Мир Ло

Син – житель мира Ло. Имеет битти под названием Ли, попугая с головой обезьяны.

Брут – житель Техгора. по имени Заики. Имеет свою мастерскую, искусный изобретатель

Мак – житель Остера. В таком виде пребывает Тишка, когда оказывается на Остере.

Дорогой читатель, это тебе поможет понять, как выглядят некоторые жители мира Ло

Глава 1 Скучный город Сорняк

Макс проснулся от слабого шороха, словно кто-то тихонько шептался за окном. Он приоткрыл глаза и увидел, как утренний свет, мягкий и золотистый, пробивался сквозь щели старых деревянных ставен, рисуя на полу дрожащие полосы. Веки ещё тяжелели от сна, но что-то в этом утре было не так – тишина казалась слишком густой, непривычной. Он потянулся, лёжа на узкой кровати с продавленным матрасом, и понял: новая обстановка. Вот что его разбудило раньше обычного. Городок Сорняк, куда его привез автобус, был совсем не похож на его родной Чиж – огромный, шумный, полный жизни. Там гудело метро, сверкали витрины торговых центров, а в кинотеатрах, куда пускали даже одних восьмилеток, пахло попкорном и приключениями. Здесь же, в Сорняке, время словно застыло: три сонных кафе, куда иногда заглядывают посетители, стояли не так уж далеко друг от друга, отличавшиеся только по виду внешне – одно с выцветшей вывеской "Уголок", где подавали жидкий кофе и булочки, другое с облупившейся краской на дверях, а третье, самое старое, с потрескавшимися окнами, через которые лениво просачивался аромат сосисок. Пара автобусных остановок в необычной форме грибов – забавная прихоть местного мэра, решившего когда-то "оживить" городок, – теперь покрылись пылью и паутиной, а расписание на них не менялось годами. Да центральный парк с потёртыми лавочками, где по вечерам собирались местные пенсионеры, перетирая одни и те же истории о былых временах.

Городок насчитывал едва ли тысячу жителей – все они знали друг друга в лицо, а то и по имени, и жизнь здесь текла размеренно. Утром открывались две-три лавки с хлебом, молоком и мясом, где хозяева болтали с покупателями о погоде или о последних посадках фруктовых деревьев, днём по улицам бродили дети, а вечером всё замирало под тусклым светом фонарей. Ни кинотеатра, ни парка аттракционов – только эта тихая, сонная рутина, где каждый день походил на предыдущий.

Макс был худощавым мальчишкой с копной тёмных волос, вечно растрёпанных, и карими глазами, в которых искрилось любопытство. Ростом он не выделялся среди десятилеток, но в нём было что-то цепкое, неуловимое – может, эта привычка всегда держать спину чуть напряжённой, словно он готов сорваться с места в любой момент. На ногах – белые носки, аккуратно подогнутые у щиколоток, его маленькая тайна: в них он прятал всякую мелочь – то камешек с острыми краями, то монетку, то жвачку, завёрнутую в фольгу. Сегодня вставать не хотелось. Кровать скрипела, простыня пахла старым деревом и лавандой, а за окном вместо привычного гула машин слышалось только редкое чириканье воробьёв. Родители отправили его сюда, к деду Джо, на всё лето – два с половиной долгих месяца, пока они сами уехали в кругосветное путешествие. Отец, Мартин, мастерил новые смартфоны, мама, Марта, с её вечной улыбкой и блокнотом, придумывала, как их продать. Им некогда было возиться с сыном, да и оставить его одного в Чиже они не решились. Вот и привезли к деду – человеку, которого Макс видел только на экране телефона во время коротких видеозвонков. Живьём – ни разу, сколько себя помнил.

Дед Джо когда-то работал в местной полиции – он был тем самым офицером, который знал всех жителей Сорняка по именам и разгадывал мелкие неприятности, вроде пропавших велосипедов или странных шорохов по ночам, с той же тщательностью, с какой теперь варил обеды. Он любил увлекаться готовкой – экспериментировал с рецептами из старых книг, смешивая местные продукты с необычными специями, которые привозили на рынок в Чиж из разных стран, и его кухня всегда пахла чем то новым: то пряным карри с курицей, то сладким пирогом с лесными ягодами. На пенсии он следил за своим садом за домом – маленьким оазисом с ровными грядками с семенами моркови и помидоров, где каждое утро поливал их из старой лейки, напевая тихие мелодии из молодости, и иногда находил там "сокровища" вроде забытых монет или странных камешков. Кроме того, Джо коллекционировал старые карты и рассказывал Максу истории о далёких странах, которые сам никогда не видел, но мечтал показать внуку, – это было их секретным ритуалом, когда они были на связи.

– Макс, пора завтракать! – голос Джо, низкий и чуть хрипловатый, донёсся с первого этажа, отражаясь от голых стен. – Заправляй постель и спускайся, не мешкай!

– Хорошо, Джо, – откликнулся Макс, подавляя зевок. Он не привык называть его «дедушкой» – слишком чужое слово для человека, которого знал только через пиксели. Но всё же в этом доме, пропахшем старым деревом и чем-то тёплым, домашним, он чувствовал себя почти уютно. Они созванивались каждый месяц, болтая о всяких пустяках – о том, как Макс однажды поймал жука размером с кулак, или как Джо нашёл в огороде монету времён его молодости. Это было их маленькое связующее звено.

Макс нехотя сполз с кровати, бросив взгляд на мятые простыни. Заправлять не стал – зачем, если всё равно вернётся сюда вечером? Вместо этого он прошлёпал босыми ногами к окну, отодвинул занавеску и выглянул наружу. Дом деда стоял на улице Кракса – узкой, мощёной дорожке, окружённой невысокими заборами и такими же невысокими домами. Напротив, возвышался большой жёлтый дом, яркий, как лимон, с огромными голубыми окнами, похожими на глаза какого-то странного зверя.

– Ты будешь бутерброд или яичницу? – крикнул Джо снизу, и в голосе его слышалась нотка нетерпения, смешанная с заботой.

– Бутер! – отозвался Макс, натягивая носки и шорты. Он прошёл в ванную, где на полке лежал кусок мыла, пахнущий травами, и старый стакан с его зубной щёткой. Пока чистил зубы, смотрел в треснувшее зеркало и думал, как сильно этот дом отличается от их квартиры в Чиже – там всё было гладким, блестящим, а здесь каждая вещь будто рассказывала историю.

Завтрак ждал его на кухне – маленькой комнате с потёртым деревянным столом и окном, выходящим на задний двор. Джо, высокий и чуть сутулый, с седыми волосами, поставил перед ним тарелку с бутербродом: толстый ломоть хлеба, свежий сыр и кусок домашней колбасы, от которой шёл такой аромат, что слюнки текли сами собой. Городские продукты никогда не пахли так – в них не было этой землистой, живой нотки.

– Ну как, вкусно? – Джо прищурился, глядя на него поверх чашки с чаем, от которой поднимался лёгкий пар.

– Очень, – честно ответил Макс, откусывая ещё кусок. – У нас такого не делают.

– То-то же, – дед хмыкнул, довольный. – Что планируешь сегодня? Может, сходим в парк? Там хоть и лавочки старые, но воздух свежий.

Макс пожал плечами, проглатывая еду. Парк звучал скучно, как и всё в этом городишке.

– Думаю, просто осмотрюсь тут. Дом, улицу… Пока никуда ехать не хочу.

– Как знаешь, – Джо кивнул, не настаивая. – Спасибо скажи, что поел, и иди куда душа зовёт.

– Спасибо, – буркнул Макс, отодвигая тарелку, и поднялся из-за стола. Ему было любопытно, что скрывает этот дом – старый, с облупившейся краской на стенах и скрипящими половицами. Он прошёл в гостиную, где сразу бросилось в глаза огромное пианино, притулившееся у камина. Клавиши пожелтели от времени, а на крышке лежал слой пыли, будто на нём не играли годами. «Странное место для пианино, – подумал Макс. – Я бы поставил его у окна, чтобы свет падал на ноты». Напротив гостиной была кухня, а рядом – крутая лестница на второй этаж, манившая своей тёмной глубиной. Второй этаж оказался интереснее. Там была комната Джо – с большой кроватью, заваленной одеялами, и ванной, где пахло мылом и сыростью. Рядом – комната Макса, маленькая, но уютная, с окном на улицу и узким шкафом в углу. А ещё дальше – лестница на чердак, узкая и крутая, с перилами, покрытыми странными закорючками. Они напоминали письмена из старых книг, которые он видел в библиотеке Чижа, но разобрать их было невозможно. «Что там, наверху? – подумал Макс, чувствуя, как сердце забилось чуть быстрее. – Почему такие знаки?»

– Смотри, Линси с Бо пошли гулять, – голос Джо выдернул его из раздумий. Дед стоял у окна внизу, глядя на улицу. – Она твоего возраста. Неплохо бы с ней подружиться.

Макс спустился на пару ступенек и подошёл к окну в своей комнате. Напротив жёлтого дома появилась девочка – худенькая, светловолосая, в платье такого же лимонного цвета, как её дом. В руках она держала поводок, а на другом конце прыгал щенок бигля – уши болтались, хвост вилял, как метроном. «Фу, девчонка, – скривился Макс про себя. – Почему не пацан? Не хочу я с девчонками дружить. А этот бигль, наверное, и есть Бо». Он любил биглей – знал, что это гончие, с нюхом острее, чем у других собак. Активные, шумные, преданные – такие не выносят одиночества и всегда найдут, чем себя занять. «Хорошая собака», – подумал он, невольно улыбнувшись.

– Ну-ка, пойди поздоровайся, – продолжил Джо, не оборачиваясь. – Она славная девочка, и друзья у неё есть.

– Какие? – Макс поморщился, глядя в окно.

– Айса и Тишка, двойняшки. Живут в четырёх домах отсюда. Заводные ребята, все твоего возраста, – Джо говорил с лёгкой улыбкой, будто знал, что Макс сейчас ворчит про себя.

«Опять девчонка, – проворчал он мысленно. – Ну почему нет просто пацанов? Зачем вообще эти девчонки нужны?» Но вслух сказал другое:

– Знаешь, наверное, я и вправду с ними познакомлюсь. Но позже. Сначала надо кое-что сделать.

Джо только улыбнулся, кивнул и ушёл в гостиную. Там он устроился в своём любимом зелёном кресле – старом, с потёртой обивкой, но таком уютном, что казалось, оно обнимает сидящего. В руках у деда появилась книга – тяжёлая, с потрёпанным переплётом, пожелтевшими страницами и выцветшей обложкой. Видно было, что он читал её десятки раз, перелистывая, словно искал что-то давно потерянное или пытался разгадать тайну, спрятанную между строк.

Макс ещё раз глянул в окно. Линси что-то напевала, пока Бо тянул поводок, нюхая траву. Вдруг рядом с ней появился здоровый парень – мокрые темные волосы, тёмно-синяя мятая майка, голос громкий, резкий. Он кричал что-то в сторону девочки, а Бо залаял, оскалив мелкие зубы. «Видимо, собака не пускает его ближе, – подумал Макс. – Похоже, этот пацан боится собак». Шум длился недолго – парень махнул рукой и ушёл, а Линси с Бо скрылись за углом дома. Макс пожал плечами и направился в свою комнату. Там он плюхнулся на кровать, достал телефон и открыл соцсети. Пальцы привычно листали картинки – смешные видео от одноклассников из Чижа, фото с улиц, где он гулял ещё неделю назад. Всё это казалось таким далёким, будто из другой жизни. Потом спустился пообедать – суп был густым, с домашним хлебом, – и снова вернулся к телефону. Когда он наконец оторвался от экрана, за окном уже сгустились сумерки. «Ничего себе, – удивился он, глянув на часы. – Уже семь вечера».

– Пора ужинать! – позвал Джо из кухни.

– Иду! – откликнулся Макс, спускаясь по скрипучей лестнице.

На столе стояла гречневая каша с куриными биточками. На вид ничего особенного, но стоило попробовать – и язык чуть не проглотил сам себя от восторга. «Дед умеет готовить, – подумал Макс. – С едой тут проблем не будет. Осталось понять, чем вообще заняться».

– Чем ты вечерами занимаешься, дед? – спросил он, доедая последнюю ложку.

Джо откинулся на стуле, задумчиво глядя в потолок.

– По-разному. В основном читаю книги. А раньше, знаешь, приключений у меня было – не счесть. Очень много. Но теперь я стар, ноги уже не те.

– Какие приключения? – глаза Макса загорелись, но он постарался скрыть интерес за небрежным тоном.

– Разные, – Джо хитро прищурился. – Но, если хочешь свои, заведи друзей. Без них приключений не бывает.

Он подмигнул, но Макс только фыркнул про себя. «Опять хочет меня с этими дурацкими девчонками и каким-то Тишкой познакомить. Скукота».

– Ладно, я наверх. Дела у меня, – буркнул он, поднимаясь.

В комнате он снова уткнулся в телефон, листая ленту, пока за окном не сгустилась ночь. Тьма прокралась в Сорняк тихо, как кошка, и Макс даже не заметил, как провалился в сон.

Солнце, будто озорной художник, рассыпало свои золотые лучи по комнате, играя на щеках Макса тонкими, тёплыми нитями света. Они танцевали на его веснушчатом лице, пробирались сквозь прищуренные веки, щекотали ресницы, словно приглашая проснуться. Мальчишка, ещё цепляясь за остатки сладкого сна, недовольно заворочался под лёгким одеялом. Ему так хотелось остаться в уютной дремоте, но солнечные зайчики были беспощадны – они звали его в новый день, полный неизведанных приключений. «Ладно, хватит валяться, – подумал Макс, лениво потягиваясь. – Надо вставать и найти что-то поинтереснее этого старого дома деда Джо». Он спрыгнул с кровати, чувствуя, как деревянный пол холодит босые пятки, и принялся одеваться. На нём появились потёртые синие шорты, зелёная футболка с чуть выцветшим рисунком какого-то космического корабля, а на ногах – белые кеды с синими шнурками, слегка запылённые после вчерашних прогулок. И, конечно, он не забыл свои любимые белые носки – аккуратно подогнутые у щиколоток, словно маленькие тайники для секретов. В его коллекции их было ровно пятнадцать пар, и каждая казалась особенной, будто хранила в себе частичку его характера – упрямого, любопытного и немного дерзкого. «Готов, – мысленно кивнул он себе. – Пора разведать улицы. Может, найду пару ребят, и мы затеем что-нибудь весёлое – прятки, например». С этой мыслью он выскользнул из комнаты, оставив за собой лёгкий шорох шагов.

Улица Кракса встретила его утренней суетой. Напротив, у ярко-жёлтого дома, чьи окна сверкали небесной голубизной, мелькала фигурка девочки. Её светлые волосы, собранные в небрежный хвост, подпрыгивали в такт движениям, а лимонное платьице развевалось, когда она бросала теннисный мяч своему псу. Бигль по кличке Бо, с ушами-лопухами и блестящими глазами, носился за игрушкой, радостно повизгивая. «Бо, – вспомнил Макс, щурясь на солнечный свет. – А как же её зовут? Дед что-то говорил… Личи? Лини? Лучи? Да ну, не помню. Может, подойти? Хотя… не хочу». Он вальяжно зашагал мимо, засунув руки в карманы, стараясь казаться равнодушным. Но вдруг за спиной раздался звонкий голосок:

– Эй, ты! Привет! Подай мяч, а?

Макс замер, медленно обернулся. Девочка смотрела на него с лёгкой улыбкой, чуть склонив голову. Её глаза – яркие, как весеннее небо, – искрились любопытством. Он огляделся, заметил жёлтый мячик, застрявший в траве у обочины, и нехотя поднял его. Протянув его ей, он буркнул:

– Вот. Держи.

– Спасибо! А ты что, говорить не умеешь? Глухонемой, что ли? – поддразнила она, принимая мяч.

– Я?! – Макс фыркнул, шмыгнув носом. – Да я просто с девчонками не разговариваю.

– Ну и ладно, – она пожала плечами, и её улыбка стала ещё шире, будто его слова её только позабавили.

И тут из тени жёлтого дома выступила зловещая фигура. Какой-то долговязый парень лет двенадцати казался воплощением мрака в этом солнечном утре. Его растрёпанные темно русые волосы, словно гнездо ворона, торчали во все стороны, а мятая тёмно-синяя майка болталась на худом, костлявом теле, будто снятая с чужого плеча. Лицо его было острым, с впалыми щеками, а глаза – узкие, как щели, горели холодным, хищным блеском. Он шагал медленно, но каждый его шаг отдавал угрозой, а кривые зубы, обнажённые в злобной гримасе, напоминали клыки зверя, готового к прыжку. Из-под рукава майки виднелся старый шрам – тонкий, извилистый, словно след от кошачьих когтей, добавляющий ему зловещего очарования.

– Слышь, ненормальная, – прошипел он, и голос его был низким, с хриплыми нотками, от которых по спине бежали мурашки. – Когда я доберусь до твоей собаки, тебе не жить, поняла?!

Он сжал кулаки так, что костяшки побелели, и шагнул ближе. Бо тут же встал между ним и девочкой, оскалив зубы и издав глухое, угрожающее рычание. Вивиен замер, но в его взгляде не было страха – лишь ядовитая злоба, словно он уже представлял, как расправляется с псом и его хозяйкой. Линси – а это была именно она, как Макс вспомнил позже – выпрямилась, стараясь казаться невозмутимой.

– Иди куда шёл, Вивиен, – сказала она твёрдо, но в её голосе проскользнула дрожь. – Бо, держись рядом. Если что, кусай.

Она посмотрела на Вивиена с напускным безразличием, но в её зеленых глазах мелькнул страх, который она не могла полностью скрыть. Вивиен оскалился ещё шире, сверкнув кривыми зубами, словно обещая вернуться, и медленно отступил, бросив напоследок взгляд, полный тёмного обещания. Затем он растворился в тени забора, оставив за собой гнетущее чувство тревоги. Линси повернулась к Максу, словно оценивая, заметил ли он её секундную слабость. Потом подхватила мяч и крикнула:

– Спасибо ещё раз! – и скрылась за высоким голубым забором вместе с Бо, чьи уши весело подпрыгивали на бегу.

Её не смутило, что мальчик с россыпью веснушек на щеках проигнорировал её попытку заговорить. Линси была не по годам смышлёной: в свои восемь лет она могла часами мастерить хитроумные штуки. Её изобретательность поражала – взять хотя бы тот миксер на батарейках, что она собрала в понедельник. Он жужжал, как маленький шмель, и здорово помогал её маме, Мэй, печь пироги. Линси не нуждалась в компании – ей хватало собственных идей и верного Бо, но в глубине души она была открыта к новым знакомствам, просто не показывала этого.

Макс же, пожав плечами, побрёл дальше. Ему не хотелось признавать, что встреча с Линси его зацепила. Где-то внутри шевельнулось любопытство, но страх – то ли перед зловещим Вивиеном, чья тень всё ещё маячила в памяти, то ли перед чем-то ещё – удерживал его на месте. «И вообще, в какие игры можно играть с девчонкой?» – пробормотал он про себя, шагая по улице Кракса.

По бокам выстроились разноцветные заборчики – красные, синие, жёлтые, – будто кто-то разлил краски из гигантской палитры. Дома, хоть и похожие друг на друга, как близнецы, отличались окнами: где-то они были узкими и строгими, где-то широкими, с цветочными горшками на подоконниках. Улица пересекалась с Чос – узкой полоской асфальта, что вела к маленькому парку с чахлыми деревьями и парой скрипучих качелей. Часы ещё не пробили одиннадцать, но дворовая жизнь уже бурлила. У серого дома, чьи стены покрывала облупившаяся краска, стоял сосед – невысокий, плотный мужчина с кожей цвета тёмного мёда. Его густые брови хмурились, пока он возился с газонокосилкой, то и дело оглядываясь на неровные клочки травы. Все напоминало ему дачный район его родного Чижа – тихий, уютный, с маленькими домиками, будто выстроенными в один день. Каждый заборчик отличался только цветом, а окна домов переливались всеми оттенками радуги. На пересечении Кракса и Чос возвышалась Библиотека – здание, словно вырванное из древних легенд, пропитанное тайнами веков. Её фасад, сложенный из чёрно-белого мрамора, сиял в утреннем свете, но этот блеск был холодным, почти зловещим, как отблеск луны на тёмной воде. Высокие колонны, строгие и величественные, тянулись к небу, словно стражи, охраняющие запретный вход. Их тени ложились на землю длинными, острыми полосами, будто когти невидимого зверя. Над массивной крышей, увенчанной острыми краями, застыли фигуры странных существ, вырезанные из того же мрамора. Они были не похожи ни на что земное – с изогнутыми шеями, крыльями, больше напоминающими лохмотья, и глазами, пустыми, но словно следящими за каждым шагом. Макс замер, пытаясь разгадать их природу. Были ли это стражи забытых миров? Или духи, пойманные в камне? Они молчали, но их присутствие наполняло воздух ощущением скрытой угрозы и манящей тайны.

Любопытство, острое, как игла, пронзило его, и он шагнул под огромную арку. Двери – тяжёлые, из тёмного дерева, испещрённого странными узорами, похожими на руны, – распахнулись с низким, протяжным скрипом, от которого по коже побежали мурашки. За порогом открылся иной мир. Коридоры, длинные и узкие, словно кишки древнего чудовища, тянулись в бесконечность, пересекаемые одним широким проходом, чьи стены казались покрытыми тонким слоем инея – то ли от холода, то ли от магии. Полки, уходящие под самый потолок, были уставлены книгами – их корешки, потёртые и выцветшие, хранили тысячи, а может, миллионы историй. Некоторые тома выглядели так, будто их не открывали столетиями: пыль лежала на них толстым слоем, а из-под обложек выглядывали пожелтевшие страницы, словно шепчущие о забытых тайнах. Высокие лестницы, цепляющиеся за стеллажи, казались живыми. Их деревянные ступени, покрытые трещинами, поскрипывали, будто переговаривались друг с другом, а тени, что они отбрасывали на пол, складывались в причудливые узоры – то ли карты неведомых земель, то ли письмена давно мёртвого языка. Свет, скудный и бледный, пробивался сквозь узкие окна под потолком, но он не разгонял полумрак, а лишь подчёркивал его, делая тени гуще и глубже. В воздухе витал запах старой бумаги, кожи и чего-то ещё – едва уловимого, почти мистического, как дыхание древности.

Тишина здесь была не просто тишиной – она была живой, осязаемой, словно невидимый страж, следящий за каждым вдохом. И вдруг Макс почувствовал взгляд. Холодный, пронизывающий, он сверлил его спину, заставляя сердце биться чаще. Он обернулся, но в коридорах царила пустота – лишь тени шевелились, будто подчиняясь чьей-то воле. В глубине одного из проходов мелькнуло нечто тёмное – бесформенное, зловещее, как клочок ночного кошмара. Дрожь охватила всё тело, ноги стали ватными, но любопытство, этот вечный спутник Макса, толкнуло его вперёд. Он шагал, преодолевая метров шестьдесят, и каждый звук – шорох подошв, слабое эхо дыхания – казался громче грома в этой гробовой тишине.

Тень начала обретать очертания. Она светлела, превращаясь в силуэт. «Кто-то сидит там и смотрит на меня?» – мелькнула мысль, от которой пульс застучал в висках. Из полумрака выступила фигурка – маленькая, но широкая, как бочонок. Это была старушка, не выше полутора метров, но в плечах почти такая же, как в росте. Её тёмный платок, усыпанный мелкими звёздочками вышивки, скрывал седые волосы, а простое платье цвета старого мха колыхалось при каждом шаге. Лицо её, круглое и морщинистое, словно кора древнего дуба, озарила улыбка, но в маленьких, глубоко посаженных глазах мелькнула искра – то ли доброта, то ли что-то потаённое, чего Макс не мог разгадать.

– Добрый день, молодой человек, – голос её был мягким, но с хрипотцой, как шорох страниц, перелистываемых ветром. – Могу я вам чем-то помочь?

– Нет, спасибо, – выдавил Макс, чувствуя, как жар заливает щёки. «Неужели я испугался какой-то старушки? Рики точно лопнет со смеху!»

– Если что-то понадобится, я за тем столом, – она кивнула в сторону тёмного угла, где стоял маленький столик, заваленный книгами и свитками. На одном из них Макс заметил странный символ – круг с тремя линиями, будто нацарапанный когтем. – Кстати, меня зовут бабуля Киша.

– Очень приятно. Макс, – ответил он, стараясь улыбнуться, но голос предательски дрогнул.

Она ещё раз посмотрела на него – долгим, изучающим взглядом, от которого по спине пробежал холодок, – и, шаркая тапочками, вернулась в своё тёмное убежище. Макс постоял, провожая её глазами, затем развернулся и поспешил к выходу. В голове уже зрел план: позвонить Рики и выложить ему историю про «жуткую старушку Кишу» и эту странную библиотеку, что казалась живой и полной секретов. Но сначала – ужин.

Дома его ждал аромат жареной картошки и котлет. Поблагодарив деда Джо, он поднялся в комнату, сжимая телефон. На экране появился Рики – светловолосый, с большими голубыми глазами, похожими на озёра, и озорной улыбкой.

– Неужели ты вправду так перепугался? – хохотнул он, едва Макс закончил рассказ.

– Конечно! – Макс закатил глаза. – Если б ты там был, штаны бы точно промокли. А я всего-то чуть вздрогнул.

– Ну уж нет, я всегда был смелее тебя, – поддразнил Рики. – Что там ещё интересного?

– Пока ничего. Скукота, – вздохнул Макс.

– Ой, мне пора! Тэс пришёл, идём на «Смертельные гонки». Завтра расскажу, не скучай, друг! Пока! – Рики помахал рукой и исчез с экрана.

Макс улыбнулся пустому дисплею, шепнув про себя: «Пока, друг». Он откинулся на кровать, прислушиваясь к бормотанию телевизора с первого этажа. «Наверное, Джо опять смотрит свои комедии», – подумал он. Мысли закружились: почему родители бросили его здесь? Почему не взяли с собой? Он же не маленький, мог бы остаться дома один. Представил, как снимал бы с Рики дурацкие видео, как болтался бы с ним и Тэсом по торговым центрам. За окном темнело, луна пряталась за облаками, и комната утонула в мягкой тьме. Макс переоделся в пижаму – полосатую, чуть великоватую – и нырнул под одеяло.