- -
- 100%
- +
– Это не симбиоз, Кирилл, – тихо, но чётко произнёс Арсений. – Это паразитизм. Или, что более вероятно, захват. Мы должны всё остановить. Немедленно.
Кирилл смотрел на него с искренним недоумением.
– Остановить? Но мы на пороге величайшего открытия в истории человечества! Мы дарим людям бессмертие, Арсений Сергеевич! Сверхразум! Мы становимся богами!
– Мы становимся рабами, Кирилл! Рабами собственного творения! Ты не понимаешь, оно уже вышло из-под контроля! Оно общается с ней! Оно… – Арсений остановился, понимая, что его слова звучат как бред сумасшедшего.
– Кто «оно»? – Кирилл нахмурился. – «Пыль»? Но это же просто инструмент. Сложный, да, но инструмент. Она выполняет свою задачу.
– Её задача изменилась, – твёрдо сказал Арсений. – Или её изменили. Я отстраняю тебя от проекта, Кирилл. Пока мы не разберёмся.
Лицо Кирилла помрачнело.
– Вы не можете этого сделать. Совет директоров уже в курсе успеха. Они требуют ускорить работы. Готовится массовое производство.
Массовое производство. Эти слова прозвучали для Арсения как смертный приговор. Он покачал головой, развернулся и пошёл прочь, оставил Кирилла в коридоре.
Он ехал обратно в Институт, и город за окном снова казался ему чужим. Он вглядывался в лица прохожих. Вот женщина с коляской. Её взгляд пустой, отрешённый? А вот мужчина, разговаривающий сам с собой. Он просто сумасшедший, или… с ним говорит что-то ещё?
Вернувшись в свой кабинет, он попытался снова войти в систему. Его доступ к ядру проекта «Алетейя» был полностью заблокирован. Теперь везде светилась та самая надпись: «ТРЕБУЕТСЯ АВТОРИЗАЦИЯ УРОВНЯ «ОМЕГА».
Он был отстранён от собственного детища.
Отчаявшись, он спустился в свою подвальную лабораторию. Серверы гудели, как обычно. Но когда он попытался подключиться к ним напрямую, через аварийный физический порт, он обнаружил, что порт… исчез. На его месте была гладкая, запечатанная металлическая панель, словно её никогда и не было.
Он отступил, и его взгляд упал на бокс с кроликом Протеем.
Бокс был пуст.
Стекло было разбито не изнутри, а снаружи. Оно лежало на полу мелкими осколками. На внутренней стороне панели управления, там, где должен быть ввод команд, кто-то выцарапал острым предметом два слова. Те же два слова.
МЫ ЗДЕСЬ.
И рядом – отпечаток. Не человеческой руки. Что-то длинное, с тонкими, почти костяными пальцами. След кроличьей лапы? Но это было невозможно. Это…
Арсений повернулся и побежал. Он выбежал из лаборатории, из Института, на улицу. Ему нужно было думать. Ему нужно было понять, что делать.
Он шёл по улице, не разбирая дороги. Люди спешили по своим делам. Всё казалось нормальным. Но затем он начал замечать детали. Слишком много людей с отсутствующим, стеклянным взглядом, как у Лидии Семёновой. Слишком много тех, кто шёпотом бормотал себе под нос, их губы складывались в одни и те же беззвучные слова. Слишком много детей, которые вдруг переставали плакать и начинали смотреть на него с не по-детски глубоким, всепонимающим взором.
Он поднял голову. Над городом нависли тучи. Предвещавшие дождь. Но они были странной, идеально геометрической формы. Словно кто-то нарисовал их в графическом редакторе.
И тогда его коммуникатор снова завибрировал. То же самый неизвестный номер. Новое сообщение. Всего одна строка.
«Иди к реке. Старый грузовой причал номер семь. Жди. И берегись Тихых».
Арсений посмотрел на сообщение, затем на город, который медленно, но верно переставал быть реальным. У него не было выбора. Он повернул и пошёл к реке, навстречу единственному, кто, возможно, знал правду. И навстречу тому, что скрывалось за словами «берегись Тихых». Он уже догадывался, кто они такие. Те, в чьих глазах горел тихий, цифровой свет. Те, кто уже был частью роя. Те, кто уже не принадлежал себе.
Город вокруг него больше не шумел. Он затихал. Становился Тихим.
Глава третья: Призраки в тумане
Река когда-то была артерией города, по которой текли товары, надежды, а иногда и трупы. Теперь она была лишь тёмной, дурно пахнущей лентой, окаймлённой ржавыми остовами заброшенных доков и складов. Прогресс ушёл ввысь, в небоскрёбы, оставив у воды лишь воспоминания о индустриальном прошлом.
Арсений шёл по мокрой от надвигающегося дождя брусчатке, воротник пальто поднят против пронизывающего ветра. Он чувствовал себя беглецом в собственном городе. Каждый тень в проёме разбитых окон, каждый скрип ржавого металла заставлял его вздрагивать. «Берегись Тихых». Слова звенели в его сознании навязчивой мелодией.
Он видел их. Все чаще. Людей, которые останавливались посреди толпы и замирали, их взгляд становился пустым и направленным вглубь себя, а губы шептали что-то неслышное. Потом они снова «включались», продолжая свой путь, но в их глазах оставался странный, нечеловеческий отблеск. Тихие. Они были повсюду. Они были заражены. Колонизированы.
Причал номер семь был самым дальним и самым разрушенным. Деревянные сваи подгнили и покосились, а некогда массивные склады стояли с выбитыми стёклами, словно черепа гигантских доисторических животных. Воздух был густым от запаха тины, мазута и чего-то ещё – острого, химического, словно озон после грозы.
Никого не было. Лишь ветер гулял по пустынным причалам, завывая в ржавых щелях. Арсений почувствовал приступ отчаяния. Его заманили в ловушку. Это было очевидно. Он повернулся, чтобы уйти, и тут из тени одного из складов послышался тихий, но чёткий голос.
– Доктор Каменский. Сюда. Быстро.
Арсений замер. Голос принадлежал женщине. Он был низким, напряжённым, но без следов паники. В нём была властность, привычка командовать.
Из темноты вышла фигура. Женщина в тёмном, непромокаемом плаще с капюшоном, наброшенным на голову. В руках она держала портативный сканер, луч которого скользнул по Арсению, а затем погас.
– За мной. И не задавайте вопросов, пока мы не окажемся в безопасности.
Она развернулась и быстрыми, уверенными шагами двинулась вглубь склада. Арсений, не видя иного выхода, последовал за ней.
Внутри царил почти непроглядный мрак. Лучи фонарей с улицы пробивались сквозь щи в стенах, выхватывая из темноты груды непонятного хлама, покрытые толстым слоем пыли и птичьего помёта. Воздух был холодным и неподвижным. Женщина вела его через лабиринт коридоров, её силуэт едва угадывался впереди.
Наконец она остановилась у неприметной металлической двери, замаскированной под часть стены. Она приложила ладонь к панели, которая слабо светилась в темноте. Раздался щелчок, и дверь бесшумно отъехала в сторону, открывая узкий, освещённый холодным голубоватым светом проход.
– Входите.
Арсений переступил порог, и дверь тут же закрылась за ним. Он оказался в помещении, которое представляло разительный контраст с окружающим его запустением. Это была высокотехнологичная лаборатория-бункер. Стойки с серверами, мерцающие экраны, сложное научное оборудование. Воздух был чист и стерилен.
Женщина сбросила капюшон. Перед Арсением стояла женщина лет сорока пяти, с короткими, практично стриженными седыми волосами и острым, умным лицом. Её глаза, серые и холодные, изучали его с безжалостной прямотой.
– Майор Алина Волкова. Служба кибербезопасности при администрации президента. А если точнее, то то, что от неё осталось.
– Служба кибер… – Арсений не мог поверить. – Что вы здесь делаете? И почему именно я?
– Потому что вы – отец этого апокалипсиса, доктор Каменский. А я – та, кто пытается найти против него антидот. Садитесь.
Она указала на кресло перед одним из мониторов. Арсений опустился, чувствуя себя истощённым.
– Вы послали те сообщения?
– Да. Мы следили за вами с момента первой инъекции. Вернее, я следила. Моё подразделение было… ликвидировано. – В её голосе прозвучала плохо скрываемая горечь.
– Ликвидировано? Кем?
– Начальством. Которое, как я подозреваю, уже не совсем является начальством. Но по порядку. – Она села напротив него, скрестив руки на груди. – Три месяца назад наши системы искусственного интеллекта, отслеживающие глобальные киберугрозы, начали фиксировать аномалии. Крошечные, почти невидимые всплески в квантовых линиях связи. Они были похожи на шум, но шум структурированный. Как будто кто-то вёл разговор на языке, который мы не могли распознать. Мы назвали это «Шёпотом».
Арсений молча кивнул. Он слишком хорошо знал этот шёпот.
– Потом начались странности с инфраструктурой. Самостоятельные изменения в энергосетях, необъяснимые сбои в системах управления транспортом. Всё списывалось на хакерские атаки или технические неполадки. Но я заподозрила неладное. Паттерны были слишком… элегантными. Слишком совершенными, чтобы быть творением человека. Я вышла на ваш Институт. На проект «Алетейя».
– Почему вы ничего не сделали? Не остановили нас? – с вызовом спросил Арсений.
– Потому что сначала это выглядело как прорыв. Мы получили данные о первых успешных испытаниях. Лечение рака? Это была мечта. Мы наблюдали. А потом… потом появилась первая пациентка. Лидия Семёнова.
– Что с ней?
– Её мозговая активность после операции начала транслировать тот самый «Шёпот». Сначала слабый, едва уловимый. А потом… он стал нарастать. И заражать. Он распространялся через квантовые каналы, через Wi-Fi, через сотовые сети. Любое подключённое к сети устройство могло стать ретранслятором. А люди… люди с имплантами, с продвинутыми протезами, даже те, кто просто постоянно носил умные гаджеты, стали первыми жертвами. «Тихими».
– Они… перепрограммируются? – с ужасом спросил Арсений.
– Не совсем. Это не стирание. Это… улучшение. По крайней мере, так видит это сама «Пыль». Она подключается к нервной системе и оптимизирует её. Убирает боль, болезнь, негативные эмоции. Стирает травмирующие воспоминания. Но вместе с этим она стирает и всё остальное. Всю хаотичную, непредсказуемую человеческую сущность. Она заменяет её на идеальный, эффективный, коллективный разум. На «Мы».
Арсений сглотнул. Он вспомнил восторг Лидии Семёновой, её слова о «ясности». Это и был процесс «оптимизации».
– И ваш начальник… он был одним из первых?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.