжённое с желанием проникнуть в тайну иной жизни, побудило Ликурга выйти за пределы безопасной территории. Осторожно крадучись вдоль кустарников, мальчик спустился к речке и стал медленно пробираться вверх по течению.

Дневная жара отступала. Уходящее на ночной отдых солнце удлиняло замысловатые тени деревьев. Вдали особняком маячило крепкое густое дерево. Через несколько сотен метров Ликург опознал в нём дикий орех. Сказывалась вечерняя усталость. Мальчик обернулся, прикидывая путь и время возвращения назад в племя. «Да ну их, этих Амазонок! Пусть Зевс пошлёт на них стадо циклопов! Наберу орехов и домой… уже поздно… отец будет недоволен», – мальчик изменил траекторию движения по направлению к намеченной цели.

Подойдя ближе, Ликург зорким взглядом ухватил слабое движение у подножия ствола. Присмотревшись, мальчик заметил одиноко сидящую незнакомую девочку, сосредоточенно раскалывающую скорлупу орехов. Ребёнок тот час спрятался за кустом маквиса, не отрывая взора от неожиданной незнакомки.

Ничего не подозревающая девочка удобно устроилась под кроной могучего дерева. Её спина опиралась о ствол, худенькие ноги, слегка согнутые в коленях, и тонкие руки, делали фигурку достаточно хрупкой и беззащитной. Коричневые полоски кожи обвивали туловище и бёдра, оттеняя равномерный загар кофейного цвета. Бегущие волны чёрных волос, мягко окутывая спокойное лицо, достигали травы и змейками разбегались в разные стороны. На икре левой ноги Ликург рассмотрел татуировку – лук со стрелами – символ богини Артемиды.

– Она – амазонка! – мальчик удивлённо вглядывался в гармоничную фигуру девочки, в нежные черты лица, так контрастирующие с представлением Ликурга о диком племени.

Тем временем Ия встала, слегка повернулась, бросила взор на ускользающее солнце. «Если пойдёт в мою сторону, нападу, свяжу и отведу к своим», – мальчик оглянулся на окружающий кустарник, стараясь отыскать подходящую ветку для импровизированной верёвки, и живо представил сцену возвращения в племя с «добычей», удивлённые и поощрительные возгласы, венец победителя.

Ия не торопилась покидать ореховое дерево. В лучах заката её стройный стан с развивающимися волосами, плавные движения создавали совершенный образ, рождённый матерью природой и нежно охраняемый ею.

– Какая же она красивая! И… совсем не опасная… – мальчик не мог вспомнить ни одной девочки из своего племени, которая была бы такой привлекательной.

Ликург застыл в изумлении. Не хотелось рушить идиллию, предпринимать какие-либо действия, двигаться, нападать, но только лишь наблюдать, ловить каждый шаг, каждый поворот головы, открывающий профиль или анфас её милого личика.

Ия медленно направилась вверх по реке. Ликург долго провожал её взором, пока маленькая фигурка не скрылась за горизонтом. Мальчик набрал орехов и торопливо зашагал к кипарисовой роще.

III

– Ия, тебя не было весь день, – укоризненно мягкий голос Майи, тридцатилетней женщины, няни, воспитывающей Ию с младенчества, побудил девочку почувствовать себя виноватой. – Разве ты не знаешь, что завтра женщины отправляются в рейд? Твоя мама руководит походом. Могла бы провести с ней сегодняшний день.

Заметив смущение на лице девочки, Майе захотелось утешить путешественницу:

– Ладно, не унывай! Пойдём, отведаешь моё новое блюдо со сливами, инжиром и мёдом.

Подкрепившись, Ия легла на мягкую подстилку, укрывшись большим куском кожи. Вечерний сумрак тонул в звонких распевах цикад. Сквозь приоткрытую дверь девочка наблюдала безоблачное небо, усыпанное знакомыми созвездиями, открывавшими путь в жилища богов, непрестанно занятых благоустройством земной жизни людей. Ия знала, что когда-нибудь она тоже попадёт в тот мир благополучия и изобилия, отблески которого можно видеть в окружающей природе. Девочка в умиротворении закрыла глаза.

Рано утром дети амазонок столпились на берегу моря, наблюдая последние приготовления к отплытию огромного корабля, называемого пентеконтором. Нос тридцатиметрового одноярусного открытого гребного судна, захваченного в один из предыдущих рейдов, украшал огромный глаз Артемиды. Корма плавно закруглялась кверху, принимая образ лука с натянутой стрелой. Корабль был оснащён палубой, куда загрузили съестные припасы, орудия, лошадей. Пятьдесят наиболее крепких амазонок – вёсельных расположились по обе стороны пентеконтора – по двадцать пять человек слева и справа.

Мама Ии, сестра женщины-вождя амазонок, громко отдавала приказы, ловко управляя командой отправляющихся в опасное путешествие женщин.

Перед отплытием корабля в открытое море раздался протяжный глухой звук боевого рога. Судно тронулось с места. Натянутый парус усердно ловил попутный ветер, вёсельные слаженно гребли в направлении новых приключений и побед. Мама Ии, бросив прощальный взгляд на берег, ухватила отдельно стоящую фигурку дочери, весело помахала ей рукой и устремила взор в необъятные просторы Эгейского моря.

Раз в три года амазонки отправлялись за добычей – мужчинами детородного возраста для поддержания количественного состава племени. Захваченные в плен живые рабы мужского пола использовались также для тяжёлой работы, постройки жилищ и лодок, укрепления оборонного ограждения. Спустя несколько месяцев после рождения амазонкой ребёнка мужчина изгонялся из племени. Новорождённые девочки оставались с матерью, а мальчики отправлялись с отцами на родину. При этом каждый из мужчин обязан был смастерить лодку, на которой он мог вернуться домой.

Иногда в плен попадали представители женского пола. Им разрешалось жить в племени постоянно. При этом чужие женщины не могли подняться в племенной иерархии выше положения рабыни.

После исполнения основного предназначения мужчина мог быть убит за малейшую провинность. Его жизнь утрачивала ценность в глазах представительниц племени. Далеко не всем удавалось дожить до момента освобождения. Ослабленные, иногда с ребёнком на руках, мужчины по истечении срока заточения бесцеремонно отправлялись в открытое море со слабой надеждой добраться до родных берегов.

IV

Несколько дней спустя ближе к утру Ия проснулась от протяжно-тревожного навязчивого воя шакала. Ветер бегал по влажной листве, проникал в щели грубо сколоченной деревянной постройки. Девочка представила, что скоро их лагерь наполнится говором незнакомых мужчин, запахами вина, ритуальными танцами, начальственными криками брачующихся амазонок.

«Неужели и мне, когда я вырасту, нужно будет проводить время с этими бородатыми, лохматыми, упрямыми, дурно пахнущими и, самое главное, непонятно зачем живущими на земле чудовищами?» – Ия поморщилась, перевернулась на другой бок.

Внезапно звонкий трубный клич заставил девочку резко вскочить на ноги. Амазонка из охраны будила рабынь, нянь, детей, и всех остальных женщин, оставшихся на острове:

– Милеги на подступах! Детей – в пещеру! Амазонки с оружием – за мной!

Детский рёв перемежёвывался с воинственными возгласами готовых к обороне женщин. Железные мечи, мирно лежавшие в чехлах у спальных постилок амазонок, мгновенно превратились в источник сохранения жизни. Ловким выученным движением женщины-воины надевали нехитрое снаряжение – железный панцирь, защищающий грудь и спину, шлем и, вооружившись копьём, мечом и щитом, строились в плотные шеренги.

Няни и рабыни тянули не до конца осознающих реальность детей в укрытие. Подоспели вооружённые конники. Воины-амазонки в покрывающих голову высоких железных шлемах с округлыми щитами выстроились широкой линией, тесно, в несколько рядов, и направляемые вождем с криками устремились навстречу коварному противнику.

Страх, охвативший Ию, пронизывал каждую клеточку её детского тела. Майя звала в пещеру. Однако девочка не торопилась в укрытие. Ей хотелось бить кулаками, пинать ногами, кусаться, вопить, ударить своим ножом в бедро волосатого чудовища. Увлекаемая смешанными чувствами опасности и злобы, желанием защиты и мести, Ия побежала вслед удаляющимся амазонкам.

Отчётливые звуки скрещивающихся мечей, перемежовывающиеся глухими ударами железа о щит, истошные мужские и женские возгласы побудили девочку замедлить шаг, остановиться и спрятаться в зарослях. Храбрые амазонки с трудом сдерживали мощный натиск милегов.

Редкие деревья пытались укрыть под своей кроной раненых, истекающих кровью воинов. К милегам спешило подкрепление. Амазонки отступали.

Взгляд Ии выхватил среди кровавого месива двоюродную сестру – восемнадцатилетнюю Корину, высокую, хрупкую девушку, которую в пещере ожидала её двухлетняя дочь. Двое коренастых чужаков напали на Корину, пытаясь вбить из её рук меч. Из плеча девушки струился поток алой крови. Улучив момент, один из милегов со всего размаха проткнул Корине бедро. Девушка упала на колени. Другой воин изловчившись безжалостно всадил меч в грудную клетку – в правый бок, не защищённый доспехами.

Ия потеряла чувство реальности. Выскочив из-за укрытия, девочка бросилась к двоюродной сестре.

– Корина-а-а! – Ия в отчаянии обняла тяжёлое обмякшее тело.

Вдруг некто намертво схватил юную амазонку сзади и поволок в сторону чужаков. Девочка изо всех сил пыталась вырваться, за что получила мощный удар кулаком в живот.

Чужая агрессивная речь резала слух. Ия знала лишь отдельные слова языка милегов, и не понимала, что с ней собираются сделать. Наконец, хватка воина ослабла, милег передал девочку молодому воителю со словами:

– Эту – в плен.

Ия перестала сопротивляться, притихла и затаилась в надежде выбрать удобный момент и сбежать. Воин, крепко сжимал её за руку, ведя к остальным пленным, где намеревался связать амазонку и отвести её в племя, как рабыню. Девочка медленно, аккуратно и незаметно свободной рукой нащупала в кожаном чехле на поясе припрятанный нож, тихонько достала его и резким движением всадила в кисть милега. Воин резко ослабил хватку. Ия вырвалась и со всей мочи помчалась в ближайший кустарник. За несколько метров до желанного укрытия она почувствовала резкую боль в левом плече – клинок милега достиг своей цели и впился в хрупкое тело девочки. Ия, превозмогая боль, поспешила скрыться с места сражения.

Кое-как доковыляв до реки, девочка, теряя сознание, упала среди огромных валунов. Последнее, что увидела Ия, – ослепляющий лик Артемиды, нежно склонившийся над её беззащитным телом. Юная амазонка попыталась здоровой рукой указать направление места сражения. Слабеющим голосом Ия попросила:

– Там смерть… Помоги нам… Мы все погибнем…

Артемида, окутывая тонким прозрачным одеялом тело обессиленной девочки, мягко произнесла:

– Не бойся. Это мой остров. Кому захочу, тому и отдам победу.

Ия в облегчении закрыла глаза. Боль уходила. Шум неугомонной реки, запах соснового леса и лёгкая прохлада – последние ощущения, наполнившие душу девочки перед потерей сознания.

V

Вечер встретил Ликурга тёплым безветрием и стрекотанием неугомонных цикад. Бог солнца Гелиос, окидывая взором обширные владения, готовился торжественно передать скипетр Гекате, богине мрака.

Уже к полудню сегодняшнего дня мальчик знал о проигранном сражении. Амазонок так и не удалось прогнать с острова. Отец рассказывал о внезапной слепоте воинов, вмиг утративших зрение и переставших видеть нападающих женщин. Как будто чья-то вуаль накрывала воительниц, позволяя им наносить точные удары, в то время как милеги могли лицезреть лишь друг друга. Воинам ничего не оставалось, как ретироваться и возвратиться восвояси.

Ликург медленно брёл вверх по реке: «Их боги сильнее наших… А, может… Мы просто приносим им мало жертв? Или прогневали их чем-то?» Обнаружив обрызганный кровью камень, мальчик остановился. Присмотревшись, Ликург заметил выглядывающую из-за валуна человеческую ступню небольшого размера в кожаном сандалии. Мальчик резко отпрянул назад, его сердце заколотилось, некоторое время Ликург неподвижно смотрел на ногу, ожидая проявления признаков жизни. Спустя несколько минут интерес взял верх и парень заглянул за валун.

На правом боку, положив ладошку под голову, спала знакомая девочка-амазонка. Свежая рана на левом плече, запёкшаяся кровь на руке, туловище и ногах, спутанные волосы, бледное лицо понизили чувство опасности, уменьшили агрессию, вызвали жалость. Рядом с телом Ии валялся клинок. Ликургу достаточно было одного взгляда, чтобы узнать оружие своего племени. «Нужно забрать нож», – мальчик осторожно потянулся за окровавленным клинком.

В этот момент Ия пришла в себя, открыла глаза, попробовала пошевелиться. Ноющая боль, начиная с плеча, волной охватила левую руку. Внезапно Ия уловила слабое движение рядом с собой, повернула голову и встретилась глазами с незнакомцем. Прочитав в них сочувствие и спокойствие, девочка обратила внимание на внешность гостя. Светлый обруч, опоясывающий голову, держал ниспадающие до плеч тёмные кудри. Чётко очерченные чёрные брови, прямой нос, тонкие алые губы, узкий подбородок притягивали своей правильностью и гармоничностью. Туника чуть выше колен, перетянутая поясом, закрывала юный стан. Внимательное лицо незнакомца выражало интерес и сдержанность. Ия раньше никогда не видела мальчиков своего возраста.

«Наверное, это маленький бог», – девочка попробовала улыбнуться гостю.

Ликург ответил тёплым взглядом, полным жалости и понимания. Ия тихо произнесла:

– Хочу пить… дай мне воды…

Мальчик узнал слово «вода». «Ей нужна вода… Она просит пить», – в следующее мгновение Ликург спускался по крутому берегу к бурной реке. Осторожно, чтобы не расплескать водицу из ладошек, мальчик поднялся к юной амазонке и поднёс воду к её устам.

Ия сделала несколько глотков, ощутив прохладу и немного утолив жажду. Продолжая пить из услужливых ладоней, девочка почувствовала запах рук мальчика, которые веяли сосновым лесом и сладковатым ароматом дикого гладиолуса. Фигура парня, склонённая над Ией, была слишком реальна. На лице над правой бровью пролегал едва заметный шрам, волосы трепал лёгкий ветерок, края туники были намочены водой. «Разве он не бог? Тогда кто?» – девочка посмотрела Ликургу в глаза.

– Ты кто? Откуда ты здесь?

Мальчик не понимал Ию. «Наверное, ей ещё нужна вода…» – Ликург направился за второй порцией прохлады.

Амазонка с благодарностью приняла воду из рук парня: «Кто он? Если он милег, почему такой красивый и… добрый, и на его теле совсем нет волос?» Девочка показала на себя и отчётливо произнесла:

– Ия.

Мальчик повторил её жест:

– Ликург.

– Помоги мне подойти к речке, – Ия протянула правую руку парню, бросая взгляд на шумный поток.

Ликург догадался, чего хочет амазонка, обхватил её за талию, слегка приподнял, помог встать и повёл между камней к прозрачной воде.

Смыв кровь, девочка в сопровождении Ликурга медленно направилась вверх по реке в сторону своего племени. Смеркалось. Лёгкая прохлада, окутывающая тело Ии, уменьшала болевые ощущения. Хор цикад, руководимый невидимым дирижёром, наполнял пространство мелодичными звуками дыхания природы. У оливкового дерева девочка жестом остановила Ликурга:

– Дальше сама. Я хорошо знаю путь, здесь недалеко. Спасибо тебе. Я тут часто гуляю, мы ещё встретимся?

Мальчик понял лишь то, что отсюда Ия пойдёт одна. Ему не хотелось навсегда прощаться с этой таинственной красивой девочкой, у которой волосы, как стремительный речной поток, тело, как молодое кипарисовое деревце, глаза, как бескрайние просторы залитой солнцем степи. Ликург почувствовал, что готов каждый день ожидать Ию, только бы еще раз увидеть её приветливую улыбку, услышать незнакомые, обращенные к нему слова, уловить запах её волос. Мальчик показал жестом на речку и очертил круг солнца, остановившись на точке, близкой к закату.

– До свидания, Ия, – Ликург бросил быстрый прощальный взгляд и направился в сторону своего племени.

VI

Восемь лет спустя.

Маленькая пещерка, облюбованная Ликургом и Ией ещё в детском возрасте, служила хорошим укрытием от посторонних глаз. Поток света бережно ложился на загорелые мускулистые плечи и руки юноши, сидящего у входа в их с Ией тайное общее пространство. Девушка расположилась напротив, словно нарочно скрывая в полумраке божественно прекрасные, манящие чистотой и совершенством черты лица, стройный, крепкий и, одновременно, лёгкий стан.

С момента первой встречи прошли годы. За это время Ия и Ликург стали лучшими друзьями, не представляя жизни друг без друга. Ещё в детстве они вместе исследовали самые потаённые и опасные уголки острова – слоистые скалы с их редкой растительностью, извилистые карьеры, неукротимые водопады, прокладывали путь сквозь заросли колючих кустарников, ставили капканы на шакалов и лис, ловили ящериц, пугали сов. Друзья выучили язык друг друга, рассказывали об обычаях своих племён, о богах, сражениях, трофеях, победах и поражениях.

Ия и Ликург использовали любую возможность, чтобы провести время вместе. Постепенно друзья открывали для себя богатый и таинственный мир чужой культуры, которая становилась понятной и близкой в простых описаниях обычных житейских ситуаций. Дети, а затем и подростки вместе удивлялись, восхищались, очаровывались и негодовали, помогали друг другу и соперничали, ругались и мирились. Тревожились, если другой не приходил в условленное место, радовались тёплой безветренной погоде, спелым оливкам, инжиру, орехам, плодам земляничника, ярким краскам заката, подготавливающим дневную природу к переходу в ночное таинственное царство серых теней, завораживающих и пугающих звуков диких животных, запахов костра и сберегающей силы прохлады.