000
ОтложитьЧитал
Глава 1
Я уныло шерудила кочергой в золе, вытаскивая совком остывший пепел в деревянный ящик.
– Дора! – Раздался крик Греты, здешней экономки, – пошевеливайся! Столько работы, она сидит, золу по крупинкам собирает.
Я встрепенулась и активней стала загребать совком. Что делать, не привыкла ещё к этой реальности. Да-а-а, непросто попасть из тела пятидесятилетней дамы в юного подростка, да к тому же угодить служанкой неизвестно куда. Как только не рехнулась… Правда, жизнь выкидывала со мной и не такие фортели.
***
Жила себе не тужила на свете Мария Старцева. Все лихие годы протоптались по мне копытами безработицы, отчаяния и страха за детей и мужа. Супруг мой не вынес непосильной работы у станка в две смены, инфаркт. И в тридцать с хвостиком я осталась одна с сыном и дочерью на руках.
Пробовала возить вещи, продавать их на рынке. Кинули в первую же поездку. Потом взялась торговать цветами. Всё шло неплохо, только кто же знал, что у подруги, с которой и начали дело, свои планы на наш бизнес. Подсунула она мне документы, которые я не глядя подписала и гуд-бай, как говорится. Наш маленький магазинчик стал принадлежать только ей. Она с барского плеча предложила мне место продавца, но гордость не позволила остаться. Плюнула ей на новые итальянские туфли и ушла в никуда.
И тут моя дочь подкинула идею – шить вещи самой. Шитьём я увлекалась всегда, но почему-то заняться этим профессионально не додумалась. Поначалу одевала подруг и знакомых, попутно работая продавцом в магазине у дома. Не ахти какая зарплата, зато «клиентская база» росла с каждым днём. Вскоре мне удалось снять закуток на первом этаже офисного центра и бизнес пошёл. Чтобы сделать себе рекламу, сдавала вещи в магазины, пусть и по дешёвке, но зато с моим «лейблом» на этикетке – Старцева! Дальше организовала небольшой, как сейчас модно говорить, шоурум. Клиенты приходили всё богаче, а вместе с ними наживала и я свой капитал. До списка Forbes мне было далеко, но на хлеб с маслом и икрой хватало. Дети отучились за границей, где и остались жить, а я к сорока восьми годам обитала одна в небольшом, но очень презентабельном доме, что находился в престижном районе города. Мои ателье захватывали всё новые территории по нашей необъятной Родине. Скучать не приходилось. Но, надо признаться, мне удалось подобрать толковый персонал, который управлялся со всеми заботами и в моё отсутствие. Так что могла позволить себе иногда «полениться» или укатить с любимой подругой, по совместительству моим юристом, на Юга.
***
– Дора! Несносная девчонка! – Грета застала меня врасплох в хозяйской спальне. Умеет же старая карга, подкрасться незаметно, точно кошка. Я подпрыгнула от крика, рассыпав золу по полу.
– Безрукая, – зашипела экономка, – одно разорение от тебя. Собирай, смотри, ковёр не попорти, – она шлёпнула меня по спине связкой ключей, вышибив весь дух, и ушла.
– С-стерва, – тихо стонала я, потирая рёбра.
Управившись, наконец с золой, вынесла всё в общую кучу, вытряхнула последний на сегодня ящик и вернулась в дом. Руки горели от заноз и царапин, грубая тара то и дело обдирала кожу. Копоть и сажа каминов и печей въелась так, что, казалось, отмыть её можно только чудом. Да и сама я была сильно и сильно «на любителя». Тощая, нескладная, лицо всё в угрях, волосы тусклые, как у мыши. Тельце как у курёнка. Страх один.
Пробравшись в кухню, где готовили ужин для господ, стащила со стола хлеба и прошмыгнула в свою каморку – крохотный чулан без окон за комнатами прислуги.
Зажгла плошку с жиром, откуда торчал фитилёк. После такого освещения, ноздри к утру становились чёрными и на коже появлялось ещё больше грязи. Села на пол, где лежало несколько соломенных старых тюфяков, что мне удалось стащить с помойной кучи. Всё мягче и теплее, чем на каменном полу. До того, как я сюда попала, весь «интерьер» комнатушки – кучка прелой соломы.
Я впилась зубами в тёплую булку и снова унеслась в воспоминания…
***
Мы повстречались с Ильёй на одной удручающе скучной выставке очередного модного художника, а-ля «интеллектуальная мазня». Высокий, сероглазый шатен, с чувственными губами – он словно сошёл с картины Рафаэллино дель Гарбо «Портрет юноши». Чарующе манящий и младше меня на десять лет.
Илья сказал ехидную остроту в адрес очередного шедевра, который непонятно с какой стороны смотреть, и вообще, закрадывалось сомнение, что полотно висит вверх ногами. Мы разговорились, и я сама не заметила, как летела по вечерам к нему на свиданья.
Неспешные прогулки по живописным аллеям, ужины на открытых верандах уютных ресторанчиков, букеты цветов и милые, но дорогие безделушки в подарок.
Столько лет я провела в одиночестве, что это чувство было точно первым в моей жизни. И первый поцелуй, и первая близость. Надо ли говорить, что, когда Илья, через пять месяцев сделал мне предложение, я без раздумий ответила – да.
Дети познакомились с новым «папой» по интернету, пожелали счастья и занялись каждый своей жизнью. Света, моя подруга, советовала подождать хотя бы ещё полгода, но я не хотела медлить. Жизнь так коротка, что стало понятно только сейчас. Однако завещание составила, согласно которому, всё отходило детям. И, никому о нём не сказав, доверила все документы Светлане.
Свадьба на Кипре, среди лазури моря и неба. Белое платье, строгого кроя, но выгодно подчёркивающее мои шикарные бёдра и ноги, и скрывшее чуть дряблые руки. Кокетливая вуаль вместо фаты. Арки из белых роз и летящие к облакам голуби.
Сказка!
Такой мне и казалась жизнь. До того рокового дня…
***
Я и не заметила, как, дожевав булку, заснула, скрючившись под драным одеялом. Разбудил меня «освежающий» пинок Греты.
– Вставай, безмозглая девка! На улице холод, камины за ночь прогорели, – в темноте моей каморки экономка здорово смахивала на демона в юбке, – горшки вынести надо, полы в кладовых вымести. Лежит она, – громко недовольно цокнув, Грета вышла.
Потянувшись и зевнув, выползла из своей постели и пошла «радоваться» новому дню. Утро ещё только слегка посеребрило небосклон, лёгкой сумеречной вуалью накрыв осенний сад, что виднелся за окнами. По моим догадкам сейчас был ноябрь. Листья давно попрощались с ветвями, укрыв землю разноцветным ковром, цветы пожухли, опустив иссохшие бутоны. Грязь вольготно расползлась по всему двору, мерзко чавкая под ногами. Зарядили мелкие, противные дожди, которым не было начала и конца.
Я потащилась наверх за ночными вазами, содержимое которых следовало вылить в громоздкое ведро, а потом вынести его во двор. Туалеты здесь были: небольшие «балкончики», лепившиеся к стенам, точно гнёзда ласточек, позади замка, подальше от людских глаз. Из всех удобств – дыра в полу, над ней – стул с прорезью. Но герцогские задницы мёрзли в холодную пору, так что «Светлости» предпочитали использовать обычные горшки.
Сделав своё «грязное» дело, вышла к колодцу, набрала студёной воды. Дотащила его до комнатушки, перелила в щербатое корыто и ёжась от холода, как могла, вымылась. После «утренних процедур» с горшками я чувствовала себя с ног до головы покрытой грязью.
Вытершись куском грубой ткани, натянула платье, потопала на кухню.
– Дора, – мягко улыбнулась мне одна из поварих – Бланка, – проходи, девочка, сейчас и каша поспеет.
Кормили слуг не очень разнообразно, но сытно. Только моё тело отказывалось скопить даже одну калорию. Я вздохнула, присев на скамью, вспомнив, скольких усилий стоила мне фигура в прошлой жизни. Диеты, голодания, йога. Здесь же, хоть бы килограмм «прилип» на тщедушную тушку.
– Опять Грета беснуется? – По-своему поняла мой вздох Бланка.
Я молча кивнула, запихав в рот полную ложку вкусной овсянки, куда повариха, по доброте душевной, щедро плюхнула мне кусок масла. Потом она, воровато оглянувшись, сунула мне под столом булочку с изюмом.
Наш главный повар, Дюк, ругался, когда замечал, что его подопечные подкармливают прислугу.
Я спрятала лакомство под фартук, отщипывая по кусочку и заедая кашей.
– Ничего, деточка, – погладила меня по голове Бланка. – подрастёшь, она перестанет руки распускать. Скорей всего…
Молча кивнула. Я вообще старалась поменьше говорить в новом для меня мире, но, видимо, прежняя «жиличка» этого тельца тоже не отличалась словоохотливостью, так что никто не обращал внимания на мою неразговорчивость.
Поблагодарив добрую женщину за вкусный завтрак, я прошла в чуланчик, где стоял ящик для золы, совки и мётлы, прихватила инструмент и поплелась прочищать камины. Скоро их светлости проснуться, а вставать в холодных комнатах по утрам они ох как не любили.
Загребала золу совком, а сама опять вспоминала о своей потерянной жизни…
Глава 2
Герой моего романа и мой муж – Илья, оказался не тем, за кого себя выдавал. Банальная история, как и сотни других. Юный «Апполон» окрутил немолодую, одинокую бабу при деньгах.
Влюблённые женщины – создания глупые, по собственной воле. Розовые очки сильно дали крен на моих глазах, примерно через месяц после свадьбы, а потом и вовсе начали рассыпаться по кусочкам. Поначалу Илья не был стеснён в средствах: оплачивал наш отдых, подарки, продукты домой, какие-то вещи. Потом начал отговариваться тем, что в его фирме наступили тяжёлые времена, сорван крупный контракт. Я верила, ведь и сама знала не понаслышке о подобном. Своё дело, это так: сегодня густо – завтра пусто.
Только вот с коллегами он меня знакомить отказался, сославшись на то, что все сотрудники работают на удалёнке, мол, в айти-бизнесе, так делают всегда. Меня это не сильно удивило в новых реалиях, да и я сама не любила, когда лезли в мою работу. Даже близкие люди. Илья не раз порывался помочь мне с документами, узнать побольше о покупателях и поставщиках, о региональных отделах. Однако я мягко, но твёрдо пресекала эти попытки. Муж пожимал плечами и более не вмешивался.
Фирма супруга терпела всё большие убытки, по словам Ильи. Я оплачивала счета сама, благо в деньгах не нуждалась. Только между нами, точно стала появляться стена отчуждения. Илья, заслышав звонок телефона, всегда выходил из комнаты, подолгу о чём-то шептался, не имею понятия, с кем. На мои вопросы говорил, что по работе. И я никогда не видела его занятым «бумажными делами»: налоги, проверки, счета-фактуры. Он говорил, что всё теперь проще оформить в электронном виде, только я знала точно по своей работе, до сих пор «бумажки» не изжили себя полностью. Он проводил часть времени за ноутом, запираясь в кабинете, который оборудовала для супруга в своём доме. Работал или нет. То мне неведомо.
И, да, очень смущал вопрос по поводу жилья. Супруг сказал, что раньше обитал на съёмных квартирах, дескать, так удобней. Только вот человек, по-моему, в первую очередь заботится о том, где ему жить. И к тридцати восьми годам не думать о приобретении собственности… Странно…
Но всё это пришло потом, после свадьбы. Всё чаще вспоминала слова Светки, которая советовала мне не спешить. Брачный контракт, что она рекомендовала заключить, я тоже не сделала. Лишь составила завещание на детей, по которому Илья не мог претендовать ни на что.
Однажды вечером, через несколько месяцев после свадьбы, я вернулась домой с работы, увидев, что повсюду горят свечи, а с кухни доносится умопомрачительный аромат моих обожаемых креветок с фенхелем. Илья отлично готовил и нередко баловал меня изысками.
– Милая, – промурлыкал муж, встречая меня у входа, – ты помнишь, какой сегодня день?
Он лукаво заглянул в глаза, потянувшись за поцелуем, а я перебирала в уме наши даты.
– К стыду своему, не помню, – покаялась супругу.
– И за это тебя ждёт суровое наказание, – улыбнулся он, – в нашей спальне.
– И о чём я посмела забыть? – Рассмеявшись, уточнила у него.
– Ну как же, – шутливо «надулся» он, – полтора года с момента нашего знакомства. Помнишь тот день? Я увидел тебя в галерее и больше ни о чём не мог думать.
Он легко подхватил меня на руки, занёс в столовую, где на столе виднелся шикарный букет любимых мной кал, а рядом стояла бархатная коробочка. Открыла подарок. На синем полотне лежали бриллиантовые серьги, в форме капелек, испуская лучики света от своих граней.
– О, милый. Они чудесны, – я прижалась к мужу, любуясь подарком.
– Примерь, – улыбнулся он.
Надела серьги, подошла к небольшому зеркалу на стене, повертелась в разные стороны, разглядывая украшения получше. Красота! Такая тонкая ювелирная работа.
– Никак дела на твоей фирме пошли в гору?
– В точку! – Илья отодвинул стул, приглашая меня за стол, – и это ещё один повод для праздника.
– Я так рада за тебя, – обернулась, целуя его в щёку, – всегда верила, что всё наладится.
– Только твоя любовь и понимание не позволили мне опустить руки, – тепло ответил муж, – и потому завтра мы отправляемся в путешествие, билеты я уже заказал.
– Куда?
– На Маврикий, – подмигнул Илья, – Машка только представь: белоснежные пляжи, море и мы с тобой.
– Звучит многообещающе, – улыбнулась я, – тогда вечер надо будет посвятить работе. Уладить кое-что перед поездкой.
– Поешь сначала, а потом я буду ждать тебя в спальне. С нетерпением…, – многозначительно глянул он на меня.
Часа три я носилась по дому, пакуя вещи и заодно диктуя по телефону распоряжения на время отъезда.
– Как романтично, Маврикий, – вздохнула в трубке Света, – мы уже сто лет с Серёжей никуда не выбирались. Может, я ошиблась в Илье. Прости, подруга. Мы, юристы – народ зловредный.
– Не страшно, – рассмеялась в ответ, – ты ведь за меня переживала. Но всё и правда чудесно. Наверное, и я накрутила себя в последнее время, да и сказались проблемы на работе у Ильи, мужики к ним очень чувствительны.
– Выходит, ты права. Впервые в жизни радуюсь тому, что ошиблась. Хорошего отдыха, – пожелала мне подруга, и я положила трубку.
А потом двенадцатичасовой перелёт, заселение в роскошной вилле у берега моря и вот мы вдвоём на небольшой яхте. Волны мягко покачивали судно в своих ладонях, над головой кружили чайки. Вода, лазурная сверху, в глубине отливала тёмно-синим сапфировым цветом. Илья подал мне бокал шампанского.
– За нас, любовь моя. Ты даже представить себе не можешь, как я счастлив.
На яхте мы были одни, Илья несколько месяцев назад обучился управлению небольшими судами, и с того момента предпочитали поездки без лишних глаз. Когда можно «пошалить» прямо на борту, не боясь посторонних.
– За нас, любимый, – прильнула к мужу, наслаждаясь его поцелуем.
А потом внезапно полыхнувшие яростью и ледяной злобой глаза Ильи и резкий толчок за борт.
Плавала я ненамного лучше топора. В детстве старший брат учил меня по своей «методе». То есть, просто столкнул с лодки, когда мы катались на пруду, возле дома бабушки. Он надеялся, что поплыву сама, почуяв опасность. Но я камнем пошла ко дну, пуская кверху пузыри. Брат меня вытащил, но воды с тех пор боялась и плавать так и не научилась. Хотя морские прогулки на яхте любила. Меня зачаровывала огромная масса воды, солёный бриз и брызги разбивающихся о борт волн.
Перекувыркнувшись через ограждение, растерялась. Вода обступила меня со всех сторон. Я громко закричала от страха, звала мужа на помощь, но он лишь смотрел с яхты ухмыляясь. Потом лазурный купол сомкнулся надо мной, воздух в лёгких закончился, и вдруг меня начало засасывать куда-то. Я будто очутилась в какой-то трубе, в кромешной тьме и уже мысленно успела подготовиться к встрече с апостолом Петром.
Мой полёт или падение всё длился, а потом меня грохнуло со всей дури обо что-то твёрдое, и я отключилась.
***
Зола всё не кончалась. Сколько же дров они вчера спалили? От тяжести ящика уже ныли руки. Что же будет зимой, когда нагрянут морозы, с ужасом подумала я. А ещё надо подмести кладовые, – с тоской вспомнилось мне.
Да, очутилась я вот в этом теле, неизвестно где. Прошло пару недель и всё, что смогла узнать: место схоже со средневековой Европой, только закрадывались подозрения будто мир этот не наш, параллельный или ещё чего.
Открыв глаза, после того падения, обнаружила, что нахожусь в какой-то маленькой комнатушке. Около часа приходила в себя. Сначала думала, что я где-то вроде барокамеры. Надеялась, что Илья спас меня и отвёз в больницу. Только вместо медсестры в дверном проёме появилась Герта, орущая, как разъярённая фурия. И я не придумала ничего лучше, чем изобразить обморок.
Потом два дня валялась на прелой соломе в своём чулане, пытаясь понять, что со мной происходит, и анализируя всё вокруг. Ухаживала за мной сердобольная Бланка, тайком сбегая с кухни. Отпаивала бульоном, носила отвары, обтирала тело водой.
Мне было стыдно притворяться перед доброй женщиной, только иного выхода тогда придумать не удалось.
Язык я странным образом понимала, он был похож на латинский, певучий, красивый. И вроде слышала чужую речь, а в голове точно работал переводчик, понимала всё до единого слова. Даже идиомы.
Потом пришлось «очнуться», и Грета тут же отправила меня работать. Так и потянулся день за днём. Но я не из тех, кто ждёт милостей от кого бы то ни было. Разузнала, кто работает в доме. Нужно же мне найти местного «языка», который расскажет об этом мире.
При замке жили две девушки и два парня – замковая прислуга, на кухне Бланка и Дюк. Над ними Грета и мажордом с кошачьим именем Леопольд. Тот ещё зазнайка. Со слугами он разговаривал сквозь зубы, цедя свои приказы. Мелкими поручениями занимались двое мальчишек, лет десяти. А на подворье работали конюх и садовник.
В домике возле замка жила охрана, набранная из военных ветеранов, как я поняла. Хмурые, необщительные мужики, что менялись каждый день на воротах.
Остальные слуги меня сторонились, все, кроме Бланки. Потому я пока не пыталась познакомиться поближе, не понимала, почему к бедной девчушке относятся с таким пренебрежением, если не сказать, с ненавистью.
И, самое главное, не могла понять, как очутилась в её теле и за что. Такой судьбы врагу не пожелаешь. Жизнь в голоде и холоде, тяжёлая грязная работа с утра до ночи. Перед кем я так провинилась?
Когда меня затягивало в «чёрную дыру», я надеялась пусть и не на райские кущи, но хоть на престижный уголок ада, с котлами похолодней. А очутилась… И впрямь, в аду, что похуже, чем у Данте. Там хотя бы всё ясно, за что и почему.
Надо присмотреться к слугам поближе, авось хоть кто-то из них снизойдёт до бесед со мной. Буду выкручиваться. Жить вот так, убогой замарашкой, я не собираюсь.
Глава 3
Продрогшая, проскользнула в дом с чёрного хода. Ночи становились всё холоднее, золы в каминах прибавлялось, и я была вся покрыта слоем пепла и сажи.
– Золушка, ити его, – бормотала сама себе под нос, – где там принц хоть какой завалящий.
На кухне, наверное, уже никого нет. Пойду, гляну, вдруг повезёт и мне удастся поужинать. Готовили для слуг в общей посудине, кто успел, тот поел. А продукты Дюк запирал в шкафах, не достать.
Я тихонько отворила дверь, за столом, опёршись на руку и клюя носом, сидела Бланка. Осторожно потрясла её за плечо. Женщина встрепенулась, открыв заспанные глаза:
– Дора! Наконец-то, я ведь тебя жду, – она поднялась, достала тарелку с похлёбкой, – садись, поешь.
Искренняя забота поварихи растрогала. В замке чувствовала себя словно чумная, все сторонились меня. Одна Бланка помогала жалея.
Усевшись за стол, принялась за еду и не выдержала:
– Почему все так грубы со мной? Что я плохого сделала? – Ждать, пока кто-то объяснить мне, в чём дело не было сил.
Бланка округлила глаза:
– Дора? Что за странные вопросы?
Я молчала, придумывая на ходу, что сказать:
– Когда мне было плохо, точно провалилась в чёрную дыру. Решила, что умираю. А когда очнулась, то поняла, что не помню многого из своей жизни. Не знаю, как так получилось.
– Ох, деточка, – Бланка подсела ближе, погладила меня по голове, – вот уж не было печали. За что же боги ополчились на тебя.
Я замерла, ожидая, что дальше скажет повариха. Опять приходится её обманывать. Совестно, но что поделать.
– Что ты позабыла?
– Почти всё, – решила идти уже до конца, – только последние дни в памяти и сохранились.
Бланка задумалась:
– Может, оно и к лучшему. Душу ничего терзать не будет. Иногда надо смириться с волей небес.
– Расскажите, пожалуйста, – взмолилась я, – как же мне жить теперь?
Наверное, Бланку впечатлил мой вид, повариха помолчала немного, потом встала из-за стола, выглянула в коридор, убедившись, что там пусто, затворила поплотней за собой дверь.
– Думается мне, что и правда, тебе лучше обо всём знать. Да простит меня Дея, – сделала она в воздухе странный знак, – если вмешалась в её замыслы. Но и тебе беды не миновать однажды по незнанию.
Бланка придвинулась вплотную ко мне и зашептала на ухо:
– Герцог наш очень стар. Не знаю, чем он думал, когда брал в жёны красавицу Беатрис, юную шестнадцатилетнюю девушку. Все удивились, когда молодая герцогиня понесла. Вскоре у них родился сын. Но потом Беатрис начала изменять мужу, почти в открытую. Герцог узнал и избил жену чуть ли не до полусмерти. Долго её лекари выхаживали. Да только не пошёл урок впрок. Через три года понесла герцогиня… Отцом малютки оказался конюх. Его потом запороли насмерть. А Беатрис в срок родила здоровую девчушку. Такого позора хозяин вынести не мог. Велел избавиться от ребёнка. Не знаю, что уж повлияло на его решение. Герцогиня упросила или как. Девочку оставили в замке, и росла она среди слуг. Хозяева считают нас чем-то вроде мебели, а мы ведь всё видим и знаем. Дочку, перед тем как скинуть на руки служанкам, мать назвала Исадора, а коротко – Дора. Поняла?
Я медленно приходила в себя:
– Моя мама – герцогиня?!
– Тише! – Одёрнула меня Бланка, – потому и слуги тебя чураются. Вдруг завтра легкомысленная Беатрис приблизит тебя к себе. Никто не знает, что на уме у взбалмошной хозяйки.
Новость отказывалась укладываться в моей бедной головушке. Нет, правда. Уж лучше бы я была дочерью кухарки или поломойки, чем нежеланным приплодом, результатом адюльтера. Славненько. Меня от сумасшествия, итак, держала очень тонкая нить. Всё ещё надеялась, что это бред, а я в коме. Да что там, даже очнуться на койке в психушке было бы радостней, чем жить здесь.
– Ты только не проболтайся никому, – встревоженно глянула Бланка.
– Не, – мотнула я головой, – не скажу.
– Вот и славно. Будь тихой и покорной, может статься, подрастёшь, да кто из деревенских тебя замуж возьмёт, – добрая женщина придвинула ко мне тарелку, – ты ешь. Спать давно пора.
Покончив с похлёбкой, я пожелала поварихе спокойной ночи и тихонько пробралась к себе. После тяжёлого дня соломенный матрас, слежавшийся и вонючий, казался мне мягче перины. Сон не заставил себя долго ждать.
***
Света ходила из угла в угол в гостиной, нервно сжимая в руках телефон:
– Серёж, надо что-то делать.
Супруг флегматично наблюдал за ней с дивана:
– Светуля, ты уже и на Маврикий летала. Результатов ноль. Что ещё? Надо смириться, Маши нет в живых.
– Да, летала! – Гневно топнула она, – а что толку. Их следователь даже дела возбуждать не стал. Видите ли, наши туристы только и ждут момента, чтобы нажраться водки, а потом тонут. Илья приехал к ним в участок вечером, весь обгорелый, рассказал, что пытался отыскать жену. По его словам, он уснул в каюте, а когда поднялся, Маши нигде не было. Но я-то знаю, что она в воду под страхом смерти не полезет. Не умеет она плавать! Он всё заранее продумал. Серёжа, ты же целый полковник!
– И что предлагаешь?
– Ну, проверь его переписку, прошу тебя!
– Света, ты ведь на минуту, тоже юрист. Понимаешь, что это незаконно?
– Ой, вот только не строй из себя поборника закона. Потихоньку если, аккуратненько.
– Ты не отстанешь? – Сложил супруг подруги руки на груди.
– Не-а, – мотнула головой Светка, подошла к дивану и обняла мужа, – пожа-а-а-алуйста. Иначе придётся раздобыть его переписку самой.
– Я тебе раздобуду, – погрозил ей Сергей, – не вздумай! Хорошо, невозможная ты моя. Завтра вся информация будет у тебя. Но если окажется, что Илья чист мои три выходных. Поеду на рыбалку. И чтобы без возражений!
– И его счета раздобудь!
Сергей молча кивнул.
Ладно, – поморщилась Света, – согласна. Но сам понимаешь, вся эта история очень странная, чтобы просто закрыть на неё глаза.
– Потому и берусь помогать тебе, – ответил муж.
– Ах ты, вымогатель. Ты бы и так всё узнал? – Прищурилась подруга.
– Ну надо же было воспользоваться моментом, – усмехнулся Сергей, – по доброй воле ты меня на три дня не пустишь с мужиками.
– Ладно бы рыбу ловили, – насупилась Света, – вы же пьянствуете там, как оголтелые.
– Мы культурно выпиваем! – Поднял палец супруг, – расскажи ещё раз все подробности. Что там на Маврикии?
– Слушай. Как ты знаешь, из полиции меня прогнали. Следователь даже разговаривать не захотел, сославшись, что тело искали водолазы, на этом всё. Официально она пока без вести пропавшая. В фирме, что сдаёт яхты в аренду, меня тоже слушать не стали. Хозяин вообще запер офис, только завидев меня, его явно кто-то предупредил или припугнул, что вероятнее. Но! Я два дня провела на причале, откуда отплывают те самые яхты и нашла рыбака, который видел, что Илья загорал на палубе. Он обратил на него внимание, потому что в самый пик на солнце лезут только дураки. Обгореть легче лёгкого. Илья не нырял и никого не искал. И потом, почему не позвал на помощь? Ни спасателей, ни полицию. Это же самое очевидное. А он сказал, что растерялся. Не верю я ему.
– Мутная история, – согласился Сергей, – так уж и быть, Шерлок ты мой ненаглядный, завтра попрошу парней проверить твоего Илью.
– Спасибо, – серьёзно кивнула Светлана, – я же поеду к Наташе с Женей. Надо передать им завещание. Правда вступит оно в силу через полгода.
– Попридержи-ка документы у себя, – посоветовал Сергей.
– К чему это? Илья не сможет его оспорить.
– Не в том дело, хочу посмотреть, как поведёт себя наш новоиспечённый вдовец.
– А это мысль, – поддержала его подруга, – так и сделаю. Сообщу, как всё проясниться, объясню потом детям в чём причина. Ох, Машка, Машка, – загрустила Света, – не думала я, что так всё обернётся. Знаешь, – прижалась она к мужу, – чувство странное, будто бы она рядом. Жутко иной раз, но по ночам чувствую аромат её духов.
– Нервишки шалят, – поцеловал подругу в макушку супруг, – валерьяночки попей. В последние дни сама не своя извелась вся.
– Как иначе, – вздохнула Света, – как ты сказал, история мутная.
Днём позже подруга, поудобней устроившись в своём любимом кресле, взяла в руки толстую пачку бумаг.
– Серёжа, расскажи вкратце. Я же это неделю читать буду, – помахала она в воздухе листами.
– А как ты хотела, – ухмыльнулся супруг, – переписка за полтора года.
– Не томи, – сдвинула брови Светлана.
– Ладно, ладно, – сдался Сергей, – Илья ваш – жиголо профессиональный, альфонс. Ты была права, когда просила меня проверить его перед свадьбой Маши.
– Я тебе сто раз говорила, интуиция меня никогда не подводит. Но ты ведь ничего не нашёл?
– Да, потому что ни одни его отношения официально оформлены не были. Хитёр, стервец, – Сергей ударил кулаком по колену, – мои ребята пробили, что в пору студенчества работал он в одном стриптиз-клубе, ну и нередко соглашался на эскорт-услуги. Тогда и понял, что можно безнаказанно обманывать наивных влюблённых дур. Время шло, наш Илюша заматерел, денег захотелось побольше. Не просто плату за ночь, а чтобы хватило на красивую жизнь. Фирма и правда у него есть, еле сводящая концы с концами. Только работник там один, догадываешься кто?
Света кивнула.
– Ну и удалось сыскать моим архаровцам пару сильно обиженных на него женщин. Первая – заместитель директора в одной очень известной фирме, замужем, потому и скрывала отношения. Сняла для Ильи квартиру и навещала, не забывая оплачивать все его расходы. Он добился того, что женщина предоставила допуск к своим счетам, которые, как ты можешь догадаться, опустели на следующий день. И Илья из её жизни пропал. Кстати, зовут его Васей, документики он подделал, причём у профессионалов. Вторая – богатая вдова, на минуту, старше нашего альфонса на тридцать лет. Она была бездетной и сорила деньгами почившего супруга. Тогда-то, видимо, попалась на глаза нашему любителю халявы. И по отработанному сценарию, её счета вскоре опустели.
– Погоди, заявлений на него не было? – Перебила Света.
– Верно. Первая боялась гнева мужа, не последнего человека в городе, вторая решила, что это кара за блуд и теперь живёт при монастыре, коему отписала оставшийся у неё дом.
– Почему тогда он женился на Маше?
– Сама подумай. Денег от вдовы хватило надолго, но и они подходили к концу. Годочков ему уже немало, скоро внешность поблекнет и что дальше. Он тщательно готовился к этому. Ты знаешь, сколько стоит бизнес Марии. А если встать во главе? Понимаешь? Жизнь обеспечена. Потому она и нужна была в качестве жены. Илья ведь не знал о завещании. Эх, дурак, – вдруг с горечью сказал Сергей, – почему изначально я не копнул глубже.
– Кто знал, – успокоила его Света, – по документам он чист.
– И Маша была такая счастливая, – кивнул супруг, – я ведь, действительно, поверил, что всё серьёзно, что ей, наконец, повезло обрести своё счастье. Она сама за эти годы нам, как родная стала.
– По факту, – Света снова взяла бумаги, – что мы имеем со всего этого?
– Ничего, – развёл руками Сергей, – можем только доказать, что у него была молодая любовница. Но за измену не садят.
– Даже так? – Вскинула брови подруга.
– Да и в мессенджере он писал ей, что скоро всё устроится. Однако для доказательства этого мало.
– Мы не можем оставить всё вот так.
– Теперь для меня это дело чести, – нахмурился Сергей, – хотя бы в память о Маше.