Серебряные нити Шардена. Пепел и тис

– Почему? – неожиданно спросил Эврен позади.

– Кажется, он был первым Дарханом, который смог вырвать наш род из лап нищеты. Уж не знаю, как ему это удалось, но он положил начало капиталу Дарханов, но вместе с этим – к нему пришёл страх потерять всё. У Альвиана было, насколько я помню из рассказов отца, около десяти охранников, которых он постоянно менял в целях безопасности. И, разумеется, из каждого его постоянного места пребывания – наше родовое поместье или же его кабинет в Академии – вёл наружу такой подземный туннель, о котором знала только наша семья. Он не доверял знание об этом ходе даже лигатам и преподавателям.

– А как он умер? – нахмурилась я, припоминая историю Академии Шардена. Мысль крутилась в голове, и я никак не могла поймать её за хвост. – Альвиан… хм… а это не он, случайно…

– Повесился, всё правильно. – мрачно закончил историю Солейл. – Он сам свёл себя с ума, и, в конце концов, не смог жить с этой паранойей. Кстати, покончил с собой он в своём же кабинете. – заговорщически подытожил парень.

– Да уж, – протянула я. – Врагу не пожелаешь.

– О, да что ты, кого ты обманываешь. Неужели не пожелала бы такой смерти тем, кто сейчас бесчинствует в Шардене? – усмехнулся Дархан. Он не дал мне время обдумать ответ, потому что резко остановился, и я чуть не врезалась в его спину. – Пришли.

Через такие же хитро уложенные камни мы выбрались в кабинет ректора. С лёгкой руки Солейла тяжёлый шкаф отодвинулся так, словно ничего не весил, открывая нам просторную комнату с высоким потолком и тёмными шторами. Пусто.

Лампы были погашены, но окно оставлено приоткрытым – лёгкий ночной сквозняк, возникший при открытии прохода, тронул мои волосы, шевельнул портьеры и принёс запах мокрого камня и осенних листьев. Интерьер был страшно богатым – тёмное дерево, куча непонятных золотых безделушек, мягкие ковры, тяжёлый, дубовый, отполированный до идеального блеска стол и – оно! – огромное кожаное кресло с невероятными подлокотниками. Наверное, оно было раза в два больше того, что стояло в тысяча сто одиннадцатом кабинете.

Эврен ловко вернул шкаф на место, и сквозняк исчез.

– Добро пожаловать, – Солейл, едва ступив на ковёр, развернулся к креслу ректора и плюхнулся в него так, будто это его законное место. Ещё ноги на стол бы закинул. – Честно? Безвкусица. – он схватил со стола золотую палочку неизвестного назначения и покрутил её в длинных пальцах, а затем – закинул ноги на стол. Идиот.

Я закатила глаза так, что почти увидела собственный мозг.

– Слезь немедленно и положи на место. Если тебя застукают именно в этой позе – Академия сложит про тебя легенды, и все они будут о том, что ты умер как идиот.

– Дархан, будь добр, замолчи и послушай госпожу Мирст. – тихо произнёс Эврен, осматривая кабинет.

Я абсолютно не возражала против такого указа – чем меньше Солейл открывает рот, тем меньше у меня соблазна ударить его чем-нибудь тяжёлым. Но, разумеется, он ухмыльнулся ещё шире, и только заговорщически наклонил голову в мою сторону, как будто разделяя со мной какой-то заговор против Магистра.

– Мы просто выйдем отсюда, как ни в чём ни бывало? – прошептала я. Солейл пожал плечами. – Эй, Импровизация, давай, подсказывай! – шикнула я, стараясь не двигаться, чтобы не испачкать ничего ботинками. Тёмный силуэт Дархана в кресле зашевелился.

– Здесь всё просто, – он достал из кармана своего пальто одинокий ключ. – Я просто украл магический ключ у отца.

– У него тут что, нет охранных заклинаний? – нахмурилась я.

– Есть. – подал голос Эврен, который уже стоял у двери и внимательно её осматривал. – Не феронова вязь, конечно, но посерьёзнее – смею предположить, что дверь пускает только Дарханов. Очень старое заклинание.

– Дай угадаю, это тоже идея Альвиана? – ткнула пальцем в небо я.

– Всё верно! – кивнул Солейл, вставая с кресла. Пристально осмотрев стол и положив палочку на место, он прошествовал к двери. – Чего стоишь? – кивнул он мне.

Я опустила взгляд вниз – прямо передо мной был широкий ковёр светлого цвета. Преимущество высокого роста: если парням хватило ширины шага переступить его, то я точно не смогу это сделать и испачкаю его – и вот этот след будет точно заметен, в отличии от того небольшого количества грязи, что мы принесли на тёмный пол. А вытаскивать ковёр было проблемой – прямо на нём стоял высокий изящный стеллаж с множеством стеклянных артефактов, хрустальных шаров и всеми возможными другими магическими штуками из стекла. Если это всё двигать, это займёт огромное количество времени.

– Ковёр, – вздохнула я. Или просто разуться и пойти босиком дальше? – Не смогу переступить, испачкаю.

– О, конечно, тогда оставайся тут! Госпожу Мирст победил беспощадный кусок шерсти… или что это. – фыркнул Солейл. – Прыгай давай. – но, затем, увидев мой испепеляющий взгляд, закатил глаза и протянул мне руку для опоры… одновременно с Эвреном.

О… неловко. Действительно неловко. Они переглянулись, и температура в помещении подскочила минимум на пару градусов. Выбора хуже не придумаешь.

Я решила никого не смущать, и, подумав, что логичнее всего довериться куратору – быстро схватила за руку Магистра, аккуратно перепрыгнув через ковёр. Солейл произнёс короткое заклинание самой обычной бытовой магии, и, щёлкнув пальцами, заставил полы заблестеть.

– Какого праха! – зашипела я. Пепел, да это же проще простого! Почему я об этом не подумала? – Ты что, не мог сразу это сделать?

– Да мне просто хотелось посмотреть на то, как ты будешь выкручиваться. – хохотнул он, за что получил ещё один тычок шпилькой. На этот раз – в бок.

На двери кабинета действительно было очень старое, но мощное заклинание, которое заставило меня осмотреть еле заметные магические колебания в благоговении. Солейл продемонстрировал поближе тот самый старинный магический ключ, который украл у отца – вроде ничем не примечательный, только с налётом времени, ажурный и украшенный ярким драгоценным камнем, блеснувшим в лунном свете. Я протянула руку, желая изучить столь необычный магический артефакт поближе.

– Э, нет, – шлёпнул меня по ладони Дархан. – Тронешь – заклинание может что-то заподозрить и среагировать на чужака.

– Больно надо. – насупилась я, но действительно заметила, как слегка изменились колебания вокруг двери в тот момент, когда я убрала руку от ключа. Солейл вставил ключ в замок, повернул – механизм тихо щёлкнул, и заклинание рассеялось. Парень выглянул в непроглядную тьму коридора, воровато огляделся, и дал знак выходить.

– Капюшоны, – тихо произнёс Солейл, накидывая на голову свой. Он предусмотрительно одел под чёрное пальто накидку с капюшоном, как и мы с Магистром. Ткань немного прикрыла обзор, но это было необходимо для того, чтобы нас не запомнили, если поймают. Я натянула повыше высокий ворот кофты под пальто, чтобы точно скрыть серебро татуировок, и натянула на руки чёрные перчатки. Отлично. Самая сильная отличительная черта точно скрыта.

Мы тихо выскользнули вслед за ним, и Дархан ловко запер дверь снаружи. Дверь на мгновение подёрнулась магической рябью, и я панически сглотнула, думая, что сейчас заклинание среагирует, но всё обошлось. Заклинание вернулось обратно без каких-либо проблем.

И тут, как назло, как по расписанию, – в этот самый момент где-то вдалеке послышались шаги. Разумеется, именно в этот момент! Сердце застучало в моей груди так громко, что я почти была уверена в том, что таинственный незнакомец это тоже слышит.

– Отлично, – прошипела я, вцепившись в рукав Эврена. – Нас найдут. Нас…

– Тихо, – так же шёпотом бросил он, выхватывая из ближайшей тени серебристую нить. Заклинание тишины поглотило все издаваемые нами звуки, но при этом – скрыло все, что звучали извне!

– Охренеть, – прошептал Солейл, и я чуть не стукнула его локтем в бок. Он огляделся по сторонам, не понимая, куда делись звуки мира вокруг. Пропало всё: ветер, гуляющий где-то в коридорах, далёкое карканье ворон и тихий шум дождя, накрапывающий вне стен Академии. Когда я испытала на себе заклинание тишины впервые, моя реакция была такой же. Охренеть.

– Молчи, – прошипела я.

Но он только хмыкнул.

– Скажи честно, Айлин, если нас поймают, то это будет худшее свидание в твоей жизни?

Свидание?! Я едва не закашлялась, но Эврен резко обернулся, не обращая внимания на нашу перепалку.

– Дархан, – произнёс он ровно. – Сейчас ты выучишь одно заклинание.

– Что? – Солейл округлил светло-серые глаза. – А, нет. Нет-нет-нет. Я к этому не готов. Я человек творческий, а не обучающийся по приказу.

– Считай, что это – творческий момент, – спокойно сказал Эврен, поправляя изысканные чёрные перчатки из кожи. – Если через минуту здесь окажется кто-то посторонний, у нас не будет выбора. Ты должен уметь вырубать людей быстро и тихо.

– Ты хочешь, чтобы я кого-то вырубил?! – Солейл испуганно поднял брови. – Ничего так первый урок. Может, для начала какой-нибудь «зажги свечку», а потом уже «спрячь тело»?

Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться иррационально, но Эврен не шутил. Его глаза сверкнули в темноте так, что даже у меня внутри что-то дёрнулось.

– Я не спрашиваю. – сказал он холодно.

Повисла тишина, и Солейл замер. Улыбка слетела с его лица, осталась только эта дерзкая искорка – и страх, тщательно спрятанный за бравадой.

– Заклинание простое… – начал Эврен. И вот – из-за угла показался свет. Лёгкое дрожание фонаря в руках худенькой фигурки с длинной косой, перекинутой через плечо. Студентка. Совсем девчонка, видимо, первокурсница, и – вот оно, счастье! – с глазами, полными ужаса, когда её взгляд упёрся в нас. Она замерла как вкопанная, вперившись взглядом в нас.

– «Somnus Umbrae». Представь, что магия – это одеяло, которым ты накрываешь её. Пасс рукой тебе здесь не важен…

– Ты издеваешься?! – прошипел Солейл. – Она же девчонка! Я не умею! У меня руки для браслетов и колец, а не для теневых одеял!

– Дархан! – гаркнул Эврен так, что даже я вздрогнула. – Или ты это делаешь, или она сейчас сбежит!

Студентка, благо, была очевидным тормозом, потому что ещё не дала дёру.

– Ладно, ладно! – Солейл нервно вскинул дрожащую ладонь. – S… Somnus Umbrae! – неуверенно произнёс он.

И магия Тени, густая, холодная, как жидкое серебро, подчинилась, скользнула по воздуху и накрыла девушку серебристой вуалью, отправляя в крепкий сон. Я ринулась к ней, в последний момент успев подхватить и студентку, и фонарь – если бы он упал и разбился, на этот шум точно бы кто-нибудь прибежал. Девушка, не без моей помощи, осела на пол тихо, будто тряпичная кукла.

– Охренеть, – выдохнул Солейл, ошалело глядя на свои руки. – Я что, реально это сделал? Я теперь, значит, опасный парень? Может, мне и зарплату Магистра начнут платить?

– Дурак, – выдохнула я, помогая Эврену перетащить бесчувственную девчонку в тёмный угол между шкафами. Её тело будто совсем ничего не весило, либо это был адреналин в моей крови. Сердце колотилось так, что казалось – вот-вот выпрыгнет наружу. – Надеюсь, она не храпит.

– Не будет, – сухо заметил Эврен, поправляя ей голову так, чтобы выглядело, будто студентка просто уснула. – Заклинание сильное. Через час проснётся и ничего не вспомнит.

– Через час?! – Солейл вытаращил глаза. – А если раньше? Если тут найдут тело? Я, конечно, не против эпатажа, но это уже слишком!

Тело! Я зажала рот ладонью, чтобы не прыснуть. От страха и нервов смех рвался наружу, как пар из чайника. Эврен метнул в меня взгляд – холодный, но такой, что в груди у меня сразу сделалось жарко.

– Да она не мертва, успокойся. – сглотнув, я вручила Солейлу фонарь. – Поздравляю с теневым дебютом.

– Двигаемся, – тихо скомандовал Хаэль. – Время играет против нас.

Солейл подмигнул мне, всё ещё не до конца оправившись от собственного «подвига». Оранжевый магический шарик света, заключенный в фонаре, взволнованно затрепетал, когда парень возбуждённо потряс им, приглашая идти следом за ним.

– Скажи честно, серебрянка, ты хоть чуть-чуть впечатлена? Я достойный теневик? – тихо произнёс он, играя бровями.

– Да, – я кивнула со всей серьёзностью, и блондин зарделся, вскинув подбородок. – Ты сделал то, что умел любой ребёнок Тихого Круга.

Он обиженно фыркнул, взметнув полы пальто, но ничего не сказал и чуть ускорил шаг, отрываясь от меня.

Дальнейший путь до библиотеки прошёл спокойно – Этерна благоволила нам, и коридоры были пусты. Заклинание тишины прекрасно заглушало наши шаги, делая их бесшумными. Слава всем богам, что от кабинета ректора до святая святых Академии оказалось совсем недалеко.

Всё шло слишком уж как-то гладко: и ни мирида-хранителя, и ни одного патрульного, ни одного студента мы не встретили. Да что там – по счастливой принадлежности мистера Импровизации к семейству Дарханов – дверь в запретную секцию библиотеки Академии Шардена открывалась тем же самым ключом, что и кабинет ректора. Слишком уж всё просто!

Мы вошли в запретную секцию библиотеки, и мир будто замер. В нос сразу ударил терпкий запах старой бумаги и пыли, смешанный с едва уловимым ароматом воска и древнего дерева. Полумрак, разбавленный холодным, ярким лунным светом, играл на переплётах книг, путался в огромных оконных витражах, превращая их в странных существ, наблюдающих за каждым нашим шагом. Окна были произведением искусства. Они тянулись от пола до потолка и были украшены цветными витражами, что складывались в витиеватые узоры.

Я втянула спёртый воздух, чувствуя, как лёгкая дрожь проходит по спине – смесь страха и трепета. Сотни, нет, тысячи книг! Ряды старинных фолиантов тянулись до невероятно высокого потолка, а верхние полки скрывались в пыльном тумане полумрака. Зал, слава Этерне, вроде был пуст.

– О боги… – выдохнула я шёпотом, проводя пальцами по ближайшим переплётам и ощущая холод, прошедший сквозь ткань перчаток. Металлический, слегка шероховатый блеск на некоторых фолиантах заставлял сердце биться быстрее.

Солейл остался у двери, держа ключ наготове. Его поза была столь непринуждённа, словно мы здесь были просто на прогулке. Я невольно залюбовалась тем, как лунный свет очерчивал его фигуру в полумраке, но тут же отвернулась – нельзя расслабляться. У нас очень мало времени. Эврен прошёл мимо меня, быстро осматривая библиотеку. Каждый его шаг бесшумно скользил по полу, не нарушая покоя книг.

Я оглянулась вокруг: полки с книгами стояли вплотную, создавая узкие коридоры между рядами. Где-то вдали, среди стеллажей, мерцало что-то, похожее на стеклянный глобус. Верхние полки скрывались в полумраке, книги там были кожаными, выцветшими, потрёпанными временем, с надписями на забытых языках. Узкие деревянные лестницы поднимались к ним, приглашая рискнуть. Как среди этого великолепия найти одну маленькую книгу?..

Я глубоко вдохнула, чувствуя, как пыль едва щекочет ноздри, смешиваясь с ароматом пепла и тиса, что шлейфом тянулся от Хаэля, который вернулся ко мне.

– Десять минут, – тихо произнёс Эврен. – Ищи всё, что связано с Тенью. – он наклонился ко мне ближе, и чёрная прядь его волос, выбившихся из хвоста, легко коснулась моего лба. – Синяя книга с серебряным фолиантом. Помнишь? – хрипло прошептал он.

Помню. Прекрасно помню архивы и последние из четыреста двадцати секунд.

– Помню. – сглотнув, ответила я. Эврен отстранился, а я сделала шаг назад, смотря в его тёмные глаза. Тьма и окружающий интерьер определённо шёл ему, придавая его высокой фигуре в чёрном дополнительный флёр таинственности и загадочности. Хмыкнув, я отвела взгляд, чтобы не отвлекаться. Книга из архивов Круга. Каковы шансы того, что мы найдём её здесь?

Мы разошлись, и мои пальцы уверенно заскользили по полкам. Некоторые книги были тяжёлые, с металлическими застёжками, другие – тонкие, с переплётами, трещавшими под пальцами и рассыпающиеся от времени. Я открывала их наугад, и казалось, что страницы говорят со мной голосами своих авторов, древних магов. В каждой книге была своя история – о забытых ритуалах, запрещённых заклинаниях, которые заставляли даже мою кровь стыть в жилах.

Я находила и совсем пустые книги, томики с полностью чёрными страницами, гримуары, запертые на замки и закованные в цепи, которые светились едва уловимым светом, когда я касалась их пальцами.

Что я ищу? "Механизмы сновидений", "Химеры и их создатели", "Древние порталы", "Алхимические иллюзии", "Пыль времени"… ничего, что мало-мальски было бы похоже на теневую магию. Совсем. Сердце бешено колотилось, руки дрожали от напряжения и азарта.

Каждый звук – лёгкий шорох, перелистывание страницы, разрывал тишину как громкий крик. Где-то вдалеке слышались шаги Эврена, и я напряжённо вслушивалась – не ходит ли тут кто-то ещё? Я не чувствовала присутствие ничьей магии, но магическое чутьё тоже можно обмануть. Пальцы сжали переносицу. Ощущение холодной кожи перчаток немного отрезвило.

Благо, нам сегодня хотя бы повезло со светом – царило полнолуние, и яркий лунный свет полностью заливал библиотеку. Таким образом хотя бы можно было прочесть названия фолиантов.

Правда, задачу это совсем не облегчало. Неподалёку послышалась тихая ругань Хаэля.

– Пять минут. – тихо возвестил Солейл где-то у меня за спиной. – Успехи есть?

– Успех в том, что нас до сих пор не поймали. – пробормотала я больше себе под нос, чем в ответ парню. Отставив в сторону очередную тонкую книгу, которая начала рассыпаться у меня в руках, я вздохнула.

В полумраке полок, где лунный свет играл на пыльных переплётах и отражался в стеклах редких глобусов, стоявших на полках, книги казались живыми. Они тянули к себе, заманивая в свои тайны, шепча обещания знаний, которые смертным, казалось, не предназначались.

Я осмотрелась – Эврен неподалёку скользил между полками с молниеносной грацией хищника. Иногда он останавливался, наклоняясь к книгам и быстро пролистывая их, танцуя длинными пальцами по вееру раскрывающихся страниц.

Следующий стеллаж – ряд с толстыми фолиантами, которые, казалось, были созданы для того, чтобы их никто не читал. «Забытые Симфонии Стихий». Ничего. Следующая – «Сад Бездонных Лепестков». Её страницы шуршали, как сухие цветы. Трактат по травничеству с большой главой, посвящённой ядам. Не та книга. Прах. Судя по всему, моя догадка о том, что здесь мы можем найти ту самую книгу, оказалась неверной.

– Идём, – тихо произнёс Хаэль позади меня. – Здесь ничего нет. Мы ошиблись.

– Я ошиблась, ты хотел сказать? – бесцветным голосом спросила я, ощущая, как плечи опускаются под тяжестью разочарования от самой себя.

– Может, ты и ошиблась, – равнодушно пожал плечами он. – Но мы же работаем вместе. Поэтому – мы ошиблись.

Я понуро опустила голову, стараясь не выдавать расстройства. Мы всё это затеяли зря.

– Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и всё равно жалеть. – мудро изрёк тёмный силуэт куратора.

– Ты прав.

Как всегда. Я не видела его лица, которое скрывал капюшон, но явно ощущала аромат пепла и тиса, который окутал меня терпким облаком. Мы направились к Солейлу, стараясь не задевать никаких артефактов, которыми была завалена библиотека – стеклянные колбы с неизвестным содержимым, фолианты с металлическими застёжками, лежащие огромными стопками в каком-то своём порядке, тёмные свитки из чего-то, что напоминало кожу.

– Ничего не нашли? – укоризненный шёпот Солейла прошёлся ножом по сердцу, и я поморщилась, ощущая раздражение и волнение одновременно.

– Ты ещё! – шикнула на него я, но тут же выдохнула с досадой, встряхнув руками в попытке сбросить напряжение. – Прости.

– Бывает. Сейчас – уносим ноги. – Дархан выразительно постучал пальцем по изысканным наручным часам, роскошно блеснувшим в лунном мареве. Единственное украшение, которое он сегодня себе позволил.

Мы тихо вышли из библиотеки, и, когда Солейл уже закрывал дверь – я подняла взгляд, и мой взгляд упал на небольшой стеллаж у самого окна. Из самого помещения библиотеки его видно не было – он был очень узким и невысоким, почти незаметным – обзор на него перекрывал огромный книжный шкаф, тот самый, где я изучала «Механизмы сновидений». Там, на полке этого маленького стеллажа, среди книг с одинаковыми тёмно-синими переплётами, сверкнул едва уловимый серебристый отблеск.

Сердце прыгнуло прямо в горло. Я оттолкнула Дархана.

– Эй! Вернись! – зашипел он мне вслед, но я уже не слышала. Я уже была там, у стеллажа с книгами, увенчанными тёмно-синими обложками. Серебряная нить, которая оплетала переплёт одной из них, радостно сверкнула, при касании признав во мне обладательницу родной магии.

У меня не было времени разбираться, та ли это книга из архива или просто какая-то книга о Тени – я схватила её, и, победно вскинув руку, бесшумно выбежала из библиотеки навстречу шокированному Солейлу и удивлённо расширившимся глазам Эврена, который почему-то был очень бледным. Что-то не так? Вроде та книга, о которой говорил Хаэль. Тёмно-синяя с серебряным переплётом, я ведь не перепутала?

– Я… – развернувшись к двери, начала я, осматривая заветный фолиант. Ну да, тёмно-синяя с серебряным переплётом, который радостно мерцал в моих руках. – Что…

Но фраза осталась не законченной. Солейл с округлившимися глазами молниеносно запер дверь библиотеки магическим ключом Дарханов. Металлический щелчок разрезал тишину коридора острым лезвием, и я панически сглотнула, готовая тотчас сорваться и бежать, пока не сотру ноги в кровь! Дархан рядом встревоженно выдохнул, и даже Хаэль тихо выругался, хватая меня за локоть и утягивая за собой в сторону кабинета ректора.

– Umbra, tene sussurrum! – отрывисто прошептала я заклинание тишины, кое-как вытягивая серебристую нить из воздуха.

Я не стала сопротивляться здравому смыслу и схватила Магистра за руку, чтобы ускориться. Второй рукой сунула книгу во внутренний карман плаща, благо, она была небольшой и легко поместилась. Солейл, чуть замешкавшись, вырвал ключ из двери и помчался за нами. Я протянула ему свободную ладонь, и он схватился за неё, догоняя нас. Плечо заныло, но я, поморщившись, дёрнула Солейла на себя, и он вырвался вперёд.

Девчонка, которую мы усыпили, всё так же мирно спала там же, где мы её и оставили. Дверь кабинета ректора виднелась уже совсем близко, и Солейл буквально пролетел последние несколько метров, с размаху вгоняя тот же самый ключ в замочную скважину. Дверь грохнула, замок недовольно вскрикнул, но поддался.

Мы ввалились внутрь. Дархан с треском захлопнул дверь и запер еёизнутри, пряча ключ в карман пальто, а затем – прислонился спиной к двери, тяжело дыша. Капюшон сполз, светлые волосы растрепались, на лбу выступила испарина, светло-серые глаза стали размером с блюдца. Он был белее снега.

– Твою… мать… – я сложилась пополам от боли в боку и скинула капюшон, отнимая прилипшие волосы с лица. Воздух резал лёгкие без ножа, и я захрипела, мечтая о стакане воды. Эврен потёр ладонями лицо, высказав что-то нелестное и явно нецензурное.

Это был тревожный побег. Побег от того, перед чьим носом в капюшоне Солейл запер дверь запретной секции.