Лунные Тайны: Тени над Лунным островом

– Здесь были не люди, – сказала она. – Их запах другой.

Макс ощутил, как сердце ухнуло в живот. – Тени?

– Или те, кто им служит.

Лиза достала фонарик, но свет включать не решилась. – Если они здесь… значит, что-то ищут.

– То же, что и мы, – ответил Макс. – Сердце острова.

Он не знал, почему произнёс эти слова. Просто они всплыли сами, будто кто-то вложил их в рот.

Артём поднял взгляд на ближайшую палатку. На ткани – тёмные пятна, похожие на отпечатки рук. Но не человеческих: пальцы слишком длинные, а один будто раздвоен.

– Супер, – прошептал он. – Ночной кемпинг в аду.

– Тише, – попросила Яна.

Вдалеке послышалось шипение – будто ветер проходил сквозь тысячи нитей. Воздух стал вязким. Макс поднял взгляд на луну. Та мерцнула и… дрогнула. Как будто кто-то дотронулся к ней изнутри.

Трещина на камне, спрятанном в его кармане, вспыхнула в ответ.

– Он реагирует, – выдохнула Лиза. – Значит, они рядом.

– Кто?

Она не успела ответить: из-под ближайшей палатки поднялась тень. Не просто отсутствие света – густая, как дым. Из неё выступила рука – длинная, как ветка.

Артём отпрянул, Лиза зажала рот. Макс инстинктивно вытащил камень. Свет, рвущийся из трещин, ударил прямо в лицо существу. Оно зашипело и растворилось, как пар.

Мгновение – и снова тьма.

– Бежим! – крикнул он.

Они рванули к выходу из лагеря. Земля под ногами дрожала, палатки шевелились, будто кто-то дышал под ними. Туман стал живым.

На бегу Макс чувствовал, как камень нагревается всё сильнее. Лиза тащила Артёма, тот задыхался, но не отпускал фотоаппарат Яны. Яна шла последней, оглядываясь – не из любопытства, а потому что знала: если не смотреть, оно подкрадётся быстрее.

Когда они достигли опушки, воздух перед ними будто разрезался. Из тумана выступил старый деревянный знак – «Путь к Сердцу острова». Буквы – выжженные, но свежие.

– Вот куда нам, – сказала Яна.

Макс кивнул, всё ещё держа камень. Свет в трещинах дрожал, как дыхание.

– Потом разберёмся, кто нас туда зовёт, – сказал он. – Сейчас главное – не дать им догнать.

За спинами снова послышалось шипение. Но теперь оно было далеко – будто само туманное море втягивало тьму обратно в себя.

Они двинулись вперёд – к лесу, который начинался сразу за табличкой.

Луна снова выглянула из-за облаков, и на секунду весь туман стал серебряным. Тени расступились, пропуская их внутрь.

Макс оглянулся в последний раз: за ними маяк, корабли, лагерь – всё исчезало, словно вытираемое рукой из сна.

Он сжал камень.

– Если ты живой, – прошептал он, – покажи дорогу.

И в глубине трещины, там, где недавно был только тусклый свет, промелькнуло что-то вроде искры – крошечной, золотой.

Они сделали первый шаг в сторону Лунного леса.

И остров – будто ответил.

Глава 2. Следы прошлого

Туман рассеялся к утру. Луна поблекла, спрятавшись за свинцовыми облаками, и Лунный остров выглядел усталым – будто сам не спал всю ночь. Герои стояли на краю леса, где начиналась территория старого лагеря исследователей. Трава здесь росла выше колена, а палатки, обрушенные временем, казались чьими-то гробами, забытыми под открытым небом.

Макс шёл первым, держа руку в кармане – там, где под пальцами лежал Лунный камень. Трещины на нём больше не светились, но и не остыли: лёгкое, тревожное тепло будто напоминало о ночи. Артём шёл следом, вечно натыкаясь на корни и обломки ящиков, ворчал, но тихо, чтобы не спугнуть тишину. Лиза молчала – глаза бегали по сторонам, ловя детали: форму палаток, номера на деревянных табличках, следы на земле. Яна шла последней и фотографировала всё подряд. Не для доказательств – просто чтобы память не подвела.

Ветер, проходя сквозь треснувшие мачты и ржавые стойки, издавал тонкий свист, похожий на голоса. Иногда казалось, что это слова – но на другом языке, слишком древнем, чтобы его повторить.

– Здесь никого, – сказал Артём, заглянув в первую палатку. – Только мыши и плесень. И запах… как будто кто-то недавно разводил костёр.

– Вчерашние угли, – напомнил Макс. – Не думаю, что мыши греются так профессионально.

Лиза остановилась у палатки с номером «3». На стойке болтался кусок ткани, выцветший до серого, но всё ещё различался логотип – три буквы: «Л.О.И.». Лунный Океанографический Институт.

– Это тот самый лагерь, – тихо произнесла она. – Экспедиция Кротова. Он был их руководителем. Значит, всё это… настоящее.

Она коснулась рукой старого ящика. Под ногтями заскрипел песок. Замок проржавел, но не сломался полностью. Макс наклонился, поддел ножом, и петли разошлись с глухим звуком. Внутри – пачки тетрадей, склеенные влагой. Бумага пахла морем и чем-то ещё – слабым, сладковатым, как тень керосина.

Лиза аккуратно взяла одну тетрадь. Обложка облупилась, но на ней всё ещё читалось имя: Проф. КРОТОВ В.А..

Она открыла наугад. Чернила выцвели, строки расплылись, но кое-что различалось:

«…в полнолуние активность света повышается. Возможно, это не просто природное явление. Лунарики – не миф, а форма жизни, связанная с частотой лунных волн. Сердце острова – ключ, но его может исказить тьма…»

Лиза перечитала последнюю фразу дважды.

– «Искажает тьма»… значит, он уже тогда знал. – Голос её стал глуже, почти злым. – Знал и всё равно привёз сюда людей.

– Может, думал, что справится, – предположил Макс. – Или не поверил в собственные записи.

– Учёные редко верят себе, – добавил Артём. – Они верят цифрам. А цифры не умеют пугаться.

Яна подняла камеру, щёлкнула один раз. На снимке, который она увидела на экране, вместо рукописи отразилось нечто странное – будто за страницей, внутри бумаги, пробежала тень. Она быстро моргнула, посмотрела снова – обычный текст, смазанные буквы.

– Что? – спросил Макс.

– Ничего. Камера иногда видит то, чего нет.

Лиза листала страницы. В одной из тетрадей она нашла приклеенную карту – выцветшую, но узнаваемую. На ней отмечено несколько точек: Маяк, Северная бухта, Пещеры, Сердце острова.

– Вот оно, – сказала она. – Центр. Если Кротов был прав, именно там сходятся все линии подземных потоков. Энергия лунного света собирается в одной точке.

Макс присел рядом, разглядывая отметки.

– Но почему он не вернулся?

– Может, не смог, – тихо ответила Яна. – Или не хотел. Иногда те, кто слишком долго смотрит в свет, перестают видеть тьму.

Ветер усилился. Полотно палатки трепетало, словно что-то изнутри касалось его пальцами. Макс ощутил, как камень в кармане снова нагрелся. Он сжал его, и тепло исчезло.

– Нам нужно уйти отсюда до темноты, – сказал он. – Здесь не только бумага шевелится.

– Ещё немного, – возразила Лиза. – Я должна понять, что они искали.

Она достала другую тетрадь. На последней странице кто-то нацарапал карандашом: «Не верь отражениям. Они уже не наши».

Лиза замерла.

– Что это значит?

– Может, про воду, – предположил Артём. – Вчера в ней тоже было не всё наше.

– Или про самих исследователей, – ответила Яна. – Может, они… остались здесь, только по-другую сторону.

Никто не стал уточнять.

Они нашли ещё два ящика – один с разбросанными приборами, другой с металлическими табличками. На одной из них, ржавой и надломленной, были выбиты слова: «Станция наблюдения за лунными циклами. Не входить без допуска».

– Иронично, – усмехнулся Артём. – Теперь у нас допуск по факту.

Лиза подняла глаза. В её взгляде не было усмешки.

– Если они знали про Сердце острова, то и про тьму тоже. Почему никто не остановил экспедицию? Почему Кротов исчез, а отчёты – нет?

– Потому что, – сказал Макс, глядя на карту, – никто не хочет верить, что остров живой. Это значит признать, что ты здесь – гость. А люди не любят быть гостями.

Яна тихо повторила:

– «Сердце острова – ключ, но его может исказить тьма». Может, не он писал это. Может, ему подсказали.

– Кто?

– Те, кто слышит луну.

Слова прозвучали странно, но естественно. Как будто их и нужно было сказать именно так.

Лиза закрыла тетрадь, прижала к груди.

– Я должна это расшифровать. Если Кротов оставил коды или формулы, мы поймём, как закрыть то, что он открыл.

Макс встал.

– Тогда берём дневники и уходим. Остальное потом.

Когда они собирали бумаги, из-за палатки донёсся лёгкий шорох – будто кто-то прошёл мимо, задевая траву. Макс поднял руку. Все замерли.

Шаги стихли. Только туман снова начал густеть, закрывая лагерь, как крышкой.

– Они здесь, – прошептала Яна. – Не люди.

Макс кивнул. – Идём. Быстро.

Они покинули лагерь почти бегом. За спиной ветер шевелил палатки, и казалось, будто внутри них кто-то дышит. Одна из тетрадей, забытая на ящике, раскрылась сама собой, и строки на последней странице засветились тусклым лунным светом.

«Сердце острова проснётся, когда треснет камень».

Тропа вела вверх, между холмами. Солнце ещё не взошло, но небо уже светлело. Макс шёл впереди, чувствуя, как под ногами скрипят сухие ветви. Лиза шла рядом, держа дневник Кротова, и не сводила с него взгляда, будто боялась потерять каждую букву.

– Думаешь, мы сможем закрыть врата, если поймём, что он имел в виду? – спросил Макс.

– Не знаю, – ответила она. – Но если он был прав, тьма питается тем же, что и свет. Значит, можно использовать одно против другого.

– А если ошибся?

Лиза усмехнулась. – Тогда мы просто станем следующей главой его дневника.

Яна остановилась, глядя на горизонт. – Луна садится. Когда взойдёт снова – будет полнолуние. У нас мало времени.

– Неделя, – уточнил Артём. – Максимум.

Макс сжал кулак. – Значит, успеем.

Позади лагерь утонул в утреннем мареве, будто его никогда не было. Только лёгкий дымок поднимался над землёй – серый, невесомый.

И где-то под этим дымом, под землёй, едва слышно пульсировало нечто – как сердце, готовое проснуться.

К полудню они вышли к обрыву. Внизу, за туманной дымкой, простиралась долина – вся в камнях и искорёженных металлических конструкциях, будто когда-то здесь стояла ещё одна станция. Воздух был густой, пропитанный влажным железом. Откуда-то издалека доносился низкий гул, похожий на дыхание земли.

Макс первым спустился по склону, проверяя, держится ли почва. Артём ворчал, что всё это похоже на плохую идею, но шёл следом. Яна молчала, время от времени делала снимки – туман, ржавые балки, каменные круги на земле. Лиза шла последней, прижимая к груди дневник Кротова, словно он был живым.

У подножья холма стояло старое бетонное здание, наполовину обрушенное. На стене сохранилась выцветшая надпись: «Сектор наблюдения Б-3». Дверь сорвана, но внутри виднелись столы, аппаратура и ящики с документами, перевернутые, словно кто-то искал что-то и не успел закончить.

– Идеальное место для пикника, – пробормотал Артём, заглядывая внутрь. – Плесень, провода и ощущение, что кто-то смотрит. Супер.

Макс поднял обломок металла, будто собирался использовать его как оружие. Лиза вошла первой. Под ногами хрустела стеклянная крошка. На полу валялись обломки микрофильмов и карт, а на стенах – штриховые рисунки с непонятными знаками, похожими на волны или лунные орбиты.

Она подошла ближе. На одном из рисунков было изображено что-то вроде сердца, но составленного из линий света, исходящих от центра в разные стороны. Внизу подпись: «Источник – Сердце острова».

– Он изучал не просто энергию, – сказала Лиза. – Он пытался понять её природу. Это не лаборатория, это место наблюдения за живым объектом.

Артём провёл рукой по стене, и мелкий слой пыли осыпался, открывая новые символы. Среди них – знакомая надпись: «Не открывать при лунном максимуме».

– Отлично, – усмехнулся он. – Мы уже нарушили половину предупреждений острова, почему бы и это не добавить в коллекцию?

Макс подошёл к столу у окна. На нём стояла коробка, в которой лежали маленькие жестяные контейнеры с выцветшими этикетками. Он открыл один – внутри кристалл, похожий на те, что находили в пещере первой экспедиции, но почерневший, словно прогорел изнутри. При свете он мерцал глухо, без отражения.

– Они пытались сохранить свет, – тихо сказал Макс. – Но что-то пошло не так.

– Или кто-то помешал, – добавила Яна.

Лиза листала очередную тетрадь, найденную в углу, и вдруг замерла. На последней странице – не текст, а отпечаток ладони, выведенный чёрным, будто сажей. Внизу подпись: «В.А. Кротов. Последняя запись. Сердце нельзя удержать, если ты сам трескаешься.»

Она прочла вслух. Слова легли на тишину, как камни в воду. Макс посмотрел на неё.

– «Если ты сам трескаешься»… он знал, что связь с камнем – не просто научная. Может, это он первым носил его?

Лиза медленно кивнула.

– Если это правда, значит, камень… выбирает. И если трещина растёт, значит, внутри него – то же, что было в Кротове.

Артём фыркнул, но без обычной иронии.

– Тогда нам лучше не повторять его путь. Он явно плохо закончился.

Снаружи раздался звук – будто кто-то сдвинул металлический лист. Все обернулись. Макс поднял руку, заставляя замереть. В проёме двери колыхался свет – не солнечный, а бледный, лунный, хотя солнце было над головой. Он прошёл по полу, коснулся стены и исчез, словно вдох и выдох острова.

– Здесь тьма не ждёт ночи, – прошептала Яна.

– Быстро собираем всё, что можно, и уходим, – сказал Макс.

Лиза, не споря, аккуратно сложила тетради и карты в рюкзак. Артём проверил коридор. Стены там были усеяны следами – длинными, будто от пальцев, но оставленными изнутри бетона. Он поспешил вернуться.

– Там кто-то был. И, кажется, остался.

Макс посмотрел на окно: стекло треснуло, и через него пробивался луч света. В отражении на поверхности он увидел не себя – фигуру в старом плаще, стоявшую за его плечом. Обернулся – никого.

– Пора, – сказал он.

Когда они вышли, небо потемнело, будто день перескочил к вечеру. Ветер стих, и остров, казалось, затаил дыхание.

Лиза шла молча, всё ещё держа дневник Кротова. В голове звучала его фраза – «Сердце нельзя удержать, если ты сам трескаешься». Она чувствовала, что речь не только о камне. В каждом из них уже начала появляться своя трещина – страх, сомнение, вина.

На вершине холма Макс остановился, взглянул на горизонт. Там, за полосой леса, в сером мареве, что-то блеснуло. Не свет, не огонь – скорее, ответ на свет. Камень в его кармане чуть дрогнул, будто узнал этот отклик.

– Мы нашли дневники, – сказал он тихо. – Теперь нужно найти, о чём они предупреждали.

Артём скривился, но ничего не сказал. Яна сделала последний снимок лагеря – с расстояния, на котором не видно ни палаток, ни следов. Только пустое место, куда больше никто не вернётся.

Лиза шагнула вперёд, крепче сжимая рюкзак.

– Если Кротов ошибся, мы узнаем. А если нет – значит, он оставил нам не просто записи. Он оставил путь.

Макс кивнул.

– Тогда идём по следам прошлого. Пока оно не пошло за нами.

Они двинулись дальше – к Лунному лесу, где тропы исчезали, а голоса становились эхом.

Позади остался лагерь, который снова окутал туман. И где-то в глубине его, в бетонном помещении сектора Б-3, на стене с выцветшими символами медленно проступила новая строка – будто кто-то невидимый писал пальцем по пыли:

«Они нашли ключ».

Ветер шевельнул траву, и над островом на миг пробежала тень – слишком прямая, чтобы быть облаком.

Полнолуние приближалось.

Глава 3. Вход в Лунный лес

Лес начинался внезапно. Не плавным переходом, не привычной опушкой – а стеной. За последним каменным холмом воздух становился плотнее, свет – тусклее, а звуки будто ломались о невидимую грань. Макс остановился первым, не решаясь сделать шаг. Трава у его ног обрывалась, и сразу начинались корни, похожие на извивающихся змей.

– Это он, – сказала Яна, поднимая камеру. – Лунный лес.

Лиза кивнула.

– На карте Кротова именно здесь была отметка. Он называл это «зоной искажений».

– Искажений чего? – спросил Артём, не отрывая взгляда от деревьев. – Пространства? Звука? Или психики?

– Всего сразу, – ответила Лиза. – Судя по записям, здесь не действует привычная логика.

Макс вздохнул. – Отлично. Значит, будем думать нелогично.

Он сделал шаг вперёд. Почва под ногами пружинила, как живое тело. Воздух стал гуще, пахнул мхом и чем-то прелым, тёплым, почти дыханием. Остальные последовали за ним.

Деревья стояли плотно, переплетаясь ветвями. Их стволы были серебристые, будто покрытые пылью лунного света. На коре – узоры, похожие на спирали и глаза. Когда кто-то проходил мимо, эти узоры будто сдвигались, едва заметно меняясь.

Яна остановилась, направила объектив. Камера тихо щёлкнула, но экран мигнул и на секунду потемнел. Она нахмурилась, попробовала снова – получилось. На снимке вместо ровной коры виднелись светящиеся линии, сплетённые в символ.

– Это не просто рисунки, – сказала она. – Они отражают нас.

– В смысле? – Артём подошёл ближе, глядя на экран. – Это же просто дерево.

– Посмотри внимательнее.

Он прищурился. Внутри узора действительно угадывались черты лица – не совсем его, но похожие. Глаза чуть другие, взгляд – настороженный, будто у того, кто смотрит с другой стороны.

Артём отшатнулся.

– Окей. Теперь я официально не хочу смотреть на природу.

Лиза записывала что-то в блокнот, но пальцы дрожали.

– Похоже, структура древесины реагирует на присутствие человека. Может, отражает биополе. Или…

– Или души, – перебил Макс. – Не начинай опять объяснять всё наукой.

Она хотела возразить, но промолчала. Здесь даже слова казались лишними.

Дальше идти становилось труднее. Тропа, ещё видимая у входа, постепенно исчезала. Камни, по которым они ступали, будто медленно втягивались в землю. Макс обернулся – за ними уже не было дороги. Только стена из тумана и стволов, одинаковых, как зеркала.

– Мы ещё видим небо, – сказал Артём, будто чтобы успокоить всех. – Это хорошо.

– Нет, – возразила Яна. – Мы видим его, потому что лес позволяет.

Её слова прозвучали спокойно, без мистики, но от них стало холоднее.

Макс достал компас. Стрелка крутилась по кругу, не находя направление. Он сунул прибор обратно в карман.

– Отлично. Теперь даже железо сошло с ума.

Вдруг где-то справа послышался шорох. Они замерли. Между деревьями мелькнула тень – человеческая, но слишком быстрая. Макс вытащил нож, хотя понимал, что от ножа в этом лесу мало толку.

Тень прошла снова, ближе. Теперь видно было, что это женщина – или то, что когда-то было женщиной. Длинные волосы, лицо – как дым, черты размытые. Она смотрела на них и двигалась без звука.

– Видите? – прошептал Артём. – Это она, да? Одна из экспедиции?

Лиза прищурилась. – Возможно. Или отражение.

Фигура приблизилась. Макс поднял руку, будто защищаясь, и шагнул вперёд. Женщина улыбнулась – мягко, печально. И растворилась. На том месте, где она стояла, остался только серебристый след на траве.

– Лес проверяет, – сказала Яна. – Показывает то, что мы боимся увидеть.

– А чего он хочет? – спросил Артём.

– Убедиться, кто мы, – ответила она. – Или понять, стоит ли нас впускать.

Макс сжал кулак. – Пусть решает быстрее. Мне уже не нравится его тест.

Они пошли дальше. Воздух становился плотнее, свет – зеленоватым, словно сквозь воду. Каждый шаг отзывался в ушах гулом, как удар сердца. Иногда Максу казалось, что кто-то дышит в затылок, но, обернувшись, он видел только своих.

Внезапно Яна остановилась и подняла руку. – Слышите?

Все прислушались. Из глубины леса шёл тихий шёпот – неразборчивый, будто тысячи голосов говорили одновременно.

– Это ветер, – сказал Артём.

– Ветер не произносит имён, – ответила она.

И действительно – в потоке звуков промелькнуло что-то похожее на их имена. Сначала «Макс», потом «Лиза», потом «Артём». И снова – «Яна», чуть тише, но отчётливо.

Они стояли молча. Лес будто ждал ответа.

– Не отвечайте, – шепнула Лиза. – В записях Кротова было предупреждение: «не разговаривать с эхом». Оно возвращается не тем же.

Макс медленно кивнул.

– Тогда идём. Пока оно не решило, что мы интересные.

Шёпот стих, но ощущение взгляда осталось. Лес словно наблюдал за каждым их шагом, выбирая, кого оставить.

Когда они дошли до старого моста через пересохший ручей, Яна вновь подняла камеру. На коре дерева рядом с мостом виднелись новые знаки – ровные, свежие, будто вырезанные мгновение назад. Символы светились изнутри мягким серебром.

Она сделала снимок, и камера в тот же миг замерла, экран помутнел. Макс шагнул к ней:

– Всё в порядке?

– Да. Только… – она посмотрела на экран. На снимке были они – четверо, стоящие перед деревом. Но за их спинами, в тумане, виднелись ещё фигуры. Три. Неясные, прозрачные, но стоящие точно так же, как они.

– Отражения, – сказал Артём, пытаясь не выдать дрожь. – Просто свет.

– Просто свет не повторяет позы, – ответила Лиза.

Макс сжал ремень рюкзака. – Мы идём дальше. Если лес хочет нас запомнить, пусть запоминает в движении.

Они перешли мост. С другой стороны земля была мягче, а запах воздуха – другой, будто в нём стало меньше кислорода. За спиной мост тихо треснул и обрушился, как будто его держали до тех пор, пока последняя нога не ступила с доски.

Теперь возвращаться было невозможно.

Глубже лес становился светлее, но этот свет не радовал. Он исходил не от неба, а от самих деревьев. Их кора чуть мерцала, словно под ней текла медленная река. Лиза заметила, что чем дальше они идут, тем чаще повторяются одни и те же узоры – кольца, похожие на глаза, и линии, сходящиеся в центре, как спирали.

– Это система, – сказала она. – Возможно, это древний способ навигации.

Артём хмыкнул. – Навигации куда? Прямо в пасть острова?

– Может быть, – ответила она, и её голос прозвучал слишком спокойно.

Яна продолжала фотографировать, но теперь каждое изображение искажалось – как будто камера не выдерживала присутствия чего-то лишнего. На некоторых кадрах появлялись всполохи света, как маленькие лунные огоньки.

Макс всё чаще чувствовал, как камень в кармане пульсирует – не больно, но ощутимо, словно отзывается на каждый шаг. Он пытался не обращать внимания, но чувство усиливалось.

– Мы здесь не случайно, – сказал он, когда лес впереди стал раздвигаться. – Он ведёт нас.

– Или заманивает, – поправила Лиза.

Макс усмехнулся. – Иногда это одно и то же.

Они вышли на небольшую поляну. В центре стоял камень – высокий, гладкий, будто полированный. На нём – тот же знак, что и на деревьях, только крупнее, с трещиной посередине. Из трещины струился тусклый свет, похожий на дыхание лунного камня.

– Похоже на печать, – прошептала Яна. – Может, это вход.

– Или предупреждение, – сказал Макс.

Тишина вокруг стала плотной, и даже птицы не решались пролететь над поляной. Где-то вдали послышался тихий удар, как глухой звон колокола.

Лиза шагнула ближе к камню. С поверхности исходило слабое тепло. Она провела пальцем по узору, и под кожей будто прошёл разряд.

– Он живой, – сказала она, не отрывая взгляда. – Лес… чувствует нас через него.

Макс сделал шаг вперёд и положил ладонь рядом с её. Свет под их руками дрогнул, но не оттолкнул – принял. На мгновение ему показалось, что он слышит дыхание острова, ровное, глубокое, как у спящего зверя.

– Он действительно проверяет, – прошептал Макс. – И, кажется, мы прошли первую границу.

Яна подняла камеру, чтобы зафиксировать момент. В объективе свет вспыхнул ярче, и на экране возник символ – круг, разделённый на четыре части. В центре – точка, похожая на трещину.

– Это знак Кротова, – сказала Лиза. – Он повторяется в его записях.

Артём выдохнул. – Значит, он тоже был здесь.

– Да, – ответила она. – И, похоже, лес его тоже впустил.

Тень облака прошла над верхушками деревьев, и всё вокруг на секунду погрузилось в сумрак. Когда свет вернулся, камень уже не светился.

– Кажется, проверка закончилась, – сказал Макс. – Надеюсь, с положительным результатом.

– Узнаем позже, – тихо ответила Яна. – Лес не выдаёт оценки сразу.

Они двинулись дальше, вглубь, где свет дрожал, словно дыхание чего-то огромного. Позади, на камне, вновь зажглась едва заметная линия – тонкая, как волос, – и вытянулась в форму трещины. Лес сделал пометку, как будто записал их имена в свой невидимый журнал.

Лес становился плотнее с каждым шагом. Свет, пробивающийся сверху, превращался в тонкие лучи, похожие на серебряные нити. Они двигались – не от ветра, а будто следили за тем, кто идёт под ними. Макс ощущал на себе взгляд – не злобный, но внимательный, почти испытующий. Как будто кто-то внутри леса решал, достоин ли он идти дальше.