Подземный Нижний

Парень вышел из машины, направился к воротам, и только тогда увидел картину во дворе. На утоптанном снегу лежало два тела, а рядом с ними сидел, преданно помахивая чешуйчатым хвостом Полкан. Как раз в тот момент, когда Птицын подошёл к воротам, одно из тел дёрнулось и попыталось встать на четвереньки. Полкан на секунду перестал вилять хвостом и рыкнул. Такой утробный, низкий, пронизанный жуткими вибрациями рык Валерка от него слышал только однажды – во время драки с вампирами. Тело вновь перестало шевелиться, и замерло на снегу, изо всех сил притворяясь мёртвым. «У опоссумов получается намного натуральнее», – мелькнула дурацкая мысль. Валерка забежал во двор, крикнул Полкану «Фу», вот только пёс и не подумал слушаться. Наоборот, посмотрел на Птицына крайне укоризненным взглядом. Кажется, даже умной головой покачал, когда Валерка подошёл и хотел оттащить несчастных подальше от пса.

– С каких пор ты так поступаешь с гостями?! – возмутился Птицын.

– А с каких пор гости приходят, когда хозяев нет дома, и вешают на ворота всякую взрывающуюся гадость?! – окошка дома распахнулось и зазвучал голос домового. Сам домовой, как всегда, не показался.

– Какую гадость? – не понял Валерка.

– Взрывающуюся! Нет, это надо! Растяжки! На мою калиточку ставить! Да я их в труху! В кровавую кашу! Хозяин, если б ты не заповедал строго-настрого никого не убивать, от этих гнилоголовых ни одной ниточки бы на развод не осталось! Да они бы у меня на удобрения пошли! Да они бы о смерти молили! Каких сил мне стоило сдержаться, ты даже не представляешь, хозяин! Это не в человеческих возможностях и даже не в духовых! Да меня канонизировать при жизни надо за мою кротость! Но уж Полкана останавливать – это дудки. Это, хозяин, ты меня делать не просил. И очень жаль, что эта скотина чешуйчатая такая миролюбивая. Если бы эти гадкие дерьмоеды сдохли от собачьих клыков, оно хоть немного мои бы страдания компенсировало!

– Какие растяжки? – Валерка всё ещё тупил, да и говорил домовой очень быстро, отчего разложить его длинную речь на смысловые составляющие уставший от недосыпа мозг отказывался. Но главное Птицын вычленил.

– А я о чем толкую! Взрывающуюся! Как в фильмах! Вон, рядом с воротами лежит. Представляешь? Внаглую! Совершенно ничего не стесняясь! Только ночи дождались, и сразу шмыг сюда, подвалили. И давай себе проволочки крутить! Бесстыдно! Нагло! Мой дом минировать! – послышался громкий скрежет. То ли когтями по стеклу, то ли зубами друг об друга. Если так, то у домового, должно быть, очень внушительные зубы!

Не дождавшись, когда водитель вернётся и закатит машину во двор, пассажиры вышли сами. Причитания домового они слышали, и теперь с любопытством разглядывали уже слегка присыпанную снежком амуницию. А Демьян ещё и тянулся поднять.

– Стой! – успел предупредить Птицын. – Демьян, не трогай.

– Почему, княже? Вроде, не должно само-то взорваться?

– Да мало ли что… но дело не в этом. Мы же щас полицию вызывать будем, так что трогать нельзя, а то скажут, что мы сами и подложили.

– Зачем нам эта полиция?! – голос из дома преисполнился почти физического страдания. – Ваши стражники только и могут, что в клетку сажать, а потом отпускать татей! Убить их надо, хозяин. Ты что ж, не понял меня? Они не дом хотели повредить, они хотели тебя убить! И Алису! И Демьяна ещё! А за такое только одно наказание – смерть! Ну, хорошо, не хочешь их мучить – давай просто живьём закопаю? Или ты стражников боишься? Так не бойся! У меня – никто не найдёт!

Но Валерка уже звонил Лёхе. Услышав про гранату старлей тут же стал говорить короткими, рубленными фразами:

– Так, к ВУ не подходить. Сейчас вызову сапёров и наряд. Сам тоже сейчас подъеду. Подозреваемых не выпускать, но и не убивать, понял?

– А может, всё-таки это… – предложил Птицын. – Ну, переведу их на ту сторону, там допрошу, и концы в воду. У меня Башня не кормленная.

– Что, вот я сейчас соглашусь, и ты так и сделаешь? – заинтересованно спросил Лёха.

Валерка посмотрел на скорчившихся на снегу под пристальным взглядом Полкана «подозреваемых». Жалкие, и, кажется, ещё и пованивают. Нет, если бы сгоряча…

– Но допрошу я их сам сначала! Без физических методов воздействия, но, думаю, они и так будут рады ответить. Ты извини, я верю, что моя милиция меня бережёт и всё такое, но лучше я сам сначала всё выясню!

Возразить что-то Лёхе было нечего, тем более что он сам чувствовал – не бережёт. Ведь звонили ему вчера, просили о помощи, а он всё, что смог посоветовать – забить и не париться.

Когда Птицын утверждал, что быстренько допросит пойманных, он действительно верил в свои слова. Ну как можно сопротивляться этой приветливо скалящейся длинными клыками морде со светящимися красноватым светом глазами? Полкан умел производить впечатление. А Демьян ещё и ложь чувствовать мог. Пленные долго не запирались. Собственно, как только их привели в чувства, они готовы были всё, что угодно рассказать, лишь бы кошмар закончился. Оказывается, два пьяницы уже целый час пролежали на улице, ещё и в мокрых штанах. И каждый раз, когда кто-нибудь из них приходил в себя и пытался сбежать, Полкан вежливо рычал, заставляя снова упасть в обморок. Удивительно, что ещё от разрыва сердца ни один не помер. Хотя… пьяные же. То, что гарантировано убьёт трезвого, пьяного разве что напугает. Тем не менее, оба придурка готовы были к сотрудничеству сразу, как пришли в себя. Но они ничего не знали.

– Так это, сказали нам, сделай растяжку по такому-то адресу. Водки обещали. Мы и согласились, потому как трубы горят! Там вообще по-честному всё! Делаешь задание – тебе водки и закуси. Тут всякий бы согласился!

– Кто они? – мягко вопрошал Демьян.

– Так это… который задание давал. Он, говорит, ты выполняешь – получаешь хороший стол и много водки. Шибко хорошо! Не, ну с растяжкой, может, и перебор был, ток мы чо подумали – это ж мы просто привяжем. А кто взорвётся – это он сам виноват, согласись? Мы здесь ни при чём! И потом, откуда нам знать, это, может, не настоящая граната? Она это, может, учебная вообще. А нас – собакой страшной. Да за такое судить надо, Тох, правда?

– По натуре! Где это видано – живых людей травить такой чудилой. Понавыводят мутантов, честным людям ступить некуда!

Горе-убийца говорил с таким честным и возмущённым лицом, что сомнений никаких не было. Он действительно полностью уверен в собственной правоте. То, что он говорит с возможной жертвой, его ничуть не смущало. Как и его товарища, впрочем.

– Не отвлекайся, – мягко попросил Демьян. – А то собачка тебе лицо обгрызёт. Смотри, как ему хочется!

Тоха покосился на ещё лучезарнее улыбнувшегося Полкана, икнул, и, кажется, ещё немного припустил в штаны.

– Так чего, мы ж всё сказали ж! Чего ж.

– Кто вам задание давал?! – кажется, Демьян начал терять терпение. – И где взяли гранату?!

– Так это, мы её там… там, сказали, лежит, за трубами. Мы и взяли.

– Кто сказал?!

– Так этот, который задание давал.

Валерка уже начал сомневаться насчёт своего решения позвонить Лёхе. Очень хотелось ударить уродов так, чтобы головы поотлетали. У Демьяна терпения было несколько больше.

– Как выглядит тот, кто даёт вам задание?

– Да как… как обычно выглядит. Я помню штоль? Что я, пидор, мужиков рассматривать? Да и баб… бабы – они суки все. Маринка моя меня с дома выгнала, тварь… Я ей – всё, а эта про… прошмандовка. Мало я её бил, тварь…

– Они не помнят, – подытожил Демьян. – Это не ложь, они в самом деле не запомнили того, кто им задание давал. Явно воздействие на слабые, неокрепшие мозги.

– Водки-то вам хоть сколько пообещали? – спросил Валерка устало.

– Так это, по два пузыря на брата! – чуть не хором ответили пропойцы. Вот это они помнили.

– Охренеть, – Птицыну стало совсем обидно. Его хотели прикончить всего за четыре пузыря. Его жизнь, жизнь Алисы и Демьяна оценили всего в восемьсот рублей. – Ладно бы хоть два ящика…

– Ты чо, два ящика, – тут же возмутился один из пленных. – Это ж убийство! Мне если ящик дай, я ж не остановлюсь, пока всё не выпью. Так и сдохнуть можно, ты чо. Нет, лучше понемножку. С этими, которые задания смешные давали, удобно было. Сделал – получил, а там ещё похмелье не началось, и снова получил. Самое оно.

– Да что б вы в тюряге от белки загнулись, – буркнул Птицын. «Всё-таки зря я Лёхе позвонил. Надо было своими силами. На кой чёрт вот они нужны, такие? Та Маринка бы небось ещё и благодарна бы мне была…»

Дальше допрос пришлось прекратить, потому что приехала полиция. Валерка очень порадовался, что Лёха не задержался, потому что вязать поначалу почему-то стали всех сразу, и если сам Птицын, в целом, готов был и потерпеть, то ни Демьян, ни, тем более, Алиса, такой вопиющей наглости терпеть не собирались. Ещё бы минута, и проблемы у компании начались бы гораздо более серьёзные, чем пара горьких пьяниц, неизвестно где раздобывших боевую гранату, а так всё обошлось. Алкашей увезли вместе с их адской машинкой. По поводу того, что кто-то из них расскажет о страшном Полкане Валерка не переживал. Кто им поверит? Тем более, Птицын и сам объяснил, что преступников задержала собака и оную продемонстрировал. Полкан, в своём цивилизованном, замаскированном виде, внушал уважение, но уж никак не ужас, поэтому полицейские только похвалили пса и его дрессировщика. И уехали.

Лёха тоже вскоре уехал, на ночь оставаться не стал. Объяснил, что архаровцев непременно допросят, и ему обо всём расскажут. Птицын на это не слишком надеялся, уж если Демьян на пару с Полканом от незадачливых наёмных убийц ничего добиться не смогли, чего ждать от обычных людей?

– Князь, ты же понимаешь, что этих недоумков кто-то обработал? Какие бы пьяные они ни были, настолько прочно забыть своего нанимателя никак не могли. У них мысли с него соскальзывают, им трудно даже сосредоточиться, когда они думают об этом существе.

– Существе? – уточнил Валерка.

– Вряд ли это человек. Может, колдун, но я грешу на вампира. Как он там звался? Гематоген? Напрасно мы его тогда не убили. У этих существ очень подлая натура. Сомневаюсь, что он мог вот так просто забыть, что мы вырезали всё его гнездо. Да и стиль вампирский. Подрядить кого-то на грязное дело, чтобы самому не пачкаться – вполне рациональный подход.

– Он не похож на дурака, – возразил Птицын. – Кто бы мог предположить, что эти два утырка кого-то смогут убить?

– Убивали бы не они, убивало бы железо, – пожал плечами Демьян. – Вполне могло сработать, мы ведь не ожидали нападения.

Они ещё долго обсуждали возможного заказчика, и чем больше Валерка слушал, тем сильнее склонялся на сторону Демьяна. Действительно, кто ещё в верхнем мире мог хотеть его смерти? Других, кто о нём хотя бы знает, просто нет. Остальные обитатели дома, за исключением Полкана, думали так же. Даже домовой.

– Ладно, – подытожил Демьян. – Спать пора, время уже позднее. Завтра станем думать, что с этим Гематогеном делать и где его искать. Даже я уже утомился, а уж вам, полагаю, и вовсе давно пора отдохнуть. Дни выдались насыщенные…

Но заснуть Птицыну удалось нескоро, потому что стоило опустить голову на подушку, как на ухо начали шептать:

– Хозяин, ты же видел, чего происходит? Убить тебя могут, хозяин! А ты потомства не оставил.

– Блин, ну я же просил! – Валерка прекрасно помнил их негласный договор с домовым. Домовой перестаёт докапываться с продолжением рода, а Птицын перестаёт угрожать дать обет безбрачия. Но тут домового, похоже, понесло.

– И что, что просил? Что с того? Обетов безбрачия никаких ты давать не будешь. Что я, не знаю тебя? Естество сильнее, только кару себе на голову накличешь, клятвопреступником станешь. И нечего мне угрожать. Ты подумай, хозяин, я ж не зла ради говорю. Добра тебе желаю, потому как ты хозяин дома, а дому я ничего, кроме добра и желать не могу. Детки нужны, нужны детки, пока не убили тебя. Ты токмо заделай, а уж я позабочусь. Что за молодёжь пошла бесстыдная, старших не слушает?! Я сегодня дом оборонил, да ещё удержался, послушал просьбу твою. Не стал супостатов убивать. Так чего ж ты артачишься? Мне ведь награда положена, согласись? Вот я и выбираю в награду, чтоб ты деток наделал. А то может, не лежит душа к лисичке? Оно понятно, бывает так. Со всех сторон хороша баба, а таксиса – нету. Так мы тебе другую найдём!

– Вазектомию сделаю! – нашелся Птицын, и, накрыв голову подушкой, всё-таки постарался уснуть. Хотя если уж совсем откровенно – хотелось пойти к Алисе и заняться именно тем, что от него требовал домовой. «Вот скотина, таксиса у меня нет. Есть у меня таксис, есть! Я просто порядочный, в отличие от некоторых. Хотя, может, порядочный идиот. Очень вероятный вариант!»

Сон уже почти пришёл. Валерка находился в том приятнейшем состоянии, которое бывает после тяжёлого дня. Мысли постепенно уходили, уплывали. Контроль над ними постепенно терялся, вот-вот суматошные размышления трансформируются в настоящие сны… и тут его по голове что-то ударило.

– Что?! – парень подскочил, как подпружиненный и попытался нащупать какое-то оружие.

– Не сметь! Не сметь в моём доме такое кощунство говорить! – судя по голосу, у домового начиналась настоящая истерика.

– Какое кощунство? – Валерка уже и думать забыл о своей угрозе.

– Это… это даже повторять это кощунство не стану! Даже думать не смей! Я не посмотрю, что ты хозяин – прокляну! Таким угрожать – это против всех правил! Против всех конвенций! Да как только язык повернулся при почтенном домовом такое?!

– Тьфу, ты про вазектомию, – сообразил Птицын. – Ладно, не буду, нечего так истерить! И вообще, обязательно было дожидаться, когда я почти засну? Между прочим, больно! Да ещё почти сонного! Вот лишусь из-за стресса мужской силы – сам будешь виноват!

– А как не дожидаться?! – домовой и не думал успокаиваться. – Я пока в интернете этом клятом посмотрел, что за слово такое мерзопакостное, пока убедился, что не байки это…

– Слушай, ну правда, это уже не смешно, – перебил Валерка. – Сколько можно, а? Ты же прекрасно знаешь – Алиса мне очень нравится. И наверняка догадываешься, что я совсем не прочь за ней приударить. Но она ещё маленькая! Ей семнадцать! Я ж не педофил!

– А при чём здесь педофил?! – домовой начал успокаиваться. – Педофил – это… тьфу, даже говорить не хочется о такой гадости. А Алиса – в самом соку девка. По законам нижнего мира – совершеннолетняя и может за себя полностью сама решать! И даже и по законам этого – тоже. Возраст согласия, между прочим, семнадцать лет!

– Плевать мне на возраст согласия, – Валерка едва удержался, чтобы в самом деле не сплюнуть. – Вот будет совершеннолетняя по нашим законам – тогда и посмотрим! И всё, отстань уже от меня, сводня – истеричка. Спать я хочу! Спать, а не трахаться, что непонятного?!

Только после этого Валерку, наконец, оставили в покое. Уже глубокой ночью – Птицын даже побоялся включать телефон, чтобы посмотреть время – не хотел расстраиваться, потому что вставать утром предполагалось довольно рано. Дело в том, что уезжая, Лёха выдал-таки адрес госпожи Марковой и порадовал тем, что дама вроде бы вполне жива и здравствует, хотя возраст у неё уже более чем почтенный – больше девяноста лет. Вот чтобы избежать каких-то досадных случайностей, компания и решила отправиться в гости к ней прямо завтра, несмотря на покушение. А то протянешь лишний день, а там и расспрашивать будет уже некого.