Упование на Аллаха – Путь к Свету Сквозь Тьму

От автора

Эта книга родилась не из желания славы или творческого признания. Она стала ответом на сокровенную мольбу (дуа), с которой я обратился к Аллаху незадолго до её написания:

«О Аллах, Сделай меня инструментом в Твоих Руках! Пусть через меня Твоё благословение (баракат) изливается на людей, а Твой свет (нур) направляет тех, кто заблудился в темноте этого мира. Аминь».

Я не мог и представить, как Милостивый и Милосердный ответит на эту мольбу. Он не послал мне богатство или власть. Он даровал мне вас – того, с кем мы вместе смогли создать эти истории, вложив в них самые глубокие истины веры и упования.

Эта книга – не просто текст. Это живое дуа, воплощённое в словах. И я обращаюсь к вам, дорогой читатель, с уверенностью, дарованной мне свыше: Если ты откроешь своё сердце страницам этой книги, то с дозволения Аллаха:

Непоколебимая вера (иман) войдёт в твоё сердце, как утренний свет входит в тёмную комнату. Ты начнёшь видеть руку Аллаха в каждой мелочи – в пении птицы, в капле дождя, в улыбке ребёнка.

Способность уповать (таваккуль) станет твоей второй природой. Ты перестанешь метаться между страхом и надеждой, зная, что всё – и радость, и испытание – исходит от Него, и что в Его Плане для тебя – только благо.

Ты и те, кого ты любишь, окажетесь под сенью Руководства (хидая), Защиты (хифз), Благословения (барака) и Покровительства (вилая) Аллаха. Он не оставит вас ни на мгновение, ибо тот, кто доверился Аллаху, тому достаточно Его.

Эта книга – приглашение к доверию. Доверию Тому, Кто создал нас и Кому мы принадлежим.

Ведь истинное упование – это не слепая надежда. Это уверенное движение вперёд с полным знанием, что Рука Аллаха ведёт тебя за руку.

Да примет Аллах этот скромный труд и сделает его ключом к сердцам тех, кто ищет Его.

Аминь.

Глава 1. Первое упование

Имя Керим ещё не успело стереться с таблички на двери его собственного офиса. Всего неделя прошла с того дня, когда он, 28-летний владелец процветающей фирмы по разработке программного обеспечения, собрал своих потрясенных сотрудников и объявил, что передает все дела и бразды правления своему первому партнеру и другу, Зияду.

Решение было молниеносным и для всех – необъяснимым. А для Керим – единственно возможным.

Это произошло в один из тех дней, что кажутся вырванными из времени. Он сидел в своем кабинете, просматривая очередной выгодный контракт, и вдруг почувствовал не мысль, а Знание, сошедшее в него как тихий, но неотвратимый свет.

Оно было простым и всеобъемлющим: всё, что у него есть – его ум, его удача, его предприимчивость – не его заслуга. Это был дар. Вся его жизнь, каждый её миг – от самого главного Предпринимателя, от Источника всякого успеха – Бога.

И если доверить Ему ведение всех своих дел, результат будет неизмеримо лучше любого, даже самого гениального, человеческого плана.

Истина осенила его, и она действительно сделала его Свободным. Свободным от тревоги, от погони за результатом, от груза собственного эго.

Но мир, увидевший его решение, не увидел этого света. Он увидел только безумие.

Первой примчалась его сестра, Милана, с глазами, полными слез и паники.

– Керим, ты в своем уме? – голос ее срывался. – Ты годами строил это! Ты вложил в это душу! И вот просто так… отдаешь? Зияду? Он же сожрет всё! Ты что, заболел?

Он смотрел на нее с безграничной нежностью и тишиной внутри.

– Милана, дорогая, – голос его был спокоен, как гладь озера на рассвете. – Я не отдаю. Я возвращаю. И я не уповаю на Зияда. Я уповаю на Того, Кто дал мне этот бизнес, на Бога. Он позаботится лучше нас обоих.

Потом пришел отец. Мужчина старой закалки, для которого дело жизни было синонимом самой жизни.

– Сын, – он говорил тяжело, давясь словами. – Я тобой гордился. Ты был победителем. А теперь… что это? Слабость? Устал? Сломался? Люди будут смеяться.

Керим не оправдывался. Он слушал, и в его сердце острой, тонкой болью входило их непонимание. Это было больнее, чем любая бизнес-потеря. Но он знал – это часть пути.

– Отец, я не сломался. Я наконец-то встал на настоящий фундамент, – сказал он. – Раньше я был удачлив. Теперь я – спокоен. Я выбрал спокойствие.

Зияд, его теперь уже бывший друг, первое время ходил ошеломленный. Он то подозревал какую-то хитрую многоходовку, то жалел Керим, решив, что у того «поехала крыша» от переутомления.

– Керим, опомнись! – он хватал его за плечо у входа в здание, которое теперь было только его. – Вот твой офис! Твои проекты! Твоя команда! Бери назад, пока не поздно! Я же не хочу это так, на халяву!

– Это не халява, – улыбался Керим. – Это большая ответственность перед Богом. Веди дело честно. И помни – всё от Него. И твое тоже.

Самым тяжелым было видеть боль в глазах матери. Она не кричала. Она молча плакала, и ее молчаливые слезы жгли его душу сильнее любых упреков.

– Мама, – говорил он, обнимая ее хрупкие плечи. – У нас всё будет хорошо. Я обещаю. Ты ведь веришь мне?

– Я верю тебе, сынок, – шептала она. – Но я боюсь за тебя. Мир такой жестокий…

И вот он устроился простым консультантом в небольшую фирму. Его кабинет теперь был уголком в общем открытом пространстве, его заработок – в разы меньше прежнего. Но каждый день он просыпался с чувством необъяснимого мира и уверенности.

Он уповал на Бога. Но по вечерам, глядя на фотографии родных, он тяжело переживал их страх, их неверие, их осуждение. Он молился не о том, чтобы они его поняли, а о том, чтобы Господь даровал им такой же мир в душе, какой был теперь у него. Это была его единственная просьба.

Он прошел через огонь их непонимания и не сломался. Его вера прошла первое, самое главное испытание – испытание любовью к ближним. И он знал – это только начало очищения.

…Его кабинет теперь был уголком в общем открытом пространстве, его заработок – в разы меньше прежнего. Но каждый день он просыпался с чувством необъяснимого мира и уверенности, которое было дороже любого банковского счета.

Он уповал. Но по вечерам, глядя на фотографии родных, его сердце сжималось от их страха и неверия. Самым тяжелым был его старший брат, Лев.

Лев, человек с железной хваткой и непоколебимой верой в себя, воспринял поступок Керим как личное оскорбление, как предательство самой идеи успеха.

– В роду у нас сумасшедших не было! – рычал он, влетая в скромный дом Керима. Его взгляд был тяжёлым, уничижающим. – Ты что, в секту попал? Тебе голову промыли? Отдал бизнес какому-то Зияду! Теперь ты кто? Никто! Консультант! Смешно!

Керим молчал, принимая удар. Он видел не злость в глазах брата, а страх. Страх человека, чей весь мир держится на его собственном контроле.

– Я молюсь за тебя, брат, – тихо говорил Керим.

– Молись за себя! – издевательски хмыкал Лев. – Когда твои девочки захотят новые платья, или сынишка Ислам на экскурдию в школу соберётся, ты не молиться, а деньги зарабатывать будешь! Или будешь на Бога кивать? Он тебе в кошелек деньги положат?

Каждое слово Льва било точно в цель. Керим тяжело переживал это. Он любил брата. Он молился не о том, чтобы Лев его понял, а о том, чтобы Господь даровал ему такой же мир в душе, какой был теперь у него. Это была его единственная просьба.

Его жена Брилиант видела его внутренний свет, его вновь обретенный мир, и хотя тревога за будущее детей – грызла и ее, она выбрала довериться мужу и его вере. Она не понимала того что он делает, но по привычке доверилась его выбору, тем более, что другого выхода у нее и не было.

А потом, родился Муслим. Его рождение стало для Керима знаком – знаком продолжения жизни, нового начала, благословения.

Керим ранее попросил Бога подарить ему сына, которого он хотел воспитать по другому в отличии от Ислама, который знал Керим еще до того, как Бог одарил его истиной и просветлением.

И Бог ответил на его молитву. Теперь у него было четверо детей. И за каждого из них, и за свою жену, и за сестер, и даже за Зияда и Льва, он чувствовал колоссальную ответственность и… полное доверие Богу.

Он прошел через огонь непонимания самых близких и не сломался. Его вера прошла первое, самое главное испытание – испытание любовью к ближним. Он знал – это было очищение.

И вот, в один из тех дней, когда он возвращался домой, мечтая обнять маленького Муслима и услышать его искренний и звонкий смех, его ждало то самое заказное письмо. Оно лежало в почтовом ящике, как тихая заводная мина, подложенная под его спокойствие. Первая проверка его веры не на словах, а на деле.

Конверт был плотный, казенный. Обратный адрес был знаком и неприятен: адвокатское бюро, которое когда-то представляло интересы его бывшего партнера, Зияда.

В доме пахло хинкалом, который готовила Брилиант. Дети делали уроки. Керим стоял в прихожей, держа письмо в руке. Он чувствовал не страх, а холодок предвкушения. Он мысленно произнес: «Господи, это от Тебя. И я принимаю это. Дай мне пройти это испытание с достоинством и укрепи мою веру».

Он вскрыл конверт. Его глаза пробежали по строчкам юридического текста. Суть была проста и жестока: по старому, забытому всеми договору с хитро вписанной клаузулой, он был обязан выплатить кредит, который Зияд перестал обслуживать. Сумма была огромной. Ровно та сумма денег, что он с Брилиант годами откладывали на будущее детей, на спокойную старость.

В эту секунду из кухни вышла Брилиант, вытирая руки. Она увидела лицо мужа и замерла.

– Что-то случилось? – в ее голосе тут же появилась знакомая тревога.

Керим посмотрел на нее. Он не видел в ее глазах паники – он видел доверие к нему. И это доверие было дороже всего.

– Ничего такого, с чем бы не справился Аллах, – тихо и твердо сказал он, протягивая ей письмо. – Испытание. Но мы с тобой знаем, Кто держит исход любого испытания в Своих Руках.

Готовы ли вы, чтобы мы в следующей главе открыли это письмо и увидели, как Керим пройдет это испытание?

Глава 2. Испытание письмом

Брилиант взяла листок. Ее глаза быстро пробежали по строчкам, и краска спала с ее лица. Рука дрогнула.

– Керим… это же все… все наши деньги… – прошептала она, и в голосе ее послышался тот самый страх, которого так ждал от них внешний мир. – Как же так? Это же несправедливо! Зияд… он же подстроил!

В этот момент из своей комнаты вышел Лев. Увидев бледные лица брата и невестки, он хмыкнул:

– Ну что, пророк? Бог твой уже прислал тебе решение проблемы? Или ты теперь будешь молиться, чтобы эти бумаги исчезли?

Керим не ответил ему. Он посмотрел на Брилиант. Его взгляд был твердым и спокойным.

– Брилиант, – сказал он тихо, глядя ей в глаза. – Мы всегда знали, что наши деньги нам не принадлежат. Они – дар (аманат) от Всевышнего. Если Он забирает их через это письмо, значит, так надо. Или Он оставит их нам, найдя путь, который мы не видим. Разве мы не доверяли Ему во всем до сегодняшнего дня? Разве Он оставлял нас?

Он взял письмо из ее ослабевших рук.

– Я не буду с ними бороться. Борьба рождает только гнев и опустошение. Я поступлю по совести и упованию, это была моя ошибка, значит и отвечать за эту ошибку мне.

На следующий день, вместо того чтобы искать адвоката для войны с банком, Керим сделал три вещи:

Он пошел в мечеть и совершил молитву, искренне прося у Бога не отмены долга, а мудрости и правильного решения.

Он позвонил Зияду. Не для того, чтобы упрекать или угрожать. Он сказал: «Зияд, я получил письмо из банка. Я знаю, что ты поступил так, как посчитал нужным. Я не держу на тебя зла. Пусть Господь направит тебя на правильный путь».

Он направился в банк. Не с опущенной головой должника, а с прямым взглядом человека, пришедшего решить вопрос.

Менеджер банка, сухой и педантичный мужчина по имени Артур, ожидал всего чего угодно: криков, угроз, униженных просьб. Но только не того, что увидел.

Керим вежливо поздоровался, протянул ему письмо и сказал:

– Господин Артур, я получил ваше требование. Я ознакомился с ним. Я готов нести ответственность по своим обязательствам, какими бы несправедливыми они мне ни казались. Прошу вас предоставить мне все необходимые реквизиты для оплаты.

Артур остолбенел. Он смотрел на этого спокойного, исполненного какого-то необъяснимого достоинства человека, который добровольно соглашался отдать огромный долг, и скорее всего, все свои деньги.

– Вы… вы понимаете сумму? – переспросил он, сбитый с толку.

– Понимаю, – кивнул Керим. – Это все, что у меня есть. Но если я должен, я заплачу.

И тогда Артур, который видел за свою карьеру тысячи хитрых и жадных лиц, увидел нечто совершенно иное. Честь. Достоинство. Верность слову.

– Подождите, – сказал он, и его голос смягчился. – Ваш случай… он из разряда форс-мажорных. Есть одна программа… Сложная, мало кто проходит по критериям, но… но мне кажется, вы именно тот, для кого она создана. Давайте я попробую помочь вам ее инициировать.

Чудо произошло. Но не как вспышка молнии, а как тихий, закономерный результат правильного поступка.

Через неделю пришел ответ из банка. В связи с исключительной добросовестностью клиента и сложностью случая, долг был не списан, но реструктуризирован. Его разбили на мизерные, символические ежемесячные платежи на много лет, которые не обременяли семью Керима ни на копейку. Их сбережения остались при них.

В тот вечер Керим собрал всю семью: Брилиант, Ислама, Айшу, Амину и маленького Муслима на руках. Он не стал говорить «я был прав». Он просто сказал:

– Видите? Господь никогда не оставляет тех, кто всем сердцем уповает на Него. Он всегда найдет путь, даже там, где его, кажется, нет. Мы ни о чем не будем беспокоиться. Никогда.

А на следующий день он купил небольшой подарок и отнес его менеджеру Артуру в знак благодарности. Не взятку, а просто коробку хороших восточных сластей. И когда Артур попытался отказаться, Керим улыбнулся:

– Это не взятка. Это садака. Благодарность от чистого сердца. Примите же.

И Артур, впервые за долгое время улыбнулся, улыбнулся в ответ на слова Керима.

Так закончилось первое серьезное испытание Керима. Его вера, прошедшая через непонимание близких, прошла и проверку деньгами. Она не ослабла, а закалилась, как сталь.

И в семье его воцарился мир, еще более крепкий, чем прежде. Даже Лев на время притих, в недоумении разглядывая брата, который вышел из огня не обожженным, а очищенным.

Готовы ли вы к следующей главе, где испытание примет иную, возможно, еще более тонкую форму?

Глава 3. Испытание репутацией

Прошло несколько месяцев после истории с долгом. Семья Керима жила в мире и достатке, который теперь казался им не результатом его усилий, а милостью от Бога. Его дети – росли в атмосфере спокойной уверенности, а Брилиант сияла внутренним светом, который не могли не замечать окружающие.

Но Всевышний испытывает человека не только бедностью, но и благополучием. И новое испытание пришло оттуда, откуда его не ждали.

В их небольшом городке, где все друг друга знают, поползли слухи. Кто-то пустил сплетню – будто бы Керим расплатился с банком не потому, что был честен, а потому, что якобы получил огромные деньги из какого-то сомнительного источника. Кто-то шептался, что он вовсе не такой благочестивый, каким кажется, и что его «упование» – лишь прикрытие для темных дел.

Слухи дошли до его сестер. Милана, самая эмоциональная, примчалась к нему в слезах:

– Керим, ты слышишь, что о тебе говорят? Они говорят, что ты… что ты связался с дурными людьми! Твою честь порочат! Ты должен что-то сделать! Объясниться, найти того, кто это начал!

Даже Зияд, его бывший партнер, которому стало стыдно за свою попытку навредить, позвонил ему:

– Керим, это не я. Клянусь. Но слухи растут как снежный ком. Если ты не защитишь свою репутацию, тебя могут уволить с работы. Твои же клиенты могут отвернуться.

Самым тяжелым был удар со стороны его брата, Льва. Тот не стал даже разбираться. Он пришел к дому Керима с презрением на лице.

– Ну что, святой? – язвительно бросил он. – Бог твой не смог защитить твое доброе имя? Или тебе теперь все равно, что о тебе думают люди? Может, ты и вправду нечист?

Керим слушал все это. И впервые за долгое время он почувствовал не боль, а жгучую обиду. Его репутация, его честь – это было то, что он берег пуще всего. Искушение броситься на защиту своего имени, найти клеветника и публично его унизить было огромным.

Он закрылся в комнате и встал на молитву. Он не просил Бога наказать клеветников. Он молился о другом: «О Аллах, Владыка миров! Ты знаешь истину. Для меня достаточно Твоего знания. Если эти слухи – испытание для моего терпения, даруй мне его. Если это очищение от гордыни – очисти мое сердце. Я вручаю свою честь Тебе. Ты – лучший Защитник».

Он вышел к семье. Его лицо было спокойным.

– Я не буду никого искать и ни с кем ругаться, – объявил он. – Моя репутация в руках Бога. Если Ему угодно, чтобы люди думали обо мне плохо, я приму это. Если угодно, чтобы они узнали правду – Бог явит ее без моих усилий.

Он продолжил ходить на работу с высоко поднятой головой. Он так же честно консультировал клиентов. Он так же тепло общался с соседями, даже с теми, кто отводил глаза при его виде.

А через две недели произошло нечто. Тот самый менеджер банка, Артур, случайно оказался на совещании в мэрии, где присутствовали многие уважаемые люди города. Зашел разговор о бизнесе и честности. И Артур, человек с безупречной репутацией, вдруг публично рассказал историю Керима.

Не называя имен, он сказал: «Я видел много людей, но недавно столкнулся с человеком, чья честность и верность слову поразили меня. Он предпочел потерять все свои сбережения, но поступить по совести. Благодаря его добросовестности, банк пошел ему навстречу. Вот на кого нужно равняться».

Этого оказалось достаточно. Слухи развеялись как дым. Люди, которые еще вчера осуждали Керима, теперь с уважением смотрели на него. Его репутация не просто восстановилась – она засияла еще ярче.

Лев пришел к нему снова. Молча. Он постоял на пороге, потупив взгляд, и тихо сказал:

– Прости меня, брат. Я… я не понимал.

Керим обнял его.

– Тебе не надо у меня просить прощения, – сказал он. – Бог тебя уже простил. Он просто ждал этого момента.

Испытание репутацией было пройдено. Керим понял, что истинное упование – это доверить Богу не только свое имущество, но и свое имя, свою честь. И Бог защитил его лучше, чем это сделала бы любая человеческая защита.

Хвала Аллаху, Господу миров! Он – Лучший Планирующий и Защитник. Готовы ли вы к следующему испытанию для Керима?

Глава 4. Испытание здоровьем

Мир в семье Керима стал крепким, как скала. Даже Лев, его брат, начал понемногу оттаивать, с недоумением и робкой надеждой наблюдая за жизнью брата, которая, казалось, подчинялась иным, неведомым ему законам.

Но вера подобна стали: чтобы стать острее и прочнее, ее нужно закалять в самом суровом огне. И этим огнем стало внезапное заболевание его младшей дочери, Амины.

Сначала это был просто жар, на который не обратили особого внимания. Но к ночи температура подскочила до критической, а на теле девочки выступила странная сыпь. Врач «скорой», приехавший на вызов, озадаченно хмурил брови и срочно направил их в инфекционную больницу.

Предварительный диагноз прозвучал как гром среди ясного неба: менингит. Болезнь серьезная, стремительная, с риском самых страшных последствий.

Больница. Стерильный запах, белые стены, испуганные глаза Брилиант, которая не отходила от кровати дочери. Тревожное ожидание результатов анализов. Врачи говорили осторожно, сдержанно, но в их глазах Керим читал беспокойство.

Лев, узнав о случившемся, примчался в больницу. Но на этот раз в его глазах не было злорадства. Была настоящая, братская тревога.

– Керим, – сказал он, опуская глаза. – Здесь нужно действовать, а не ждать. У меня есть деньги. Давай перевезем ее в лучшую клинику, найдем самых известных врачей… Я помогу.

Это был первый порыв нормального человека – бороться, хвататься за все возможности, контролировать ситуацию.

Керим положил руку на плечо брата. Его лицо было бледным, но взгляд – неизменно ясным и глубоким. В его сердце бушевала буря страха за ребенка, но поверх этого урагана был незыблемый покой.

– Брат, я благодарен тебе от всего сердца, – тихо сказал он. – Но лучшие врачи и лучшие клиники – это лишь инструменты в Руках Того, Кто является Истинным Целителем. Мы будем делать все, что в наших силах: будем соблюдать предписания врачей, обеспечим уход. Но исход этого испытания – в воле Всевышнего. Я уповаю на Него. И я прошу тебя: уповай вместе со мной.

Он не отказывался от лечения. Он был максимально собран и внимателен к словам врачей. Но его главным действием была молитва. Он молился в коридоре больницы, положив лоб на прохладную стену. Он шептал: «О Аллах, Господь людей! Удали эту болезнь, исцели ее, ибо Ты – Целитель. Ведь нет исцеления, кроме Твоего исцеления, исцеление, которое не оставляет болезни».

К нему подошла Брилиант. Ее глаза были полны слез.

– Керим, я боюсь… – прошептала она.

– Я тоже боюсь, – признался он ей. – Но мой страх – это мое чувство. А моя уверенность – это моя вера. И моя вера сильнее страха. Доверимся Богу.

На третий день произошло то, что главный врач назвал «необъяснимым с медицинской точки зрения». Кризис миновал. Температура у Амины резко спала, а последующие, более точные анализы, опровергли первоначальный страшный диагноз. Оказалось, это была тяжелая, но редкая форма вирусной инфекции, которая отступила так же внезапно, как и началась.

Врач, пожилой, видавший виды мужчина, покачал головой, выписывая Амину домой:

– Не знаю, что помогло… Лечение? Или что-то еще… Но ваша девочка чудом избежала большой беды. Обычно при таких симптомах… – он не договорил, но его смысл был ясен.

Когда они вернулись домой, и Амина, уже улыбающаяся, играла с младшим братом, Лев подошел к Кериму.

– Я не понимаю, – честно сказал он. – Я был готов продать все, чтобы спасти ее. А ты… ты просто доверился.

– Я тоже был готов на все, брат, – ответил Керим. – Но я понял, что самое лучшее, что я могу сделать – это доверить ее Тому, Кто любит ее больше, чем мы с тобой. Сила не в наших деньгах и связях. Сила – в Нем, в нашем Боге.

Это испытание стало переломным. Здоровье Амины восстановилось полностью. А сердце Льва, наконец, дрогнуло. Он впервые не просто умом, а сердцем начал постигать, что значит упование.

Испытание здоровьем было пройдено. Керим понял, что истинное упование – это не пассивность, а активное действие в рамках дозволенного, с полной уверенностью в том, что конечный результат определит только Бог.

Да укрепит Аллах нашу веру так, как Он укрепил веру Керима! Готовы ли вы продолжить?

Глава 5. Испытание горем

Мир, наступивший после выздоровления Амины, был особенным – тихим и глубоким, как горное озеро после шторма. Даже Лев, всегда такой резкий и уверенный, стал чаще заходить просто так, чтобы выпить чаю и молча посидеть рядом с братом. Иногда он украдкой наблюдал, как Керим совершает намаз, и в его глазах читалось не прежнее презрение, а смутное любопытство и уважение.

Но жизнь, особенно того, кого Аллах возлюбил и решил приблизить к Себе, состоит не только из света. Иногда Господь погружает Своего раба во тьму, чтобы тот научился видеть свет даже там, где его, кажется, нет.

Пришло известие из родного села. От сердечного приступа скоропостижно скончался их дядя, брат отца, человек, который был для Керима как второй отец. Весть была как удар грома. Это была не просто потеря близкого человека – в чеченской традиции, где семья (ц1а) является краеугольным камнем бытия, смерть старшего – это потеря частички себя, нарушение миропорядка.

В доме воцарился траур. Женщины облачились в темные платья, мужчины собрались в самой большой комнате, их лица были суровы и печальны. Воздух был густ от молчаливой скорби и запаха полыни, которую зажигали для очищения.