Застрявший в паутине

– А сама что думаешь? Отдай рацию. – Она разжала ладонь, он отпустил её лицо. – Я пойду прилягу, так что давай продолжим разговор.

Она тронула себя за щеку. И вдруг её лицо стало сначала озадаченным, а потом очень раздражённым.

– Люди же не могут трогать призраков. Как ты это… – Она не могла поверить в такое. Она знала, что это невозможно. – Это неправильно, оно так не работает!

– А вдруг со мной работает? – Он упал спиной на кровать и посмотрел на её лицо, приподняв голову. – Хотя ты сама знаешь ответ на то, что и как произошло. Ты просто ослабила защиту и внимание.

– Эх! У меня от тебя голова болеть начнёт. – Она взялась за голову обеими руками.

– Значит мы будем на равных. – Влас решил облокотиться на спинку кровати, потому что поднимать голову было неудобно. – Скажи, а как тебя зовут?

– Моё имя – Кэмина. Может ты объяснишь мне, почему ты так «необычно» и остро отреагировал на мой вопрос?

– А как сама думаешь? Ты видела какой у меня сегодня был день? – Он немного задумался. – Ты не подумай, ты прекрасно выглядишь. Но эта твоя тёмная эстетика и холодный взгляд с голосом, больше говорят о том, что тебя стоит остерегаться.

– Нуу. – Кэмина сначала стала злой, потом начала осматривать себя. Даже подошла к зеркалу, хорошенько посмотрела на себя. Лицо из раздраженного, стало более-менее мягким и немного виноватым. – Ну в чём-то ты прав, конечно. Разве я так страшно выгляжу? – В её голосе слышалось беспокойство.

– Нет! Я же сказал, что ты выглядишь прекрасно. Дело в том, что никто не говорил мне таких слов вообще. А ты говорила спокойно и холодно, я не знаю, как реагировать на такое. Твои цели мне не известны, поэтому я предположил наихудшее. Убить бы, я тебя не убил. А вот отбиться и сбежать я бы смог.

– Ага. Очень откровенно с твоей стороны. С чего это вдруг? – Она стала серьёзной и задумалась. – Думаешь, смог меня напугать и забрать рацию, начал доминировать?

– Нет. На самом деле, я хотел тебя спровоцировать. – Он посмотрел ей в глаза. – Согласись, если бы ты была такой холодной, злой и расчётливой, как я предполагал, то ты бы не была так шокирована от того, что я тронул тебя. Ты бы попыталась от меня избавиться в ответ. Не так ли?

– Что? – Она слегка повернула голову, анализируя сказанные слова. – Ну знаешь. Какой-то смысл в твоих словах есть, но это уж слишком глупо. Я могу тут двадцать если вставить, из-за которых твои выводы будут ошибочными. Например, если я просто ослабила внимания, недооценив тебя, теперь у меня будет над тобой превосходство. Или если я наигрываю роль беззащитной хрупкой девушки, чтобы начать тобой просто манипулировать.

– Ладно, хватит. – Сказал Влас, понимая, что ему нечего сказать. Он перевёл взгляд в потолок.

– Что? Может скажешь тогда, к чему всё это было? – Влас не видел, но она подошла ближе к кровати, скрестила руки и ждала честного ответа.

– Не знаю. – Влас опустил взгляд и с удивлением обнаружил рядом стоящую Кэмину. Он понимал, что должен ответить ей правду. – Чёрт возьми. Сначала я испугался, потому что это нечестно. Нельзя так просто влезать в чужую голову, копаться в воспоминаниях и надеяться на то, что я приму этот факт, как чистую монету. Мне обидно, мне неприятно и больно. Я не могу никому это показать, а ты узнала всё как ни чём ни бывало. – У Власа накатывался комок в горле, он не привык высказывать такие мысли кому-то. Кэмина была поражена, рация молчала шумом помех. – И ты решила вообще не церемониться, просто рубить с плеча. Мне было больно. Я слишком сильно привык давать сдачу, откровенно говоря, мстить. Поэтому я и хотел тебя напугать. И того момента мне хватило. Такая правда тебя устроит? – Его голос дрожал, был он явно недоволен тем, что сделал.

– Да. Прости, я не хотела. – Даже с учётом того, что её голос начал смешиваться с помехами, её слова показались откровенными. – Я, действительно, не понимаю, как ты можешь скрывать правду о себе так долго.

– Вот так и могу, это уже моя жизнь. Как-нибудь разберусь. – Он и сам знал, что вечно это продолжаться не будет. – Ладно, давай пока забудем обо всем этом и просто не будем друг другу мешать жить. Хорошо? – Он встал с кровати и начал искать свой телефон.

– Согласна. Твой телефон же на кухне. – Она пошла к двери.

– Спасибо. Кстати, я же хотел у тебя кое-что спросить. Как ты относишься к котам? – Влас поторопился на кухню. Когда он проходил мимо Кэмины голова у него сильно болела, но не более.

– О! Буду только рада, когда ты притащишь сюда этих трёх непосед? – Голос радостно лился из рации.

Он, кажется, больше не будет удивляться её знаниям.

– Хорошо, значит завтра и принесу. – Он наконец добрался до мобилька. – Сколько время? Десять ночи?! Адская рухлядь!

Влас начал в спешке готовить. Он включил духовку на двести градусов, затем быстро промыл курицу под краном и обмазал её в приправах и теми соусами, что были в холодильнике. Он запихнул курицу на противень накрыл фольгой и поставил в духовку. Он помыл руки и поставил таймер на телефоне.

Кэмина, казалось, наслаждалась видом. Не каждый день ей давалось смотреть на то, как молодой парень готовил не просто в спешке, но и панике. На его лице отражалось столько эмоций, от слёз в глазах, из-за того, что-то не получается, и криков отчаяния до радостных и неуклюжих танцевальных движений. У Власа из рук валились кастрюли и разного рода приборы, ложки, вилки, лопатки.

Единственное насчёт чего Влас не беспокоился – это гречка. Он решил поставить полный чайник, чтобы воды точно хватило. Он хотел залить гречку кипятком, чтобы она настоялась до утра. Он и сам в первый раз был приятно удивлён, что так просто можно приготовить гречку. Сегодня он не сомневался, да и времени у него не было.

– Влас. – Голос из динамиков рации дернул его от неожиданности. Кэмина принесла рацию на кухню. – Может тебе чем-нибудь помочь?

– Эм, да. – Он немного задумался, он не привык получать помощь. Но он не дурак, чтобы отказываться. – Когда закипит чайник, можешь залить в кастрюлю с гречкой четыре кружки кипятка.

– Хорошо. А газ надо будет включить?

Она явно не знала, что собирается делать Влас. Он как раз добавлял соль, перец и сливочное масло в кастрюлю.

– Нет, просто зальёшь перемешаешь немного ложкой и накроешь крышкой. Ничего больше делать не надо. На утро гречка будет готова. – На всякий случай, он решил перестраховаться. – А ты умеешь… Умела готовить?

– Ну макароны или пельмени я могу сварить. Ну и некоторые другие мелочи.

– Понятно. Ладно, я тогда схожу в душ по-быстрому. – Он хотел обдумать. Что он собирается делать дальше.

– Хорошо, иди. – Она села на стул и стала пристально наблюдать за чайником.

Влас зашёл в ванную комнату, разделся и забрался в душевую кабинку. Он начал думать и вспоминать. Ещё утром, стоя в этом душе с закрытыми глазами, смывая шампунь, ему казалось, что она за ним следит. Какой глупой ему сейчас кажется эта идея.

В целом, и сегодняшняя ситуация очень странная и глупая. Он не мог отпустить себе этого враждебного поведения без особой причины. Эти решения он принял из-за страха, нехорошие решения. Он не знал, что и думать об этой Кэмине. Она побывала у него в голове, видела его воспоминания. Сколько она видела? Что она думает о нём? А что же тогда видел он? Есть ли смысл в тех несвязных и бредовых сценах?

Он не знал.

Вода была очень теплой, она расслабляла. Грязь смывалась, но проблемы и беспокойство никуда не уходили. Он смыл с себя пену. Он переключил на холодную воду, настало время холодного душа. Он не любил переходить с ним сразу к делу. Сначала он обливал холодной водой ноги и руки, а затем уже переходил на спину, следом на грудь и так он дальше и циркулировал от конечностей к туловищу. Это хорошо остужало тело, что помогало лучше спать, так ещё и для здоровья полезно. Одетый в полотенце он пошел в спальню. Он закинул грязное бельё в специальный ящик оделся в чистое, следом одел домашние штаны с футболкой и вернулся на кухню. Его не было где-то полчаса.

– Гречку залила?

– Да. Ровно четыре кружки. – Она сидела у окна.

– Отлично, спасибо. Только вот курицу надо ещё полчаса ждать. – Он не знал, что и делать. Он хотел спать. Конечно, Влас побывал без сознания, но со сном это состояние имело мало общего. Он зевнул. – А «Часы Изоляции» для призраков – это что-то вроде сна?

– Что-то типа того. Как бы объяснить. – Она задумалась. – Я скорее исчезаю из этой реальности на какое-то время.

– И где ты оказываешься? – Влас решил сесть на стул возле обеденного стола.

– Нигде. Я просто исчезаю, а потом появляюсь. Это «нигде» невозможно понять, от чего невозможно и описать. – Она замолчала, задумалась.

– Хотя вот ты помнишь, как себя чувствовал до того, как начал помнить? За то мгновение до того, как тебя в первый раз разбудила мама и повела куда-то. До твоего первого воспоминания. Я вот помню, что такой момент был и я была там, в пустоте, не существовала, но описать это не могу. Так и с «Часом Изоляции», я знаю, что существую где-то, но каким образом не понимаю. – Она стала немного грустной. Задумалась на мгновение. – А может ты объяснишь, как работает твоя способность?

– Ты побывала у меня в голове, и у меня не получилось тебя обдурить с огнём. Ты разве не поняла?

– С воспоминаниями тут всё как-то неоднозначно, понимаешь. Я видела далеко не всё. Я как бы искала информацию по ключевым образам. Поэтому далеко не всё понятно. Я поняла, что ты можешь делать иллюзии, но как ты можешь притворяться «обнулителем» не понимаю. Перивалло-кинетики, или по-простому «Иллюзионисты», не могут заставить призрака поверить в прикосновение.

– В этом то ты права. Как это точно работает я и сам не знаю. Вот что я знаю, если я заставлю кого-то поверить во что-то, то оно может стать для них реальным. Это работает только с чувствами людей. Например, с тобой из-за неожиданности ты сама подумала, что я дотронулся до твоего лица. А другие люди должны знать, что я обнулитель и как моя способность работает, чтобы я мог отключить их способности при прикосновении. Как мне кажется, они подсознательно отключают способности. Мне не с кем это практиковать, чтобы знать наверняка. Способности на мне действительно не работали. С незнакомцами на улицах так не происходило, но, когда я говорил им о что я обнулитель, всё возвращалось на круги своя.

– Странно. И как до сих пор тебя не раскрыли? – Она понимала, насколько шансы на такое были мизерны.

– Не знаю. Я думаю, что моя собственная вера в то, что я обнулитель сыграла какую-то роль. Ведь я только пару лет назад сам понял, что с моей способностью что-то не так.

– А сам ты как это понял тогда? – Даже с учётом того, что она знала, что это правда. Верила с трудом.

– До университета в дуэлях я особо не участвовал. Просто, потому что у нас в школах их особо не проводили. Да и моя мать настаивала, чтобы я уделял почти всё своё время учёбе, физическим тренировкам и практике со способностью. А в университете драк было много. Я знал, что контроль дистанции в какой бы то ни было драке – это самое важное. Поэтому я всегда думал и настраивал себя на то, что должен как-то запутать своих противников. И всё начало работать, само по себе. Я не придавал этому значения. Пока кое-кто не раскрыл мне глаза. Этот «кое-кто» потребовал, чтобы я раскрыл того, кто мне тайком помогает.

– А как он это понял?

– Ну среди тех, кто со мной дрались, были такие, что хотели, чтобы я лежал у них в ногах. Для них это было личное, поэтому они начали сговариваться против меня. И со взглядом со стороны поняли, что меня прикрывает какая-то странная иллюзия или что-то вроде того. Я не знаю, как они поняли. Они могли и вовсе блефовать. Тот момент был просто отправной точкой.