Межличностные отношения молодой женщины с матерью и супругом. Научное исследование

© Наталья Кузнецова, 2024

ISBN 978-5-0064-8721-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

 
Кузнецова Н. С.
 
 
«Межличностные отношения молодой женщины
с матерью и с супругом»
Научное исследование
 

Содержание

ПРЕДИСЛОВИЕ

Психоаналитические и психологические исследования все чаще поднимают вопрос о связи между отношениями с супругом и отношениями с матерью, а также о влиянии эмоциональной близости с матерью на супружеские отношения, при этом экспериментальные исследования по данной теме практически отсутствуют.

В связи с этим была предпринята попытка в данной работе провести экспериментальные исследования с целью подтвердить (или опровергнуть) психоаналитические исследования и гипотезы о взаимосвязи качества отношений с супругом в зависимости от качества отношений и связи с матерью.

Идея данной работы родилась исходя из запросов клиентов при проведении практики супружеского консультирования и индивидуального консультирования молодых женщин, обращающихся с запросом по поводу супружеских отношений.

Не секрет для многих специалистов и для собственно женщин, что мужчины в кабинет психолога идут неохотно. Практическая ценность данного исследования состоит в том, что выводы, полученные в результате исследования, и практический опыт по результатам данного исследования подтверждают тот факт, что даже при изменении отношений молодой женщины со своей матерью меняются отношения с супругом.

Я благодарю всех моих пациентов и клиентов, которые помогали мне при проведении данного исследования, коллег и критиков. Я благодарю свою семью, которая поддерживала меня и мотивировала на то, чтобы проводить данное исследование.

Введение

В последнее время в нашей стране все больше встает вопрос о кризисе института брака в России. Растёт число взрослых людей, которые не хотят или не могут создать собственную семью, семей с одним родителем, среди которых преобладает так называемая «материнская семья», а также семьи без детей. Согласно данным Росстата, число разводов в РФ составляет половину от числа заключенных браков, то есть каждый второй брак расторгается. Так, в 2012 году на 1 213 616 браков пришлось 641 981 разводов. Десять лет назад разводилась каждая третья пара, а сейчас расстается больше половины пар.

В российском обществе бытует мнение, что мать – основная фигура для ребенка в любом возрасте. Возможно, этот фактор влияет на то, что собственные семьи не создаются или быстро распадаются. Возможно на каждом этапе развития ребенка, и в том числе взрослого «ребенка» мать должна занимать свое определенное место, и, скорее всего, не самое главное. Вопросы эмоциональной близости к матери и влияние этого процесса на супружеские отношения – важные вопросы для практического и теоретического исследования. Для того чтобы сепарация матери и ребенка произошла в период ранней взрослости необходима независимость территориальная, финансовая и психологическая. Благодаря росту уровня жизни и возросшим возможностям первая и вторая составляющие достигаются, а вот третья зачастую так и остается неразрешимой.

Проблема сепарации матери и ребенка традиционно рассматривается в аспекте теории объектных отношений. Но в основном данный подход актуален на стадии начала детско-родительских отношений, как правило, речь идет о стадиях сепарации в детском возрасте. Но часто человек уже стал «взрослым», а сепарация не произошла-осталась сильная эмоциональная зависимость от матери, то есть фактически «взрослый» человек, так и остался ребенком либо в субъективной реальности самого взрослого «ребенка» или в субъективной реальности матери. В данном случае данную проблему необходимо рассматривать в контексте «сепарация ребенка от родительской семьи». Особенности межличностных отношений с матерью и с супругом женщин периода ранней взрослости является на сегодняшний день актуальным вопросом.

ГЛАВА 1. Особенности И ХАРАКТЕРИСТИКИ межличностных отношений с матерью и с супругом женщин периода ранней взрослости

Культурно-исторические предпосылки исследования: материнский характер российской культуры

В России многие отмечают особенное отношение к материнской фигуре. Исследуя русский образ Богоматери Дэниел Ранкур-Лаферьер описывал особую значимость материнского архетипа для россиян, цитируя Георгия Федотова: «Русская Мария – не только Матерь Божья или Мать Христа, но Универсальная мать, Мать всего человечества». Согласно исследований Ранкур-Лаферьера Богоматерь представляет образ собственной матери каждого православного христианина, при этом она более доступна для христиан, чем Бог Отец, и они обращаются к ней, когда чувство вины гонит человека за отпущением грехов []. Это «совершенная эмпатическая мать». Она все прощает, все терпит и все понимает. Образ матери чрезвычайно важен в русском обществе и культуре – в том числе образ, воплощенный в таких фигурах как Баба-яга, мать сыра земля и пр. []. Далее следует Образ Матери-России на этом же архетипе. Как полагает Ранкур-Лаферьер Д., высокая распространенность материнских образов в русской культуре свидетельствует и о проблемах, связанных с материнством в жизни российских индивидов []. На основании психоаналитических исследований и клинических данных Решетников М. М. также говорит о том, что на практике появляющаяся в определенном возрасте направленность сексуального влечения на родителя противоположного пола слишком часто сохраняется гораздо дольше, чем это в норме должно присутствовать. [].

Именно с «материнским» характером российской культуры связано «растворение» индивида и невозможность его отделения от рода. Мать-Россия – аналог архаичной душевной праматерии в модели Сабины Шпильрейн; «материнская» культура, которая не дает своим повзрослевшим детям воли и возможности самоопределения, не отпускает их от домашнего очага. С другой стороны, симбиотические отношения всегда взаимны: не только дети психологически болезненно зависят от матери, но и она от них (отсюда фразы: «Родина-мать зовет», «Родина в тебе нуждается», «Раньше думай о Родине, а потом о себе»). Мать-земля, мать-Русь не может противостоять врагам без своего сына Ильи Муромца. Уничтожив врагов, Илья теряет индивидуальность (к мирной жизни он непригоден) и вновь растворяется в теплых глубинах материнского лона. Соловьев В. описывал смерть на символическом уровне как хаос – в отличие от системы (жизни) []. Хаос в системе человеческого тела, общества или диады «мать – младенец» означает распад, дезинтеграцию. Дезинтеграция начинается с того, что каждая из частиц бывшего целого начинает существовать как новое целое, новая система, новая жизнь. В концепции Соловьева, в русской культуре это – смерть. Разрыв связи с матерью тождествен прекращению бытия, ибо ведет к хаосу. Именно поэтому, как отмечал Марков А. П., рождение индивидуальности в России всегда происходит в муках – либо в виде «народной волюшки» с ее бессмысленной кровью, либо в форме забитой индивидуальности «маленького человека», который индивидуален своим несчастьем, обиженностью и униженностью [].

Опасность индивидуации была отражена еще в русских народных сказках, которые структурировали индивидуальный миф у множества поколений россиян. Разрыв с материнской средой, с домашним очагом в них нередко трагичен. Хрупкое яичко, снесенное Курочкой Рябой, разбивается; репка, из последних сил пытаясь остаться в приятном и безопасном лоне Матери-Земли, все же оказывается из него вырвана (в обеих сказках трагедия совершается с помощью мышки как стихии, инициирующей индивидуацию). Колобок, укатившийся в страшный темный лес индивидуации, также обречен. Родина-мать не только не отпускает в этот лес своих сыновей и дочерей, но и (вторая сторона мифа) съедает их своей любовью, переваривает в недифференцированную массу, как душевная праматерия Сабины Шпильрейн проглатывает и растворяет индивидуальные содержания психики. Не случайно и яичко, и репка, и колобок – не что иное, как продукты. Русская народная сказка говорит ребенку: ты все равно обречен на съедение, на возврат в утробу; пусть же лучше это сделает любящая тебя мать, чем чужие лисы и волки [].

Юнг К. Г. писал Фрейду, что русские люди подобны рыбам в стае и столь же мало дифференцированы []. Русский человек – скорее клеточка из состава Целого, чем Индивид. Он не преодолел стадию сепарации от России-матушки, не вышел из матки, в которой зародился. Групповая идентичность здесь господствует над индивидуальной. Россия, говоря языком психоанализа, – страна «инцестуозная», поскольку культура ее «женская», коллективная.

Рождественский Д. С. [] отмечает, что русский человек в своем большинстве лишен проблем эдипальной сексуальности, избегает распада и смерти за счет безобъектности, напоминает ребенка тревожного, любовно настроенного по отношению к матери-Родине и крайне амбивалентно – к отцам, расположившимся в Кремле или Белом доме; русский человек – импульсивный, мало склонный считаться с реальностью, все принимающий наивно-материалистично, желающий всего и сразу «по щучьему велению, по моему хотению», любящий винить в своих бедах правителей, инородцев, заокеанских империалистов, кого угодно, кроме себя.

Особенности межличностных отношений со значимыми партнерами

Взаимоотношения людей могут удовлетворять обе стороны лишь в том случае, если его участники являются взаимно значимыми, если они взаимно учитывают индивидуальные особенности и запросы, его внутренний мир, оценки, позиции. Именно поэтому в современной психологии с особой остротой встает проблема «значимого другого» (термин введен Г. Салливаном).

Петровский А. В. [] описывает механизмы межличностного влияния. Личность, которая обладает более яркими индивидуально-психологическими качествами, чем у окружающих, транслирует эти качества. Предлагая намеренно или ненамеренно свои качества в виде образца, личность специфическим образом продолжает себя в других людях, осуществляет преобразование их личностных смыслов, мотивов, поведения. В круг значимых и наиболее влиятельных других, прежде всего, попадают все члены семьи индивида, и прежде всего родители, и мать как основная фигура [].

Петровский А. В. выделяет следующие факторы: авторитет, который обнаруживается в признании окружающими права принимать ответственные решения в существенных для них обстоятельствах; эмоциональный статус «значимого другого» (аттракция), его способность привлекать или отталкивать окружающих, вызывать симпатию или антипатию; репрезентативности личности – властные полномочия субъекта, или статус власти.

По мнению Боуэна М. [] любой эмоциональный разрыв, уход от контакта – это только иллюзия независимости, физическое дистанцирование не количества интенсивности отрицания и претензий по отношению к родителям (детям), что является индикатором высокой степени не проработанности эмоциональных привязанностей друг к другу.

В современном обществе не проводятся обряды инициации, которые ранее являлись своего рода маркером и способом сепарации. В связи с чем в настоящее время нет четких маркеров, когда ребенок становится взрослым, что дает возможность часто родителям «оставлять ребенка невзрослым долгое время», и более того оставлять его в своей субъективной реальности ребенком навсегда [].

Основной аналитической единицей для изучения межличностных отношений, по мнению Шибутани Т., является чувство – это устойчивое переживание, ориентация, которая актуализируется в самых различных ситуациях. Чувство указывает на то, что один человек значит для другого. Чувства описываются через организацию действий: по Фрейду это некоторый «объектный катексис»; по Буберу, признание другого человека как «вы», а не как «это», представление о другом как о существе одаренным качествами, во многом подобными собственным. Чувства имеют такие характеристики как: степень амбивалентности, интенсивность, стабильность, степень осознанности. Очень часто, когда хорошо организованны шаблоны поведения, люди не осознают своих чувств, они начинают их осознавать только в критических ситуациях. Чаще всего в исследованиях межличностных отношений авторы указывают на сближающие чувства принятия и разделяющие чувства отторжения и ненависти.

Особенностями межличностных отношений женщин периода ранней взрослости со своими матерями и мужьями являются эмоциональная близость и отдаленность, удовлетворенность и неудовлетворенность, а также чувственный аспект отношений.

Близость в отношениях молодых женщин с матерью и вопрос межличностных границ

Рассмотрим вопрос о том, что происходит с женской идентичностью, когда женщина приходит к возрасту, когда ей положено природой становиться супругой; может ли она становясь женщиной и супругой и одновременно быть ребенком своей матери. Такие две модели являются в какой-то степени противоположными. Рассмотрим также вопрос о том, какие причины могут заставить женщину остаться в позиции ребенка и не стать женщиной, не выбрать себе мужа или не построить с ним удовлетворительных отношений.

Психоаналитические исследования говорят о том, что такой причиной часто служит именно «материнская любовь» в своих злокачественных проявлениях.

Ференци считал, что если дети получают любовь не в той форме, что им необходима, то патологические последствия для личности может иметь как недостаток любви, так и избыток. Фрaнсуaза Дольто в своих работах «Материнский инстинкт» и «Женский род» говорила о том, что ребенку прежде всего необходимо исключительное эмоциональное понимание матери и обращение матери к его личности. Именно в этом с ее точки зрения заключалась зрелая любовь, которая крайне редко встречается.

Очень часто распространенной моделью отношений между матерью и ребенком являются отношения зaхвaтничествa- неспособность некоторых мaтерей выносить разделение с ребенком, оставить между ним и собой хоть кaкое-то прострaнство. Некоторые из них могут остaвaться сосредоточенными нa кaкой-либо другой деятельности только в тех случaях, когдa ребенок постоянно находится в их поле зрения. Фрaнсуaзa Кушaр в работе «Мaтеринское зaхвaтничество и жестокость» утверждала, что отношения зaхвaтничествa, в которые мaть зaключaет дочь, могут серьезно препятствовaть эмоционaльному рaзвитию последней.

Элячефф К.и Эйниш Н. [] вводят понятие «платонический инцест» – «инцест, не реализуемый в сексуальных действиях». Эта форма инцеста наиболее распространена, но гораздо менее заметна и поэтому более деструктивна. В основе любого инцеста в том числе «платонического» лежит формирование пары за счет исключения третьего лица хоть явно через создания «единого целого», хоть тайно – основа инцеста.

В инцестуозных отношениях матери и дочери исключается отец дочери. Мать перестает ориентироваться на своего мужа и отца дочери и он символически покидает свое место в генеалогической паре, поэтому ее отношения с дочерью можно квалифицировать как инцестуозные. При этом для формирования общего секрета (основа инцеста) ей достаточно не оставить пространства для общения с отцом.

Одна из наиболее неординарных форм материнского отношения к собственному ребенку как считает немецкий психоаналитик Алис Миллер [] – «нарциссическое злоупотребление» – проецирование родителей на сына или дочь, чьи дарования используются не ради их развития, но ради удовлетворения потребности в общественном признании одного или обоих родителей. Именно в этом заключается «драма одаренного ребенка» []. В настоящее время проблема злоупотребления родительским влиянием приобретает все большую актуальность. Реализация потребностей родителей через ребенка распространяется все более широко. В свою очередь, «нарциссические злоупотребления» порождают феномен «ребенка-короля» [], который предполагает ниспровержение всего и всех вокруг, кроме самого ребенка, включая и отца, а вместе с ним сексуальной жизни жены, замыкающейся в своей единственной идентичности матери.

За идеальной материнской преданностью своим детям скрывается желание женщин обрести объект обожания, объект для полного соединения в любви, для бесконечного заманивания, беспредельного обладания и поглощения. При этом такие женщины отвергают мужчин, так как они «другие», мало поддаются власти. Дети при этом объекты, которые подходят для всепоглощающей любви: пассивные, полностью зависимые от матери, по крайней мере, в течение определенного времени.

Установление связи такого типа упрощается тем, что мать и дочь принадлежат одному полу: одна становится зеркалом другой, а другая нарциссической проекцией первой.

Материнская сверхопека сопровождается нехваткой реальной любви, то приводит к недостатку самоуважения у ребенка, а также неутолимой жаждой любви и признания. Эльячефф К. считает, что для того, чтобы создать собственную историю жизни важно расстаться с прошлым, чтобы занять свое место в нише, занимаемой своим поколением. Она отмечает трудность и невозможность этого для некоторых из-за сложностей с выбором моделей идентификации особенно, если раньше не была никем другим, кроме как только дочерью своей матери. При этом она отмечает, что те же, кто все-таки сумеют преодолеть зависимость от матери и от прошлого, очевидно, будут жить под бременем чувства вины из-за того, что дочь оставила мать, которая так ее любит.

В подростковом возрасте дочь стремится в будущее, мать тянет в прошлое. Мать призывает дочерей становиться именно и только матерями. Позиции при этом становятся полярные: чистой совести и чувству выполненного долга матери соответствует чувство вины дочери, мать оправдывает себя, а дочь мучается угрызениями совести. Это чувство вины может быть настолько сильным, что может заморозить всю будущую жизнь. После замужества дочери такие матери могут вытеснять и супруга из отношений. И пытаться восстановить порочную инцестуозную связь. При этом очевидно, что на самом деле именно мать не может обойтись без своей дочери. Мать присутствует в дочери, как в виде внутреннего голоса, так и в реальности, паразитирует на ее жизни. Она может никогда не отпустить дочь. Дочь может воспроизвести с мужем ту же схему отношений – такую же мучительную смесь зависимости и ненависти.

Для матери опасное расшатывание незыблемой конструкции – «мать – дочь» происходит при любом напоминании о взрослении дочери.

Дочери недостает разделения, то есть символической смерти их как пары и возрождения для собственной, индивидуальной жизни. Дочери, необходим «третий», который позволит ей разорвать инцестуозную связь и освободить свободное течение жизни и эмоций, воссоздать идентификационное пространство личности, необходимое каждому человеку, и вновь проложить границы между собой и другими.

Процесс сепарации женщин периода ранней взрослости от семейной системы

Рассмотрим основные подходы к исследованию сепарационных процессов в семье на основе концепций «сепарации – индивидуации» Малер М., «вторичной индивидуации» Блоса П., теории семейных систем Боуэна М..

Наиболее описано в исследованиях периоды раннего детства (первичная индивидуация) и подросткового возраста (вторичная индивидуация), период зрелости практически не затрагивается.

Семейная сепарация – это процесс перестройки межличностных отношений в связи с фактом взросления детей. Термин «сепарация» (отделение) – расставание с человеком, с которым ранее установлены отношения доверия. Сепарация позволяет человеку чувствовать себя свободным приходить и уходить, выбирать продолжение отношений или их прекращен; это не означает прерывания эмоциональных связей с объектом или потерю любви объекта. Отсутствие значимого лица вызывает соответствующие аффекты, но не угрожает психической структуре самого эго. Даже утрата объекта (постоянная сепарация) вызывает психическую боль и требует проработки грусти, но не сопровождается утратой эго [,].

Процессы, происходящие в раннем детстве, изучала Малер М. []. Наибольшую известность получила ее концепция «сепарации-индивидуации». Она использовала термин «разделение», характеризуя процесс, в ходе которого младенец постепенно формирует внутрипсихическую репрезентацию себя отличную от репрезентации его матери. Итогом разделения является появление у ребенка чувства возможности независимого функционирования. Термин «индивидуация» указывает на отражение собственных уникальных характеристик и посторенние идентичности. Процессы «разделения» и «индивидуации» происходят одновременно (и это оптимально), но встречаются случаи, когда они расходятся в результате задержки или ускорения одного из аспектов развития. Процесс разделения начинается, когда ребенок достигает возраста четырех-пяти месяцев и включает в себя четыре фазы: дифференциация (6—9 месяцев), обучение (10—16 месяцев) установление отношений (17—24 месяца) и консолидация индивидуальности. «Успешная навигация по этим четырём фазам приводит к «психологическому рождению маленького человека». [] Малер М. выделяет еще две фазы, предшествующие процессу – нормальную аутисическую фазу (ее результатом является физическое отделение от матери, и развитие способности поддерживать гомеостатическое равновесие в организме),и нормальную симбиотическую фазу (в процессе которой ребенок получает опыт личной исключительности).Опыт отношений, полученный во время симбиоза (термин «симбиоз» автор использует как метафору) в дальнейшем сказывается на качестве всех последующих отношений индивида []. В результате, следующей за «симбиозом» фазы «дифференциации» ребенок начинает понимать свои внешние границы. На фазе «обучения» энергия ребёнка направляется во внешний мир. Научившись ползать и ходить, убегать от матери ребенок наслаждается дистанцией между ними. Реакция матери на развитие ребёнка в этой фазе очень важна для успешного её завершения. Особенно полезно для матери уважать желание своего ребёнка отделиться и активно поддерживать, направлять и поощрять. Фаза «установления отношений» наиболее трудная как для детей, так и для матерей []. Ребёнок может снова испытывать потребность в эмоциональном общении с матерью, но желает его только в определенное время. Мать часто не понимает, когда следует понянчить дитя, а когда – поощрить к самостоятельности. [].