ГЛАВА 1. БАБУШКИ НЕ РАСТУТ
В столице Греции, в Афинах, старейшем европейском городе, весна подходила к концу. Стояла чудесная майская погода. Ласковое солнце уже согрело улицы, а в воздухе витал пряный запах трав и цветов. Разноцветные краски раскрывшихся бутонов яркими пятнами украсили белые стены зданий: фиолетовая бугенвиллея, розовая сакура, желтые цветки жасмина. Стучали трамваи, гудели машины, весело перемигивались трехглазые светофоры на перекрестках. Звучно били склянки в порту, и белые яхты поднимали паруса, чтобы отправиться навстречу новым приключениям по теплым водам залива. Жители города, улыбаясь друг другу, спешили по делам. Это было то самое время, когда улицы наводнили туристы со всего мира, а детские сады и школы выпустили детвору в жаркое, беззаботное лето.
В одном из домов, на перекрестке улиц, в известном всем Архимедовом углу, греческая семья Левов готовилась к важному событию: близнецам Софии и Никиасу впервые предстояло провести целое лето у бабушки на острове Родос одним, без родителей.
– Детям надо отдохнуть, набраться сил. Тем более, малышам. Им осенью идти в первый класс! – мама так и сказала. – Я отвезу их на пароме, побуду там пару дней и вернусь.
– Ну, что же, – папа почесал щетинистый подбородок, – звучит как план!
– А Николетта, – продолжила мама, – приедет на остров чуть позже, как только сдаст вступительные экзамены в университет.
София и Никиас, прятавшиеся за дверью, удивленно переглянулись.
Нет, конечно, они любили ездить к бабушке. Но, обычно вместе с родителями, в отпуск – на пару недель.
Там, в чудесном домике бабушки Агаты, в прибрежном Линдосе, они и проводили все время: можно было купаться в море с утра до вечера, загорать под ласковыми лучами летнего солнца, строить замки из песка, собирать ракушки… А еще играть на развалинах старинной крепости на вершине горы, откуда видно море и весь поселок. И все бы ничего, но чтобы так – без мамы Талии и папы Андреаса – никогда!
Подготовка к поездке шла полным ходом. Дом стоял вверх дном, каждую минуту в квартире что-то стучало, громыхало и падало. Папа занимался самым важным делом – заказывал билеты. А мама – всеми остальными не менее важными: составляла список вещей, что-то покупала и собирала чемоданы.
– Можно я котенка возьму? – София держала в руках плюшевую игрушку.
– Ты и так полчемодана игрушками заняла. А в чем ходить-то будешь? – мама развела руками.
– Ну мама…
– Я же сказала: все только самое необходимое. А ты набрала?! Посмотри! Песочные часы, замок принцессы, в который давно не играешь, семь мягких игрушек. Целых семь!
– Играю! И не семь! – буркнула София.
– Ну, как не семь… енот – раз, барашек – два, волчонок – три, акула – четыре, сова – пять. Но ты же еще хочешь кота – эту длинную сосиску – уже шесть. Сейчас еще что-нибудь положишь, вот и будет семь.
С этими словами мама разгружала чемодан, а София скрестила руки на груди, поджала губы и сдвинула брови.
И только ее лукавый взгляд выдавал, что не так уж сильно она обиделась, вполне ожидая этого. Мама всегда так: наберет кучу красивых платьев, в которых по заборам лазить-то неудобно, а все самое ценное оставит дома.
– А ласты с маской можно? Это же необходимое? – в проеме двери появилась голова Никиаса в пестрой шляпе с пальмами.
– Ой, да, спасибо Никиас, и нарукавники еще надо достать с антресоли. Так, главное не забыть положить купальник для Софии, – мама начала загибать пальцы, – плавки, панамки, шляпы, крем от загара, книжки, и… – она замолчала на секунду, о чем-то размышляя, потом вдруг опомнилась, – да, его я точно не забуду… Так, все, малыши, мне некогда. Рано утром паром, а чемоданы еще не собраны.
– Мама!
– Ну что, Никиас? – Талия поджала губы и нахмурилась. Честно сказать, она даже немного переживала, впервые отправляя детей к бабушке на все лето. Но, может, за бабушку стоило волноваться больше? Справится ли она с этими двумя маленькими ураганами?
– Мама, а бабушка такая же осталась?
– Что? О чем ты? – она удивленно посмотрела на сына. – Конечно, или ты думаешь, что за год она изменилась?
– Ну я же вырос за год, даже София ниже меня.
– Я не ниже, – встряла София, – мы одинаковые. Правда, мама? Ну скажи!
– Правда, правда, – Талия махнула рукой, – идите лучше на кухню, не отвлекайте. Иначе мне придется до утра с чемоданами возиться. Никиас, и не болтай глупостей… Конечно, бабушка не выросла. Бабушки вообще не растут.
– Хорошо! – тот удовлетворенно кивнул, и близнецы весело потопали на кухню.
ГЛАВА 2. СУП ИЗ ШЛЯПЫ
София болтала ногами под столом, постоянно задевая сандалиями голые колени Никиаса. Тот хрустел шоколадными хлопьями, стараясь не обращать на сестру никакого внимания.
– Сними шляпу, – вдруг одернула она Никиаса, – в головных уборах не едят.
– Отстань! – Никиас увлеченно считал чаек в окне. – Я дома, могу есть в чем хочу.
Но не тут-то было! София дернулась вперед и молниеносно сорвала с брата шляпу. Немного повертев ее в руках, положила на стол.
– Ах, ты ж!.. – Никиас вскипел от возмущения. Сначала он растерянно ощупывал взъерошенные волосы, не веря своим глазам. Потом, все же убедившись в отсутствии любимой шляпы на голове, потянулся за ней и вновь водрузил ее на макушку.
– Ты достала, малышка! – процедил он сквозь зубы. Малышка?! Ну уж нет! Такого София точно стерпеть не могла! Какая же она малышка, если старше брата на целых две минуты?! Она опять сдернула с Никиаса шляпу и запу-стила ее в угол.
– Так тебе и надо! – воскликнула она и хитро прищурилась.
Медленно планируя и покачивая полями шляпа пролетела через всю кухню, на мгновение замерла над овощами и нырнула в кастрюлю с кипящим бульоном.
– Маааа-маааа, – заревел Никиас, – она мою шляпу испортила. И твой суп. Посмотри!
Девочка тем временем уже соскочила со стула, аккуратно вытащила шляпу из кастрюли и старательно отмывала ее под краном с холодной водой.
– София, ты опять?! Что ты его достаешь? – спустя мгновение мама появилась в кухне. – Что вы все поделить не можете?
– Я просто просила его снять шляпу, а он давай обзываться! – поспешила оправдаться та.
– Я не обзывался, она первая начала!
– Тише, тише! Давай это сюда, – Талия забрала из рук Софии мокрое, бесформенное нечто, теперь лишь отдаленно напоминающее головной убор, – я в машинке постираю. Хуже уже не будет, и больше так не делай. А ты, – она повернулась к сыну, – не садись за стол в шляпе.
Никиас кивнул.
Когда мама закрыла дверь, близнецы показали друг другу языки и отвернулись в разные стороны. Но сидеть в тишине было невообразимо скучно и первой заговорила София:
– Смотри, Никиас! Твои хлопья превратились в собаку. Мальчик заглянул в чашку, где в молоке плавали шоколадные шарики. Сначала он ничего не увидел, но, когда присмотрелся получше, разглядел очертания пса без хвоста.
– А давай ей хвост приделаем!
– Давай! – и к собачьей попе прилип еще один круглый шарик. – Прости собачка, но ты очень вкусная и придется тебя скушать. Мммм… – Никиас закинул хлопья в рот, – какие лапки сладкие!
– Ой, смотри! А у меня сом плавает! – воскликнула София, разглядывая очертания рыбины в тарелке, – вот хвост, а это – туловище.
– Ага, большущий и жирный такой, – подтвердил Никиас, – жалко, ему усы не приделаешь.
– Почему не приделаешь? Сейчас! – София залезла пальцами в кастрюлю с супом. Выудив две зеленые веточки укропа, приладила к носу шоколадного сома. – А вот и усы!
Дети звонко рассмеялись, наблюдая, как большая рыба из хлопьев переплывает молочное море от одного края тарелки к другому.
ГЛАВА 3. ПОЛНЫЙ ВПЕРЕД!
Ранним утром вся семья выкатилась из дома с тремя большими чемоданами. За спинами близнецов висели разноцветные рюкзаки, набитые всякой всячиной – ведь неизвестно, что на самом деле может пригодиться на далеком острове!
Папа Андреас с Никиасом шли впереди и деловито тащили за собой чемоданы, а мама вместе с Софией и Нико-леттой быстро семенили следом.
– Девочки, не отставайте, – папа улыбнулся, – иначе опоздаете на паром. А к бабушке Агате отправится только один, – он похлопал сына по плечу.
Остаться одному на большом корабле в открытом море – довольно скверная история. Никому такого не пожелаешь! Поэтому Никиас все время тревожно оглядывался, боясь потерять из виду маму и сестер.
– Что ты говоришь, Андреас?! – мама Талия рассмеялась, – такого не может быть! Скорее произойдет землетрясение и рухнут горы прежде, чем мы потеряемся, уверяю тебя! В любом случае, ваши шляпы и рубашки я точно узнаю в толпе.
На остановке большую семейку Левов подобрал белоснежный рейсовый автобус. Бесшумно закрылись двери и, отмеряя путь колесами, он покатил по мостовой, оставляя позади длинные улицы и широкие проспекты. Здесь до порта рукой подать – каких-то полчаса.
Папа с Николеттой смеялись, шутили. Мама каждые пять минут проверяла, не забыла ли она билеты, а близнецы прилипли к заднему стеклу и глазели, наблюдая за проносящимися мимо машинами, рекламными щитами и зевающими прохожими, которые куда-то спешили в этот утренний час.
Город только просыпался. Фонари погасли, и солн-це вынырнуло из моря, где обычно проводило ночь. Его теплые лучи побежали по спящим улицам, заглядывая в окна. Сонный аромат цветов, гранатовых деревьев и олив медленно распускался в воздухе. Ветер поднимал его наверх, до самых крыш, разнося от дома к дому, наполняя сладко-пышущим очарованием наступающий день. На фонарных столбах сидели чайки: то ли спали, то ли просто замерли по стойке смирно. И как будто в золото окрасились мощные колонны и мраморные фигуры древнего Парфенона на вершине скалистого холма – его было видно издалека – волшебное зрелище. Казалось, облака над ним замедляли движение, отдавая дань далекой, легендарной истории.
Наконец, добрались до порта. Автобус замедлил ход и вскоре совсем остановился, продолжив урчать двигателем.
– Скорее, скорее, паром отходит по расписанию! – волновался папа, – и никого ждать не будет!
На тротуар сначала выпрыгнули близнецы, подхватив рюкзаки. За ними спустились мама и Николетта. Последним, вместе с тяжелыми чемоданами, из автобуса вылез папа Андреас.
– Какое чудесное утро! – он вдохнул полной грудью утренний морской воздух. – Все готовы? Никиас, возьми за руку сестру! – перед ними широкими белыми полосками расстилался пешеходный переход.
После того случая, когда София, в погоне за бабочкой, случайно выскочила на проезжую часть на красный свет, родители обязали Никиаса переходить дорогу на зеленый сигнал светофора только вместе и только за руки. Надо думать?! Папу тогда хватил столбняк, а мама чуть не поседела. Впрочем, София не сопротивлялась. Еще бы, такую взбучку получила! Да и Никиас был доволен.
Взяв сестру за руку и важно подняв голову, они зашагали по «зебре». В такие моменты он всегда чувствовал себя старшим и понимал какая ответственность на него возложена.
Несмотря на ранний час, в порту было шумно: тяжелые гудки пароходов, беспорядочный галдеж со всех сторон, рык и грохот погрузчиков, громкие голоса матросов, шум прибрежных волн и крики чаек, срывающиеся вниз из-под облаков. Толпа людей перемещалась по набережной вдоль громадных блестящих лайнеров: одни шли неспеша, другие прибавляли шаг, третьи так и вовсе бежали, опаздывая на рейс. «Здесь и потеряться нетрудно», – подумал Никиасми еще сильнее сжал руку сестры.
– Отпусти! – заныла София.
– Нет, – Никиас даже не повернул голову. Суета порта просто завораживала.
– Ну, отпусти! – София сделала попытку вырваться, но ничего не получилось.
– Мама, они опять спорят, – раздался голос Николеты.
– Что случилось? – Талия была очень недовольна.
– Он меня не отпускает! – София скривила губы.
– Она может потеряться! – объяснил Никиас.
– Так, – обернулся папа, услышав громкие голоса за спиной, – близнецы идут рядом, мама с Николеттой за ними. Отпустите руки, когда подниметесь на паром.
Никиас украдкой показал язык сестре.
– Мама, а он язык… – начала было девочка.
– Дети! – строго оборвала мама Софию, – скорее за папой! Вон его чемодан.
И, действительно, большой фиолетовый чемодан нырял в толпе пассажиров. Он то появлялся, то исчезал, как и папина красная рубашка в клетку. Еще чуть-чуть и совсем исчезнет. Где же тогда искать папу?
Никиас сорвался с места и поспешил, стараясь не терять из вида яркую рубашку. Нет, он любил играть в догонялки, но с друзьями во дворе, а не в шумном столичном порту. София едва поспевала за ними, позади – мама с Николет-той. Впрочем, это никого не удивляло: обычная толчея и сутолока. И даже никто не смотрел им вслед – у всех были дела поважнее.
Они пересекли большую площадь, половину набережной и остановились только тогда, когда Никиас уткнулся носом в фиолетовый чемодан. Наконец-то! Перед ним стоял папа и, задрав голову вверх, рассматривал большой ко-рабль у причала.
– Смотри, какой красавец! – гордо сказал Андреас, будто бы сам был его капитаном. – На нем вы и поплывете!
Паром мягко покачивался на волнах. Он был огромным и больше походил на многоэтажный дом или даже на какой-нибудь небоскреб. По трапу медленно поднимались люди, придерживая чемоданы, рюкзаки, сумки самых разных размеров и расцветок. Там, наверху, усатый матрос проверял билеты, отвешивая улыбку всякий раз, когда очередной пассажир ступал на палубу.
Раздались громкие протяжные гудки. Из трубы, похожей на желтый акулий плавник, повалил густой черный дым.
– Идемте, – мама подтолкнула детей вперед, – Никиас, София! Нам пора.
Если и взгрустнулось, то самую чуточку, когда обнимали папу. Еще бы, они уезжают на далекий Родос и не увидятся целое лето!
– Не скучайте, малыши! – Андреас помахал рукой.
– Пока, папочка, пока, Николетта! – закричали брат и сестра в один голос.
Зазвенела якорная цепь, защелкал ступенями железный трап и паром отчалил от берега, рассекая острым носом встречный ветер.
Оставим грусть, ведь впереди большие летние приключения!
– Полный вперед! – восторженно воскликнула София и подняла руки к солнцу.
ГЛАВА 4. ЗАВТРАК НА КОРАБЛЕ
Ехали с комфортом, в отдельной каюте, где можно было даже полежать. Здесь совсем не было слышно рева мощных моторов, но стоило только лишь открыть дверь и подняться на верхнюю палубу, как от шума закладывало уши. Встречный ветер бил в лицо, вышибая слезы и не давая дышать, путался в волосах, портя прически.
– Море волнуется раз, море волнуется два… – бормотал Никиас себе под нос.
– Море волнуется три… – подхватила София.
– Морская фигура на месте замри! – мама улыбнулась.
Никиас заглянул в иллюминатор. Солнце бросало блики на морскую синь, его лучики скакали по волнам маленькими зайчиками и убегали прочь от корабля, переливаясь и отражаясь в воде. Береговая линия вскоре исчезла вдали, а вокруг, куда ни кинь взгляд, осталось сплошное море. Паром резал голубую гладь, вспенивая и поднимая буруны.
– Может, сходим позавтракать? – София забралась на верхнюю полку и рассматривала далекие просторы. – В животе урчит!
– Отличная идея! – Никиас посмотрел на сестру, и оттопырил большой палец.
В ресторане было шумно, в воздухе витал аромат кофе, настраивая на пробуждение. Под стеклянной витриной красовались яства: разноцветные пончики, сэндвичи с рыбой, высоченные бургеры, круассаны, овощные салаты с креветками и мидиями. На полке, за спиной приветливого бармена в белом поварском колпаке, блестели бутылки всевозможных форм и расцветок. Выбирай, что хочешь!
Звенели тарелки, чашки и блюдца. Казалось, что сразу все пассажиры парома собрались здесь. Во всяком случае, свободный столик в углу отыскался с большим трудом. Зато прямо у иллюминатора, за которым открывался великолепный вид.
– Посидите немного, я сейчас приду, – мама усадила ребят.
Через несколько минут появился завтрак: сэндвич с ветчиной для Софии и пончик для Никиаса. А еще горячие маленькие пирожки и каждому из детей по шарику ванильного мороженого. Горячий шоколад на корабле был особенный: с высокой пенкой, усыпанной маленькими розовыми зефирками. Себе же мама взяла омлет и салат с тунцом, хотя совершенно непонятно, как из всей вкуснятины можно было выбрать именно это. София даже по-морщилась.
– Приятного аппетита, малыши! – мама размешивала сахар в чашке.
– Ммм… ммм… – промычал Никиас с набитым ртом. Половину пончика он держал в руке, вторую – за щекой.
– Спасибо, мамочка! – София аккуратно разложила салфетку на столе и только потом откусила сэндвич.
Море блестело, солнце светило – день обещался быть приятным. Конечно, не настолько, если знаешь, что впереди долгое жаркое лето. И каждый раз с замиранием сердца ждешь этот последний день весны, наполненный трудами и заботами. Но как только опустится ночь, часы переступят порог нового дня, за которым в знойной жаре нет ничего лучше, чем окунуться в соленое море, поваляться на солнце и запить все это торжество освежающим лимонадом из большой бутыли. Босые ноги оставят следы на мокром песке, качающиеся пальмы укроют тенью, а волны, накатив на берег, выкинут горсть разноцветных ракушек, из которых потом можно сделать гремящие бусы, как у настоящих в индейцев.
– Никиас, ты что, заснул? – София толкнула брата.
– Нет, нет, – тот рассеяно поглядел по сторонам и отку-сил пончик. Он что, и правда уснул? Похоже на то – шарик мороженого почти растаял, превратившись в белую жижу.
– Мамочка, можно мы обследуем корабль? – девочка подмигнула брату, – здесь так много интересного!
– Да, точно! – Никиас кивнул и нацепил шляпу. – Так много интересного!
– Хорошо, только никому не мешайте! – мама сделала глоток из чашки. – Вы не заблудитесь?
– Нет, ни за что не заблудимся! – уже из-за дверей ресторана крикнули в один голос брат и сестра.
ГЛАВА 5. ДЕРЖИ ШЛЯПУ!
Паром – это целый дом: квартиры-каюты, этажи-палубы, лабиринты-улицы и туристы-жители.
Выйдя из ресторана, дети сперва оказались на закрытой палубе. Она больше напоминала салон самолета без иллюминаторов, но с рисунками моря, солнца и дельфинов на стенах. Пассажиров здесь было не очень много: некоторые спали, другие читали газеты, третьи играли в настольные игры, выдвинув столики. Ничего интересного! Что они все тут забыли? Никиас даже пожал плечами от удивления.
Быстро проследовав к выходу, ребята вышли на открытую палубу. И сразу же раздалось громкое тарахтение мощных моторов, а в лица ударил веселый морской бриз. Бесконечное море расстилалось до горизонта, восхищая глубоким темно-синим цветом. За кормой тяжелые винты оставляли за собой длинные белые буруны и широкие волны, медленно расходящиеся по водной глади.
– Какой простор и раздолье! – восхитилась София.
– Вот бы нырнуть и поплавать! – Никиас придерживал рукой шляпу, чтобы ее не сдул ветер. – А пойдем посмотрим, что это за веревка такая толстая валяется. Ого, да она больше, чем моя рука!
– Пойдем, – кивнула девочка.
Они медленно продвигались по палубе, низко опустив головы и боясь потерять веревку из вида.
– Извините, – Никиас случайно наступил кому-то на ногу.
– Прощу прощения, – София задела чужой шезлонг. Наконец, среди подвешенных спасательных шлюпок, разных корабельных принадлежностей и других инструментов, там, где начиналась веревка, стоял усатый матрос. Тот самый, что проверял билеты у пассажиров.
– Ой! – София уткнулась в его живот и подняла голову.
Матрос улыбнулся.
– Вы кто? – спросил Никиас.
– Я? Ох-хо-хо-хо-хо, – рассмеялся тот, – я – хранитель корабельных трюмов!
– А веревка вам зачем? – подала голос София.
– Это не веревка, а канат.
– Канат? – в один голос удивились близнецы.
– Да, канат, – матрос лихо разгладил усы, – с его помощью наш паром может пристать к причалу. Это самая важная вещь на корабле! Без него мы бы так и остались в море.
А вот этого совершенно не хотелось. Брат и сестра испуганно переглянулись.
– Не переживайте, – матрос похлопал Никиаса по плечу, – у нас самый надежный паром и самый надежный канат! Так что обязательно причалим. Ох-хо-хо-хо-хо!
– Спасибо! – София отвесила реверанс.
Никиас кивнул, и ребята отправились дальше изучать корабль. Столько еще тайного и неизведанного вокруг!..
Дети, минуя толпы пассажиров, поднялись на самую верхнюю палубу. Какая красота! Из желтой трубы-плавника валил серый дым, море раскинулось на мили вокруг и переливалось искрами вдали, словно дорогая сокровищница с изумрудами и бриллиантами. Местами, по правому и левому борту, рассекая водную гладь, тянулись ввысь острова: одни острые и каменистые, другие плоские, поросшие деревьями и кустарником, третьи – похожие на панцирь большой черепахи или выгнувшуюся из воды спину кита.
– Вот это даа-а! – Никиас развел руками от восторга. И в этот самый момент неожиданный порыв ветра сорвал любимую шляпу с его головы. Поиграть он что ли с ней решил? И шляпа, словно живая, покатилась по палубе.
Мальчик на секунду застыл в изумлении, потом схва-тился за голову и закричал:
– Держи шляпу!
Наперегонки дети бросились за ней вдогонку. Но та, поддавшись стремительному морскому бризу, катилась все ближе и ближе к краю палубы. Того и гляди ее сдует в воды Средиземного моря.
София почти догнала ее, еще какое-то мгновение и шля-па оказалась бы у нее в руках. Но ветер был хитрее: он подхватил шляпу на свои крылья и отчаянно выкинул за борт.
В погоне за шляпой София даже не заметила, насколько опасно приблизилась к краю палубы. Еще шаг и случиться беде! Хорошо, что Никиас успел ухватить сестру в последнее мгновение. Пассажиры, кто видел эту сцену, только ахнули.
А шляпа? Да что там… Так и улетела. Сначала она колыхалась на волнах, как круглый маленький кораблик, но вскоре потерпела крушение и пошла ко дну.
– Ладно, София, пойдем в каюту к маме, – у Никиаса испортилось настроение. – Она, наверное, волнуется.
– Ты что, расстроился из-за шляпы? – догадалась София. – Не переживай, у тебя же их целая куча!
– Да, но эта была самая любимая! – он опустил голову.
– Ладно, давай только не будем расстраивать маму. Шляпа ведь не главное! – София взяла брата за руку. – Лучше давай покажем ей корабль. Во всяком случае, это гораздо интереснее, чем утонувшая шляпа.
Никиас приободрился и кивнул. А спустя несколько минут мама Талия, в обнимку с детьми, с интересом изучала паром. Конечно, ведь мама – это не папа, и в строении паромов совершенно не разбирается. Поэтому ребята наперебой рассказывали и показывали, где что находится. Познакомили с веселым моряком, охраняющим самый важный канат, попытались узнать у него про таинственные корабельные трюмы и про того, кто управляет домом-паромом. Но моряк только смеялся в ответ и лихо крутил усы.
Наконец, они поднялись на самую верхнюю палубу.
Солнце припекало, по волнам бежали яркие искры.
– Ой, мама, смотри, у Никиаса глаза блестят и такие же яркие, как море.
– Точно, – мама кивнула, – и будто не серые, а голубые! И у тебя такие же.
София улыбнулась и широко раскрыла глаза. Ей каза-лось, что так красивее.
– Малыш, а где твоя шляпа? – мама только сейчас заметила пропажу.
– Улетела, – вздохнул Никиас, – мы ее так и не спасли. Дети переглянулись, но решили не вдаваться в подробности. Мама хоть и добрая, но вдруг до самого Родоса за-претит выходить из каюты?
– Не переживай, – Талия обняла сына, – теперь у моря будет собственная шляпа.
– А у меня? – Никиас шмыгнул носом.
– А у тебя новая! – мама улыбнулась.
День постепенно превратился в вечер, солнце скатилось в закат и нырнуло в море. Наконец, на горизонте появились очертания далекого Родоса. Яркими огнями было высвечено все побережье: крепость Святого Николая, маяк на его вершине, как указующий путь для кораблей – удивительный, бесконечный, таинственный. И олени на мраморных столбах – символ острова, сменившие собой во времени Колосса Родосского: одно из семи чудес света.
Паром замедлил ход, оставшиеся минуты до порта показались часами. Быстро стемнело и хотелось уже поскорее сойти на берег, чтобы оказаться в уютном домике бабушки Агаты. Дети валились с ног от усталости.
Такси остановилось у знакомых ворот. Со двора доносилось благоухание бугенвиллеи, камни под ногами отдавали теплом после жаркого дня, в саду стрекотали сверчки. И сразу стало так тепло и по-домашнему уютно.
– Приехали, мои сокровища? – бабушка Агата стояла на пороге. – Ну наконец-то!