Кошачий патруль. Муха на крючке

– Помню, Андрей позвонил мне, взволнованный, – продолжала Ася. – Запиши, говорит, фамилию – Кудесников. Попытайся узнать о нем все, что только можно. Жена, говорит, наняла частного сыщика, хочу подстраховаться. Наверное, он рассчитывал перебить ее заказ своими деньгами, – предположила она. – Но не успел…

– Вы говорите, что записали мою фамилию. А куда, помните?

– В блокнот, который лежал возле телефона у меня дома.

– Так-так, – сказал Арсений, пройдясь по комнате. Военнослужащие тупо следили за разговором, не сводя глаз с нимфы. Разумеется, сыщик был им гораздо менее интересен. – Кажется, тучи начинают рассеиваться. Полагаю, ваш муж слышал ваш телефонный разговор и решил, что частного детектива нанимаете вы. Такое могло быть?

Ася ненадолго замерла, потом растерянно ответила:

– Наверное…

– Не наверное, а точно – я уверен. Ваш муж отыскал в телефонном справочнике мою фамилию… А это редкая фамилия, заметьте. Узнал, что я занимаюсь разводами и слежкой за неверными супругами, до смерти перепугался. Вероятно, у него был повод пугаться. Не верится, конечно, что он гулял от такой жены…

– О, у нас были сложные отношения, – тут же призналась Ася.

Кудесников ни секунды в этом не сомневался. С красивыми женщинами невозможно поддерживать простые отношения – они всегда найдут, чем их осложнить. Стручков, судя по всему, решил срочно найти Кудесникова и узнать, не раскрыл ли тот его интрижку на стороне. Если что – заплатить. Так пытались делать многие мужья. Он позвонил в офис Кудесникова и…

– Что ж, настало время прощаться, – сказал сыщик Асе и, подозвав Иванова, выразил ему свою признательность – устную и материальную. В конце концов, бывшие военнослужащие вполне заслуживали поощрения.

После приличествующих случаю заверений в признательности он наконец очутился на улице. Уже светало, и небо над городом медленно наливалось серой рассветной мутью. Окинув взглядом окрестности, Арсений отыскал взглядом помощничка, который прятался от него за деревом, и тяжело вздохнул. Потом крикнул:

– Белкин, иди сюда! Расскажи-ка мне, что это за кот, которого ты выдавал за Мерседеса?

– А в-вы м-меня не прог-прог…

– Если бы я хотел тебя прогнать, то сделал бы это еще в тот раз, когда ты задрых у меня на диване.

– Его зов-зов-зовут Мур-мурзик.

– Очень поэтично, – похвалил Арсений. – Ты подобрал его на городской помойке?

– М-мне его со-соседские дети нап-напрокат дали. За с-сто руб-рублей.

– Значит, кот действительно с помойки, – заключил Арсений. – Позор на мою голову. Поклянись, что больше не будешь так делать.

Белкин поклялся, и они отправились досыпать. А рано поутру, когда люди потянулись на работу, Арсений с напарником двинулись к секретарше Мане, не так давно сбежавшей из приемной частного детектива.

Уже несколько раз Арсений звонил ей и предлагал вернуться. Маня ни за что не соглашалась. Ему почему-то казалось, что она напугана. Выходит, казалось не зря.

Маня открыла дверь и уставилась на бывшего босса в немом изумлении.

– Вы?!

– Ты ведь ждала, что однажды я приеду и намылю твою хорошенькую шейку, – процедил Арсений, не испытывая к ней сейчас ничего, кроме злости. – Меня ведь могли убить, Маня. Я все понимаю – любовь зла, и все такое… Но это называется предательством. Ты же знаешь, с каким контингентом мне приходится иметь дело.

– А ч-что с-случилось? – поинтересовался Белкин, стоявший у него за спиной.

– Она влюбилась в меня, – бросил Арсений довольно жестко. – Но как только поняла, что я не поддамся ее чарам, решила выместить на мне свое раздражение. В тот день, когда Стручков явился в офис, она особенно распалила себя. Я верно понимаю ситуацию?

Маня смотрела в пол. Подбородок у нее дрожал.

– Ты выдала место моего пребывания совершенно незнакомому типу. Ты даже нарисовала план, на котором изобразила, как лучше добраться до дома моей матери в Соснах. Так вот, к твоему сведению, человека, которого ты отправила по моим следам, убили и повесили на столбе посреди деревни.

Маня охнула и прижала ладонь к губам.

– Я больше никогда не предложу тебе работу, – закончил Кудесников. – И приехал сюда только для того, чтобы убедиться в правильности своего решения.

Черствый Кудесников не осознавал своей жестокости и ничуточки не раскаивался, когда оставил бедную влюбленную в него дурочку в растрепанных чувствах.

Вдвоем с Белкиным они вышли из подъезда на улицу. Напарник за компанию с Арсением пылал негодованием. Подставив лицо солнцу, тот сказал:

– Одного не понимаю: кто заказал Стручкова? Имеет ли его смерть какое-то отношение ко мне, к нашим расследованиям или нет?

Ответ на этот вопрос через несколько часов дала его собственная мать. Она позвонила с какой-то мелкой просьбой и заодно сообщила:

– Ты знаешь, в Соснах раскрыли то страшное убийство. Ну, помнишь, труп на столбе?

– Что ты говоришь? Ты общалась с медсестрой?

– Я много с кем общаюсь. В общем, история совершенно идиотская. Исполнители банально перепутали жертву. Тот, кого они должны были прикончить, в настоящее время жив и здоров и сейчас трясется от ужаса, кочуя из одного кабинета следователя в другой. Речь идет об одном из работников областной администрации, Трегубове. Он имеет отношение к распределению земельных участков. И видишь ли, весьма несговорчив. В общем, там вышла ссора из-за какой-то усадьбы. Трегубов собирался выехать в соседний поселок, в кармане у него лежали документы с адресом земельного владения, из-за которого разгорелся сыр-бор.

В этом самом поселке для устрашения всех остальных непокорных и должны были вывесить его труп для всеобщего обозрения. Почему к ним в руки попал какой-то Стручков – непонятно. И вот ведь какое совпадение – в его кармане тоже обнаружилась бумажка с адресом. На ней было написано название железнодорожной станции и нарисован план местности. Деревня Сосны с ее главной улицей и номерами домов оказалась отмечена крестиком. Неаккуратно нарисованный крестик стоял примерно в том месте, где несчастного Стручкова и повесили – между нашим домом и домом твоей любимой Риты. Вот, собственно, и все.

– Так и происходят самые ужасные путаницы на свете, – пробормотал Арсений.

Положив трубку, он пересказал разговор Белкину и резюмировал:

– Просто гора с моих плеч. Осталось поставить в расследовании последнюю точку. Сделаем это сегодня. Свидетели готовы и предупреждены. Пусть убийца Папаскина трепещет.

Логика – лучший друг детектива

Когда Кудесников с Белкиным приехали к Марине и заявили, что готовы отчитаться по делу, на лице убийцы Папаскина не дрогнул ни один мускул.

Они все были здесь – сама Марина, ее сестра Тамара, тетка Фаина и Стас Елагин. Вся компания, которую даже не пришлось приглашать. Они постоянно кружили вокруг бедной вдовы, как коршуны, преследуя каждый свою личную цель.

– Марина, вы готовы узнать правду о смерти вашего мужа? – спросил Кудесников, устроившись на стуле, поставленном посреди комнаты.

Он выглядел лектором, а остальные, включая Белкина, – заинтересованными студентами. Даже Мерседес, вместо того чтобы пошло развалиться на ковре, отправился в угол и скромно вытянулся вдоль плинтуса.

– Готова.

Марина сцепила руки перед собой. Рядом с ней на диване сидел все тот же верный Стас, в кресле справа от нее – сестра Тамара, а несколько в стороне на жестком стуле – тетка Фаина, вертевшая в руках тяжелую пепельницу, на которую Белкин время от времени поглядывал с опаской.

– Долго рассусоливать не буду, – решил Арсений. – Театральные эффекты оставим профессионалам. Скажу лишь на всякий случай, что у меня при себе имеется пистолет. Белкин тоже вооружен, так что попрошу не делать глупостей.

Белкин приосанился, хотя никакого оружия у него, разумеется, не было.

– Предлагаю убийце сделать первый шаг и сознаться.

Повисла тишина, которую нарушил Стас Елагин.

– Ну, это глупо, – сказал он, нервно потирая руки. – Зачем преступнику признаваться в том, что еще не доказано?

– Докажем, – пообещал Арсений. – У меня в машине сидит самый настоящий свидетель. Живой и теплый.

– Так позовите его, – предложила Фаина, взмахнув не зажженной еще сигаретой.

– В самом деле, – улыбнулся ей Кудесников. – Сейчас позову. С него и начнем. Так мой рассказ с самого начала приобретет достоверность.

Он отправил Белкина за свидетелем и предупредил:

– Марина, я понимаю, как вам трудно. Но ведь в душе вы всегда это знали…

– Нет, – испуганно ответила вдова. – Я ничего не знаю… Что вы, Арсений! Я в таком напряжении, что меня даже тошнит.

– Меня тоже тошнит, – заметила Фаина. – Наверное, те пирожки, которые вы купили возле метро, были плохими.

Когда свидетель вошел в комнату, общее напряжение достигло своего пика.

– Познакомьтесь, – предложил Арсений. – Это Павел Михайличев. Он наливает посетителям кофе в «Кофейном острове». Это такое заведение неподалеку от той станции метро…

– Где убили моего зятя, – закончила за него Тамара. – И что он хочет нам рассказать?

Павлу Михайличеву на вид было лет двадцать с хвостиком. Он был длинным, тощим и кудрявым, как мочалка. Нежные усы, проступившие над верхней губой, делали его еще моложе.

– А ведь я вас и пришел опознать, – неожиданно густым басом заявил Павел и в растерянности посмотрел на Тамару. – Я вас запомнил. В тот день вы покупали у меня кофе навынос.

– В какой – тот день? – желчно спросила Маринина сестрица, сложив руки на груди.

Общий шок она игнорировала.

– У меня был день рождения, – охотно пояснил Павел. – И я вас не просто так запомнил. Я новичок и еще не слишком хорошо управляюсь с оборудованием, со всеми этими штуками, стаканчиками и крышками… Я разлил кофе, и стаканчик испачкался. А на вас были белые кружевные перчатки. Я кое-как стаканчик вытер и протянул вам, а сам подумал, что сейчас вы увидите пятна на пальцах и устроите истерику…

– Но она ничего не заметила, – продолжил за него Кудесников. – Она собиралась совершить убийство, и ей было не до капель. Спасибо, Павел, ты можешь идти. Белкин тебя проводит. В следующий раз тебя вызовет следователь, ты готов?

– Ну конечно. Чего мне скрывать? И в милиции не смогут сбить меня с толку. Я все отлично помню.

Как только Павел вышел, Кудесников насмешливо сказал, глядя Тамаре в глаза:

– Кое-кто просто не знает, на каком уровне находится современная криминалистика. Кружевные перчатки – это пшик, ничто. Для того чтобы на орудии убийства не осталось следов, нужны резиновые или кожаные, на худой конец. Но летом вы бы смотрелись в них… вызывающе, так скажем. Вот, взгляните сюда.

Он достал увеличенную фотографию и подал Тамаре. Она взяла с холодной улыбкой на губах и бросила взгляд на обведенный фломастером бумажный стаканчик возле колонны.

– Этот стаканчик с отравленным кофе просто откатился в сторону, – любезно пояснил Кудесников. – Уборщик по прозвищу Генка-щелчок положил его в пакет, отнес в общую комнату и сунул в шкаф. Я его экспроприировал. На нем найдут отпечатки ваших пальцев. Белкин, покажи улику.

Все головы разом повернулись назад. Белкин послушно поднял над головой герметичный целлофановый пакет, в котором наискось лежал стакан с красивой надписью: «Кофейный остров».

– Вам никак не вывернуться, дорогуша. Сегодня я передам результаты расследования в прокуратуру.

– Да и черт с вами, – сказала Тамара, поднимаясь со своего места и оправляя кофточку. – Меня не волнуют ваши угрозы.

Тем не менее на сестру она не смотрела и не обращалась к ней с призывами не верить обманщику Кудесникову. Она вообще ни на кого не смотрела. Взгляд ее был устремлен вперед – твердый и жесткий.

– Тома, – робко позвал Стас Елагин с дивана. Глаза его расширились и влажно сверкали. – Это… это правда?

Она остановилась внезапно, будто обо что-то споткнулась. Потом повернулась к нему и печально ответила:

– Я так любила тебя, Стасик, что решила сделать счастливым. Я просто освободила для тебя место. Надеюсь, ты будешь вспоминать обо мне…

И она быстро вышла в коридор. Хлопнула входная дверь, и в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь шумом, долетавшим с улицы. Марина заплакала, и Стас растерянно повернулся к ней.

В конце концов все вскочили со своих мест, сгрудились вокруг вдовы и Кудесникова, утешая, восклицая, задавая вопросы… Потом снова расселись, и теперь вышло так, что Елагин уже сидел на стуле в углу, а на диване рядом с Мариной оказался Белкин. И он держал ее нежные пальчики в своих кривых лапах. Кудесников поднял брови, но ничего не сказал.

Фаина принесла из кухни холодный чай для Марины и кусочек колбасы для Мерседеса. Арсений бросил на нее благодарный взгляд. Она как-то сразу выросла в его глазах.

– Не понимаю, при чем здесь я? – в который уже раз растерянно бормотал Елагин. – Я никогда даже не подозревал, что она способна на… на… на такое. – Слово «убийство» он так и не смог произнести.

– Ну, а теперь, когда Маришка приняла удар и немного успокоилась, давайте самое интересное, – потребовала Фаина, глядя на Кудесникова бестрепетным взглядом. – Как вы обо всем догадались?

– Буду краток, – усмехнулся тот. – Тамару я заподозрил с самого начала. И вот почему. Накануне убийства, как раз когда она была у сестры и обсуждала с ней план спасения разваливающегося брака, у Марины сломался мобильный телефон. Именно из-за того, что телефон не работал, произошла путаница с памятниками. То место встречи или не то? Легко было бы выяснить, просто набрав номер. Вот так у Марины не оказалось алиби.

В тот день Тамара была единственным человеком, имевшим доступ к мобильному телефону сестры. Она могла его испортить специально. Семена подозрения были посеяны в моей душе. Дальнейшее – дело техники и сообразительности.

– Но как ваши подозрения превратились в уверенность? – настаивала на своем Фаина.

– Я побывал у Тамары дома и кое-что заметил.

– Что к-конкретно? – спросил Белкин, подавшись всем корпусом вперед. Он просто трясся от нетерпения. По крайней мере Арсению хотелось думать, что именно от нетерпения, а не оттого, что рядом с ним сидит очаровательная вдова.

– Во-первых, я нашел ее детский альбом, целиком посвященный Алену Делону.

– И что? – пожала плечами Фаина. – У меня тоже такой был. Я обожала Гойко Митича и вырезала его снимки из всех печатных изданий.

– И где сейчас ваш альбом?

– Тю-ю…

– Вот то-то и оно. У Тамары явная склонность к идеализации. Вместе с Аленом Делоном в ее комоде хранятся вещи Стаса – его старые часы, галстучная булавка, какая-то простенькая записка…

– Я думал, что потерял часы, – сказал Стас, недоуменно поглядывая на Белкина. Ревновать к нему Марину было вроде как глупо. А не ревновать не получалось.

– Во-вторых, я заметил на стене след от фотографии, которую зачем-то сняли.

– Там была Тома под руку со Стасом, – слабым голосом пояснила Марина. – Вот она и сняла…

– Да ничего подобного, – хмыкнул Кудесников. – На фотографии она была запечатлена в тех самых кружевных перчатках, в которых «пошла на дело». После этого снимок стал казаться ей опасным, и она от него избавилась.

– С ума сойти! – восхитилась Фаина. – Какая проницательность…

– Была еще одна деталь. – Взгляд Кудесникова переходил с одного потрясенного лица на другое. – Реклама коттеджного поселка «Круглые озера». Ее мечта. Она хотела жить в таком домике. Вырвала станицу из журнала и поставила на секретер. Любовалась на нее, мечтала… Зная, что у зятя водятся крупные суммы, попросила денег в долг. Но он ей отказал. Вероятно, они поссорились. Я могу предположить, какое обвинение она ему бросила. Что тетке Фаине он спокойно выделил довольно крупную сумму, а вот ей, родной сестре его жены…

Тамара пришла домой и со злости разорвала рекламный плакат. Но потом подумала, что мечта должна возродиться. Склеила страничку и вернула ее на место.

– Не могу поверить, – простонала Марина, приложив ладонь ко лбу. – Моя сестра убила моего мужа для того, чтобы я вышла замуж за человека, которого она любила всю жизнь?

– Она любила Стаса чересчур сильно, – покачала головой Фаина. – Представляете, чтобы он был счастлив, Тамара готова была уступить его Маришке. Терпеть такие муки ревности…

– Не смешите мои подметки, – холодно прервал ее Кудесников. – Уступить Маришке… Ради любви… Она хотела отомстить им обоим. Да протрите же глаза! Марина, ваша сестра взломала замок на входной двери и подбросила вам справочник с отмеченными побочными действиями лекарства, которым был отравлен ваш муж. Она сломала ваш мобильный телефон, чтобы у вас не было алиби на момент убийства. Она подставляла вас по полной программе! Она бросила тень и на Стаса, вызвав Андрея Ивановича именно на ту станцию метро, возле которой он проживал.

Вот как все происходило. После того как Андрей Иванович сказал жене, что хочет с ней развестись, он отправился на работу. Не думаю, что он ничуть не переживал и не думал о том, что сейчас делает расстроенная супруга.

В день убийства Тамара позвонила ему на службу и сказала, что сестра отправилась за поддержкой к Стасу Елагину домой и… Ну, и что-нибудь там с собой сделала. Утопилась в ванне, перерезала себе вены… Или угрожает это сделать, если тот немедленно не явится на ее зов. Разумеется, он подхватился и поехал. От его офиса до квартиры Стаса всего несколько остановок на метро. Пока Марина ждала сестру у памятника на бульваре, та убивала ее мужа. Она вошла в кофейню, купила стаканчик кофе навынос, растворила в нем пригоршню таблеток и спустилась вниз, к эскалаторам. Как только появился Папаскин, отвела его поближе к платформе, успокоила, сказав, что Марина одумалась и уехала домой. Нужда в визите отпала. Предложила ему стаканчик кофе. От этого напитка ее зять никогда не отказывался… Махнула ему ручкой, села в поезд и была такова.

– А как вам удалось найти свидетеля? – вспомнила Фаина. – Милиция должна вам за него в ножки поклониться.

– Ну, не должна, – ответил Арсений. – На самом деле это не свидетель, а студент театрального института. Мне же нужно было прижать вашу племянницу к стене. Не знаю, что она решит делать, да и знать не хочу. Может, отравится? Всем будет легче.

– Студент театрального вуза?! Ничего себе! А стаканчик?

– Мы купили его по дороге, в одной из кофеен, входящих в эту самую сеть «Кофейный остров». Убедительно получилось?

Через некоторое время Белкин предложил подкрепиться или хотя бы выпить чаю. Захватив кота, все отправились на кухню. В комнате остались только Кудесников и Марина.

– Вам нравится Белкин? – не удержался и спросил у вдовы Арсений.

– Да, он очень милый, – ответила та, бегая глазами по сторонам.

– Милый? Он какой угодно, только не милый.

– Вы просто про него ничего не знаете! У него очень высокопоставленный отчим. И когда Веня был маленьким…

– Отчим стукнул его по голове и сделал заикой.

– Откуда вы знаете? – поразилась Марина. – Веня никому об этом не рассказывал.

– Так… – пробормотал смущенный Кудесников. – Дедукция.

– Мать его обожает, а отчим до сих пор пытается загладить свою вину.

– Ага! Так это он помог получить ему лицензию частного детектива!

– Поработав с вами, Веня раздумал становиться сыщиком. Он считает, что никогда не достигнет вашего уровня.

– Неужели? Не ожидал от него такой проницательности.

– Зато ваша знакомая, Рита, сказала, что у него потрясающая аура.

– Откуда вы знаете Риту?

– Лично я с ней не знакома, но мне Веня все про нее рассказал. Она же профессионал, понимаете? И она уверена, что у Вени очень сильное биополе. Дети и кошки мгновенно на него реагируют.

– Ну, не все кошки. Мерс, например, к нему совершенно равнодушен. Хотя… Она так сказала? Рита? Что у Белкина сильное биополе?

– Да, и он собирается вместе с ней открывать новую клинику. Вот это его настоящее призвание! Отчим будет спонсировать предприятие.

– Господи, какая гадина… Проворачивает у меня за спиной такие дела и молчит. На собственном диване пригрел змею.

– И я его люблю, – неожиданно выпалила Марина.

Кудесников некоторое время переваривал информацию, потом осторожно переспросил:

– Вы любите Белкина?

– О да.

– А Белкин вас любит?

– Очень.

– Откуда вы знаете?

– Он предложил мне дождаться окончания траура, а потом пожениться.

– Зачем вам жених, который перед алтарем, подняв фату, даже не сможет посмотреть вам в глаза? А на вопрос: «Согласны ли вы?» – примется тарахтеть, как отбойный молоток: «Д-д-д-да!»

– Бросьте, Арсений. Веня – это клад, а не человек.

– Почему я не познакомил его с собственной секретаршей? Возможно, она влюбилась бы в этого типа, а не в меня. Если вы ответили ему согласием… Наверное, у него действительно паранормальные способности. И я точно знаю, что зря предоставлял ему ночлег. Своим дурацким полем он разрушил мою индивидуальность. Теперь я каждый день просыпаюсь, испытывая чувство радости оттого, что живу. Думаю, мне опять нужно съездить в отпуск и как-то все это… развеять.

Марина слабо улыбнулась и ушла на кухню.

– Мерс! – негромко позвал Кудесников. Как только кот возник на пороге комнаты, он достал цепочку и пристегнул ее к ошейнику. – Мерс, мы сматываемся. Я могу простить Белкину все… Но если ты полюбишь его больше, чем меня… Клянусь, ты останешься с ним, а я усыплю себя в ветеринарной клинике.

Муха на крючке

Глава 1

Василиса Лопухова держала растопыренные пальцы над клавиатурой электрической пишущей машинки и с угрюмой покорностью смотрела на шефа. Тот сидел за столом напротив, тупо уставившись в окно кабинета. Это был человек неопределенного возраста с лицом канцелярской крысы – некрасивым и невыразительным. Он отзывался на фамилию Мочалко и ею же подписывал бумаги. В его фирму Василиса устроилась секретаршей всего пару месяцев назад. До ее прихода здесь, кроме самого Мочалко, числился только бухгалтер, которого Василиса ни разу не видела. Фирма занималась посредничеством и слизывала пенки с любых сделок – от заключения выгодного брачного контракта до продажи партии утюгов бурно развивающейся отечественной фирмы «Огонек».

– Согласно устной договоренности… – громко прочитала Василиса последнюю фразу.

Мочалко вздрогнул и испуганно посмотрел на нее. Судя по всему, он уже успел забыть о том, что диктовал письмо.

В комнате через коридор послышалось зловещее шипение, потом раздался звук небольшого взрыва и протяжный женский визг. Через несколько секунд завыла противопожарная сигнализация. Ни Мочалко, ни Василиса даже ухом не повели. Офисное здание, в котором они сидели, было под завязку забито конторами мелких фирм, где постоянно что-нибудь случалось. Особенно отличались соседи напротив – сотрудники рекламного агентства «Кардинал». Они уже пережили пару затоплений и дюжину пожаров. А не так давно невидимые миру крысы перегрызли проходящий через перекрытие агентства телефонный кабель, после чего этаж надолго оккупировали работники санэпидемстанции.

– Ах да! – спохватился Мочалко, перекрывая воплем сигнализацию. – Согласно устной договоренности, точка. Отправь сегодня.

Василиса покорно выдернула лист из машинки. Вначале она негодовала, когда Мочалко выбрасывал подобные финты, но в конце концов негодование ей наскучило. Ведь имеет смысл негодовать тогда, когда на тебя обращают внимание. А так…

Сигнализация умолкла на очередном всхлипе, и тут же стали слышны голоса за стеной слева.

– Руки на стол, я сказал! – послышался громкий мужской голос. – Вот так. Спокойно, спокойно, не дергайся.

В ответ раздалась нецензурная брань. На это ни Мочалко, ни Василиса тоже не стали реагировать. Потому что соседнюю комнату снимал частный детектив. На его двери красивой золотой вязью так и было написано: «Частный детектив Арсений Кудесников». Один раз, чтобы припугнуть бандита, он стрелял в казенный потолок и собрал целый коридор публики. Василиса в начале своей секретарской карьеры согласилась поужинать с Кудесниковым, но сразу же пришла к выводу, что он беспринципный и легкомысленный тип. Заводить с таким роман было ни к чему, и она поспешила восстановить статус-кво. Тем не менее Кудесников продолжал будоражить ее воображение. Вернее, не он сам, а то, чем он занимался. «Уж, наверное, у него работа поинтереснее, чем у Мочалко, – думала Василиса. – Жаль, что ему не нужна секретарша».

В офисе Кудесникова, на столе, предназначенном для секретарши, лежал гигантский персидский кот по кличке Мерседес. Его имя происходило от наименования авто. На шее у него красовался ошейник со стразами, украшенный монограммой. Бывшая жена Кудесникова отвезла кота к ветеринару еще в довольно юном возрасте. Из-за ее коварства кот начал стремительно обрастать жиром и к пяти годам окончательно потерял форму. Кудесников почему-то думал, что кот не любит одиночества, и с завидным упорством таскал его с собой в офис.