- -
- 100%
- +
– Приготовьте для них обоих ванну и новые одежды, – приказала принцесса своим слугам. – А старые вещи сожгите! Терпеть не могу грязь!
Когда слуги отмывали Сон Хэ и Сон У от грязи и загара, госпожа рассматривала их личные вещи, пока их не сожгли. Ничего необычного в одежде рабов не было, но принцесса всё же нашла то, что привлекло её внимание – именные таблички. Она знала, что такие таблички есть у людей в Чосоне. Причём по материалу, из которого они были изготовлены, можно было примерно понять статус человека в обществе. Таблички этих двоих были сделаны из рогов оленя – весьма дорогого материала, и так принцесса ещё раз убедилась в том, что рабы, купленные ею, имеют интересные истории жизни. Но её удивление возросло, когда она обнаружила третью табличку. Принцесса тут же загорелась желанием послушать рассказ о том, чьё это удостоверение личности, и может ли быть, что Сон Хэ совсем не тот, за кого себя выдаёт. Ей было любопытно строить догадки и делать выводы на основе найденного.
И вот братьев наконец одели в новую одежду и привели к госпоже. Она улыбнулась, увидев их чистые и весьма приятные лица. Наконец-то она могла рассмотреть этих двоих не в полумраке, а при свете дня. Сейчас Сон Хэ стал выглядеть словно герой девичьих снов, привлекая принцессу своей, не по статусу, аристократичной внешностью. Поклонившись, Сон Хэ и Сон У стояли смирно, уставившись в пол. А принцесса всё это время рассматривала их, пытаясь найти родственную схожесть. Ей было интересно и оттого очень весело. Мысленно она представила на каждом из них дорогую одежду из шёлка и нефритовые украшения, а затем пришла к выводу, что Сон Хэ дорогие вещи всё же подошли бы больше, чем его брату.
– Чон Тхэ Ён, – произнесла принцесса, как бы невзначай, ожидая реакции от Сон Хэ.
– Госпожа, вы нашли именные таблички среди нашей одежды? – поинтересовался Сон Хэ.
– Так и есть. Чон Тхэ Ён – твоё настоящее имя? Если нет, то почему ты хранишь её?
– Это табличка моего друга. Он погиб, а табличка – это всё, что осталось на память о нём.
– Что ж, Ким Сон Хэ, я верю тебе. Вижу, вы с Сон У и правда братья. Родились в одной семье, – хмыкнула принцесса. – Но ты всё равно выглядишь как сын госпожи, а Сон У, как сын служанки.
– Как раз наоборот, госпожа. Сон У хён – сын госпожи, а я – сын наложницы.
Сон Хэ всю жизнь мечтал называть Сон У хёном [прим. корейское обращение к старшему брату], но статус и высокое положение не позволяли ему этого. Хотя, будучи ещё ребенком и не до конца понимая причину того, почему общество строго поделено на классы, он высказывал свои возмущения отцу и матушке по этому поводу. В итоге, не добившись желаемого, Сон Хэ стал мечтать о жизни в мире, где люди не делятся на богатых и бедных, и где братья независимо от статуса, могут смело звать друг друга так, как им заблагорассудится. Теперь же оказавшись здесь, он по-прежнему лелеял мечту о мире, где все люди будут равны.
– Быть не может! – отозвалась принцесса.
– Простите, если что-то сказал не так, госпожа, – сказал Сон Хэ.
– Ладно. Не важно. Вы, наверное, устали после долгой дороги? И я устала.
Сон Хэ и Сон У поклонились и в один голос сказали: "Благодарим за вашу милость, госпожа!"
– Ах, я же вам так и не представилась… Моё имя Цзинь Ю Мин. Запомнили?
Братья утвердительно кивнули в ответ.
– Всё, а теперь идите в гостевую комнату. Слуги вас проводят! – она махнула рукой слугам и те пошли выполнять приказ.
Комната для гостей была весьма уютная, к тому же хорошо обставлена. Посередине стоял стол для приёма пищи, слева от него – письменный стол, справа кушетка с мягкой обивкой, композицию завершали два книжных шкафа с множеством книг. Чуть поодаль, с обеих сторон от окна располагались две кровати с балдахинами и высокий комод. На комоде в искусно расписанном горшке зеленело карликовое дерево, выращенное в стиле пэньцзин [прим. китайский пэньцзин родственен японскому бонсаю и зародился задолго до появления последнего].
– Какое убранство, – позволил себе подметить Сон У, когда слуги оставили их.
– Не сравнить с лачугами, где нам пришлось ночевать до этого, – усмехнулся Сон Хэ, присев на кровать.
– Брат Сон Хэ, как ты себя чувствуешь? Выглядишь измождённым.
– Верно подметил. И хотя краткий сон во время пути помог мне немного прийти в себя, я всё ещё не в порядке.
– Вам бы хорошего мастера акупунктуры…
– Сон У, не переходи на формальности. Не забывайся, прошу.
– Даа… прости, брат Сон Хэ. Больше не повторится!
– Несмотря на то, что здесь явно лучше, чем было, мы должны оставаться осмотрительными и не повторять своих же ошибок. В первую очередь я говорю о себе. Понимаешь? – вздохнул Сон Хэ.
– Нет. Ты о чём?
– Стоило ли мне сразу признаться, что мы оба умеем читать и писать лучше, чем ворочать камни? Возможно тогда мы попали бы к другому господину, и всё изначально сложилось бы иначе.
– Не думай об этом, брат Сон Хэ. Что сделано, то сделано. Сейчас мы здесь и не могли предвидеть этого. Так зачем пытаться изменить прошлое, если оно прошло, а будущее по-прежнему неизвестно?
– Сон У, а я смотрю, ты всё же не спал на уроках философии? – усмехнулся Сон Хэ. – Прекрасная мысль! Согласен. Сейчас мы только и можем, что ставить цели и идти к ним, но путь нам пока неизвестен. Да и цели размыты…
– Главное, что мы сейчас живы.
– Да, Сон У. Ты прав, – Сон Хэ достал из кармана рукава именную табличку Тхэ Ёна, и посмотрев на неё, повторил: – Ты совершенно прав.
Вскоре слуги принесли еду. Блюда и закуски были самыми разнообразными. Какие-то были похожи на те, что Сон Хэ знал и любил, а некоторые он никогда не пробовал прежде.
– Не ешь сразу много, а то будет несварение, – сказал Сон Хэ, как только они приступили к еде.
– Хорошо, я понял, – отозвался Сон У.
Через некоторое время после того как братья пообедали, слуга сообщил, что принцесса ожидает Сон Хэ в саду и хочет видеть его немедленно. Сон У тоже пошёл с братом, и слуга не стал возражать, так как никаких указаний по этому поводу от принцессы не получал.
– О! Вы пришли вдвоём! Я так и знала! – улыбнулась принцесса, едва завидев братьев.
– Госпожа Цзинь, мы прибыли по вашему приказу, – сообщил Сон Хэ и они с Сон У поклонились принцессе.
– Ой, это была всего лишь просьба о прогулке. Какой приказ, о чём речь! Мне так нравится, что вы всё время ходите вдвоём. Как так вышло, что вас продали одному господину?
Задав вопрос, принцесса предложила присесть, и они прошли в беседку.
– Что же ты молчишь, Сон Хэ? Ты ведь подкупил торговца, не так ли?
– Как я мог, госпожа? – Сон Хэ упал на колени. – Я лишь попросил его о помощи и в знак благодарности подарил свой перстень.
– Вставай. Я не виню тебя, ты ведь не хотел быть разлучённым с братом. А торговец просто любит подарки.
Тогда Сон Хэ нерешительно встал и сел на место рядом с братом. Потихоньку солнце стало садиться и на улице темнело. Они сидели какое-то время в тишине и любовались закатом, погружённые в свои мысли. Сон Хэ теперь опасался принцессы, ведь она каким-то образом узнала о том, что он сделал. Она друг или враг? Играет с ним или правда хочет помочь? Каждое её действие словно игра в сянцы [китайские шахматы]. А для игры в сянцы нужно угадать следующий ход оппонента, чтобы победить. Но как угадать мысли самой богатой девушки в империи, которая только и делает, что развлекается?
Как только солнце зашло за горизонт, молодая госпожа достала из кармана мешочек и положила на стол.
– Как думаешь, Сон Хэ, что внутри?
– Я должен угадать, госпожа?
– Если угадаешь, я сделаю для тебя подарок. Ценный. А если нет, оставлю его себе.
На её лице скользнула улыбка и Сон Хэ едва не улыбнулся ей в ответ. Он понял, что она кокетничает с ним, но вовремя остановил себя. Ведь сейчас он не принц, а жалкий раб, который попросту забыл своё место. С этой девушкой шутки плохи, она ведь дочь императора. Любое неверное слово или движение в её адрес может привести к тюрьме или даже казни.
– Сон Хэ! Так что, ты не ответишь мне? – принцесса надула губы, усиленно делая вид, что обижается.
– Я отвечу, госпожа! Отвечу! – отозвался Сон Хэ. – Дайте мне минуту подумать.
– Ладно.
Раз принцесса заговорила о покупке, есть только два варианта: первый – она знала наверняка, а значит, выяснила всё это у торговца рабами, в таком случае в мешочке сейчас находится нефритовый перстень принца; второй – принцесса лишь догадывается о том, что произошло и тогда в мешочке может лежать всё, что угодно. Если там действительно перстень, то это и будет верным ответом; а если это что-то другое, как в таком случае узнать?
Обычно Сон Хэ любил разгадывать загадки, заданные учителями или Тхэ Ёном, но сейчас ответ виделся слишком очевидным и от того казался неверным. Может ли быть, что ответ очевиден?
– Минута прошла, – принцесса хлопнула ладонью по столу, заставив Сон Хэ вздрогнуть. Заметив это, она улыбнулась. – Не бойся, Сон Хэ. Отвечай. Каким бы ни был ответ, ты ничего не потеряешь. Но если он будет верным, получишь подарок.
– Я боюсь, что очевидный ответ является неверным, госпожа. Но всё же я думаю, что в мешочке перстень из белого нефрита.
Сон У всё это время сидел неподвижно, будто его и не было вовсе. Но услышав слова про перстень, зашевелился. Они с Сон Хэ переглянулись, и принцесса наконец объявила:
– Правильно!
Она развязала мешочек и достала оттуда нефритовый перстень. Сон Хэ был приятно удивлён, вновь увидев эту вещицу. И всё-таки его догадка о том, что принцесса всё знала, оказалась верна. Значит ли это, что она хотела побольше разузнать о нём и послала своих слуг выяснить что-нибудь интересное.
– Вы ведь из Чосона?
– Верно, госпожа.
– Откуда так хорошо знаете китайский?
– Мы были прилежными сыновьями своего отца и учениками своего учителя, – сказал Сон Хэ.
– Ладно-ладно. Я обещала подарок. Сон Хэ, – она подвинула перстень ближе к нему, – забирай. Он твой.
– Благодарю вас, госпожа! – Сон Хэ встал и поклонился ей.
– А теперь возвращайтесь в свою комнату. Вам обоим нужно отдохнуть. Да и я устала.
Братья ещё раз поклонились принцессе перед тем, как уйти, а потом слуга проводил их в комнату. По возвращении Сон Хэ обнаружил на столе записку и две баночки.
– Что это? Угощения? – удивился Сон У.
– Не знаю.
Сон Хэ развернул записку и прочел. В ней говорилось о том, что в зеленой баночке мазь, после нанесения которой синяки и ссадины пройдут быстрее; а в синей баночке лежали пилюли: автор записки заботливо рекомендовал принимать их перед сном, чтобы боль в теле прошла. Записка была на маньчжурском, но Сон Хэ не придал этому особого значения. Хоть это и был новый для чосонцев язык, во дворце вовсю изучали его, как чиновники, так и принцы. Переводчики готовили пособия и учебники, затем составляли вопросы для экзамена и передавали их во все школы королевства. Но Сон Хэ мог думать только о том, как заботится о нём принцесса. Ведь когда ему было плохо, она пришла на помощь и привела лекаря. А сейчас снова заботливо написала записку и передала лекарства.
– Что это? Знакомые каракули, – Сон У заглянул в листок.
– Записка. Тут написано про мазь и пилюли.
– Принцесса заботится о тебе, брат Сон Хэ.
– Она даже нашла мой перстень, хотя уже полгода прошло. Что это значит?
– Стоит ли задавать такие вопросы?
– Действительно. Мы сейчас не в том положении.
– Давай я лучше помогу нанести мазь.
Утром после завтрака принцесса снова пригласила Сон Хэ прогуляться по саду. Впервые за полгода он мог насладиться прекрасным днём, не думая о том, что нужно работать и как-то выживать. Сон Хэ любовался осенними облаками, пока не подошла принцесса. Он поклонился, приветствуя госпожу.
– Сон Хэ, ты принимал лекарства, как было сказано в записке? – поинтересовалась она.
– Да, госпожа.
– Как думаешь, почему я упомянула записку?
Сон Хэ не думал ни о чём, а просто вновь позволил себе полюбоваться принцессой, пока вокруг не было лишних свидетелей. Даже телохранители не помешали ему посмотреть ей в глаза. Она была прекраснее всех девушек, которых он когда-либо видел. Цзинь Ю Мин выглядела утончённо, все её движения были плавными, а осанка ровной. Лицо её было свежим и милым, глаза излучали доброту, а чёрные волосы, собранные в замысловатую причёску, переливались в солнечном свете.
– Что же ты молчишь?
– Задумался, госпожа Цзинь.
– Так скажи мне, ты знаешь маньчжурский? Откуда?
И тогда Сон Хэ понял, к чему слова о записке. Накануне вечером у него не было сил подумать о том, на каком языке была записка, ведь он знал этот язык. А сейчас до него вдруг дошло, что так принцесса решила подловить его. К слову сказать, в Чосоне маньчжурский учили далеко не все. Лишь несколько лет назад король ввёл экзамен по этому языку и сдавать его могли на добровольных основах дети чиновников. Почему именно они? Всё просто: книг и учебных пособий было пока очень мало. А Сон Хэ, будучи любителем изучать всё новое и находить интересное, участвовал в составлении тех самых книг по маньчжурскому языку вместе с дворцовыми переводчиками. Потому-то он неплохо владел новым языком.
– Снова промолчишь, Сон Хэ? – принцесса чуть повысила голос, давая понять, что молчание её не устраивает.
– Нет, я… я читал много книг и помогал переводчику. Так и выучил маньчжурский.
– А ещё я видела, как ты учил слуг господина Бая писать по-китайски. Напишешь для меня что-нибудь?
Они снова пришли в беседку. Там на столе уже лежали подготовленные письменные принадлежности. Сон Хэ развёл чернила, взял в руки кисть, закрыл глаза на секунду и вздохнул. Казалось, он не держал в руках кисть уже целую вечность.
– Что написать, госпожа? – спросил Сон Хэ.
– Стихотворение. Ты говоришь, что читал много книг. Вспомни какое-нибудь стихотворение и напиши, – предложила принцесса.
Сон Хэ задумался. Ещё будучи принцем, он любил сочинять стихи и уделял творчеству много времени. Вспомнить чьё-нибудь произведение и перенести на бумагу было не сложно, но раз уж принцесса устроила для него ловушку, Сон Хэ решил продолжить игру и сочинить стих самостоятельно. Ему захотелось узнать, насколько начитана принцесса и сможет ли понять невинную шутку. Поразмыслив немного, он написал четверостишие:
"Её волосы словно шёлк,
А глаза – две жемчужины чёрные.
Не с Небес ли сошла она?
Грациозна как лань, и прекрасна как лилия."
Ю Мин взяла листок и прочла вслух. Ей стало интересно, и в попытке вспомнить название произведения и автора, она продолжила перечитывать, смакуя каждую строчку снова и снова. Сон Хэ с упоением слушал её нежный голос и смотрел вдаль, за стену дворца.
– Сон Хэ, кто автор стиха? Я не могу вспомнить ничего похожего…
– Я и сам не могу вспомнить автора, госпожа Цзинь. Прошу простить меня, – сказал Сон Хэ и легко улыбнулся.
– Но почему ты улыбаешься?
– Рад, что стихотворение вам нравится.
– Конечно нравится! Ты хорош в каллиграфии! Я не знаю, кто автор этих романтичных строк, но это и неважно! Прикажу слугам повесить это в моих покоях!
Глава 4 Время отдыха
Пару недель Сон Хэ и Сон У просто отдыхали и ничего не делали. Это малость напрягало обоих, но в целом, отдых и безделье были куда приятнее тяжелого труда. И всё же братья не понимали, чего же от них хочет принцесса. Ежедневно принцесса беседовала с Сон Хэ и спрашивала всё, что её интересовало. Он старался отвечать уклончиво, особенно когда речь заходила о семье. Иногда она звала и Сон У, но тот в основном был молчаливым слушателем, и лишь иногда госпожа Цзинь спрашивала его о чём-то.
По прошествии двух недель Ю Мин приказала слугам снарядить лошадей. Вместе с Сон Хэ она решила выйти из дворца и прогуляться по столице. Чтобы Сон Хэ и Сон У не выделялись из толпы, принцесса купила им новые одежды. Нарядившись, братья посмотрели друг на друга.
– Брат Сон Хэ, выглядишь как молодой господин, – заметил Сон У.
– Да и ты тоже!
– Неправда, твой наряд расшит цветами. А мой выглядит куда проще.
Сон У собрал волосы в пучок и обвязал лентой. А Сон Хэ распустил волосы, собрав лишь часть в маленький пучок на макушке и украсив их заколкой. Как сказали им слуги, такие прически были весьма популярны.
И вот они собрались у южных ворот. Телохранители принцессы – Чжао Де и Юй Го сегодня тоже были одеты в повседневное. До центра города из дворца вся компания добиралась на лошадях, а слуги шли за ними пешком. От этого Сон Хэ чувствовал себя неуютно. Ведь сейчас по статусу они с братом были даже ниже свободных слуг. И похоже не он один чувствовал неловкость. Слугам тоже не нравилось, что какой-то там раб теперь разъезжает на лошади наравне с госпожой, а они вынуждены идти пешком. К тому же, их сильно задело то, что госпожа купила для каких-то жалких рабов новые наряды, словно они не рабы, а знатные мужи. Впрочем, пешком слуги принцессы ходили всегда, но сейчас на их лицах читалось явное недовольство.
Как только процессия подъехала к ярмарке, все спешились и дальше уже шли пешком.
– Выглядишь, как молодой господин, – сказала принцесса, когда они вышли на длинную улицу, полную торговых лавок.
– Благодарю вас, госпожа! Всё благодаря вашей заботе! – отозвался Сон Хэ.
Они шли медленно, прогулочным шагом. Атмосфера на ярмарке была оживлённой, но народ не теснил друг друга. Телохранители и слуги держались чуть в стороне, следуя приказу принцессы, а рядом с ними шёл Сон У. Госпожа Цзинь специально говорила тихо, так, чтобы её мог слышать только Сон Хэ. Принцесса завела его в магазин тканей, и заказала там несколько нарядов у продавца.
– Это мой любимый магазин! – сообщила принцесса.
– О, госпожа Цзинь! – с верхнего этажа спустилась немолодая женщина, судя по всему, хозяйка.
Она была одета в шелковое ципао [прим. маньчжурское традиционное платье, не путать с более современным ципао 1920-х годов] зелёного цвета, расшитое узорами в тон. Женщина развела руками и обнажила зубы в приветственной улыбке, увидев госпожу Цзинь.
– Госпожа Тань, я опять к вам!
– О, я вижу, вы привели с собой друга, и его одежда пошита из наших тканей. Замечательно!
– Именно, госпожа Тань! Вы очень наблюдательны!
– Молодой господин, вам нравятся наши ткани? Как вас зовут? Я не видела вас здесь прежде, – улыбнулась госпожа Тань.
– Я не… – начал Сон Хэ.
– Он не местный! Это мой друг из Чосона. Прибыл в Цин совсем недавно! – сообщила принцесса, прежде чем Сон Хэ успел что-то придумать.
– Так далеко! Он путешественник?
– Да.
Принцесса отправила Сон Хэ выбирать ткани, а сама ещё какое-то время проговорила с хозяйкой. Когда они снова вышли на улицу, Ю Мин побежала к лавке с украшениями, схватив за рукав Сон Хэ.
– Смотри! – она взяла шпильку из белого нефрита и показала ему. – Нравится?
Он опешил, а принцесса, не дожидаясь ответа, приложила шпильку к его волосам, а затем отдала торговцу, чтобы тот упаковал. Немного покопавшись в украшениях, госпожа Цзинь выбрала ещё несколько дорогих шпилек и круглых заколок для волос и попросила всё это завернуть.
– Покупаю!
Так она водила Сон Хэ по всем лавкам, примеряла к нему украшения и покупала. И хотя купила она совсем немного, бывшему принцу всё же было неловко. Потом очередь дошла до лавочек с закусками и сладостями. Осыпая Сон Хэ вопросами, пробовал ли он что-нибудь из представленного в той или иной лавке, она скупала почти всё. Сон Хэ чувствовал себя так, будто он друг или родственник принцессы, а не её собственность. Он беспокоился, что от такого отношения может забыться и начать доверять ей.
И вот, когда длинная улица наконец закончилась, они вышли к реке. Пройдя немного по набережной в сторону от шумных торговых рядов, принцесса привела своих спутников к большому дереву, листья которого уже осыпались.
– Это моё любимое дерево, – сообщила принцесса. – Оно вроде как в самом центре города, вокруг много людей, но всё же оно очень одиноко, прямо как я…
Слуги расстелили покрывала, чтобы принцесса могла сесть и поставили купленные ею закуски. А бывший принц задумался над её словами. Ведь иногда он тоже чувствовал себя одиноко во дворце. Но когда он выбирался в столицу и заходил в книжную лавку, сразу становился интересным молодым господином и всеобщим другом. От закусок, которые купила принцесса специально для него, Сон Хэ отказаться не смел, а вот от украшений всё же решил попытаться. Когда принцесса протянула ему упаковку с купленными украшениями, он сказал:
– Девушке неприлично дарить мужчине украшения.
– Кто это сказал? А, впрочем, не важно. Бери.
– Госпожа, я не… – Сон Хэ снова попытался ей отказать, но аргументы закончились.
– Это не подарок. Твоя одежда, эти украшения, да и ты сам – всё принадлежит мне. Я могу одевать тебя, как хочу и давать украшения, какие захочу, – сказала принцесса.
– Я всё понял, простите меня, госпожа.
– А теперь бери.
– Да, госпожа.
Бывший принц не мог больше отказать своей госпоже, ведь её аргумент прозвучал весьма убедительно. И хотя было обидно такое слышать, она всё же была права. Нельзя отрицать, что Сон Хэ сейчас принадлежит ей и она действительно может делать с ним всё, что заблагорассудится. Например, бывший хозяин, господин Бай, любил избивать своих рабов. А вот принцесса решила сделать из раба молодого господина. Да и кто запретит ей? Но была ли это злая шутка, или ей действительно хотелось хоть как-то вернуть Сон Хэ его прежнюю жизнь. Оставался один вопрос: "Зачем?".
После этого диалога Сон Хэ снова решился поговорить с принцессой. Они сидели в беседке и Ю Мин перебирала бусины в своей шкатулке, напевая что-то себе под нос.
– Госпожа Цзинь, могу я спросить, почему вы так выделяете нас с братом среди других слуг?
– Почему? – она продолжила копаться в шкатулке, не глядя на него.
– Беспокоишься, что они начнут завидовать?
– Да, госпожа.
– Я любимая дочь своего отца, и знаешь, у меня есть ещё двенадцать братьев и сестёр. Как думаешь, завидуют ли они мне? Скажи. – Ю Мин наконец закрыла шкатулку и заглянула в глаза Сон Хэ.
– Наверное… – отозвался он.
– Так вот…
Сон Хэ вдруг опустил глаза, поймав себя на мысли, что снова слишком долго смотрит на принцессу. А она, заметив это, улыбнулась.
– Кажется… я была слишком резка с тобой в тот день на ярмарке. Думаю, обидно было слышать такие слова.
– Не беспокойтесь о моих чувствах, принцесса.
– А ты не переживай о моей благосклонности. Мне просто хочется узнать о вас двоих и о Чосоне побольше. Я никогда не была там, лишь только слышала. И это я здесь решаю, к кому и как относиться. Что бы я ни делала, вы по-прежнему принадлежите мне. А слуги, если им что-то не нравится, могут служить другим господам.
Сон Хэ согласно кивнул ей в ответ. А сам мысленно усмехнулся и подумал: "Только что ты пыталась извиниться за свои слова, но снова их повторяешь". Ему было интересно, хотела ли принцесса задеть его таким образом или же она ненамеренно вновь и вновь повторяла тот факт, что Сон Хэ принадлежит ей.
– Просто не думай об этом. Не беспокойся о мыслях других, – сказала принцесса. – И ещё: не бойся смотреть мне в глаза, я разрешаю. Никто больше не будет бить тебя за это.
Сон Хэ не понимал намерений принцессы. Но всё же он считал, что Ю Мин была добра к нему и проявляла заботу, пусть даже и по причинам, известным ей одной.
Тем же вечером, когда Сон Хэ рассматривал вещи, подаренные ему принцессой, Сон У позволил себе сказать:
– Мне кажется, принцесса смотрит на вас, как на красивый предмет интерьера, брат Сон Хэ.
– Говори неформально, Сон У. И к тому же… я знаю это. Как бы то ни было, я дорог ей. Пусть даже как красивая вещь.
– И это не смущает тебя?
– Я лучше буду красивой вещью, чем терпеть голод и побои. Пусть так. Она ведь заботится о нас.
– Да, верно. Я сказал, не подумав прежде.
– Но ты всё равно прав.
– Прости, брат Сон Хэ.
– Просто, давай больше не будем говорить об этом.
– Хорошо, я понял.
Бывший принц подумал, что Ю Мин просто ребёнок, потому что выглядела младше него. Похоже, она нашла себе забаву. Ведь не зря говорят: "Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало". А когда интерес пропадёт, будет ли она всё так же заботиться о них? Но что, если ей просто не хватает внимания? Сон Хэ решил, что обязательно спросит у неё об этом, как-нибудь в другой раз.
Пока принцесса не придумала для Сон Хэ и Сон У никаких занятий, они вдвоём занялись чтением книг, что стояли в их комнате. Эти книги наверняка были довольно старыми, но они выглядели почти нетронутыми. Похоже, мало кто из гостей, живших здесь, читал их. На полках стояли и художественные произведения, и книги о медицине, а ещё книги с запада, переведённые на китайский. Довольно быстро Сон Хэ прочёл их все и от нечего делать начал переписывать. Сон У помимо книг тренировался, продолжив свои занятия боевыми искусствами, которые временно пришлось приостановить по вине обстоятельств. Один из телохранителей принцессы Чжао Де заметил это, и они с Сон У разговорились. Оказалось, у двух совершенно разных людей было много общего. К тому же, Чжао Де рассказал, что, когда они ещё были детьми, принцесса подобрала его с улицы. С тех пор он поклялся ей в верности и обещал защищать госпожу всю свою жизнь.