Заговор Феникса

Глава 7

Его комната была забита коробками, теми же самыми, которые он не успел распаковать на Праксисе. Но в то время как его промедление там окупилось, у него не было причин откладывать их распаковку. Кроме чистой, простой лени. Что было достаточно неплохо для Кельвина. Он сдвинул коробки с места и сел на кровать, откинув голову на руки.

«Что мне делать?»

Тысяча мыслей пронеслась сквозь его разум. Он был одним из звездных следователей Империи – самым молодым и ярким офицером в крыле разведки. Вторым после легендарного Лафайета Ниму. Но помимо него, успех Кельвина привлек наибольшее внимание в кругах крыла разведки. И некоторые люди, Кельвин был уверен, видели в нем настоящего претендента на неофициальную роль лучшего оперативника. В конце концов, его последняя работа принесла ему еще одну блестящую Серебряную Звезду, командование военным кораблем фантомного класса, и, что самое лучшее, шанс подобрать большую часть его основного экипажа. Но все эти награды пришли с определенными ожиданиями… Он должен был выполнить свою работу. Это означало разобраться в ситуации с Рейденом. Как бы запутанно это ни казалось.

Почему Рейден вообще стал негодяем? Это совсем не вписывалось в его прошлое. Он был выдающимся боевым капитаном с десятилетиями верной службы. Почему он отдал все это только для того, чтобы атаковать горстку кораблей пришельцев? Как он мог извлечь из этого выгоду?

А потом был вопрос его чудесного побега. Уклонение от ареста было одно дело, но и украсть первоклассный дредноут в процессе было неслыханным. У Харбингера была команда из почти тысячи мужчин и женщин. Рейден никак не мог привлечь их на свою сторону умными словами и победоносной личностью. Также не было вероятности, что Рейден мог захватить корабль силой. Для штурма и захвата такого корабля потребовалась бы настоящая армия. Откуда бы силы пришли? Где бы они были спрятаны? И как бы Рейден предвидел необходимость захвата Харбингера достаточно рано, чтобы подготовиться? Если бы это вообще не был Рейден… возможно, кто-то, кто хотел бы освободить Рейдена, или, возможно, даже взять его в плен для какой-нибудь другой цели.

Самым простым объяснением было то, что экипаж Харбингера сочувствовал Рейдену и что они планировали спасать его все это время. Однако, шансы были невелики, что столько людей в одном месте случайно оказались рядом с Рейденом. Скорее всего, люди присоединились к кораблю, официально или нет, после того, как стало ясно, что на Праксис 1 идет судебное разбирательство.

По сообщениям, на Праксис 1 сменилась треть экипажа Харбингера, что не было ни редким случаем, ни достаточным количеством людей, чтобы гарантировать быстрый захват корабля. Тем более, что, якобы, новоприбывшие были в основном техниками и инженерами, а не морскими пехотинцами и спецназом. Не те мужчины и женщины, кто был подготовлен к ближнему бою. Кельвин также не смог найти никаких значимых связей между новым экипажем. Некоторые из них были связаны друг с другом, как бы отдаленно они ни были друг от друга, другие происходили из одних и тех же школ, что-то вроде того, но, в конечном счете, было не так уж и много связей, которые могли бы повлиять на совместную работу в каком-то грандиозном размахе.

До сих пор файлы, которые ему прислало крыло Intel, не оказались полезными. В основном, они были скучные. Но если где-то внутри них был хотя бы клочок подсказки, Кельвин был полон решимости ее найти. Потому что он должен был знать, как Рейдену и кому бы то ни было еще удалось украсть такой корабль, как Харбингер, и сделать так, чтобы все на борту исчезли почти без следа.

В то время как Кельвин продолжал просматривать имеющуюся информацию и жевать факты, как плохой кусок стейка, что-то другое выделялось среди прочих вещей в его голове. Пятый флот, казалось, неестественно интересовался ситуацией с Харбингером. Правда, это был один из их кораблей, который пропал без вести, и, да, это произошло на их вахте в их пространстве. Но ничто из этого не объясняет, почему Пятый флот, казалось бы, так стремился вернуть себе Рейдена, вместо того, чтобы более широко открывать операцию для других флотов и крыла Intel, чтобы те, в свою очередь, содействовали этой операции. Крыло Intel располагало ресурсами и обучением, предназначенными для проведения такого рода работ. Почему Пятый флот хотел, чтобы они играли минимально возможную роль? Возможно, чтобы вернуть часть утраченного достоинства, если осужденный заключенный украл один из их дредноутов? Но Кельвин сомневался, что все так просто.

Ему было трудно сконцентрироваться с Саммерс Пресли на борту. Она была привлекательной и вдохновляющей, но, что более важно, она была кем-то стоящим над его душой. Подумать только, угадывая каждое его движение. Раньше ему никогда не приходилось играть в оборону на собственном корабле. А так как ее глаза были глазами флота, он должен был бы работать очень осторожно. Если бы только у него все еще был Ананд…

Он шагал по своей комнате, чувствуя себя беспокойно, его разум вращался по кругу, пытаясь соединить все части воедино. В течение следующего часа он проводил большую часть времени гадая о возможных объяснениях действий Рейдена, его побеге и о том, каким может быть его следующий шаг. Пока Кельвин решил предположить, что либо Рейден командовал предводителем, либо тот, кто им командовал, действовал в соответствии с интересами Рейдена.

Тогда, что могло бы заинтересовать Рейдена, который был в Алеаторе? Это была система на краю Империи, вне юрисдикции всех главных держав и правительств. Прибежище для воров, головорезов, пиратов, преступников, наемников и стаи людей, пытающихся быстро сделать состояние. Алеатор был никому не подвластен, кроме Роскоса, семьи преступников, которых Кельвин знал слишком хорошо. Большая часть его собственной семейной истории была связана с Роскосами. И из-за этого, Алеатор был одним из последних мест в галактике, которые Кельвин планировал посетить. Но если именно туда направлялся Харбингер, то Кельвин тоже должен был отправиться за ним. Ему это откровенно не нравилось.

В конце концов, он обнаружил, что открыл свой сейф и вытащил бутылку эквария. При этом он сказал себе, что не собирается пить его, он просто подержит его, посмотрит на него и подумает. В глубине души он знал все лучше, но решил проигнорировать голос предупреждения… который все равно был больше похож на шепот.

Он снова сел, схватив бутылку с водой, затем разломал таблетку пополам и проглотил ее, зная, что эффект не будет ощущаться в течение примерно двадцати минут. А до тех пор он попытается очистить свой разум, представляя пустоту открытого пространства вокруг.

Его дыхание было медленным и глубоким. Каждый выдох сопровождался желанием улыбаться всему и ничему. Мысли рассыпались, как зыбучие пески, плывущие по веселому пруду. И он ни о чем не заботился. Кружащаяся радостная апатия наполняла каждый его вдох и каждую проходящую секунду. Он был удален от всего этого и не мог перестать улыбаться. Он чувствовал себя бестелесным. И тишина без всякой причины позабавила его. Было очень приятно.

Пока не раздались громкие звуки.

Что это было? Стрельба? Его разум отозвался болью, когда гром снова раздался, как древние пушки. Он почувствовал волну головокружения, и в момент своего свободного падения, он затаился в вертикальном положении и увидел вращающиеся арматуры в своей комнате. Темное пятно полного головокружения поразило его. Он падал. В отчаянии он схватился за что-нибудь, за что угодно, и вцепился в изголовье своей кровати. Он хотел закричать, но звук застрял у него в горле. Ощущение нарастало, и он чувствовал, будто его разрывают на части…

Через несколько секунд, которые казались минутами, ощущение прошло, и его окружение нормализовалось. Оставив его там, где он всегда был, на кровати, запутанным среди простыней.

Свет был включен и пылал, заставляя его щуриться. Он потер глаза, пытаясь собраться с мыслями, прежде чем встать. Странно, он не помнил, как заснул. Как долго я был в отключке?

Последовал еще один громкий стук, за которым последовал перезвон.

– Войдите, – прохрипел Кельвин, вставая и чувствуя головокружение.

Дверь открылась, и Саммерс Пресли вошла внутрь.

Как и она, Кельвин заметил бутылку с эквариусом на своем столе. Он схватил ее, паникуя, что оставил на виду. Повернувшись к ней спиной, он спрятал бутылку обратно в сейф.

– Чем могу помочь, командир? – охрипшим голосом спросил он. Он натянул рубашку на голову и протолкнул руки через рукава.

Саммерс указала на мигающий свет.

– Корабль пытался связаться с вами. Вы в порядке?

Действие наркотика, должно быть, погрузило его в такой глубокий сон, что он не услышал предупредительного сигнала. Он поднял близлежащую бутылку с водой и выпил большую часть ее содержимого, прежде чем вытереть рот.

– Да, я в порядке, – он опустил бутылку и посмотрел в глаза Саммерс. – Разве вы не должны быть на борту?

– Мы беспокоились о вас, лейтенант-командир.

– Зовите меня Кельвин. И разве это не нарушение протокола для старпома покинуть борт в такой ситуации?

Конечно, его не волновал протокол. Но ее волновал.

– Нет, палуба у первого лейтенанта Шень Ивате. И я подумала, при данных обстоятельствах, что так будет лучше.

– Ивате Шень. В его культуре первое имя идет последним, а фамилия – первой, – он улыбнулся, – но мы просто зовем его Шень.

– В любом случае, дело не в этом, – сказала она.

Он увидел какой-то другой оттенок ее лица. Ей было стыдно?

– Так в чем же дело? – спросил он.

– Я подумала, что будет лучше, если я сама приду проведать вас.

– Это очень заботливо с вашей стороны. Рад, что вам не все равно.

Она нахмурилась.

– Не льстите себе. Я здесь, потому что у вас первоочередное сообщение, пришедшее из неизвестного места.

– Что значит «неизвестного»?

– Я имею в виду, что зовут вас, сэр. По имени. Отправитель использует один из самых безопасных каналов, зашифрованный, с максимальным приоритетом. Кто-то хочет связаться с вами очень сильно и очень срочно.

– Если это не подходит как оправдание, чтобы быть польщенным, то я не знаю, что подходит, – он почувствовал бешенный ритм сердца и разума при мысли об этой новой загадке. – Я послушаю его здесь.

Саммерс не сдвинулась с места.

– Поскольку это сообщение может быть связано с делом и, скорее всего, связано с безопасностью корабля, я подумала, что будет лучше, если мы услышим его вместе.

Кельвин засмеялся.

– Вы шутите?

Врыжание лица Саммерс было таким же нейтральным.

– Вы неправильно подумали.

И с веселой улыбкой он предложил ей уйти.

– Я приму звонок здесь, командир. Спасибо. Это все.

Она не выглядела счастливой, но подчинилась. Как только дверь захлопнулась, Кельвин запер ее и нажал на переговорное устройство.

– Шень, посылай сообщение сюда. Я готов. Дай мне визуальный контакт, если сможешь.

– Окей, Кел.

Экран вспыхнул, и он увидел силуэт женщины, стоящей перед пустым фоном. Источник света за ней было трудно разглядеть. Он не мог разглядеть ни ее лица, ни четких деталей, кроме того, что она казалось, одна.

– Лейтенант-командир Кельвин Кросс? – спросила женщина. Ее голос звучал молодо и странным образом казался знакомым.

– Да, это я, – сказал он. – Кто вы?

– Вы преследуете бывшего капитана Асари Рейдена?

– Кто спрашивает?

– Очень важно, чтобы вы были одни. Вы одни?

– Да.

– И вы получаете это сообщение в безопасном месте, где никто больше не может слушать?

Несмотря на молодость, ее голос носил ошеломляющий авторитет, но все же он был приятным, гладким и четким, с чистым произнесением слогов. У нее не было никаких следов акцента, и он догадался, что она тоже из Столичного мира.

– Да, – сказал он. – Не могли бы вы сказать мне, кто вы?

Женщина вышла из темноты, и загорелся свет. Ее оливковая кожа, зеленые глаза, вороньи волосы и элегантное лицо были бы узнаваемы в любом из ста миров.

Кельвин был слишком ошеломлен, чтобы преклониться.

– Принцесса Калила Акира?

Она была из дома Акиры, самого могущественного из дворянских домов, и, что более важно, она была третьей дочерью королевской семьи и четвертой в очереди на трон. Акира держали трон на протяжении всего своего существования – более ста лет – и, как и все Акиры, влияние Калилы было огромным. Лишь немногие императорские миры были вне ее досягаемости. Ее властное присутствие простиралось за пределы видеопередачи, несмотря на неизвестное расстояние между ними. Это был первый раз, когда Кельвин разговаривал напрямую с членом королевской семьи.

– Да, я Калила. Но, пожалуйста, не произносите мое имя вслух.

– Простите, – сказал Кельвин, сосредоточившись сейчас на ее необычном наряде. Она была одета как простолюдинка и не носила никакого макияжа, и ее струящиеся волосы были завязаны назад. Она все равно выглядела чище и ухоженнее, чем кто-то из крестьянских каст-неграждан, но в противном случае она приложила все усилия, чтобы вписаться в самую обычную обстановку. Он обнаружил себя бормочущим: «Если вы не возражаете, я спрошу…»

Она прервала его.

– Извините, Кельвин, но я должна быть краткой. Я не могу сказать вам ничего по катаспейсу, кроме как то, что это чрезвычайно важно. И срочно. Мне нужно, чтобы вы встретились со мной лично. Вы можете это сделать?

Он почувствовал покалывание.

– Наверное, – сказал он слабо, любопытство горело внутри него. – Где?

– Встретимся в Системе Тау. Вы увидите флот грузовиков и небольшой аванпост. Пристыковывайтесь к форпосту и поднимитесь на борт, один и без оружия. Идите в главный зал и ждите. Я свяжусь с вами там. Как скоро вы сможете это сделать?

Система Тау была лишь немного в стороне от Алеатора.

– Это примерно клик из моего нынешнего курса, – осторожно сказал он. Ему не нравилось, как все шло. Почему принцесса принимала такие крайние и необычные меры, чтобы защитить себя? Не говоря уже о том, чтобы отвлечь его от его миссии. – Это займет пару часов.

– Будьте там как можно быстрее. Это срочно.

– Конечно, Ваше Величество.

Как он мог ей отказать?

– Спасибо, Кельвин.

Услышав, как она произнесла его имя, он почувствовал себя важным.

– Это все? – спросил он.

– Есть еще кое-что. И это очень важно. Крайне важно, чтобы вы никому не говорили об этом сообщении и о нашей встрече. Я не могу вдаваться в подробности, но вы должны держать это полностью между нами. Не сообщайте никому из вашего экипажа и никому не сообщайте подробности о вашем направлении, цели или пункте назначения. Вы понимаете?

– Да. Хотя мое начальство может потребовать объяснений по поводу смены курса.

– Особенно не говорите вашим командирам.

Он поднял бровь.

– Это легче сказать, чем сделать.

Она улыбнулась.

– Ваш послужной список выставляет вас умным офицером. Уверена, вы что-нибудь придумаете. Только не передавайте пункт назначения, пока мы не встретимся и вы не вернетесь в Алеатор.

– Да, я понимаю.

– Спасибо, Кельвин.

Передача закончилась, и картинка рассеялась, оставив его в покое. Это становится все более и более странным. Он почесал голову.

Она казалась в опасности, возможно, в бегах. С целым флотом под рукой, что может быть для нее опасным? И почему она решила связаться с ним? Он не мог ей помочь. Если только… очевидный вывод: ее ситуация связана с Рейденом и пропавшим Харбингером.

Итак, Рейден, ты как-то связан с этим.

Саммерс сидела в кресле командира, наблюдая за работой бригады экипажа, следя за системами корабля. Все казалось упорядоченным и контролируемым, теперь, когда она читала им лекции о правильном поведении. Военный звездолет должен был быть эффективной машиной, а во флоте такое случайное, неподобающее поведение было крайне неприемлемо. Она всегда предполагала, что Разведывательное Крыло придерживается еще более высоких стандартов, в конце концов, туда было труднее попасть, но теперь она знала все намного лучше. Ночной ястреб был катастрофой. Более беспорядочным, чем пиратский корабль.

Самым невыносимым из них был эгоистичный командир. Сыпой, небрежный мальчик, которому не хватало опыта и мудрости профессионального капитана. Его самонадеянное безрассудство было именно такое отношение, которое поставило бы их всех в опасность, и его методология была сомнительна в лучшем случае.

Как он выиграл две Серебряные Звезды и две медали за заслуги было вне ее понимания. Удача, или, может быть, он приписывал себе заслуги в чьей-то работе. Жаль, что она никогда не узнает наверняка. Большинство деталей заданий Кельвина были засекречены, что не позволило ей примирить бумажного гения с нахальной, высокомерной молодостью, которую она видела во плоти. Кем бы он ни был, он был настоящим придурком. И, к сожалению, хорошо выглядящим придурком.

Крепкая челюсть, ярко-синие глаза, беспорядочные волосы песочного цвета. Она даже позавидовала тому, как это выглядело идеально, без сомнений, с нулевыми усилиями. Он не был достаточно симпатичен, чтобы быть моделью, но небольшая грубость сделала его еще более привлекательным. И что-то в его глазах светилось. Он не был большим или значительно мускулистым, но все же крепким, хорошо подтянутым и атлетичным. Достаточно, чтобы хорошо выглядеть без рубашки. Кто-то, кто держал себя в форме, но никому ничего не должен был доказывать. У него также был хороший рост и соответствующая гигиена. И у него был приятный запах. Для нее каждый мужчина имел уникальный запах, и этот был хорош. И она ненавидела это. Потому что он не заслуживал быть привлекательным. Она могла представить, что он крадет сердца молодых женщин, потому что он обманчиво красивый. А потом поворачивался и разбивал их сердца. Почему придурки всегда были симпатичными?

Она не собиралась позволять Кельвину очаровывать ее. Если бы что, она была бы с ним еще жестче. Потому что Кельвин знал, что он привлекателен. И он позволял этому, и всему остальному, идти ему на пользу. Он был избалованным мальчишкой, которому передали все в жизни, включая этот корабль, его медали и его хорошую внешность.

Нет, нет, нет. Она должна перестать думать о нем. Кельвин был на три года моложе ее. Ребенком. И она не собиралась позволить ребенку манипулировать ею, или использовать ее в своих интересах. Не после предательства Асари Рейдена. О, нет, Саммерс никогда бы не позволила командиру держать ее в неведении. Если бы только она была более бдительной, она могла бы предотвратить всю катастрофу. Но она позволила своим чувствам затуманить ее разум, а теперь понесла наказание… вину совести… потому что она не узнала в Рейдене змею, которой он оказался.

И, возможно, именно это ее больше всего беспокоило в Кельвине. Он был слишком похож на Рейдена. Оба начинали свою карьеру как юные вундеркинды, получая звания с навалившимися на них медалями и наградами. Ни тот, ни другой не были готовы идти на компромисс, и у них обоих было эго размером с планету.

Но у них тоже были свои различия. Рейден был старше и опытнее Кельвина и хитрее. Рейдену удалось удержать свои мысли и планы достаточно далеко от радаров, чтобы даже Саммерс была полностью ослеплена его предательством. Кельвин, однако, казался импульсивным и лишенным хитрости. Он был похож на более молодую, глупую версию Рейдена. Но достаточно похожей, чтобы Саммерс чувствовала себя под защитой Кельвина. Как будто его голубые ирисы могли прорезать ее доспехи и читать ее мысли. Он был умным. Но она напомнила себе, она была умнее. И несмотря на то, что ей приходилось работать рядом с этим Кельвином Кроссом, она искала Рейдена и понимала, что он получит то, что заслужил. Она была быстрым, беспощадным мечом справедливости.

Дверь лифта открылась, и Кельвин оказался на борту. Ради всего святого, у него даже не было наряда регулировки! Вместо униформы он надел футболку и джинсы и выглядел взъерошенным, не приложив никаких усилий, чтобы привести себя в порядок с тех пор, как она видела его в последний раз. И он также выглядел рассеянным. Каким бы приоритетным ни было его послание, оно сильно встряхнуло его. Она жалела, что не ничего не услышала, и хотела узнать, что же произошло. В каком-то смысле она считала своим долгом выяснить это.

Когда Кельвин подошел к ней, она встала из-за командного поста, но он там не сел. Вместо этого он окликнул рулевого, женщину примерно того же возраста, что и Кельвин, укороченная форма и расслабленная поза которой предполагали, что она такая же безответственная, как и остальные члены этой банды маньяков.

– Сара, – сказал Кельвин, – смени курс. Новый пункт Система Тау. Глубочайший безопасный прыжок.

Экипаж был удивлен, но они подчинились без вопросов.

– Конечно, Кэл, – сказала рулевой, прокладывая новый курс.

Это было похоже на скрежет ногтями по шиферу – слышать такую случайную болтовню на борту.

– Лейтенант-командир, – сказала Саммерс, которой одновременно нравилось и не нравилось то, что она превзошла его по званию, – это не по заданию.

– Я понимаю это, командир. Но спасибо, что указали на это, – Кельвин пренебрежительно подошел к своему офису.

– Сэр, со всем уважением, – сказала Саммерс, – вы должны нам объяснить.

– Нет, не должен. Я капитан.

Как он посмел ее заткнуть, как будто она просто какой-то трофейный «офицер», а не старпом!

– Мы должны охотиться за Рейденом. Если эта диверсия на задании, то мне нужна ваша последняя информация, а вам нужно сделать рапорт. Но если это не по заданию, то это нарушает Статут 36-С. Который так или иначе гласит, что ничто не может превзойти назначенную миссию.

– Почти ничего.

– Это чрезвычайная ситуация, связанная с жизнью или смертью?

– Возможно, – Кельвин пожал плечами, – я правда не знаю.

– Что значит, вы не знаете? Нарушение миссии вроде этой – серьезное преступление.

– Вы не можете убрать книгу правил на две минуты, Саммерс? – сказал Майлз, идиот-офицер защиты.

– Не лезьте в это, второй лейтенант, – она сорвалась на него.

Это было достаточно плохо со стороны командира, но она определенно не потерпит нахальства от таких, как этот олух.

Майлз пробормотал что-то себе под нос, что звучало как унижение. Очень неуважительно. Кельвин действительно не знал, как держать свою команду на поводке.