- -
- 100%
- +
Недосып, стресс, эмоциональное выгорание – все это навалилось разом. Веки налились свинцом.
Я осторожно присел на край жесткого стула, находившегося рядом с креслом Профессора, и в ту же секунду комната поплыла перед глазами. Голос Павла Игнатьевича превратился в далекий, убаюкивающий гул…
В следующую секунду мои веки закрылись, а в мозгу что-то щелкнуло. Реальность резко и внезапно изменилась.
Я находился в абсолютной пустоте. Вокруг не было ни света, ни тьмы, ни верха, ни низа. Вообще ничего. Такое чувство, что я висел в воздухе, но в то же время явно стоял на чем-то твердом. Вокруг – только бесконечное серое ничто, и в нем – стандартный офисный стол, заваленный папками. За столом сидела Лилу.
Мой демон-куратор выглядела немного измотанной. Ее растрепанные волосы торчали в разные стороны, под глазами залегли фиолетовые тени, в руке она сжимала огромную кружку с надписью «Не трожь, а то убьёт». Судя по запаху, исходившему от этой кружки, Лилу пила кофе.
– Ну что, герой? – голос кураторши прозвучал хрипло и раздраженно. – Разбудил меня среди цикла отдыха. Только отключилась. Хотела поспать, сделать маску для лица, послушать хорошую музыку. А тут – ты. Какие-то серьёзные проблемы?
– Я никого не будил… – Мой голос прозвучал немного растерянно. – Вообще-то я сейчас должен находиться в доме…
– В курсе. – Резко бросила кураторша. – Я знаю, в чьем доме ты находишься. Не могу сказать, что мы одобряем методы, которыми ты пользуешься. Хорошие отношения с вампирами… Пожалуй, ты первый, кто додумался до подобного. Но разговор не об этом. Ты взрослый мальчик и знаешь, чем рискуешь. По поводу нахождения… Здесь только твое сознание или дух, если хочешь. И да, это ты меня вызвал. Вернее, устроил нам срочную встречу. Я твой начальник, поэтому когда у тебя возникает непреодолимое желание поговорить, ты вот так можешь выдёргивать меня для беседы. Чтоб ты понимал, по ощущениям твой вызов выглядит приблизительно так… Будто меня взяли за шиворот и приволокли на работу. Скажи спасибо, что я не успела погрузиться в ванную с амброзией.
Кураторша многозначительно посмотрела на меня и с громким звуком отхлебнула кофе.
– О-о-о-о-о…Так вот как я могу выходить на связь…буду иметь в виду… Лилу! – Я подошёл к столу. – Ты видишь, что творится? Меня пытаются подставить, девушку чуть не убили, пацана вообще грохнули. Какой-то шаман или дебильная ведьма орудует в городе, а вы мне ничего не объяснили! Я тычусь в углы, как слепой котенок.
– Ну не скромничай. – Кураторша усмехнулась. – Пока что ты тычешься в мадам Ля Флёр. Мой тебе совет, инквизитор, будь осторожен. Эта дамочка не одного сотрудника нам погубила.
– Все под контролем. – Категорично отрезал я.
Конечно, доля истины в словах Лилу точно была. Вампирша опасна, несмотря на нашу с ней внезапную дружбу, но мне она симпатична. Чего уж скрывать. Однако, доверять Ля Флёр на сто процентов все-таки не стоит. Это понятно даже последнему дураку. А я, надеюсь, все же не дурак. Ну или хотя бы не последний.
– Но ты мне даже не объяснила условия освобождения. Сколько дел нужно закрыть? Когда это закончится? – Я сложил руки на груди, стараясь, чтоб мой вид говорил о решительном настрое.
Кураторша зевнула, прикрыв рот тыльной стороной ладони.
– Скучно… – протянула она. – Скучно от таких разговоров. Твои стенания – это пятьсот восьмой пункт в моем списке «Скучные отговорки неэффективных агентов». Читай Договор о ненаблюдаемости, камрад. Внимательнее.
– Читал! Там одни базовые принципы! А мне нужна информация. Больше информации. Почему в Договоре ведьмы упоминается вскользь? Никаких пояснений. В справочнике их тоже нет. Что это за Омега? Ты говорила, нужно просто приглядывать за нечистью. А там, едрить те в нос, все очень не просто, в вашем N-ске! Прямо какое-то проклятое место!
– Вот! – Лилу подняла вверх указательный палец. – Уже теплее! Верно мыслишь. И потом… Товарищ инквизитор, смотри не на буквы, а между строк, – Она ехидно подмигнула. – Пункт 14-б о нашем сотрудничестве. Он прописан мелким шрифтом. «О непредвиденных обстоятельствах высшего порядка». Вся эта история с чертополохом и мутным убийством – оно самое и есть. Непредвиденное обстоятельство. Твоя миссия не «закрыть три дела и свободен». Твоя миссия – стабилизировать ситуацию. А она, на минуточку, только начинает выходить из-под контроля. Так что не ной, инквизитор. Работай.
Лилу сделала очередной глоток из кружки, скривилась и пробормотала себе под нос: «Как они пьют это дерьмо»? Потом снова подняла взгляд на меня и хмуро заявила:
– Хватит уже взывать к моей несуществующей совести по пустякам. У меня своя бюрократическая война. Я за последние сутки пять отчетов написала с пояснением, каким это загадочным образом у нас инквизиторы стали ходить на свидание с высшими вампиршами. Беги, герой, тебя будят.
Лилу махнула рукой, и мир вокруг поплыл…
Мне в лицо ударила ледяная струя воды. Я ахнул, захлебнулся и резко дернулся, пытаясь вдохнуть воздух. Сознание вернулось мгновенно и болезненно.
Я сидел все на том же стуле в кабинете Профессора. С моего лица струилась вода, заливая форму и пол. Рядом стоял Толик. В руках он держал небольшое оцинкованное ведро. Его безликое лицо было обращено ко мне.
Профессор сидел в своем кресле и смотрел на меня с выражением сочувствия.
– Простите за радикальные меры, – произнес он. – Вы погрузились в сон слишком глубоко. Мы пытались вас растолкать, но никакой реакции не последовало. Похоже, начальство вызывало на ковер?
Я, отплевываясь и вытирая лицо ладонью, смог только кивнуть. Сон с участием Лилу был настолько ярким и реальным, что ее слова до сих пор эхом отдавались в ушах.
– Да… что-то вроде того, – пробормотал я. – Спасибо, что разбудили.
– Между мирами шляться – опасная привычка, – заметил Профессор без тени укора. – Можно не вернуться. Постарайтесь реже выходить на контакт с руководством таким способом. В прошлых жизнях я знавал инквизиторов, которые затянули момент и умерли повторно. Не забывайте, у вас новое тело, да. Но оно – человеческое. А люди – очень хрупкие механизмы. Так что, не обессудьте, но ради вашего же блага пришлось применить… стимуляцию в виде холодной воды. В следующий раз ставьте будильник и готовьтесь к встрече с начальством более ответственно. Ровно одна минута – вот оптимальное время пребывания между мирами. Извиняться за последствия не буду. Вы промокли, но живы. И, надеюсь, бодры.
Бодр? Ну да. Я очень бодрый теперь. А еще – мокрый, злой и совершенно раздражённый. Чертова кураторша! Так и знал, что она меня надурила. Понятие «стабилизировать ситуацию» – очень растяжимое. Этак они мою недоумершую персону будут держать в роли инквизитора тысячелетиями.
Однако, в чем Профессор был прав, так это в том, что спать больше не хотелось.
Я поднялся с мокрого стула, отряхивая форму и пытаясь привести её в более-менее приличное состояние.
– Мне нужно в отдел. Иначе будет новый скандал.
– Позвольте! В таком-то виде? – Удивился вампир.
Даже Толик издал подозрительный звук, похожий на телепатический «хрюк». Будто посмеялся.
– Слушайте, мне вообще некогда сейчас бежать домой переодеваться. Я и без того опоздал на службу. Думаю, бороться с преступностью можно и в мокрой рубашке. Переживут как-нибудь преступники мой помятый вид.
– Разумеется, – кивнул вампир. – За Аней присмотрит Толик. О ее безопасности можете не беспокоиться. А вам… – он посмотрел на меня с нескрываемым интересом, – Советую быть осторожнее. Ваш оппонент сделал первый ход. Ждите второго.
– Да уж и так, осторожнее некуда. – Буркнул я. Затем посмотрел на Толика. – Скажите, а ваш слуга, он кто вообще? Просто… Очень у него странный вид. А самое интересное, когда Анатолий передвигается по городу, на него никто не обращает внимания. На человека без лица, если что. Да и вообще… Я видел, как он унес Аню. Это была телепортация?
Профессор перевел взгляд на Анатолия. Уставился на него так внимательно, будто видел впервые. Затем снова переключился на меня.
– Иван Сергеевич… Есть такие вещи, которые смертным лучше не знать. Для покоя своей души. А вы, условно говоря, все-таки смертный, хоть и с более широким кругозором. В Нави обитают… ммм… создания, назовём их так, которые способны на многое. И если вы будете понимать, что это вообще имеет место быть, скорее всего, ваш сон станет весьма неспокойным и тревожным. Просто считайте, что Анатолий – мой личный помощник с большими возможностями. Поверьте, так лучше для вас самого.
Я больше не стал задавать вопросов. Мой и без того хреновый сон мне очень дорог. Не хотелось бы лишиться его окончательно. Судя по словам вампира, Толик та еще дрянь, страшная и опасная.
Я молча кивнул и, хлюпая ботинками, побрел к выходу. Мысленно уже составлял список того, что нужно сделать: найти способ прочитать Договор «между строк», выяснить, что связывало Аню с Вороновым, и, самое главное, не дать полковнику Безрадостному разорвать меня на части в отделе.
Глава 3
Дорога до отделения милиции прошла в лихорадочных размышлениях. Соображал обо всем, что приключилось за последние сутки, и о словах Профессора. О том, что сказала Лилу, не думал. Потому как, думай-не думай, стерва она хитромудрая и все тут. Сидеть мне, похоже, в инквизиторах до скончания веков.
Значит, какой-то умник решил меня нагнуть за счет конфликта с вампирами, умирающей девушки и возможного тюремного срока, который непременно маячил бы на горизонте, если бы Аню нашел Семёнов. То есть, Профессор прав. Моя скромная персона реально кому-то мешает. Осталось понять, кому и в чем.
Далее – мне нужно выяснить, каким боком в этой истории оказалась замешана девушка Аня. Я ее видел всего лишь один раз. Нас вообще ничего не связывает. Просто посидели на кладбище, поговорили…
– Ах ты ж… сука! – Выругался я, резко остановившись на месте.
Именно в этот момент мне вспомнилась тема нашей с Аней беседы. Она жаловалась на парня. Сказала, этот мудак все время пытался ее поцеловать, но в шею. Совпадение? Не думаю. Да еще оставил засос… Зачем, спрашивается? Может, специально?
Я обернулся и посмотрел в ту сторону, откуда только что пришел. Захотелось вернуться к Профессору, проверить Анину шею, что там за поцелуи у нее остались, и обсудить это с вампиром.
Нет, я не думаю, будто девчонку и правда кровосос соблазнял. На кой черт ему облизывать стейк, но не есть его. Уж простите за сравнение. Однако, если женишок заранее пытался оставить на девчонке следы, которые могли бы намекать на вампиров, то она с этим уродом связалась до нашей встречи. Так получается. А значит, можно расспросить подруг, близких. Узнать, с кем у девчонки были романтические отношения.
Однако от идеи вернуться в дом Профессора мне пришлось отказаться. Если поступлю подобным образом, в отдел вообще попаду хрен его знает когда. Меня начальство, имею в виду, обычное, милицейское, просто кончит на месте.
Поэтому я решил отложить разговор на более позднее время и снова двинулся к отделу.
Видок, конечно, у меня был отвратительный. Благодаря «заботе» Профессора форменная рубашка, как и китель, промокли почти насквозь. Прохожие оборачивались, провожая взглядами мою персону. На их лицах читалось искреннее удивление. Мокрый, помятый лейтенант милиции вызывает у людей некоторое волнение.
В отделении меня встретила знакомая картина: суета, колгота и коллеги, которые бегали по этажам, создавая имитацию бурной деятельности.
Дежурный сержант, когда я с невозмутимой физиономией появился на пороге, удивленно поднял брови, но вопросов о моем внешнем виде задавать не стал. А вот насчет остального…
– Товарищ лейтенант! – Окликнул он меня из окошка. – Вам велено явиться в кабинет к Василию Кузьмичу. Там совещание вроде срочное. Он злой сильно. А вы еще и опоздали…
Я поблагодарил сержанта, затем двинулся по лестнице на второй этаж. Подошел к нужному кабинету, тихонько постучал и, открыв дверь, браво гаркнул в сторону всех присутствующих:
– Разрешите войти?
– Да уж разрешаю! – Раздался недовольный голос полковника.
В кабинете за столом сидели Семёнов, мрачный, как туча; Сериков, сияющий, как пасхальное яйцо; опер Волков и сам полковник. Зама по оперативной работе сегодня не было. Видимо, нашлись более срочные дела.
Семенов бросил на меня короткий взгляд, в котором читалось: «Ну, ты и влип, парень». Я тихонечко просочился в кабинет и устроился рядом со старлеем, на свободном стуле.
– Петров! – рявкнул Василий Кузьмич, как только моя задница прикоснулась к жесткой «сидушке». – Какого дьявола?! Мы уже минут пятнадцать тут сидим. Тебя, красавца такого, ждём. Ты же у нас вчера морг посещал. Хотелось бы получить отчет. А заодно объясни-ка опоздание и… – Василий Кузьмич окинул меня взглядом. – И свой внешний вид. Что-то я не заметил дождя на улице. Который хоть как-то мог бы оправдать это… это…
– Непотребство. – Услужливо подсказал Эдик.
– А вас, товарищ капитан, никто не спрашивал! – Гнев полковника моментально переключился на Серикова.
Правда, ненадолго. Начальник отдела посопел пару секунд, пуская ноздрями невидимый пар и гипнотизируя следака яростным взором, потом снова вернулся ко мне.
– Да, Петров! Непотребство. – Закончил Василий Кузьмич свою мысль.
Семёнов кашлянул и попытался вступиться.
– Товарищ полковник, Петров, он… мы вчера засиделись с бумагами. Разбирали и систематизировали. Он, наверное, устал…
– Молчать, Семёнов! – отрезал полковник. – Ты уже нам тут рассказывал сказки. О возможных причинах опоздания лейтенанта Петрова. Спасибо. Накушались. Как в школе, ей-богу. Не хватало еще историй про бабушку, которую Петров все утро переводил через дорогу. Видимо, туда-сюда. Бабушка попалась просто крайне неопределённая. Не знала, на какую сторону ей точно надо. Теперь я хочу услышать что-нибудь от самого лейтенанта.
Все взгляды уперлись в меня. Сериков, смотрел с хищным, голодным интересом, ожидая продолжения спектакля, в котором мне отведена роль жертвы. Волков просто пялился, не скрывая скуки. А вот Семёнов… Он смотрел все с той же обидой. Похоже, крепко я зацепил старлея сегодняшней ситуацией в общаге.
Я поднялся с места, вытянулся в струнку, стараясь не обращать внимания на злорадство Эдика.
– Товарищ полковник! Вчера поздно вечером, возвращаясь домой, я решил проверить район старого депо, так как появилась информация о странных звуках, доносящихся оттуда в ночь убийства Воронова. В темноте не заметил открытый люк и… упал в технический колодец…
Рядом тихонько «хрюкнул» Семёнов. Так понимаю, это была реакция на мои слова. Старлей просто прибалдел от того, какую чушь я нёс.
– Просидел там несколько часов, пока меня не нашли рабочие утром. Сразу прибыл в отделение, не заходя в общежитие. Иначе опоздал бы еще больше. – Отчеканил я уверенным тоном.
При этом смотрел полковнику прямо в глаза, взгляд не отводил.
Ложь была на грани фола, но другой легенды у меня не имелось. Промокнуть до нитки в техническом колодце – звучало хоть сколько-то правдоподобно. Рассказывать, как меня кто-то поливал из ведра водой – вообще мало тянуло на реальную историю. Ну… Если, конечно, не вдаваться в подробности.
К тому же, судя по тому, как начальник отдела отчитал Семёнова, старлей тоже не стал говорить правду о нашем утреннем приключении. А значит, можно не бояться, что мы будем врать разное. Все равно же время.
Безрадостный несколько секунд молча изучал меня. Я прямо видел, как работают шестеренки в его голове. Полковник пытался понять, говорю я правду или сочиняю. Версия была настолько бредовой, что могла оказаться вполне достоверной.
Я стоял столбом, пялясь в одну точку. Ждал решения начальства.
Семёнов, сидевший рядом, несколько раз вздохнул и поелозил на стуле. Он-то, в отличие от остальных, знал, что произошло на самом деле. Вернее, частично знал. Мокрая форма для Виктора тоже оставалась загадкой. Но по его этой возне и вздохам я понял, старлей считает меня потерянной для общества личностью. Мое наглое, уверенное вранье произвело на него неизгладимое впечатление.
– В колодец… – Хмыкнул, наконец, полковник. – Идиотизм… Как нам бороться с преступностью, если под носом ни черта не видим. Ни трупов, ни канализационных люков. Ну теперь хотя бы понятно, чего нам тут Семёнов ахинею несусветную нёс. Он тебя сам потерял. Будь осторожнее, лейтенант. Ты нам нужен целым. Садись.
Я с облегчением рухнул на стул. Первый этап был пройден успешно. Теперь оставалось самое сложное – рассказать начальству все, что смог выяснить, но в той пропорции, которая позволит одновременно выполнить долг инквизитора и сохранить честь мента.
– Итак, – полковник сложил руки на столе. – Прошло два дня. Труп в кустах не опознан. Свидетель Поташевский – в бегах. Никакого движения. Мне уже звонили из горкома, интересуются, почему у нас в мирном городе морозные покойники появляются…
Внезапно начальник отдела осекся и замолчал. Потом его глаза медленно начали округляться, а внимание снова сосредоточилось на мне.
– Погоди-ка, Петров… Какой, к чертовой матери, Воронов? Ты о чем вообще? У нас что, еще и Воронова убили? Это кто такой?! Почему я не в курсе?! – Голос Василия Кузьмича с каждым предложением набирал громкость, грозя вот-вот перейти на крик.
Ровно пять минут потребовалось полковнику, чтоб до него дошла информация, сказанная мной ранее. Ну что ж… Не все обладают быстрым и живым умом…Зато он человек хороший. Если верить Семёнову.
В общем-то, момент настал. Если я сейчас не расскажу о том, что выяснил, дело скорее всего «похоронят». Что мне это даст?
С одной стороны, как инквизитор, я поступлю верно, если промолчу. Но с другой… История с этим убийством становится все запутаннее и сложнее. Тайком я ею уже заниматься не смогу. Значит, мы должны выяснять причины случившегося всем составом.
– Товарищ полковник, разрешите отвечать? – спросил я, приняв окончательное решение.
– Ясен пень, Петров?! Отвечай! – рявкнул багровеющий Безрадостный.
Видимо, в его воображении уже рисовалась картина, как он объясняет своему начальству, с хрена ли в столь спокойном городишке жмурики начали плодиться, как грибы после дождя.
– Хорошо. Тогда сразу уточню. Нет, никаких новых трупов никто не находил. Просто у меня появилась информация по старому.
Я сделал паузу, собираясь с мыслями. Та версия, которую нужно знать коллегам, формировалась в моей голове прямо на ходу. Такими темпами я скоро книжки писать начну. Сочиняю, как заправский сказочник.
– Вчера, в ходе оперативной работы, мне удалось установить личность погибшего. Это Евгений Воронов, предположительно проживающий в Москве. – Выдал я первую порцию своей полуправды. – Предположительно, потому что это пока неуточненные данные. Первичные.
В комнате воцарилась тишина. Сериков перестал ухмыляться. Его взгляд стал острым и колючим.
– Оперативной работы… – Тихо хмыкнул себе под нос следак. – Ты гляди, сколько у нас умельцев. И участковые, и оперативники в одном лице…
– Капитан! Помолчал бы! – Полковник зыркнул на Эдика раздраженным взглядом, а затем, посветлев лицом, повернулся ко мне и добавил ласковым голосом, – Продолжай, лейтенант.
Василь Кузьмич откинулся на спинку своего кресла, потянул галстук, ослабляя узел.
– Давай только энергичнее. А то меня такими темпами точно инсульт хватит. И выражайся точнее.
– Согласно имеющимся на сегодня данным, – Продолжил я, – Воронов оказался в нашем городе проездом. Он студент-заочник, археолог. Изначально планировал отправиться в Геленджик, но по неизвестной причине остался здесь. Жил в гостинице. И вот что самое важное… – я снова сделал театральную паузу, демонстративно глядя на Серикова, – Крик в ночь убийства был слышен не там, где нашли труп, а в районе старого железнодорожного депо. Тело, судя по всему, было перенесено. То, что кричал именно Воронов, совершенно верно. Мы не смогли добиться ничего от свидетелей, потому что искали не там. Уверен, если опросить жителей домов, расположенных рядом со старым депо, найдутся те, кто подтвердят мои слова.
Эффект был именно таким, на какой я рассчитывал. Сериков вскинулся, будто его кипятком ошпарили. Лицо Эдика пошло красными пятнами, а на лбу выступили бисеринки пота.
– Откуда эти сведения?! – выпалил он, вставав с места и опираясь ладонями о стол. – Почему не были доложены сразу? Какой источник? Оперативная разработка? Чья? Дело предельно ясное. Парень умер из-за остановки сердца. У нас это все указано в отчете. А Поташевский ваш, увидев труп, испугался ответственности и сбежал. Нужно объявить его в розыск и закрыть эту историю. Нечего сеять панику.
Эдик выглядел максимально уверенным. Слишком уверенным. Как будто очень хотел поскорее спихнуть дело в утиль. Он специально засыпал меня вопросами, чтоб сбить с толку. Но при этом его ехидность сменилась настороженной агрессией. Похоже, я попал в самое больное место товарища капитана – в его профессиональную компетенцию.
– Источник анонимный, – Ответил я, стараясь сохранять спокойствие. – Но надежный. Пока, простите, не могу его назвать. Ну или назову товарищу полковнику в приватной беседе. Такой была просьба моего информатора. Думаю, те сведения, которые он готов предоставить, гораздо важнее чем ваша, товарищ капитан, осведомлённость. Информация поступила ко мне только вчера вечером, я как раз шел ее перепроверять, когда… упал в колодец.
– Анонимный источник? – Сериков фыркнул, но в его фырканье слышалась неуверенность. – Очень удобно, лейтенант. Очень удобно. И что, вы предлагаете? Гоняться за призраками? На основе каких-то анонимных рассказов.
– Ну, что ж вы, товарищ капитан, а вдруг… – Не удержался Семёнов. По его довольному лицу было видно, что старлей кайфует от того, как бесится Эдик. – Кто-то просто делать ничего не хочет. А Петров, он парень старательный…
– Старательный? – передразнил Семёнова Сериков. – Петров либо скрывает важную информацию, либо фантазирует! Товарищ полковник, это несусветная чушь!
Василий Кузьмич смотрел на нас со следователем с таким видом, будто мы два игрока, которые прыгают по теннисному корту, посылая друг другу мяч. Он вертел в руке карандаш и явно осмыслял все, что было мной сказано. Наконец, начальник отдела поднял руку, требуя тишины.
– Хватит. Раскагакались, как бабки на базаре. Петров, твоя информация, мягко говоря, неожиданная. Могу согласиться, что жителей района возле депо надо опросить. Но… – Полковник тяжело вздохнул, – Зачем кому-то перетаскивать труп да еще так далеко от места смерти? А вообще, конечно…Если парня убили в одном месте, а тело мы нашли в другом, это меняет картину. Это уже не естественная история. Это похоже на убийство. Возможно, неумышленное. Но все же.
Полковник подумал еще пару секунд, а потом ударил кулаком по столу.
– Значит, так. Заводим дело об убийстве Евгения Воронова. Назначаю ответственным следователя Серикова. Петров, ты будешь его помощником, в силу… осведомленности и нестандартного подхода к работе. Семёнов, ты продолжаешь работу на участке, но оказываешь содействие. И чтоб у меня на столе был план оперативно-следственных мероприятий, в конце-концов! Мне сколько раз надо это сказать, что вы работать начали?! Чем быстрее, тем лучше! Все ясно?
Сериков скрипнул зубами, но спорить не стал. Он бросил на меня взгляд, полный такой ненависти, что я буквально нутром почувствовал – Эдик отыграется. Непременно. Выждет время, а потом сделает гадость.
– Ясно, – пробормотал следак.
– Так точно, – хором ответили мы с Семёновым.
Волков просто промолчал. Его вообще никто не упоминал.
Когда вышли из кабинета, Сериков сразу пошел в атаку.
– Ну, помощничек, – прошипел он, хватая меня за локоть и оттаскивая в сторону. – Поздравляю с назначением. Теперь мы с тобой одна команда. И я настоятельно рекомендую тебе поделиться со мной всем, что ты знаешь. Всеми твоими «анонимными источниками». Понял?
– Понял, – кивнул я, высвобождая руку. – Но повторю еще раз. Пока не могу. Если вы, товарищ капитан, продолжите вести себя как истеричная, баба, я буду вынужден попросить полковника отстранить меня от дела. А это не в ваших интересах. Потому что вы ни черта не знаете, а мне за сутки удалось выяснить достаточно много. Поняли?
Сериков втянул воздух через сжатые зубы, ядовито улыбнулся и ушел в сторону своего кабинета. Молча
– Ну ты и влип, Вань. – Семёнов, который наблюдал за мной и Эдиком со стороны, подошел ближе, – Сериков тебя теперь живьем сожрет. Он терпеть не может, когда кто-то лезет в его огород.
– Я знаю, Виктор, – устало сказал я. – Но другого выхода не было.
Глава 4
После совещания мы с Семёновым отправились в кабинет участковых. Я чувствовал себя так, будто меня засунули в стиральную машинку, а потом несколько раз в ней прокрутили на режиме особо быстрой стирки. Мокрый, помятый, уставший. Голова была забита таким количеством информации, что хоть на стену лезь. А теперь, в довесок к этому, я еще должен работать в паре с Сериковым.