Базиликата, пинии в горах

Кажется, между двумя самыми крупными городами Basilicata – Matera и Maratea – разница невелика: всего один слог и одна сотня километров. Но это не так: извилистая дорога от скал к морю – как извилистая память Basilicata. Это Италия, но не та, с индустриальными мегаполисами, и не та, с откормленными провинциями, кичащимися своими произведениями искусства. Здесь даже время кажется текущим медленней. Здесь хорошо мечтается. Только вот мечты сбываются плохо…

Basilicata называют сладким послевкусием Италии – когда все уж посмотрено, все восхитило, и нужно в тишине осмыслить увиденное. А еще это европейская «родина» слонов – римляне прозвали их луканскими быками, поскольку именно здесь впервые увидели их в 280 г. до н. э. в армии эпирского царя Пирра. Их бы устами да мед пить… Нет в Италии слонов.

Basilicata – это, в основном, горы. Здесь много землетрясений. В 1993 г. учрежден национальный парк Pollino: на его территории – горы высотой чуть более 2000 м. это самый большой парк Италии, 192 тыс. га. Множество ручьев с чистейшей водой, иногда минеральной, стекает с гор, широкие уступы которых позволяют гнездиться здесь королевским орлам, филинам и грифам. По преданию, Аполлон оставил Олимп, чтобы спуститься в Pollino. Символ парка – особый вид пинии, с мощным стволом и малочисленными, но тоже мощными ветвями. Она растет на высоте 1500—2000 м. Сильные ветры, дующие здесь, причудливо искривили их: в отличии от своих равнинных собратьев, они выглядят очень драматично. Местный климат, чередующий сильную засуху, обильные снегопады и проливные дожди, придал и горному пейзажу особую, экзотическую красоту: глубокие складки (борозды) сделали поверхности склонов морщинистыми, как старческие лица, выбеленные годами. Известняк не слишком способствует высокой растительности, поэтому горы выглядят лысыми, лишь кое-где прикрытыми зеленовато-коричневой порослью, издали кажущейся мхом. Это, конечно, не так, здесь и травы, и кустарники, и деревья, а по мере приближения к морям (да, именно к морям, потому что здесь можно искупаться сразу в двух морях) их становится все больше, вплоть до леса на побережье. Также в этом списке можно отметить просто невероятный по красоте уголок Лаги ди Монтиккио, где находятся два озера в кратерах потухших вулканов, окружённых пышной растительностью.

Parco Naturale di Gallipoli Cognato e delle Dolomiti Lucane не зря зовут Младшими сестрами Доломит Альпийских, разница в том, что луканские горы – известняковые, а известняк выветривается – и возникают удивительные фигуры. а также пещеры, самой известной из которых является La grotta di Marina di Maratea. Её украшают многочисленные сталактиты и сталагмиты, а высота стен составляет 6—7 м. Здесь сложно замерзнуть, поскольку температура внутри пещеры колеблется от 15 до 18°С. Тем не менее, можно продрогнуть: влажность воздуха – 95%.

Перепад высот здесь значительный – от 198 м до 1367 м высоты. Парк покрыт лесами. Цветут розовые лилии, водятся рыси и совы. Только здесь растут итальянские пальмы – сами по себе, не высаженные специально. Одно из мест списка UNESCO находится именно здесь, и ничего подобного нет во всей Европе – это кристально чистая вода.

Протяженность морского берега в Маратее составляет 32 км. Это песчаные и галечные пляжи, отмели, скалы… Морские гроты придают этому довольно суровому краю оттенок романтической загадочности.

Кажется невозможным, чтобы природа так полно выразила свое многообразие на таком маленьком кусочке поверхности Земли. Здесь даже коровы особые – белые и с очень грустным выражением морды. Они дают мало молока, но только из него получается настоящий сыр caciocavallo.

Природа Basilicata действительно сурова и строга, здесь правят тишина и уединение – то, что необходимо после шумной «туристической» Италии. Тот, кто бывал в Roma, Venezia, Pisa, Firenze, пробираясь сквозь «отряды» немцев и японцев, подпрыгивая, чтобы разглядеть через головы «Pieta» Микеланджело, ощущая себя селедкой в бочке, втиснувшись на катер, идущий по Canale Grande, поймет меня: оглушенному и ослепленному красотами путнику необходимо добраться до Basilicata, чтобы там, в уверенном, спокойном, молчаливом одиночестве набраться сил на обратную дорогу.

Чтобы тело и душа были молоды

Пожалуй, основной вид активного отдыха в Basilicata – треккинг, самый разнообразный: горный, археологический, натуралистический. Более того, отсутствие дорог зачастую делает его просто необходимым для всех любопытных – для любителей искусства и гурманов, для паломников и спелеологов.

Кстати, об отсутствии дорог: с ними действительно беда! И даже не столько с ними, сколько с указателями – их просто нет. Мне хотелось посмотреть одно святилище в глубине Базиликаты, я нашла в интернете маршрут, записала основные повороты и двинулась в путь (надо сказать, что навигатор в этой зоне – да и вообще в горах – слишком часто глючит). Но увы – на основной дороге, по которой мне надо было ехать, стояли указатели с указанием только на Неаполь и на Пескару – т. е. на другие регионы. Где надо свернуть на Матеру – это должен был подсказать, видимо, святой дух.

Я вернулась домой, еще раз проработала маршрут, попыталась сосчитать повороты, которые надо пропустить, чтоб добраться до нужного… И снова отправилась в дорогу. Свернуть на первом нужном повороте мне удалось, но дальше не было уже вообще никаких указателей… Изредка встречавшиеся машины категорически не замечали мои попытки их остановить, чтобы узнать дорогу, которая не проходила через хоть какой-нибудь населенный пункт. Я забеспокоилась, что даже если у меня получится найти второй поворот, то какая гарантия, что я смогу найти дорогу домой?..

В третий раз я уговорила поехать со мной человека, говорившего, что он знает Базиликату. Он уверено свернул на паре поворотов, дорога резко пошла вверх (как, по идее, и должно было быть), мы проехали маленький населенный пункт, в душе зародилась надежда… Но дорога внезапно закончилась над глубоким обрывом!..

На обратном пути нам, можно сказать, повезло: попалось пересечение двух трасс – Пескара – Неаполь и Л Аквила – Бари, причем без указания расстояния. Нам не нужно было ни в одно из этих мест… А догадаться, какое из них ближе к нашему городку, мы были уже не в состоянии. В конце концов выбрали Пескару, и через три часа добрались до нее, а еще через полтора были в исходной точке, хотя до нужного нам святилища в Базиликате было минут сорок от дома…

Стремительно несущиеся к морю воды горных рек притягивают любителей экстремальных сплавов.

Луканские Доломиты – идеальное место не только для треккинга, но и для скалолазов, а также для тех, кто предпочитает путешествовать верхом – на лошади или горном велосипеде. Луканские Доломиты – горный массив, который выделяется эффектными очертаниями отдельных вершин и которому порядка 15 миллионов лет, – образуют резкий контраст с мягким и округлым ландшафтом, окружающим их. Два небольших городка, отчасти построенных прямо на скале, – Кастельмеццано и Пьетрапертоза, – соединены двумя линиями стального троса; можно надеть специальное снаряжение и отправиться в незабываемый полёт, чтобы посмотреть на мир под новым углом. Высота отправных пунктов и пунктов прибытия – порядка 1000 и 800 метров соответственно, разница высот составляет 118 и 130 м, а максимальная скорость полёта – от 110 до 120 км/ч!

Я не рискнула… Но общее впечатление от этих гор очень противоречивое – с одной стороны грандиозности, а с другой – хрупкости. Виной тому песчаник, уже то, что под ногами не камни, а песок… Место более, чем достойное посещения.

Особо хорошо здесь любителям птичьего пения, да и самых разных животных можно встретить на тихих тропах. Холмистый лес выводит к реке Basento, где можно освежиться и понежиться на солнце.

В археологическом парке di Serra di Vaglio уникален археотреккинг в поисках древних городов, отдельных жилищ и святилищ. Особенно интересно добраться до Rossano di Vaglio, к святилищу богини Mefite: здесь много ручьев, которые вытекают из пасти каменных львов, где совершались обряды очищения.

На горе Sirino, одной из самых высоких в регионе (1907 м), можно кататься на лыжах даже летом. Тут молодежь развлекается «льдолазаньем» – карабкаются по покрытому льдом крутому склону.

Ну, а море – вернее, моря, – предоставляет широчайшие возможности для любителей подводного плавания. Два моря Basilicata совершенно разные. Во «впадине» между «каблуком» и «носком» Италии примостилось Ионическое море со своим диким берегом и первозданной красотой, холмами с цитрусовыми садами и зарослями агавы и опунции. Широкая бухта с гротами защищена от сильных течений, что делает ее подводный мир особенно богатым и красочным.

Ионическое море, вероятно, получило своё название от древнегреческого племени, которые в VIII – VI веках до н. э. основали поселения на островах западного побережья Греции. Некоторые авторы связывают название моря с Ио, которая переплыла его после того, как была превращена Зевсом в белую корову.

Ионическое море – самое глубокое в Средиземноморье – максимальная глубина – 5121 м. Дно имеет форму котловины.

Ближе к западу – Тирренское море. Название его происходит от слова tyrrhenoi (tyrsenoi) – так древние греки называли выходцев из Малой Азии (Лидии), переселившихся на Апеннинский полуостров в районе современной Тосканы. Как утверждал Геродот – греческий историк, – лидийский царевич Тиррен, после нескольких лет неурожая и голода, повёл часть своего народа на запад в поисках новой родины. Лидийцы высадились на западном побережье Апеннинского полуострова и, завладев новыми землями, стали называться по имени своего предводителя тирренами. Интересно, что этот народ значительно больше известен нам под древнеримским именем этрусков.

Море представляет собой тектоническую котловину, достигающую глубины 3830 м. Площадь составляет 214 тыс. км2, что делает его крупнейшей по размеру частью Средиземного моря.

В районе моря проходит сейсмический разлом между Европой и Африкой, о котором свидетельствует цепь подводных горных вершин и действующие вулканы – Везувий, Стромболи, Этна и др.

Что в имени тебе моем

Базиликата является единственной областью в Италии, которая имеет еще одно наименование – Лукания (Lucania). Назвали регион так в честь древнего итальянского племени луканов, которые жили здесь несколько тысяч лет назад. Трактуют Lucania по-разному: с латыни переводится как «лес», с греческого – «волк». Исследователи больше склоняются ко второму варианту, поскольку этот хищник был тотемным животным племен, которые обитали на юге страны. Интересно, что даже после того, как область получила теперешнее название, чтобы напомнить о древности региона, Базиликате два раза возвращали старое название в конце XVIII – начале XIX вв., а также с 1939 по 1942 гг.

Basilicata она стала в IX – XI вв., когда часть Lucania отошла к Византии. Правда, базилевсами, то бишь королями, здесь и не пахло.

Территория была заселена очень давно, еще до VIII в. до н. э., когда она была колонизирована греками. Первое поселение в Sariano di Lucania появилось в VIII в. до н. э. (оно стало епископской кафедрой в 878 г. В 1420 г. город был сожжен и разрушен королевой Napoli Giovanna II). Город Metaponto был основан в VII в. до н. э. – здесь можно увидеть раскопки с театром, храмами и жилищами. Территория Caselmezzano в VI – V вв. до н. э. была заселена греками. В Policoro сохранились развалины Herecleia – Гераклеи – около V в. до н. э. Мраморные храмы, стены, колонны, театр – все, что подсказывает воображение при слове «античность». На реке Agri – античный Grumentum, уже с римскими мозаиками, театром, амфитеатром, форумом.

А в V в. до н. э. сформировался народ луканы, который быстро создал сильное государство, воевавшее до 389 г. до н. э. с сибарами, а потом с Taranto. В 298 г. до н. э. регион присоединился к Риму, но во время Пунической войны перешел на сторону Пирра и Ганнибала.

Что, собственно, мы знаем о Пирре I – (319 г. до н. э. – 272 г. до н. э.), эпирском царе, правившем в 307—302 и 295—272 гг. до н. э., кроме выражения «Пиррова победа»? С 12 лет и до последних минут жизни он воевал: сначала за царство отца, из которого ему пришлось бежать от восставших, а потом – со всеми подряд, на стороне то одних, то других. Пирр женился не раз и всегда по расчету, чтобы расширить свои владения. Но смертельным врагом стал для него Рим.

В 282 г. до н. э. римляне напали на жителей города Тарент (ныне Taranto). Те задумали сделать своим военачальником Пирра. Как только из Тарента прибыли грузовые суда, Пирр в 280 г. до н. э. погрузил на них 20 слонов и войско. Но когда корабли вышли на середину Ионийского моря, их понес бурный ветер. Кораблю Пирра удалось приблизиться к берегу. Опасаясь, что корабль будет разбит, Пирр бросился в море. Только на рассвете, когда ветер стих, Пирр выбрался на сушу. Мессапы, на землю которых его вынесло бурей, подвели к земле немногие уцелевшие корабли, на которых было несколько десятков всадников, меньше 2000 пехотинцев и 2 слона. С этими силами Пирр отправился в Тарент. Вступив в город, он закрыл все гимнасии и портики, где тарентийцы, прогуливаясь, вершили военные дела на словах, положил конец неуместным пирам, попойкам и шествиям и многих призвал в войско.

Когда пришло известие, что римский консул Левин с большими силами опустошил Луканию и наступает на Тарент, Пирр выступил с войском. Узнав, что римляне остановились за рекой Сирисом, Пирр верхом отправился на разведку, осмотрел охрану, расположение и все устройство римского лагеря. Увидев царивший повсюду порядок, он решил дождаться союзников, а на тот случай, если римляне попытаются перейти реку раньше, поставил стражу. Но римляне начали переходить реку сразу в нескольких местах, и греки, боясь окружения, отступили. Пирр приказал своим военачальникам построить пехоту и держать ее в боевой готовности, а сам во главе 3000 всадников напал на строящихся после переправы римлян. Тем временем подошла фаланга, и Пирр сам повел ее на римлян. Те выдержали натиск, и завязался бой. Победу грекам принесла только атака слонов. Римские кони не выносили вида этих чудовищ и мчались вместе с всадниками вспять.

В этой битве римляне потеряли 7000, а Пирр – меньше 4000. После битвы Пирр смог сформировать большое войско. Он предложил отпустить без выкупа всех пленных и обещал римлянам помощь в завоевании Италии. Взамен он не требовал ничего, кроме дружеского союза с ним и неприкосновенности Тарента. Сенат отказался, заявив, что пока Пирр остается в Италии, римляне будут воевать с ним.

В следующем году Пирр встретился с римлянами близ города Аскула. Первый день был неудачным для него. Неприятель оттеснил его войско в места непроходимые для конницы, к лесистым берегам быстрой реки, откуда слоны не могли напасть на вражеский строй. На следующий день Пирр, расставив между слонами множество метателей дротиков, стремительно двинул на врага плотно сомкнутый строй. Римляне бежали в свой лагерь, потеряв 6000 человек. Пирр потерял за 2 дня 3500. Говорят, что он заметил какому-то человеку, радовавшемуся победе: «Если мы одержим еще одну такую победу над римлянами, то окончательно погибнем».

В следующем году одновременно к нему обратились сицилийцы, просившие изгнать карфагенян и освободить остров от тиранов, и вестники из Греции, сообщившие, что теперь самое время явиться в Македонию, лишившуюся царя. Пирр долго колебался. Но затем, решив, что в Сицилии его ждут более славные подвиги и что оттуда недалеко до Африки, куда ему давно хотелось попасть, он предпочел двинуться на остров. В Таренте он оставил караульный отряд и отплыл в Сицилию, где разбил карфагенян и занял их владения. Карфагеняне, напуганные напором этого человека, согласны были заплатить ему деньги и прислать суда, если бы он заключил с ними союз, но Пирр ответил, что заключит мир только в том случае, если они покинут Сицилию.

Когда Пирр в 275 г. до н. э. покинул Сицилию, все объединились против него: карфагеняне дали ему в самом проливе морское сражение, в котором он потерял немало кораблей, а мамертинцы переправились раньше Пирра и заняли неприступные позиции. Когда Пирр на уцелевших судах прибыл в Италию, они напали на него и рассеяли все его войско. Пирр сам сражался с опытным и дерзким противником. Когда он был ранен мечом в голову и ненадолго вышел из боя, мамертинцы воспрянули духом. Один из них, огромного роста, в сверкающих доспехах, выбежал вперед и громким голосом стал вызывать Пирра, если тот еще жив, выйти и сразиться с ним. Пирр вышел и, опередив варвара, ударил его мечом по голове, и лезвие рассекло туловище сверху донизу. Это удержало варваров от новых нападений: они дивились Пирру, словно какому-то сверхъестественному существу. Остальной путь Пирр прошел беспрепятственно и прибыл в Тарент. Пополнив там войска самыми храбрыми из тарентийцев, он тотчас выступил против римлян. Консул Маний, стоял лагерем возле Беневента, другой консул находился в Лукании. Пирр поспешил напасть на Мания прежде, чем подойдет второе войско, и ночью двинулся на лагерь врага. Но дорога шла через густой лес, воины заблудились, и таким образом время было потеряно. На рассвете враги увидели Пирра. Маний немедленно вышел из лагеря, напал на передовых воинов и обратил их в бегство. Однако когда в бой вступили слоны, римляне отступили к самому лагерю. Здесь они забросали слонов из-за укреплений множеством копий и сумели повернуть их вспять. Бегство слонов через ряды фаланги внесло в ряды Пирра сильный переполох, и римлянам оставалось только закрепить победу.

Так рухнули все надежды Пирра в Италии и Сицилии; 6 лет потратил он на эти войны, но добытое подвигами он терял ради надежд на будущее и не мог удержать достигнутого, если для этого нужно было проявить упорство. Вернувшись в Эпир с 8000 пехотинцев и 500 всадниками, расстроив свою казну, Пирр стал искать новой войны, чтобы накормить войско.

В 274 г. до н. э. он напал на Македонию. Целью его был захват добычи, но после того, как ему удалось взять многие города и 2000 неприятельских воинов перешли на его сторону, Пирр пошел в наступление. Отступая, Антигон удержал за собой всего несколько прибрежных городов. Не дождавшись, пока дела его в Македонии устроятся и положение упрочится, Пирр опять увлекся новыми надеждами.

В 272 г. до н. э. Пирр явился в Грецию с 25 000 пехотинцев, 2000 всадников и 24 слонами. Уже сама многочисленность этого войска показывала, что Пирр хочет приобрести весь Пелопоннес. Пирр всегда легко переходил от одной войны к другой. Он немедленно двинулся на Аргос. Когда наступила ночь, некий Аристей открыл для него городские ворота. Пехота Пирра тихо вошла в город, но, когда через ворота стали проводить слонов, поднялся шум, всполошивший жителей. В кромешной темноте на узких улицах Аргоса, изрезанных каналами, начался упорный бой. Когда наступило утро, Пирр велел своим отступать. Сыну своему Гелену, оставшемуся вне города, он велел разрушить часть стены, чтобы помочь выходящим. Но гонец перепутал приказ, и юноша, взяв остальных слонов, вошел в город на помощь отцу. Пирр в это время уже отходил. В воротах началась страшная давка, которую еще усугубили вышедшие из повиновения слоны. Пирр снял диадему, украшавшую шлем, и напал на врагов. Копье пронзило ему панцирь, и он, получив рану, устремился на того, кто нанес удар. То был незнатный человек, сын бедной старой женщины. Она в это время с крыши дома глядела на битву и, увидев, что сын ее вступил в единоборство с Пирром, сорвала с крыши черепицу и бросила ее в Пирра. Черепица ударила его в голову ниже шлема и перебила позвонки у основания шеи. Пирр потерял сознание и свалился с лошади. Горожане оттащили тело в преддверие какого-то дома и там отрубили голову. Когда весть о гибели Пирра стала всем известна, войско его сложило оружие.

«Лицо у Пирра было царственное, но выражение его было скорее пугающее, нежели величавое. Зубы у него не отделялись друг от друга; вся верхняя челюсть состояла из одной сплошной кости, и промежутки между зубами были намечены лишь тоненькими бороздками. Верили, что Пирр может облегчить болезнь селезенки, стоит ему только принести в жертву белого петуха и его правой лапкой несколько раз легонько надавить на живот больного. И ни один человек, даже самый бедный и незнатный, не встречал у него отказа, если просил о таком лечении». Вступая на международную арену, Пирр ставил перед собой грандиозные задачи. Считая себя вторым Александром, он мечтал о создании великой империи. Рассказы о чудотворных способностях царя имели чисто пропагандистские намерения и, по всей вероятности, были инспирированы самим Пирром с одной единственной целью – подтвердить его божественное происхождение и придать святость своей власти. Но это его не спасло…

Однако эпидемия чумы и малярии на фоне гражданской войны привели регион к быстрой деградации. Но Август быстро вернул его в лоно Рима, переименовав в Bruzio. (Название «Lucania» было возрождено только в 1932—45 гг.) Издревле остававшиеся независимыми, базиликатцы – народ воинственный. Они отвоевали у греков их колонии и укрепления (такие, как Potenza), впитав, однако, их культуру.

Связана с этим регионом и еще одна интересная личность. «Здесь лежит человек, который более, чем кто-либо из других смертных, сделал добра своим друзьям и зла врагам» – это надпись на мавзолее Суллы, составленная им самим.

Луций Корнелий Сулла родился в 138 г. до н. э в обедневшей семье римского патриция, давшей Риму больше консулов, чем любой другой аристократический род. Он был, по-видимому, хорошо образован, питал интерес и пристрастие к миру искусств. Часы отдыха и досуга охотно проводил на веселых пирушках с участием легкомысленных женщин, и даже сам сочинял шутливые сценки, которые там же и исполнялись.

Как военачальник Сулла прославился в ходе войны 111—105 гг. до н. э. Тогда Рим вел борьбу против Югурты, который стал правителем Нумидии вопреки решению римского сената. Югуртинская война для Рима началась неудачно. Римский сенат назначил нового командующего армией – Гая Мария. Однако Гаю Марию не удалось одержать быструю победу. Только через 2 года он смог вытеснить Югурту с его воинами во владения царя Мавритании Бокха. Здесь и отличился римский военачальник – Луций Корнелий Сулла, попавший в армию случайно – по жребию. Сулла сумел убедить мавританского царя выдать ему своего зятя – Югурту. С блеском выполнив нелегкую и опасную миссию, Сулла стал героем войны. Плененного царя Югурту провели по улицам Вечного города, после чего задушили в тюрьме. Часть Нумидии стала римской провинцией.

Саллюстий дает такую характеристику: «Сулла принадлежал к знатному патрицианскому роду, к его ветви, уже почти угасшей ввиду бездеятельности предков. В знании греческой и латинской литературы он не уступал ученейшим людям, отличался огромной выдержкой, был жаден до наслаждений, но еще более до славы. На досуге он любил предаваться роскоши, но плотские радости все же никогда не отвлекали его от дел; правда, в семейной жизни он мог бы вести себя более достойно. Он был красноречив, хитер, легко вступал в дружеские связи, в делах умел необычайно тонко притворяться. Был щедр на многое, а более всего – на деньги. И хотя до победы в гражданской войне он был счастливейшим из всех, все-таки его удача никогда не была большей, чем его настойчивость, и многие спрашивали себя, более ли он храбр или более счастлив».

В 104—102 гг. Луций Корнелий Сулла участвовал в войне с германскими племенами, появившимися еще в 113 г. на северо-востоке Италии. Война против тевтонов и кимвров добавила Сулле воинской славы. Он стал популярным военачальником среди римских легионеров. В 90—89 гг. Сулла стал легатом в южной армии римлян, действовавших против самнитов. В 88 г. армии понтийского царя нанесли внезапный удар, захватили Малую Азию и Грецию. Римский сенат решает послать в Грецию войска под командованием Луция Корнелия Суллы. В это время на политической сцене вновь появляется Гай Марий, который желает возглавить восточный поход. Он начинает бороться за должность главного полководца Рима и добивается назначения командующим в Митридатовой войне. Сулла направился в Нолу, где стояла армия, которую он хотел вести против Митридата, и повернул ее против Рима. Город был взят войсками. Сулла созвал народное собрание, а Марий бежал в Африку. Впервые армия использовалась в борьбе за власть не как политическое орудие, а в своем прямом военном качестве.