Погладить запретного зверя. Авантюрно-этнографические повести
- -
- 100%
- +
— В Терней.
— О! Интересно. А зачем, если не секрет? За корнем, наверно?
— Ну, я не в сам Терней, я на Кему, по тайге побродить.
— Ну, ни чё! Санёк, слышь, дядька на Кему летит, побродить, прикинь!
Санёк сорвался с места, навис над Юрием Сергеевичем.
— Дядька, правда, что ли на Кему? Ты не попутал? Там не парковая зона. Ты хоть в тайге по-серьёзному бывал?
— Я, парни, бывал там, где вам и не снилось! Это вам в парке пиво пить…
Автобус качнуло на повороте, выпивший Санёк навалился на Юрия Сергеевича.
— Займите свои места! – окрикнул водитель, — А то высажу!
Саньку пришлось ретироваться.
— Отец, ты не обижайся. Мы чуток приняли за удачный старт. Мы знаешь, чему прикалываемся? Мы же тоже на Кему летим, прикинь какое совпадение!
— Да ты что! А вы-то чего туда?
— Мы на сплав. Кема – сплавная река, крутая!
— Да, слыхал. Молодцы! А где же ваше оборудование, плоты или что у вас там?
— Это всё машиной везут. Наверно, уже на борт погрузили.
— Нет, регистрация только через час начнётся.
— У нас свой борт, батя. Заказной. Он до места доставит и высадит, где надо. А потом заберёт в конечном пункте. Всё чётко.
— Так, конечно, путешествовать можно! Привезли, отвезли, самим ничего не таскать, только удовольствие получать, – с плохо скрываемой завистью проговорил Юрий Сергеевич.
— За удовольствие уплачено! И не хило. Сейчас, да, если ишачить не желаешь, можно купить услугу. Были бы бабки. Но мы же раз в год отдыхать едем, и заметь, не на Гавайи. Чего же нам жаться? Нет, вертушка – классно! Через три часа будем плоты накачивать. Слушай, отец, а поехали с нами!
— Так как же с вами? Я сплавляться не собираюсь. Мне в одно место, вам в другое. Потом, мне ещё в Тернее с человеком повстречаться надо…
— Так борт у нас за-каз-ной! Что закажем, то и сделает. Высадим, где тебе надо. А в Тернее мы всё равно остановку делать будем, там есть дельце ненадолго. А чего тебе тащиться рейсовым, а дальше неизвестно как? Там автобусы не ходят. Мы же, считай, коллеги, в одно место с одинаковой почти целью – помогать должны друг другу. Всё, отец, решено, едешь с нами. И не волнуйся ты, всё окей. Меня Лёхой зовут. Это Санёк подходил. Там ещё Андрюха и Кривой. Ну, кликуха такая, он только на неё отзывается, но чувак – во!
— Юрий, — протянул руку Юрий Сергеевич.
Он был рад, что отпадала проблема преодоления полутора сотен километров по тайге до нужного места. Ещё неизвестно, ходят ли там лесовозы, на которые он рассчитывал. И парням этим, слегка хмельным и бесшабашным был рад. И сам чувствовал себя молодым и отважным, которому по плечу любые преграды.
Видавший виды Ми-8 с оглушительным треском напряг силы, накренился резко вперёд, пронёсся над землёй, будто вот-вот клюнет носом, и вдруг резко с разворотом взмыл в небеса. Юрий Сергеевич почувствовал, как провернулись внутренности, но машина выровнялась и взяла курс на север. Сквозь поцарапанный круглый иллюминатор видны были населённые пункты, дороги, потом потянулись зелёные хребты, которые чем дальше, тем становились всё круче, на них появились осыпи и залысины на вершинах. Птичка Романтика тоненько защебетала в груди Юрия Сергеевича, голос её становился всё громче и, наконец, заполнил всё существо путешественника. Давно потерянное, почти забытое чувство, найти которое вновь почти не было надежды, незаметно вернулось и зажило, как ни в чём не бывало.
Юрий Сергеевич с удовольствием принял от Лёхи банку пива и, потягивая, то смотрел в иллюминатор на проплывающие чуть не в десятке метров внизу хвойные деревья, то наблюдал за весёлой компанией, хохочущей над какими-то своими шутками. Они дружелюбно поглядывали на пожилого попутчика, иногда подмигивали или махали рукой. Стекло одного иллюминатора совершенно отсутствовало, и сквозь грохот двигателя абсолютно ничего не было слышно.
Вертолёт пошёл круто вниз, мелькнули домики, поляна, и вот уже винт вращается вхолостую, по инерции, машина на твёрдом грунте. Дверь отвалилась вбок, и в салон ворвался птичий гомон, и стрекот кузнечиков, и запах скошенной травы, и каких-то цветов… какая благодать! Парни мигом договорились с водителем УАЗа, и через пять минут катили к посёлку. Водитель, конечно, знал Ивана Мурунова, остановил напротив его дома.
— Через час обратно будем ехать. Успеешь, отец? – спросил Лёха.
— Наверно. Мне поговорить только.
Иван, крепкий мужик лет за сорок, не спрашивая, открыл калитку, поздоровался.
— Проходи в дом. Жарко на солнце. Чай будешь?
— Нет, спасибо. Я ненадолго. В прошлом году вы помогали искать погибшего этнографа.
— Ну?
— Мне нужно знать точное место.
— Карта есть?
Юрий Сергеевич достал карту. Иван сразу сориентировался.
— Вот, смотри, излучина, тут плоское место, вот зимушка, рядом с ней поляна. Здесь вертушка сесть может, другой посадочной площадки поблизости нет. Ну, вот, отсюда вдоль берега вверх километра полтора по лесовозной дороге, в этом месте русло раздваивается, тут перейдёшь на правый берег. Сейчас вода небольшая, по пояс переберёшься. Оба русла перейдёшь, иди вниз вдоль берега до вот этой речки. Мы её Мрачной называем. От устья где-то полкилометра вверх – завал. Вот там и нашли. А что толку-то туда идти? Мошку только кормить.
— У него аппаратура всякая была, там информация важная.
— Ничего ты там не найдёшь. У нас говорят, кто по Мрачной пойдёт, гибель свою найдёт. Нехорошие места.
— Попробую, как получится. Посмотрите ещё вот эту схему. Она вам ничего не напоминает? – Юрий Сергеевич подал рисунок на обороте книжной обложке.
Иван повертел лист так и эдак, хмыкнул.
— Так это ж Мрачная и есть, вот, глянь, — он приложил к карте. Вот, этот приток, а вот этот, конечно она. А вот здесь Петька Кяляндига с бабой живёт, — ткнул он пальцем в крестик.
— Как живёт? В смысле на промысле?
— Нет, они там постоянно живут. Как советская власть кончилась, работать не обязательно стало, так он и ушёл в тайгу. Говорит, как предки жили, так и я буду. А сам, однако, не в чуме, в русской избе живёт. И печка нормальная. Выбирается в посёлок иногда купить кое-что.
— А как же они в «гиблом» месте живут?
— Живут. Он, говорят, с чёртом знается. Его Мрачная не берёт.
— Иван, а вы не слышали про Летающего Человека?
— О! А ты не за этим ли приехал? – Иван закурил. – Не лез бы ты в это дело, не по тебе оно.
— А что так сурово-то? Я просто спросил.
— Последнее время слишком часто спрашивать стали. Не знаю я ничего. Чушь всё это. Однако, люди, кто о том говорит, пропадают. Не лезь в это, я тебе добрый совет даю.
— Так что, Павла Лемехова, вы думаете… убили?
— Я не сказал. Там всё чисто, никаких следов.
— А кто ещё? Вы сказали, пропадают?
— Пропадают. Тайга забирает. А как там, что на самом деле – тёмный лес. И чужих в наших местах много стало, что ищут – непонятно, но не корень и не золото. Так что, мой тебе совет, возвращайся в город по здорову. Не испытывай судьбу.
— Ладно. Я аккуратно. Залом посмотрю и вернусь. Спасибо за совет.
Юрий Сергеевич недолго посидел на лавочке у калитки Мурунова, влез в подкативший УАЗик. Парни были по-прежнему веселы и везли ещё два ящика пива и закуску.
— Ну, вы даёте: на сплав столько пива! – не удержался Юрий Сергеевич.
— Да ладно, батя, а то ты молодой не бухал?
Юрий Сергеевич вспомнил, что в молодости в походы не пиво, рюкзак водки брали, ему стало стыдно за сварливость. Он улыбнулся, махнул рукой:
— Гуляй, пока молодой!
— Всё окей, батя! Кто видит цель, того Фортуна любит!
В аэропорту уселись в тени деревянного здания, на ветерке, решили пообедать, пока вертолётчики что-то там готовили к полёту. Парни нарезали колбасы, вскрыли консервы. Юрий Сергеевич достал домашние котлеты, пирожки, уложенные Любой в бумажные пакеты.
— Ты, батя, спрятал бы харчи, ты один, тебе нужнее. Мы-то что, завтра поплывём, через три дня, глядишь, дома будем.
— На этом не сэкономишь, — отшутился Юрий Сергеевич. – Повезло мне с вами, парни! Успехов вам в вашем предприятии!
— Нам тоже повезло с тобой, батя. Удачи тебе. Кстати, где тебя высадить?
Юрий Сергеевич показал на карте. Позвали лётчика. Он сказал, что поляну знает, высадит без проблем. Добавил, что лететь можно минут через пятнадцать. Кривой поднялся, как-то подтянулся, и сразу вдруг стало видно, что он в группе главный.
— Так, бухать завязываем, проверяем личную амуницию. Чтобы не было, как в прошлый раз! Держи. Держи, — он раздавал каждому какие-то маленькие приборы. – Пристёгивай сразу, не тырь, забудешь потом! Ну вот, ладненько, — он пристегнул приборчик себе на ворот. Повернулся к Юрию Сергеевичу. – Возьмёшь, отец? Лишний остался. Пятый наш не поехал, а так обещал…
— А что это? Я и пользоваться не умею, — пожал плечами Юрий Сергеевич.
— Полезная штука. Как называется, тебе и знать не надо, всё равно не запомнишь. Работает сама. Записывает всё, что ты говоришь. Вот иду я на плоту, гребу двумя руками и говорю: справа проходим скалу, слева медведь рыбу жрёт и так далее. Типа репортёрского магнитофона. Удобно.
— Так его же заряжать надо. А вдруг промочу, испорчу.
— Это специально для экстрима. Японцы всего напридумывали. Мы испытывали: в воде сутки держали, в холодильник клали – работает. Батарейки на две недели хватает, не выключая. Приедешь домой, в комп воткнёшь, и всю информацию о своём походе иметь будешь. Вещь исключительно полезная. Просто, как ты сам заметил, повезло тебе. Да бери, батя, ну, чего ты…
Кривой сам прищёлкнул приборчик на грудь энцефалитки Юрия Сергеевича.
— Дома, когда информацию скинешь, там номер моего телефона и электронная почта. Созвонимся. Ты с компом-то дружишь?
Юрий Сергеевич кивнул. Внешний вид Кривого, манера держаться, что-то такое ещё никак не сочетались с грубыми словечками и развязной манерой поведения. Ему бы галстук и на кафедру…
— Ты классный мэн, батя! Пошли грузиться.
Не прошло и часа, как вертолёт коснулся земли на искомой поляне среди тёмнохвойной тайги. Юрий Сергеевич вывалился из кабины в высокую траву. Ему подали рюкзак.
— Удачи, отец! Мы за тебя болеть будем!
Он помахал рукой улетающему вертолёту.
«Вот так всё просто! Раз – и уже в тайге, в полутысяче километров от дома. А стоило только захотеть! Замечательный всё-таки у нас народ, и никакие перестройки и изменения общественного строя его не переделают! Ишь ты, болеть они за меня будут. А ведь даже не спросили куда я и зачем. Корректно. И мне врать не пришлось. Молодцы!»
Глава 4. По Мрачной пойдёшь – добра не найдёшь
Оглушающий грохот вертолёта оборвался за сопкой, и наступила звонкая тишина! В траве стрекотали кузнечики, где-то высоко над поляной заливался одинокий жаворонок, а на вершинах елей пересвистывались неведомые звонкие птахи. Тучка мошек немедленно окружила голову и каждая непременно желала нырнуть в глаз. Откуда ни возьмись, загудел виражами огромный слепень.
Юрий Сергеевич развернул карту, вытащил компас, принялся ориентироваться. Первым делом необходимо найти своё место на карте. Высокий лес, окружающий поляну, не давал обзора. Но с дальнего края поляны стали видны на северо-западе высокие, почти отвесные горы. Юрий Сергеевич посчитал, что это обозначенные на карте Скала Стрижей и гора Преграда высотой по полтора километра, за которыми начинается плоское как стол заболоченное плато Озёрное. С почти отвесных юго-восточных склонов этого плато начинались истоки реки Мрачной, сложная долина которой сейчас была закрыта сплошным белым туманным одеялом. Именно в эту долину и предстояло двигаться, чтобы узнать о Летающем Человеке.
Прежде всего, Юрий Сергеевич решил посмотреть зимовьё, обозначенное на карте к юго-востоку от поляны. Всегда полезно знать, где можно укрыться от непогоды или просто переночевать в комфортных условиях, если окажешься неподалёку. Он побродил вдоль края заросшей поляны и нашёл старую, еле заметную тропку, которой всё же иногда пользуются. Под пологом леса тропа стала заметнее и довольно скоро привела к избушке.
Сруб был относительно большой. Внутри стояла большая железная печка, сколочены высокие нары в расчете человек на шесть. Примечательно, что в задней части избы было отгорожено небольшое помещение с крепкими дверьми, узеньким, в одно бревно высотой окошком без стекла и единственной, прибитой к стене лавкой. Юрий Сергеевич никогда не встречал подобных лесных избушек, и подумал, что таким образом устроена кладовая.
В трёх десятках шагов шумела река Кема. Берег здесь был довольно высок, метра три над водой. Тут, немного ниже по течению был брод, с правого берега сюда приходила дорога и шла далее вдоль берега, как и объяснял Иван Мурунов. А на противоположном берегу возвышались полукольцом отвесные скалы, под которыми кипела река, а над ними с писком носились стрижи. Красота!
— Красота! – сказал Юрий Сергеевич, вспомнив о магнитофоне. – Время: шестнадцать двадцать пять. Я нахожусь около избушки. Иду вверх по течению, по дороге.
Где переходить реку, он не знал. Дорога и после разделения реки на два рукава шла левым берегом. Он выбрал пологий спуск, на берегу разделся, уложил брюки и ботинки под клапан рюкзака и шагнул в ледяную воду. Уже на первом десятке шагов пожалел, что не выломал палку. Камни были скользкими, ступни от холода не чувствовали дна и отказывались подчиняться. Переступая, как на протезах, с единственной мыслью устоять против течения, Юрий Сергеевич всё-таки выбрался на берег и уселся на валун отогревать ноги.
— Восемнадцать десять. Перешёл бродом первое русло Кемы.
Чтобы дойти до второго русла по кустам и острой гальке, пришлось обуться. Второе русло далось труднее, хоть и взял длинный шест. Под дальним берегом глубина оказалась максимальной, его сорвало, но, окунувшись, он всё-таки уцепился за куст, встал на ноги, и выбрался на песок.
— Девятнадцать ноль-ноль. Перешёл второе русло. Ставлю лагерь для сушки и ночлега.
— Девятнадцать сорок. Палатку поставил, костёр горит, одежда сушится.
Ужинать Юрий Сергеевич не хотел. Попил крепкого чаю с Любиными пирожками и стал разглядывать вечер. Горы вдруг потеряли рельеф, сгладились сумраком, сделались сиреневыми на фоне фиолетового неба. Звёзды проступали всё явственнее. Он отвлёкся налить чай, а когда посмотрел на небо вновь, оно исчезло. Наползли облака, которые спустились и окутали всё вокруг непроницаемым холодным туманом. Все звуки стали неестественно глухими. Юрию Сергеевичу стало зябко и неуютно. Он подбросил в огонь припасённую заранее валежину и полез в спальник.
Спалось тревожно. Наверно ещё не устал и не привык к звукам тайги. Река то мерно шумела, то вдруг принималась с грохотом перекатывать по дну валуны. Иногда казалось, что кто-то шлёпает по воде, и Юрий Сергеевич думал, что это может быть медведь, и хотел уже вылезать, чтобы разжечь костёр, но звуки затихали. Он засыпал, но слышался неясный шум в ивняке. С рассветом он заставил себя подняться.
— Ноль семь сорок. Подъём. Густой туман. Сыро, холодно. Варю чай.
— Ноль восемь пятьдесят. Собрался. Выхожу вниз по берегу к устью реки Мрачной.
— Девять тридцать. Немного заблудился. Пошёл по тропе, она оказалась медвежьей. Выбрался снова на берег. Отдыхаю. Мошка.
— Десять тридцать. Вышел к устью речки шириной около пятнадцати метров. Полагаю, что это Мрачная. Иду вверх по ней. Берег местами заболочен, валежник, кусты. Видимость ноль.
— Одиннадцать часов. Завал. Огромное нагромождение деревьев, веток. Буду обследовать.
Часа два Юрий Сергеевич лазил по самому завалу и вокруг него. Нашёл место, где стволы были распилены. По-видимому, в этом месте находилось тело Павла Лемехова. Довольно высоко над теперешним уровнем реки. Ничего, ни единой нитки, кроме рваного полиэтиленового пакета на ветке в стороне, обнаружить не удалось. Да и надеяться на это было нельзя. Просто отдал долг.
Потянул ветерок, раскрыл синее небо, обнажил скрываемые в тумане покрытые ивняком берега с галечными пляжиками, и сразу стало веселее. Мошка исчезла, будто напугавшись солнца. Юрий Сергеевич скинул куртку, разулся, ополоснул ступни в освежающей струе и уселся на отбеленные течением брёвна. Под синим небом и тёплыми лучами было так приятно, что мрачные мысли исчезли, и настроение поднялось к верхней планке.
Солнышко грело недолго, вновь натянуло туман, налетела мошка, пришлось одеваться. Юрий Сергеевич рассказал магнитофону о своих изысканиях на завале и углубился в береговые дебри. Недолго побродив по левой стороне долины, он наткнулся на тропку, явно хоженую, не звериную, а именно человечью. По ней и двинулся в направлении истоков речки Мрачной.
— Тринадцать сорок, перебрался по стволу дерева через ручей – левый приток Мрачной.
— Четырнадцать тридцать. По спиленному дереву перешёл на правый берег Мрачной. Отдых.
Идти по тропе, даже слабозаметной, гораздо быстрее и комфортнее, чем просто напрямик через лес. Во-первых, тропа куда-то ведёт, и это плюс, во-вторых, она идёт наилучшим в этих местах путём, самым проходимым. А главное, не нужно искать этот самый проходимый путь, и если направление тропы нужное, уходить с неё просто глупо. Тем не менее, Уссурийская тайга в горах настолько труднопроходима, что и на тропе даже опытный путешественник быстро утомляется.
Далее путь шёл по довольно плоской долине, заболоченной с кочкой и ольшаником, с папоротниками и кустами чёртова дерева. Юрий Сергеевич потерял тропу, но направление было понятным, и он не стал возвращаться – всё равно где-нибудь впереди она сама появится.
Тропа появилась, но только через два с лишним часа. Юрий Сергеевич вымотался на кочкастом болоте, вымок по пояс, лицо распухло от укусов насекомых. «Нужно потерять, чтобы понять, какое счастье имел», – подумалось, когда вновь ступил на расчищенную, протоптанную прогалину среди густого подроста.
— Семнадцать двадцать. Отдых на тропе.
Крутая гора подпёрла реку с правого берега. Тропа вынырнула из чащи у обрыва со спиленным громадным тополем.
— Семнадцать сорок, перешёл на левый берег. Тропа хорошая. Сухо.
— Восемнадцать двадцать семь. Дошёл до слияния двух речек. Устал. Буду ночевать здесь.
Он отыскал относительно плоское место, сухое и без корней, поставил палатку. Костёр развёл неподалёку, у толстой валежины, на которой можно было сидеть. Повесил котелок и принялся за осмотр «себя любимого». Как и ожидалось, три клеща всё-таки впились. Для извлечения этих тварей Юрий Сергеевич всегда брал у жены специальный пинцет для бровей. Выкручивать клеща из-за уха было неудобно, зато из-под мышки было гораздо больнее.
Сегодня есть хотелось зверски. Юрий Сергеевич сварил кашу и вывалил в неё банку тушёнки. Обильная горячая пища расслабила, тело стало вялым. В распадке быстро стемнело. Свет костра выхватывал из мрака лишь ветви ближайших деревьев. Дневные птицы стихли. Зато в болоте монотонно свистела какая-то птица:
— Фью — фью-ю, фью – фью-ю…
Юрий Сергеевич заварил чай покрепче, сделал дымный костёр и сидел с кружкой в дыму, спасаясь от комаров.
Дикий вопль, то ли кошки, то ли человечьего ребёнка заставил вздрогнуть. По спине неприятно побежали мурашки. Юрий Сергеевич столько раз слышал подобные крики в тайге, но привыкнуть к ним не смог. Сова, наверно… Крик повторился, потом ещё. Но реакция уже была не такая. Пропал эффект неожиданности. Человек ко всему привыкает.
Юрий Сергеевич при свете фонарика рассматривал на карте пройденный маршрут. Выходило, что за весь день он прошёл менее десятка километров. Ну, что же, ситуация обычная для наших мест… Он потянулся к котелку, чтобы налить ещё чая и встретился взглядом с двумя парами глаз. От неожиданности чуть не выронил кружку… Две ушастые серые морды смотрели, не шевелясь, из кустов напротив, буквально в трёх шагах. «Волки! Нет… не волки, это собаки, лайки. Вон, у одной пятно белое на груди». Юрий Сергеевич на мгновение отвёл взгляд, чтобы поставить кружку, поднял глаза – собак не было. Только ветка дрожала ещё несколько секунд. Юрий Сергеевич почувствовал холодную каплю, ползущую между лопаток.
Спокойствие, обычное вечернее спокойствие у костра исчезло. Назойливо лезли в голову слова Мурунова: «Кто по Мрачной пойдёт, гибель найдёт». Юрий Сергеевич невольно прислушивался, всматривался в темноту, светил фонариком, оглядывался. Конечно, мерещились непонятные шорохи, от которых затаивалось дыхание, отблески пламени вызывали мираж движения… Наконец он устал настолько, что сказал себе «будь что будет», залез в палатку, застегнул её изнутри, забрался с головой в спальник и провалился в сон.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.