Ветер

1. Атал

Залитый светом двор старинного университета был пуст, все студенты ушли на занятия. Двор окружала высокая крытая галерея с арками, украшенными затейливой резьбой, вся увитая цветущими лианами. Заросли служили домом многочисленным птицам с пышным оперением, ярким, как цветы. Деловито разгуливая между лавочек опустевшего двора, птицы периодически устраивали шумные потасовки, разноцветные пёрышки салютом разлетались по всей площади.

Во двор, галдя и толкаясь, зашла группа детей во главе с молодой учительницей, напуганные птицы взвились в воздух и расселись на лианах, недовольно ожидая, когда люди уйдут, и можно будет вернуться к поискам крошек. В университете находился музей, школьники часто приезжали на экскурсии, вот и сейчас группа детей лет десяти дружно направлялась к главному зданию. В одинаковых ярко-жёлтых кофточках они и сами напоминали экзотических птичек. Сходство дополняли плавные движения длинных рук, похожих на крылья. Все они принадлежали к расе аталанов –руки, ноги и пальцы их представителей длиннее, чем, у земных людей, они низкорослые, зеленоглазые и черноволосые. Планету Манг-алан населяют людьми разных рас, на ней много воды, нет больших континентов, только острова, собранные преимущественно в северной части.

Их жители приспособились к суровым условиям – климат на планете холодный, больше половины года острова покрыты снегом, лето короткое и прохладное. Лишь один остров расположен обособленно: из-за близости к экватору летом там жарко, зимой, примерно в течение месяца1, прохладно и дождливо, а в остальное время стоит тёплая, комфортная погода. На относительно небольшом острове есть всё: плодородные поля, густые леса, полезные ископаемые, в прибрежных водах изобилие рыбы. Этот остров как раз и населяют аталаны – и сам остров, и страна, и её столица называются одним словом – Атал2.

Проходя по площади, два мальчика заметили очень красивое пёрышко и бросились к нему. Один схватил пёрышко, другой с этим не согласился – он же первый его увидел! Завязалась драка.

– Прошу вас не шуметь, здесь идут занятия! – тихо попросила учительница, строго взглянув на мальчишек.

В аталском языке слова короткие, совсем нет шипящих звуков, зато есть необычные звуки, издаваемые при щёлканье языка. Как только школьники дошли до лестницы, двери здания распахнулись и начали выходить студенты, одетые в одинаковую студенческую форму – лёгкие голубые рубашки и синие широкие брюки. Сине-голубой поток заполнил всю лестницу, детям пришлось остановиться у стены галереи, чтобы подождать, пока все пройдут. Устало прислонившись к прохладной стене, учительница привела в порядок волосы и сняла очки. Словно по волшебству, без очков, она превратилась в сказочную красавицу: зелёные глаза с густыми ресницами казались огромными на нежном, как у фарфоровой куколки, личике. Маленький ротик, аккуратный нос – всё в её облике было совершенным.

Поток студентов, наконец, закончился, учительница с детьми стали подниматься по лестнице. В это время из двери вышли ещё две студентки.

– Там будет концерт, лотерея, лазерное шоу! Пойдём? – спросила одна из подружек, повыше ростом, по имени Ирмин.

– Когда?

– В следующие выходные.

– Не могу, у нас репетиция.

Девушку пониже звали Эйрлин, все называли её коротко – Эйр. Ветерок растрепал её непослушные волосы, заплетённые в тонкую косу, лёгким взмахом тонкой руки она убрала их с лица. Маленькая, худая и тонкая – казалось, эта девушка сейчас слегка оттолкнётся ножкой о ступеньку и полетит над площадью, сама как лёгкий ветерок. На её фоне высокая, крепкая Ирмин казалась ещё выше. Крупные черты лица придавали её облику простоватое выражение, но острый, цепкий взгляд внимательных глаз выдавал в ней способность мгновенно оценивать ситуацию и подмечать то, что другие могут и не заметить.

Теперь уже девушкам пришлось пропускать толпу детей, стоя у стены. На секунду встретившись глазами с учительницей, Эйр замерла, восхищённо глядя на неё, а та, смутившись, надела очки, приняла серьёзный вид, открыла дверь и придерживала её, пока вся группа детей не скрылась в здании.

– Ты знаешь, кто это? – спросила Эйр у Ирмин.

– Нет, впервые вижу. На экскурсию, наверное, прилетела с детьми.

Эйр в растерянности остановилась на лестнице.

– Опять все мысли о спектакле? – вздохнув, спросила Ирмин.

– Да, – улыбнулась Эйр. – Ничего не складывается, не могу понять, в чём дело. Нужно найти что-то, что вдохнёт в него душу.

– Переключись, пусть пройдёт некоторое время, тогда ты посмотришь на всё с другой стороны, – посоветовала Ирмин. – Это работает.

– Возможно. Тем более, в выходные у нас экскурсия. Ирмин, а полетели сегодня ко мне? Заночуешь у меня. Папа уехал на целую неделю, так грустно быть одной в пустом доме.

– Я ничего с собой не брала.

– Я дам тебе и пижаму, и халат. Полетели, пожалуйста! Поужинаем, уроки вместе сделаем.

– Да, да, и будем болтать до утра, как обычно!

– Не хочешь?

– Как это – «не хочешь»?! Ещё как хочу! Болтать до утра – моё самое любимое занятие! – смеясь, ответила Ирмин.

Девушки нажали кнопки на браслетах, и, непонятно откуда, появились лёгкие овальные доски, зависнув в воздухе чуть выше земли. Вставив ноги в специальные углубления, подруги взвились в воздух. Скорость полёта не превышала скорости шага, но воздушный маршрут был прямым и избавлял от необходимости преодолевать длинные подъёмы и лестницы города на горе. Эти доски назывались «мирсы», когда они не использовались, хранились в уменьшенном виде в браслете и увеличивались, когда нужно.

Уверенно держа равновесие, девушки летели по строго определённому маршруту, привычно соблюдая довольно сложные правила. Чтобы не задерживать движение, остановки на маршрутах запрещались, спуститься можно было только на специальных площадках, поэтому в городе построили вышки с лавочками и небольшими кафе, где можно сделать остановку, не спускаясь вниз. Девушки остановилась на одной из них, чтобы заказать ужин.

С открытой террасы открывалась восхитительная панорама города Атала – зелёная лавина парка спускалась к морю, по сверкающей глади скользили белые кораблики, чуть выше деревьев летали люди, а ещё выше плавно двигались разные летательные аппараты, лёгкие и бесшумные. Захватывающая дух картина разворачивалась на фоне фиолетового неба в затейливых узорах светло-жёлтых облаков. В зависимости от атмосферного давления облака Манг-алана могли быть розовыми, голубыми или зеленоватыми.

– Смотри, облака похожи на коротконогих людей под цветами! – заметила Эйр.

– Правда! А теперь люди растворились и превратились в морских животных со щупальцами. Ой… одни щупальца остались.

– Облачное кино!

– Точно!

– Кому не хватает вдохновения, обращайтесь к облакам!

Забрав заказ, девушки полетели дальше, к дому Эйр. Она жила в небольшом домике на вершине горы вдвоём с папой – известным в стране историком и писателем. Профессор Луан преподавал в Государственном университете, выступал на телевидении. Его приглашали читать лекции, проводить консультации, поэтому он часто уезжал в командировки. Пешком путь занял бы около часа, но полёт сокращал это время до двадцати минут. Девушки приземлились на специальной площадке и зашли во двор, где росли плодовые деревья и красивые, редкие цветы.

– Как поживает маленький кустик, который мы с тобой нашли возле вивария? – спросила Ирмин.

– О, он был почти без корней, я не надеялась, что он приживётся. А теперь полюбуйся, какой красавец!

Эйр указала на пушистый куст, контрастным пятном выделяющийся на клумбе из-за голубоватых листьев, похожих на кораллы.

– Ты волшебница! – удивлённо воскликнула Ирмин. – Я, честно говоря, не верила, что его можно будет реанимировать. Эйр – доктор растений! Давай будем делать уроки здесь, на качелях?

– Давай. Только сначала поужинаем, я такая голодная!

Подруги прошли в дом. У двери сидел литан, глядя снизу вверх огромными грустными глазами.

– А кто это у нас тут такой миленький, пушистенький, фиолетово-розовенький? Заждался хозяйку? – спросила Ирмин тоненьким голоском, взяла литана на руки. Она легонько погладила его по нежной, мохнатой шёрстке – малыш обвил её руку всеми тремя мохнатыми лапками, похожими на щупальца осьминога.

Подруги прошли на кухню, быстро поели, покормили литанчика и вышли во двор делать уроки, расположившись на качелях. Довольный зверёк свернулся калачиком на коленях у хозяйки и задремал.

– Какой он сладенький! – сказала Ирмин. – Жаль, в общежитии нельзя держать животных, я бы себе тоже кого-нибудь завела.

– Он уже старичок, спит почти целыми днями. Его мне папа подарил на день рождения. Мне тогда исполнилось… Сколько же мне тогда было лет? Лет десять, наверное. Пришли гости, папа позвал меня во двор, а там сюрприз: на дереве висят эти качели, украшенные цветами и бантами, а на них, на красивой подушечке, сидит маленький литанчик! Мой маленький дружок. Он знает все мои секреты.

– А я?

– Ты тоже! – смеясь, ответила Эйр. – Не так уж много у меня этих секретов. Кстати, в тот день рождения Сеуан подарил мне мягкую игрушку, на которой ты сидишь.

Ирмин с наигранным испугом вскочила, посадила игрушку рядом, с серьёзным видом погладила, и пожала лапку в знак того, что инцидент исчерпан.

– Тоже мой дружок, – смеясь, сказала Эйр. – А если добавить моих воображаемых друзей из театральных пьес, то получится, что я – прямо душа компании!

Подруги посмеялись.

– А твой папа кем приходится королю? – спросила Ирмин.

– Ты имеешь в виду степень родства?

– Да.

– Они не родственники. Вместе учились в школе, потом поступили в институт, служили в армии. Вместе ездили на раскопки, путешествовали. Многие думают, что они родственники, но это не так – они хорошие друзья.

– Ничего себе! Я всё это время была уверена, что вы родственники.

– Многие так думают. Хотя мы уже, действительно, стали как родные. Когда умерла мама, у папы начались проблемы с сердцем, он надолго лёг в больницу. Король с королевой тогда забрали нас с братом к себе. Потом папу выписали, но он очень плохо себя чувствовал, даже не мог работать. Агуан настоял, чтобы он тоже временно переехал во дворец. Король и королева заботились о нас, как о родных. Только благодаря им папа вернулся к нормальной жизни. А когда умерла королева, пришла наша очередь поддерживать короля и его сына. Мы с принцем одного возраста: вместе играли, учились и тоже стали лучшими друзьями.

– Как долго вы жили во дворце?

– Примерно год. Мы с Сеуаном плакали, когда папа объявил, что нам пора возвращаться домой. Я хорошо помню тот день – рабочие разгружали наши вещи, а папа командовал, куда что отнести. Мы с Тару тем временем затеяли игру во дворе – там всё заросло, мы играли в диких зверей, бегали и кричали, представляя, что мы в джунглях. Потом рабочие уехали, и мы дружно принялись за уборку. Папа купил мне ведёрко с прозрачными стенками, прямо в этих стенках плавали игрушечные рыбки. Я с деловым видом намывала полки и подоконники. Было такое чувство, что мама тоже где-то в доме, только в другой комнате… Она долго болела и умерла, когда мне было пять лет, а Тару – десять. Я её почти не помню. В памяти остались какие-то обрывки воспоминаний, похожие на сон: как я, маленькая, забиралась к ней на кровать, а мама гладила меня по волосам. Когда дует лёгкий ветер, мне кажется, что это мама гладит меня, что она рядом и любит свою дочку. Но я не чувствую боли, сердце не разрывается от горя, наоборот – я улыбаюсь и мысленно разговариваю с ней. Всё случилось очень давно, я тогда была слишком маленькой. Росла, окружённая заботой и любовью папы, для меня он лучший друг, психолог и учитель.

– Вы с ним очень похожи.

– Да, ещё бы научиться не теряться в сложных ситуациях и быстро находить верные решения, как он. Пережив такую потерю, папа научился владеть собой: всегда спокоен, приветлив, рассудителен. Я ни разу не видела его в гневе, слезах. Всегда отлично выглядит, даже дома не позволяет себе быть неопрятным.

– У вас тут везде какой-то особый стиль – каждая деталь продумала, всё нужное, удобное, нет ничего лишнего.

– Здесь всё осталось почти так же, как было при маме. К сожалению, пока мы жили во дворце, некоторые её цветы погибли. Тогда я и решила обязательно сохранить те, которые остались: ухаживала за ними, читала специальные книги, чтобы узнать, как это правильно делать. В семье шутили, что я – будущий садовник. Мне было так хорошо и интересно дома среди растений и книг! Я могла целыми днями возиться саду: сажала цветы, прививала деревья, скрещивала разные сорта. Поэтому вопрос, где учиться после школы, даже не обсуждался – конечно, в сельскохозяйственном университете! Помнишь, как в первый день мы тобой оказались за одной партой?

– Я думала, что сяду рядом со своей знакомой из общежития – мы с ней общались, можно сказать, дружили. А она возьми и сядь рядом с мальчиком симпатичным – вот какая коварная! Стою я, растерянная, среди класса, смотрю – девочка сидит незнакомая: маленькая, худенькая, глазки испуганные – глядит на меня из-за парты, как птичка из гнезда! Ну, думаю, что за детский сад? И тут учитель заходит. Куда деваться? Я к тебе и подсела. Мы тогда сразу с тобой подружились.

– Притом, что до этого у меня не было близких друзей, кроме Сеуана.

– Как быстро летит время! Этот учебный год почти закончился, потом ещё один, защитим диплом и – прощай, любимый университет! Даже грустно немного.

– Не будем грустить – у нас с тобой сегодня много уроков. Давай лучше займёмся ими.

Подруги почти доделали домашнюю работу, как вдруг одновременно засветились экраны их браслетов.

– Кто это пишет в столь поздний час? – проворчала Ирмин. – Новое задание, что ли, прилетело?

Эйр стала читать вслух:

– «Спешим поделиться радостной новостью: проект Ирмин победил на городском конкурсе, и теперь её ждёт поездка на общеаталский конкурс проектов. Поздравляем Ирмин и желаем ей дальнейших успехов. Награждение состоится …». Да это же потрясающе! – воскликнула Эйр, обнимая подругу так, что они едва не упали с качелей. – Ты такая умница, поздравляю! У тебя и в самом деле самый интересный проект!

– Ура!!! Победа! Сколько же я над ним трудилась!

– Предлагаю отметить это чаем с конфетами! – предложила Эйр, аккуратно перекладывая недовольного литанчика на подушку.

Девушки пили чай и увлечённо болтали, сидя на качелях, укрывшись лёгкими пледами.

– Странно – к вечеру обычно ветер стихает, а сейчас как будто усиливается, – заметила Ирмин. – Но он такой приятный, тёплый! Так не хочется идти в дом.

– «Снова пришла весна и принесла с собой свежие, сильные ветры. Ветер весны имеет особый запах – запах жизни и смерти одновременно, он заставляет биться сердце и мечтать», – процитировала Эйр фразу из старого фильма.

– О, «Горячее сердце»! Обожаю этот фильм! Такой душевный, жизненный: можно и погрустить, и посмеяться! Будет времени побольше, посмотрим? – Ирмин напела мелодию из фильма, слегка пританцовывая.

– Давай! У меня от запаха весеннего ветра немного кружится голова. И сердце бьётся сильнее, словно в ожидании чуда.

Эйр глубоко вдохнула и посмотрела на небо.

– Ты только посмотри, какая красота! Я люблю мечтать, глядя на звёзды. Каждая – целый мир, неведомый и загадочный. Если долго на них смотреть, кажется, что они начинают двигаться тебе навстречу. Может быть там, в бесконечных глубинах космоса, на одной из далёких планет, кто-то очень похожий на меня сейчас смотрит на те же звёзды, только с другой стороны? И мечтает о том же самом…

– О чём?

– Я не могу ответить одним словом. У меня нет конкретной мечты – хочу найти любимое дело, прожить интересную жизнь. Чтобы она прошла не зря… Не знаю, как это объяснить.

– Ты не мечтаешь о любви? – спросила Ирмин.

Эйр задумчиво замолчала, опустив глаза.

– Скоро ты выйдешь замуж за принца и станешь королевой, – сказала Ирмин. – И проживёшь интересную и полезную жизнь.

– Почему ты так уверенно об этом говоришь?

– А ты что, сомневаешься, что Сеуан сделает тебе предложение?

«Я сомневаюсь, что отвечу «да»», – подумала Эйр, но промолчала. Ирмин почувствовала, что лучше аккуратно уйти от этой темы и сказала:

– А вот я не мечтаю, глядя на звёзды. Для меня они – самосветящиеся небесные тела. И ещё планеты, отражающие их свет. Мы можем изучать их только через телескопы – к сожалению, атмосфера не позволяет нам отправиться в космос. Но и телескопов достаточно, чтобы изучить даже далёкие планеты. Удивительно, насколько они разные! У всех есть какая-то особенность. Да что говорить, один наш Манг-алан чего стоит! Где вы найдёте другую планету, у которой спутник – звезда?

– Не только, есть еще и спутник – обычная планета. Вон он, восходит – скоро будет светло, как днём.

Из-за кустов показался огромный, жёлтый диск Орнадара3, по размерам раз в десять больше земной луны.

– Спутником-планетой никого не удивишь! – продолжала Ирмин. – А вот спутник – звезда – такое есть, пожалуй, только у Манг-алана. Да не просто звезда – Зиндар4 почти всё время находится внутри планеты и отдаёт энергию ядру. Учёные считают, что только благодаря этому на нашей планете есть жизнь – в системе белой звезды Ринар нет других обитаемых планет. А когда энергия заканчивается, Зиндар поднимается в космос, делает петлю, заряжается космической энергией и отправляется обратно, проникая вглубь планеты через кратер древнего вулкана на северном полюсе. Вот как Зиндар может преодолевать атмосферу? Это загадка, которую ещё предстоит разгадать. И тогда мы сможет летать в космос! Вот о чём я думаю, глядя на звёзды. Предпочитаю мечтать о том, что могу себе представить и понимаю, как этого достичь – ты знаешь, о чём я говорю.

– О ферме на берегу Раонтана, – сказала Эйр с улыбкой. Ирмин часто говорила об этом, каждый раз дополняя свою мечту новыми деталями.

– Дом у меня будет двухэтажный, с большой резной верандой. Я обожают деревянную резьбу!

– Мик, наш одногруппник, увлекается резьбой, – хитро улыбаясь, сказала Эйр.

– Ай, не напоминай мне про этого зануду! Дом и веранда у меня будут голубыми, а резные украшения – белоснежными. И гостевой дом, и гараж, и даже сарай будут бело-голубыми, как сказочные домики. Во дворе я сделаю искусственный пруд и мостик, тоже резной. Куплю себе лодку с парусом, на ней мы всей семьёй будет путешествовать по реке.

– Какая хорошая мечта! Уже прямо хочется приехать к тебе на ферму! Прокатиться на лодочке по реке, а потом сидеть в резной беседке за чашечкой чая…

Уже давно стемнело, Орнадар прошёл своей ночной дорогой и скрылся за морем, взошёл Зиндар, удивительный спутник Манг-алана – ярко-зелёная светящаяся звезда. В его свете зелёные глаза девушек засветились, а на лице и руках появились светящиеся точки. По этому поводу аталаны шутили, что они могут легко остаться незамеченными днём, но не ночью. Со временем учёные выяснили, что дело тут вовсе не в свете – тела аталанов так реагируют, если попадают в сильное поле действия энергии любой природы, при этом неважно, какой у неё источник. Глаза и руки могли светиться при сильном ветре, грозе, под действием магнитного поля или накапливающих энергию минералов, но днём в ярком свете Ринара это было почти незаметно.

Когда Эйр только поступила в университет, для первокурсников устроили праздник: была ярмарка, разные концерты и спектакль студенческого театра. Эйр часто ходила с бабушкой в театры, но тот, студенческий спектакль её просто поразил. Обычные ребята так здорово играли, что Эйр не могла поверить, как такое вообще возможно.

В холле театра висело большое, красочное объявление о наборе первокурсников, Эйр ходила вокруг него, ходила, и решилась прийти на просмотр. Её приветливо встретила главный режиссёр театра, бывшая актриса по имени Фэнлин. Она попросила прочитать стих, изобразить животное, станцевать известный детский танец. Фэнлин всё это посмотрела и честно сказала, что Эйр очень зажата и ей будет сложно, но предложила попробовать сыграть небольшую роль «Кушать подано». Не в иносказательном смысле, а в самом прямом. Эйр серьёзно отнеслась к роли: размышляла над характером героини, пробовала разные интонации, анализируя, как от этого может меняться восприятие этой сцены, и считала всё это очень важным. Но, когда пересмотрела запись спектакля, признала, что вся её работа совершенно незаметна – это просто проходная, ничего не значащая роль.

Потом она получила роль посерьёзнее – с несколькими диалогами. На репетициях всё шло прекрасно, но во время спектакля Эйр почему-то растерялась, испугалась, и произнесла свои слова тихо и невнятно. Из-за этого она очень переживала и зажалась ещё больше, довольствуясь исключительно эпизодическими и незначительными ролями. Эйр понимала, что режиссёр права, да и внешность её далека от образа лирической героини, поэтому рассчитывать на роли другого плана не приходилось. А ей так нравилось в театре, хотелось быть полезной и нужной! Она восхищалась режиссёром Фэнлин и потихоньку стала её главной помощницей – делала декорации, костюмы, подбирала музыку, свет, находила оригинальные решения. Фэнлин разрешила Эйр самой попробовать поставить спектакль в младшей группе. И однажды их театр с этим спектаклем победил в театральный конкурсе! Призов было много, Эйр досталась стажировка в одном из лучших театров страны. Конечно, теперь она видела своё будущее только в театре. Но обучение на агрономическом факультете всё же решила закончить – училась она неплохо, разумно рассудив, что если вдруг с театром что-то не сложится, у неё будет нужная обществу профессия, для которой вдохновение не нужно.

Теперь Эйр сама выбирала произведения, по которым будет ставить спектакли, и выбрала «Белый ветер». Задача оказалась сложной, логика постановки не выстраивалась – герои получались какими-то шаблонными, не живыми, а хотелось, чтобы зрители воспринимали их не как литературных персонажей, а как друзей – сочувствовали и переживали. Постоянно размышляя о спектакле, в своём воображении Эйр снова и снова выстраивала сцены, меняла образы. Иногда казалось: вот она, искорка, нашлась, теперь-то постановка оживёт, но через некоторое время становилось понятно – это опять не то. Поэтому Эйр очень обрадовалась, когда узнала, что их группа отправляется на экскурсию к истоку Раонтана – отличный шанс переключиться, набраться впечатлений и с новыми силами вернуться к работе над спектаклем. Путь лежал в труднодоступные горные места, туристы могли посетить исток лишь два месяца в году, желающие записывались на экскурсию сильно заранее и подолгу ждали своей очереди. Эйр редко бывала в горах – из-за папиных проблем с сердцем врачи не рекомендовали ему такие экскурсии.

Рано утром в выходной день, захватив рюкзак, Эйр полетела к месту сбора туристической группы. Студенты по очереди отмечались у старосты, проходили на платформу с креслами и занимали свободные места. Ирмин окликнула Эйр и махнула рукой, подруги сели рядом.

– Ждём ещё одного, – сообщила староста и нажала кнопку браслета – у платформы появлялась оболочка в форме эллипсоида, прочная, надёжная и абсолютно прозрачная. Её не было заметно, поэтому для обозначения входа сразу включилась специальная подсветка. Чтобы пассажиры чувствовали себя в безопасности, на прозрачных стенках засветились мерцающие огоньки.

Наконец вбежал опоздавший студент – запыхавшийся молодой человек с огромным рюкзаком. Он поздоровался, извинился и плюхнулся на свободное место перед Эйр и Ирмин.

– Мик, ты на ледник, что ли, переселиться решил? – спросила Ирмин, наблюдая, как он безуспешно пытается затолкать рюкзак под сиденье.

– Да это у меня куртка просто объёмная! – кряхтя, пояснил он.

– Все собрались, отправляемся! – сообщила староста, окинув взглядом группу.

Она установила точку на карте, летательный аппарат взвился в воздух. Мик, наконец, затолкал рюкзак под сиденье, повернулся к девушкам и спросил:

– Девчонки, а кто-нибудь знает, почему эти летательные аппараты называется «сферы»? Это же никакие не сферы.

– А что? – удивилась Ирмин.

– Эллипсоиды.

– И правда, – согласилась она.

– А давайте узнаем, – предложила Эйр, активировала экран, ввела запрос и прочитала: «Когда изобрели сферы, они имели шарообразную форму, только нижняя часть была плоской. Со временем их удлинили, чтобы вмещалось больше пассажиров, но привычное название осталось. Сферы могут взлетать и садиться на любую поверхность: склон горы, острые камни, воду, взлетают с места, быстро набирая нужную высоту. Они используют энергию возобновляемых источников, бесшумны, удобны и безопасны. Переключая режим, оболочку сферы можно сделать непрозрачной, активировать окна, установить нужную температуру. После изобретения сфер другие летательные аппараты перестали использоваться, аэродромы и взлётно-посадочные полосы переоборудовали под другие цели. Это общественный транспорт, их нельзя приобрести в личное пользование, сферу любого размера и назначения можно взять напрокат».