Жених секонд-хенд

Глава 1

– Приезжай немедленно, – сказала Катерина злым голосом. Нос у нее был заложен, поэтому фраза прозвучала ужасно смешно.

– А почему «дебедленно»? – передразнила Анжела.

Обычно Катерина требовала подругу к себе, когда ей хотелось выпустить пар. Поэтому ничего особенного в ее заявлении не было. Но на этот раз все оказалось гораздо серьезнее.

– Лёва меня бросил.

«Вот это да! Все-таки не выдержал», – подумала Анжела. Она сразу обратила внимание на то, что подруга назвала мужа Лёвой. Обычно она выбирала для него пренебрежительно-ласкательные имена: Лёвка, Левун, Лёван и так далее и тому подобное. Никогда она не величала его ни Лёвушкой, ни Лёвиком. Тогда как тот именовал свою жену не иначе как Катюшей. Идеальное отражение супружеских отношений! Он – добрый, мягкий и послушный, она – боевая, активная и вечно недовольная собственным мужем.

Но как же он решился – такой послушный и безынициативный?!

– Вы поссорились? – спросила Анжела, резко изменив курс. В тот момент, когда раздался звонок, она направлялась в магазин за продуктами, но теперь в ее прицел попала ближайшая станция метро. Идти в гараж за машиной смысла не было – до Катьки всего одна остановка. – Или у него кто-то появился?

– Сбежал… И мы поссорились, – прогундосила подруга и неожиданно гаркнула: – Не буду я тебе по телефону ничего рассказывать! Приезжай поскорей.

Они с Катей Гальпериной дружили еще с начальной школы. Обе росли в интеллигентных семьях и, хотя были совсем не похожи внешне и имели разный темперамент, понимали друг друга с полуслова. Родители Кати занимались наукой, а отпуска проводили в турпоходах с компанией друзей. Дочку с младых ногтей брали с собой, и она выросла закаленной, сильной душой и телом и умеющей постоять за себя.

А вот родители Анжелы расстались рано. Отца она знала плохо, потому что тот вспоминал о ней нечасто – так, пару раз в году, – и жил себе поживал, не вдаваясь в проблемы воспитания единственной дочери. После развода мать смертельно на него обиделась и из года в год вдалбливала эту обиду в голову дочери, пока та совершенно ею не прониклась.

Сама же Маргарита Ивановна для родного дитятка выкладывалась, как ударница на производстве. И за границу вывозила, еще когда Анжела училась в школе, и к институту подготовила, не жалея денег на репетиторов и используя старые связи. А потом мать как-то резко выдохлась, несмотря на то, что до старости ей было ой как далеко, и все надежды устремила на подросшую дочь. Теперь она требовала от нее ответной заботы и внимания, изводя постоянными придирками и жалобами на судьбу. Впрочем, в последнее время ее поведение неожиданно изменилось к лучшему, хотя Анжела пока еще не разобралась, с чем это связано.

«Надо позвонить маме и предупредить, что я поехала утешать Катерину, – сразу же подумала она. – Короткой беседой я там вряд ли отделаюсь. Все же семейная драма – это не шуточки».

Маргарита Ивановна считала, что дороги девочек рано или поздно разойдутся, но она ошиблась. Школьная дружба устояла. Не помешали ей ни разные институты, ни переезды с места на место. Ни даже то, что Катерина выскочила замуж в двадцать лет, в то время как дела ее подруги на любовном фронте решительно не ладились. Отношения, возводимые ею с тщанием опытного архитектора, рушились легко, как пляжные домики из песка. Как ни старалась она воспринимать с юмором очередную неудачу, все чаще задушевная беседа со старой подругой заканчивалась слезами.

И вот теперь, кажется, настала Катеринина очередь проливать слезы. Не каждый день тебя бросает муж! Сама Анжела всегда считала, что подруге с мужем здорово повезло. Они познакомились с Лёвой одновременно, и он сразу понравился им обеим. Но Анжела, по дурацкой своей привычке, принялась выискивать в нем недостатки, проглядев очевидные достоинства. Катька же не стала привередничать, легко закрутила с Лёвой роман и довольно быстро вышла за него замуж. С тех пор прошло четыре с половиной года…

Анжела нажала на кнопку звонка раз, другой и третий. От нетерпения и напряжения она притопывала ногой. Наконец раздались торопливые шаги, и дверь распахнулась. Катерина возникла на пороге в застиранном халате с расхристанным воротом и в огромных Лёвиных шлепанцах. Волосы были встрепаны, заплывшие глаза и распухший нос довершали образ.

Обычно она выглядела гораздо привлекательнее. Высокая, статная, с красивой стрижкой, ярко одетая, она производила впечатление сильной натуры. Сейчас сильную натуру сотрясали страсти.

– Нет, ты можешь себе такое представить?! – с порога возопила она, глядя на подругу с обидой.

– Очень даже могу, – ответила Анжела сердито. – Думаешь, я сейчас начну тебя жалеть? Так вот – дудки! Никакой жалости ты не заслуживаешь. Я ведь тебя предупреждала. Скажешь, нет?

Она действительно предупреждала. На взгляд Анжелы, Лёва год от года становился все лучше. Он возмужал, избавился от наивной дурости, которой отличался в юные годы, его бизнес был успешным и перспективным. Он следил за собой, был всегда хорошо одет, хотя и не превращал заботу о собственной внешности в самоцель. Он был внимателен, остроумен, выполнял любые прихоти жены и дарил ей дорогие подарки. Но чем дальше, тем меньше нравился Катерине. Ее выводило из себя буквально все: его шутки, его манера одеваться, его подарки (пустая трата денег!), выбранные им места для отдыха, его друзья, его увлечения… Она постоянно придиралась к нему, устраивала свары и скандалы, уж Анжелы-то точно не стесняясь.

Как ближайший друг семьи, Анжела была в курсе происходящего и всячески старалась супругов примирить. Иногда ей стоило немалого терпения выслушивать Катькино брюзжание. А в последний раз она вообще не стала сдерживаться и заявила, что считает подругу детства взбалмошной дурой, не ценящей свалившегося на нее счастья.

– Как вообще это случилось? – спросила Анжела, проследовав за Катериной на кухню и устроившись на своем любимом месте возле окна. – То, что Лёва устроил бунт? Несмотря на твои закидоны, он тебя все-таки любит.

– Ха-ха! – как осипшая на ветру ворона, каркнула в ответ Катерина. – Давно не верю в эти сказки. Он только и мечтал найти какую-нибудь Дусю, которая бы восхищалась им, разинув рот.

– Так он все-таки нашел другую женщину? – вскинулась Анжела.

– Еще бы! С руками оторвали. Красив, умен, бездетен, состоятелен… Хотя насчет состояния – это мы еще обсудим. Я должна была раньше догадаться, что муженек завел интрижку на стороне. Ты ведь в курсе, что мы сдавали его квартиру? Но не так давно жильцы съехали, а он что-то не торопился найти новых. Якобы квартире требовался косметический ремонт. Слышали мы такие басни. Наверное, он уже тогда задумал от меня сбежать. И готовил плацдарм. Нет, но какая же он все-таки сволочь!

– Никакая он не сволочь, – решительно возразила Анжела.

– Да ты что?! Он меня бросил! Трепал мои нервы почти пять лет, а потом свалил, даже не поцеловав на прощание. Я только и успела, что разрезать его любимый галстук да рыбок из аквариума слить в туалет. Мне необходимо сочувствие.

– Рыбок-то зачем? – задохнулась Анжела. – Чем они виноваты?

– А достал он меня. Везунчик фигов. Пусть узнает, каково это – жить и страдать.

Катерина вздернула подбородок. Глаза ее фанатично блеснули.

– Знаешь, что? – Анжела посмотрела на подругу с негодованием. – Сдается мне, что это ты без него страдать будешь. И захочешь, чтобы он вернулся. А он не вернется.

– Это почему же?

– Потому что ты ему и дня прожить спокойно не давала. Такое впечатление, что ты просто задалась целью от него избавиться. Ты постоянно его склоняла, унижала, подозревала, клевала ему печень и выводила из себя.

– Говоришь так, как будто это Лёвка – твоя лучшая подруга, – ехидно заметила Катерина, на которую обвинения не произвели особого впечатления. – Ты всегда его защищала! Может, ты к нему до сих пор неровно дышишь? Этот ползучий гад вполне мог строить тебе глазки у меня за спиной!

– Вот что я тебе скажу, – возмутилась Анжела. – Если бы я была твоим мужем, я бы тоже тебя бросила.

Катерина несколько секунд смотрела на подругу, раздувая ноздри. Вероятно, в этот момент справедливость боролась в ней со зловредностью натуры. Последняя победила.

– Я тебя зачем звала?! – рассердилась она. – Я тебя звала, чтобы ты меня жалела и ругала Лёвку, разделила мое возмущение. А ты явилась, и давай на меня нападать!

– Но ведь ты сама виновата в том, что Лёва от тебя ушел, – Анжела постаралась говорить спокойно.

– Это не я виновата. Он встретил какую-то корову и променял меня на нее.

– Откуда ты знаешь? – заинтересовалась Анжела.

– Знаю, потому что он мне сам сказал. Сказал, что хочет развестись и что у него есть другая.

– Сомневаюсь, что при этом он назвал ее коровой.

Катерина плюхнулась на табуретку, некоторое время сопела, глядя себе в коленки, потом неохотно призналась:

– Я ее видела.

– Ничего себе. Ты что, следила за мужем?

– Как ты догадалась?

– Не думаю, что Лёва притащил бы свою новую пассию домой – знакомиться. Ты же ему не мать.

– Анжел, представляешь, она маленькая, толстая и коротконогая. И у нее глаза круглые и глупые. И она хохочет, как гиена.

– Не верю я тебе.

– Но это правда!

– Если это правда, значит, Лёва в полном отчаянии. Возможно, он уцепился за кого попало, только чтобы удрать от тебя.

– Необязательно для этого было находить себе… всяких…

– Если бы он ушел просто так, ты бы вцепилась в него и стала добивать, – уверенно заявила Анжела. – Как хищник жертву. А то я тебя не знаю.

Катерина фыркнула и принялась смотреть в окно, будто увидела во дворе нечто чрезвычайно любопытное. Ее воинственность оказалась дутой, на самом деле она была безнадежно растеряна.

– И что мне теперь делать? – через некоторое время спросила она с обидой. – Как я буду жить?

– Думаю, ты будешь жить хорошо, – ответила Анжела. Она все никак не могла успокоиться. Ее огорчало то, как подруга повела себя в сложной ситуации. Если бы историю ее расставания с мужем показали в кино, Катька наверняка выглядела бы отрицательным персонажем. – Наслаждайся, ты же этого хотела? Чтобы муж не трепал тебе нервы. Он больше не будет их трепать. Свобода!

– Я вовсе не рассчитывала, что он уйдет, – угрюмо заявила Катерина. – Я думала, он изменится, и будет таким, как надо.

– Он и есть такой, как надо, – Анжела повела плечом. – Он замечательный парень. Просто вы друг другу не подходите. Поэтому хорошо, что он ушел сейчас, а не через десять лет.

– Хочешь сказать, между мной и Лёвкой все кончено? – не поверила Катерина.

– Откуда я знаю?

– Раз ты моя лучшая подруга, должна все выяснить. Поезжай к нему и вытряси из него правду.

– Ни за что. – Анжела помотала головой. – Встревать в развод – все равно что ловить на лету гранату. Разве я похожа на самоубийцу?

– Но ты и Лёвкина лучшая подруга тоже, – тотчас нашлась Катерина. – Ты все равно должна с ним встретиться.

– Конечно, я с ним встречусь и поговорю. Но если ты думаешь, что я тут же помчусь тебе обо всем докладывать, ты глубоко ошибаешься.

Подруга молча сопела и смотрела на нее исподлобья.

– Почему ты настроена ко мне так враждебно? – спросила она с откровенной обидой.

– Потому что я никогда не понимала твоего отношения к мужу, – без запинки ответила Анжела. – Объясни ты мне, ради всего святого, зачем ты над Лёвой день и ночь измывалась?

– Не знаю, – буркнула Катерина. – Я думала, он мой навсегда. Думала, никуда не денется. Думала, он меня любит!

– А ты его?

– И я его, конечно, тоже. Не представляю, как я буду без него жить. – Катерина неожиданно скривила губы и заплакала, всхлипывая басом. – Это была такая игра-а-а! Я не специально…

– Ничего себе, игра! – возмутилась Анжела. – Ну, считай, ты доигралась. Мне тебя, конечно, жалко…

– Ничего тебе не жалко, – все тем же жутким басом выдавила из себя Катерина. – Ты даже рада. Потому что у тебя самой с мужиками ничего не получается. И теперь, когда меня бросили, мы снова в одной команде…

– Ах вот как? – Анжела хлопнула ладонью по столу и резко встала со стула. Катька разозлила ее всерьез, но она все же сдержалась. – Ну-ну, думай так, раз тебе хочется. Не буду я на тебя обижаться. А поеду-ка я к Лёве. Вот ему наверняка требуется сочувствие. И учти – я не собираюсь уговаривать его к тебе вернуться.

Катерина поплелась за подругой в коридор, бормоча ей в спину:

– Ты только узнай, всерьез он это или просто меня пугает.

– Я тебе и так могу сказать: всерьез.

– Ты ведьма, а не лучшая подруга. Лучшие подруги готовы и соврать, лишь бы успокоить.

– Даю тебе домашнее задание, – не слушая ее, сказала Анжела на прощание. – Сядь и подумай, что на самом деле не устраивало тебя в Лёве. И какой мужчина тебе действительно нужен. Это необходимо на будущее. Чтобы не повторять своих идиотских ошибок.

Оставив недовольную подругу наедине со своими мыслями, Анжела сбежала по ступенькам и вышла на улицу. Стоял конец мая, но жара не дождалась официального начала лета и ворвалась в Москву, словно враг, желающий как можно скорее разделаться с горожанами. Высоко в небе сверкало начищенное до блеска солнце, и в его лучах все казалось на удивление блеклым.

Анжела набрала номер Лёвиного мобильного. Он тут же подошел к телефону.

– Лёва, это я.

– Ты уже все знаешь? – спросил тот с опаской.

– Мне ужасно жаль.

– Тебе меня жаль или Катерину? – В его голосе было столько яду, что им можно было опоить полгорода.

Анжела, конечно, сразу же заметила, что Катюша превратилась у него в Катерину.

– Мне жаль, что у вас дошло до разрыва. – Анжела услышала странный стеклянный звук на том конце провода. – Что ты там делаешь?

– Напиваюсь, – ответил Лёва. – Если хочешь меня остановить, приезжай и останови.

– Ты ведь не пьешь! – ахнула Анжела.

– Я такое пережил, что мне просто необходимо надраться. И меры я не знаю, учти. Так ты приедешь? Я должен тебе все рассказать, иначе я лопну.

Анжела вздохнула и согласилась. Но сначала она все же сходила за продуктами и занесла их домой.

– Ма! – крикнула она с порога. – Забери сумки, я поеду к Лёве.

– К Лёве? Почему к Лёве? А как же Катя?

– У Кати я уже была.

– Что-то ты недолго ее утешала, – скептически поджала губы Маргарита Ивановна, появляясь в коридоре. Сегодня она была на удивление красиво одета и даже вставила в уши сережки с маленькими голубыми камушками.

– А чего ее утешать? Она все сделала для того, чтобы остаться в одиночестве. Как будто не понимала, что рано или поздно Лёвиному терпению придет конец. И вот – как я и предупреждала. Ты же свидетель, что я предупреждала, правда?

– Правда, правда. Я и сама ей говорила: «Катенька, с мужчиной нельзя обращаться, как с карликовым шпицем. Хотя бы как с лабрадором». А к Лёве ты едешь почему? Он сильно расстроен?

– Кажется, он собирается уйти в запой.

– Лёва – в запой? – не поверила Маргарита Ивановна. – Он же практически не пьет.

– Он не пил, потому что боялся жены. А сейчас у него нет никаких сдерживающих факторов. Ма, а ты чего принарядилась?

– Ну а что мне, в байковом халате по дому бегать? – сразу же взвилась Маргарита Ивановна. – А если кто-нибудь зайдет?

Анжела не стала напоминать о том, что не далее как вчера мама как раз и бегала по дому в байковом халате. Может быть, она кого-то ждет? Подозрительная дочь скинула босоножки и сходила в кухню попить воды. Нет, не похоже. Холодильник пуст, а тот набор продуктов, который она только что принесла из магазина, вряд ли удовлетворит даже самого непритязательного гостя. Маргарита Ивановна в целях оздоровления организма уже неделю сидела на диете, пила зеленый чай и грызла сельдерей. Сама Анжела дома не обедала, а на ужин предпочитала кефир и яблоки. Какому гостю такое понравится?

– Мам, все, я уехала. А ты можешь позвонить Кате и пожалеть ее. А то от меня она жалости не дождалась.

– Лёва, в конце концов, должен был сломать вашу дружбу, – заявила Маргарита Ивановна, стиснув руки. – Ты с самого начала к нему неровно дышала и вот теперь отправляешься утешать… Тебе не кажется это компрометирующим?

– Нет, не кажется, – покачала головой Анжела. – Катерина изводила Лёву с самого медового месяца. Мне всегда его было жалко.

– Ой, так это что же получается? – неожиданно спохватилась Маргарита Ивановна. – Из-за их разрыва ваш отпуск теперь отменяется?

– Не знаю, не знаю, – пробормотала Анжела. – Об отпуске я пока не думала. Если бы я Катьку сразу об отпуске спросила, она бы еще пуще разошлась. Она делала вид, что потрясена и рыдает, хотя на самом деле обдумывала ситуацию – мозги у нее вращались, как белье в стиральной машине.

– Ах, ну конечно, вы теперь никуда не поедете, – огорченно сказала Маргарита Ивановна. – А я так надеялась, что ты повидаешь новые места.

– Мам, мы же в Болгарию собирались – загорать и купаться. И уже не в первый раз. Какие новые места?

– Впрочем, может быть, оно и к лучшему, – не слушая ее, задумчиво изрекла та. – Вы втроем проводили вместе слишком много времени. И отдыхать ездили всегда втроем. Из-за этого могли возникнуть сплетни… Определенного толка.

– Определенного толка! – закатила глаза Анжела. – Ты же прекрасно знаешь, что мы чисты и невинны. И у нас нет любви втроем.

– Боже мой, я о таком даже и не думала, – ужаснулась Маргарита Ивановна. – Я имела в виду роман между тобой и Лёвой. В конце концов, ты лучшая подруга его жены. Одинокая к тому же.

– Ну, я не всегда одинокая, согласись. Эпизодически мужчины в моей жизни все же возникают.

– Эти твои эпизоды! – простонала Маргарита Ивановна, приложив руку ко лбу, будто у нее от одной мысли об увлечениях дочери начиналась горячка. – И почему тебе так не везет? Посмотри, какая ты у меня симпатичная – и фигурка у тебя замечательная, и мордашка миленькая, а глаза какие! Как у этого изверга, твоего папаши. Этими глазами он меня и сразил, чтоб ему пусто было.

Анжела не разделяла восторгов матери по поводу своей внешности. Да, пожалуй, ее можно назвать миленькой, но не более того. Ну, разве что действительно глаза… Глаза были большими, карими, в темных ресницах. Ресницы даже подкрашивать не приходилось, до того они были густыми и пушистыми.

Но ей действительно не везло. Притом, что была она вполне себе благополучная, неглупая, образованная. Однако с личной жизнью не ладилось решительно. Нет, мужчины время от времени появлялись, и некоторые даже оказывались приличными кадрами, которых не стыдно показать подругам. Беда в том, что их запал, внушающий поначалу реальную надежду, вскоре исчезал, а затем исчезали и они, как корабли в тумане, оставив после себя… «А ничего не оставив», – зло говорила сама себе Анжела. Разбитые мечты, несбывшиеся надежды. Кому это интересно? Да никому! Всем нужен хеппи-энд. И он обязательно будет! Но как, как? Где? С кем? Познакомиться, начать отношения. Влюбиться, наконец. Желательно обоюдно, но если сначала ее полюбят и оценят по достоинству, она тоже не против. Она даже готова полюбить в ответ. Как говорится, за доброту и ласку. Практически как дворняжка…

Лёва долго не подавал признаков жизни, а когда все же открыл дверь, взволнованная Анжела не сдержалась и ухмыльнулась.

– Образец новоиспеченного холостяка! – воскликнула она. – Полосатые трусы, носки и водка.

Лёва действительно был в длинных боксерских трусах в нежную розово-голубую полоску, в черных носках и с початой бутылкой «беленькой» в левой руке. В правой он держал стакан – тоже холостяцкий, дешевый, из магазина «все по десять рублей». Лёва был среднего роста, что всегда доставляло массу неудобств рослой Катерине, которая обожала носить каблуки. По этому поводу она тоже ворчала на мужа. «Рост мужчины не имеет значения, если растет его капитал, – уверял Лёва. – Можешь стоять рядом со мной с гордо поднятой головой». На что Катерина возражала: «И чем мне гордиться? Твоей дурацкой машиной размером с вагонетку? Тоже мне, Том Круз!»

На Тома Круза Лёва был совершенно не похож. Светловолосый, с волнистой челкой и широким простодушным лицом, он казался добряком. Привлекательным его делали врожденные вкус и обаяние.

– Долго же ты ехала, – проворчал он. – Можешь не разуваться, пол я не мыл. И вообще ничего полезного не делал. Проходи на кухню. В квартире мебели нет, один только шкаф.

В комнате, кроме гигантского встроенного шкафа, действительно ничего не было, даже штор на окнах, и солнце нагрело янтарный паркет так, что над ним дрожал воздух.

– И давно ты сбежал из дома? – поинтересовалась Анжела, представив, как Лёва спит на газетке возле батареи.

– Вчера. – Хозяин только что отремонтированной квартиры бодро прошлепал на кухню и водрузил бутылку на кухонный стол. – Дать тебе стакан?

– Нет, спасибо, я днем не пью. А уж тем более в жару. Хм. Как же это Катька мне еще вчера не позвонила? Дотерпела до сегодня, надо же.

– Она думала, что я вернусь, – с оттенком гордости заявил Лёва. Вероятно, он гордился своей твердостью, тем, что выдержал характер. – Думала, я поброжу по улицам, а потом стану скрестись в дверь и проситься в супружескую постель. Как обычно.

– Как обычно? Выходит, у вас не в первый раз ссоры? – спросила Анжела, нахмурившись. – Я, конечно, слышала, как вы пикируетесь, но никогда не думала, что дело доходит до разборок по-крупному.

– Ну, раньше я никогда не проявлял явных признаков непослушания. Налить тебе чаю? Раз уж ты водки не хочешь…

– Налей, – согласилась Анжела и, подперев щеку кулаком, стала наблюдать за тем, как Лёва хозяйничает на кухне.

Несмотря на то, что он собирался напиться и даже уже начал процесс, было не похоже, что алкоголь на него хоть сколько-нибудь действует. Двигался он уверенно, и руки у него не дрожали.

– Лёв, так что же все-таки случилось?

– Да ничего нового. Я пришел домой на час позже, чем обычно. Объяснил, что меня партнер попросил срочно просмотреть бумаги. И тут началось! Катерина закусила удила. Во-первых, досталось партнеру, который якобы только и делает, что на мне ездит, пользуясь тем, что я глупый и добрый. Ну и, конечно, мне. Потому что я глупый и добрый. И представляешь, мне как раз в этот момент позвонила моя приятельница Марина Тишкина. Мы с ней вместе в школе учились. Ну, перезваниваемся иногда, кофе вместе пьем, о жизни разговариваем. Ничего криминального, поверь мне.

Она звонит, а я беру и сбрасываю звонок. Понимаю, что если Катерина узнает, что я общаюсь с женщинами – с любыми! – она со своей корсиканской ревностью просто раздерет меня на куски.

– И Марину Тишкину тоже раздерет, – пробормотала Анжела.

– И знаешь, мне вдруг стало так противно, – признался Лёва и сморщил нос. – Так гадко. И так обидно за себя! Что я, в конце концов, неразумное дитя, которое в жизни совершает одни ошибки и не заслуживает ничего, кроме жесткого контроля? За время нашего брака Катерине удалось превратить меня в дрожащую тварь – постоянно отчитывающуюся, озирающуюся на свои поступки, размышляющую о том, как бы угодить жене… За что мне это?!

Лёва бухнул на стол кружку с кипятком. Вслед за ней появилась разноцветная картонная пачка, набитая чайными пакетиками.

– Ты действительно такого не заслужил, – горячо подтвердила Анжела. – Я и Катьке то же самое сказала. Я с самого начала была на твоей стороне. Мне не нравилось, как она тебя изводит.

– Эх, Анжелка, и почему ТЫ не влюбилась в меня? Женила бы на себе, и мы были бы счастливы, как два голубя.

– Не надо себя обманывать, – дернула плечом та. – Я бы никогда тебя не окрутила. Тебе нравятся совсем другие женщины.

– Какие это – другие?

– Крупные, заметные, уверенные в себе, самостоятельные…

– Уже не нравятся, – с отвращением сказал Лёва. – Я сыт крупными и уверенными по горло.

– Катерина заявила, что ты ушел от нее к другой, – неожиданно вспомнила Анжела.

– Фигня. Ты же видишь, я ни к кому не ушел. Но специально все устроил, чтобы она так решила.

– Кажется, она следила за тобой. Еще до вашего скандала. И видела тебя с какой-то невысокой полненькой дамой.

– Это и была Марина Тишкина. Конечно, она не топ-модель, но, чтобы раздразнить Катерину, необязательно отличаться красотой и прелестью.

– Но ты ушел не из-за Марины?

– Конечно, нет! У Марины отличный муж, дети. Я же говорю – мы с ней просто приятели.

– И что теперь будет? Ты поселишься здесь один?

– Не знаю. Во-первых, мне нужно все осмыслить. Подумать о том, как жить дальше. А для этого я собираюсь на некоторое время свалить отсюда. Поедешь со мной в Болгарию? Исключительно как друг? У нас же билеты есть и номера в гостинице забронированы. Я буду наслаждаться жизнью в двухместном «люксе» один. Катерина пусть в Москве жарится. Отпуск я оплатил, так что вряд ли она отправится следом и нападет на нас с тобой в аэропорту.