Глава 1
Когда-то в моей жизни была небольшая двухкомнатная квартира и даже комната, которую я впоследствии делила с младшим братом. Так ругалась насчёт этого на отца, не понимая, что в скором времени меня ждёт не то чтобы комната, а коврик в убитом вагончике на окраине города.
После его смерти всё скатилось в тартарары. Мачеха, которая слетела с катушек и ушла во все тяжкие. Раньше мне казалось, что она делала это ради того, чтобы у нас был хлеб. Однако очень быстро все мои иллюзии развеялись, словно прах.
Мне пришлось оставить учёбу только в мечтах, иначе бы мой брат, уверена, даже не дожил бы этого возраста. Нет, первое время после смерти папы всё было относительно неплохо. Относительно настоящего времени. Да, горе переживать было трудно, но я надеялась, что Алла придёт в себя, и мы сможем преодолеть вместе. Но не каждому человеку в этом нужна компания.
Сейчас каждое её движение только ради того, чтобы хоть что-то ей перепадало. Причём перепадало не от самых хороших людей в городе. Я не знаю, в какой момент она стала такой. Просто потеряла из виду, занимаясь братом, да и отношения наши были, мягко говоря, не очень.
Как порой сейчас она кричит, я лишний рот в их семье, прищепенец. И в целом она права. Только семьёй это назвать крайне сложно.
Однажды я даже пыталась забрать Тёму и сбежать. Накопила денег от всяческих подработок, думала, устроюсь на нормальную работу где-нибудь подальше отсюда, буду его содержать. Как уже совершеннолетняя сестра стану опекуном.
Но всё совсем не так просто, как я себе рисовала.
Без денег, без помощи кого-то более влиятельного сиротка с улицы ничего не сможет добиться. Поэтому план рухнул, едва только мы оказались на вокзале. И не только потому, что, зайдя в органы опеки просто поинтересоваться, я получила тонну информации о нужных подписях, документах и прочем.
Нашли нас совсем не органы опеки, что изредка даже звонили Алле и интересовались нашей жизнью.
Это была группа явно не законопослушных людей, которые фактически тащили нас по асфальту обратно. Я помню, как кричала и брыкалась, помню, как звала Артёма без остановки, пытаясь понять, где он.
Но, оказавшись в каком-то автомобиле, нас ждал мужчина. На первый взгляд лет сорока. Неприятный, худощавый, по бокам седина, а черты лица острые. Вкупе с наглым и холодным выражением лица это пугало до чёртиков.
В тот момент я не знала, кто он такой. Помню только, как он, медленно проговаривая слова, озвучил мне:
– А твоя мама не говорила, что ты хорошенькая…
После этого он молча доставил нас домой, всю дорогу не сводя взгляда. Именно в тот вечер я узнала, что наша драгоценная Алла Сергеевна в лице мачехи теперь должна этому мужчине. А он бандит со стажем – Макар Ветров, что держит часть города в страхе. И лучше бы, чтобы я смирилась со своей участью, потому как произошло это всё только по моей вине, и молча согласилась на все условия.
Тогда я взяла брата и пошла гулять по улицам, как делаю всегда после общения с ней. Это просто невыносимо…
Иногда мне кажется, что меня просто забыли в этом балагане и скоро кто-нибудь заберёт. Но нет, никто не поможет, и никуда я не денусь, пока не найду способ заработать достаточно денег для нашего с братом существования. Или не найду того, кто сможет нас защитить от этого мужчины.
И теперь я стою перед невзрачной металлической дверью, ожидая, когда мне позволят войти.
Всё, что мне удалось выяснить, что единственного человека, способного мне помочь, зовут Родион Юматов. Сейчас он глава одной из городских банд и сможет взять под своё крыло.
– Входи, – лязг замка заставляет вздрогнуть, а голос двухметрового шкафа в проёме застыть.
Смотрит так, будто я потерялась. Да я и сама чувствую, что это место может понравиться мне не больше того, где меня ждут.
Медлю, но всё же делаю несмелый шаг внутрь. Музыка, сигаретный дым и запах тут же проникают в каждую пору. Оборачиваюсь на бугая, и тот с непроницаемым лицом кивает вперёд.
Сглатываю.
Я не сильна во всех этих уличных стычках, несмотря на образ жизни последних лет. И сейчас чувствую себя каким-то загнанным зверьком, причём ловушка даже не одна.
Бугай уводит куда-то в сторону, спешно следую за ним, озираясь по сторонам. Обстановка, прямо скажем, навевает шок. Немереное количество мужчин, все выглядят устрашающе, а полуголые девушки, извивающиеся на коленях мужчин, кажется, по-настоящему получают кайф от своих действий.
Лысый амбал открывает дверь на втором этаже, указывая подбородком пройти внутрь.
Соберись, ты знаешь, что на кону.
Поднимая подбородок, с глубоким вздохом вхожу в помещение. Приглушённый свет, музыки почти не слышно. Здесь не меньше пятнадцати человек, такая а-ля вип-зона. Прямо напротив входа у стены стоит диван, будто намеренно оставленный без освещения, видны лишь силуэты девушек и кого-то посередине.
Ощущаю на себе взгляды, но стараюсь держаться уверенно, я репетировала этот поход.
– И что же за слёзную историю ты нам хотела поведать?! – раздаётся жуткий баритон откуда-то со стороны как раз диванов.
Сглатываю.
– Я… мне нужна помощь.
Не знаю, куда смотреть, поэтому вожу глазами по каждому в этой комнате.
– Набери сто двенадцать, – насмешливо звучит незнакомый голос.
Часть реагирует смешками, часть снисходительно смотрит. И это те, кого я хотя бы вижу в этой темноте.
– Я должна одному человеку… – нервно переминаясь с ноги на ногу: – Мы так будем говорить? – не выдерживаю.
Я не особо вспыльчива, но тогда, когда паника захватывает, могу и лишнего сказать.
Пауза, которая словно делит мою жизнь до и после. И… подсознательно я уже готовлю себя к тому, что Ветров просто заберёт меня и сделает всё, что захочет. А потом возьмётся и за Тёму.
Вдруг резко включается яркий свет, будто по щелчку пальцев сработало основное освещение. Немного жмурюсь, но тут же раскрываю глаза. Лёгкие словно скручивает, а сердце продолжает тарахтеть на полных мощностях.
Глава 2
Не понимаю, что со мной происходит.
– Как зовут? – точно он.
Темноволосый мужчина, что вальяжно раскинулся на диване, а по обе стороны от него эффектные девушки поглаживают то грудь, то ногу. Даже в сидячем положении понятно, что мужчина крупного телосложения, и, несмотря на расстояние, я чувствую, насколько у него тяжёлый и давящий взгляд.
– София. – отвечаю, сглотнув.
– И почему ты пришла сюда?
– Мне сказали, что только вы сможете помочь, потому что тот человек – Макар Ветров.
Он вскидывает бровь, но, пристально разглядывая, молчит.
– Никаких проблем со мной не будет, сделаю то, что скажете… Это правда вопрос жизни и смерти. – пытаюсь глазами убедить этого халка.
Сейчас даже плевать, что от унижения у меня горят щёки и просыпается ненависть. К себе, к мачехе, к чёртовому Ветрову и к этим людям.
Он кривит губы в какой-то полуухмылке, а затем снисходительно спрашивает:
– Должна за что?
Не хочу вот так озвучивать истинную причину. Это поведёт за собой новые расспросы, а рассказывать всё при этих незнакомых людях…
Вся эта ситуация изъедает изнутри остатки моего самообладания.
– Можно сказать… От меня требуют ответа за то, за что я не должна отвечать. – уклончиво озвучиваю, а мужчина, наклонив голову, прищуривается.
Жизнь в условиях постоянного страха сделала своё дело. И не могу назвать себя пугливой, однако этот человек ломает всю ту броню, что пришлось приобрести.
– Юлишь. – выдаёт он, вставая.
Подходит ближе, и теперь я могу увидеть, боже, его в полный рост.
Высокий, крупный, словно мул. Тёмные брови, прямой нос, идеально очерченная щетина, явно ухоженная. Он в принципе выглядит так, что не скажешь, что этот человек что-то проворачивает на улицах. Одет во всё чёрное, куртка небрежно распахнута. Двигается решительно, и в то же время будто крадётся. Это заставляет сделать пару шагов назад.
Вижу, как его глаза, которые оказываются ярко-голубыми вблизи, молниеносно уходят к моим ногам и также возвращаются.
– Поговорим о моей выгоде, да? – даже как-то насмешливо звучит он.
Напряжение возрастает.
Я думала самым сложным будет вымолить возможность сказать.
Я до последнего не знаю, что вообще значит, что именно этот человек сможет защитить меня и Тёму. Но вариантов у меня не густо, поэтому я попробую любой, который подвернётся, только чтобы спасти брата.
Если я не сделаю того, о чём сказала мачеха, то уверена, что Ветров заберёт его. Если мне надо работать на этого человека, чтобы нас не тронули… Если он озвучит свои требования и мы будем хотя бы в относительной безопасности, значит, я соглашусь.
– Буду работать. – несмело звучу, втягивая носом странный терпкий аромат.
Он не сводит взгляда и буквально смотрит прямо в душу.
Волоски на коже встают дыбом. Страх заставляет тянуться их вверх, потому что стоя вот так, мне приходится задирать голову, а он будто намеренно давит своей энергетикой и мощью.
– Хм. – деловито поджимает губы: – Кем?
Стойкое ощущение, что он смеётся надо мной.
И, честно сказать, от этого становится обидно. Конечно, я ни в коем случае не ждала, что эти люди с оружием будут обнимать на входе и приветствовать, но я надеялась хотя бы какой-то разговор тет-а-тет, где смогу спокойно объяснить своё положение.
– Я могу уборщицей, официанткой, домработницей… Не боюсь любой работы. – отвечаю, как бы имея в виду, что это плюс.
А мужчина тем временем резко хмурится.
– Все вышли. – вдруг грозно звучит, прищуриваясь.
Рёв баритона вызывает новую порцию страха. Сглатываю, наблюдая, как беспрекословно все выходят из помещения, оставляя меня наедине с ним.
Грудная клетка ходит ходуном, и я нервно заламываю пальцы. Может быть, это всё-таки плохая идея и он такой же, как и тот, от кого я хочу защититься?
– Три правила. – начинает, подходя ближе и касаясь каштановой прядки моих волос.
Теперь же в груди будто работает винт самолёта.
Он видит, фиксирует, наблюдает.
Молча, даже как-то аккуратно, что никак не вяжется с его агрессивной внешностью.
– К…какие? – смотрю снизу вверх.
– Вот этот взгляд. – облизывая нижнюю губу говорит: – мне нравится.
Хочу увести глаза, но крепкие пальцы, что в секунду удерживают за подбородок, не дают.
– На меня смотреть всегда, когда я с тобой говорю. – пытаюсь кивнуть, но хватка слишком крепкая: – Это первое.
Снова попытка, но понимая, что она будет неудачной, одними губами говорю «поняла».
– Не перечить. – с ощутимым наслаждением выдаёт: – Никогда и ни в чём. Второе.
Ждёт реакции, а я не могу. Я ведь ещё не всё объяснила, пусть и не совсем ту правду, которую должна. И ещё ни о чём не договорились.
– То-то и оно. – тянет, поглаживая неряшливым движением кожу на подбородке: – По глазам видно. Не сечёшь, что такое покорность, Умница.
Отпускает, вальяжно разворачиваясь к своему дивану.
Наконец могу вздохнуть и успокоить сердце, что ускакало куда-то прочь.
– Я ведь человек…а не безвольная субстанция… – тихо отвечаю, исполняя первое правило.
Он усмехается так открыто, и вроде бы можно увидеть отголосок улыбки что ли. Только по правде это походит на хищный оскал.
Не понимаю свои ощущения.
Мужчина красив. По-своему, конечно. Скорее холодной, жестокой и опасной красотой. Но вместе с тем один взгляд на него вызывает очумевший страх.
И не такой, как тот, кому я должна принадлежать.
Я собрала разные слухи об обоих. Стараюсь не верить вслепую и не сплетничать, потому как своего дерьма хватает. Но встретившись и увидев воочию обоих, соглашусь. И Ветров и Юматов, это те люди, с которыми я бы не хотела встречаться никогда в своей жизни.
– Если хочешь быть в безопасности, смиришься. – коротко выдаёт он, прожигая тёмным взглядом.
Глубоко вдыхаю.
На первый миг даже кажется, что он расслаблен. Но, убеждена, эта та иллюзия, которую он позволяет видеть.
Я была готова к тому, что в мире нет помощи за спасибо. В моём так точно.
Папа, да, он был готов безвозмездно помогать, но теперь кажется, что та жизнь, это уже сон или сказка, в которую я когда-то поверила.
И не лукавлю, когда говорю, что готова к любой работе. Однако, после его второго правила, отчего-то кажется, что уже появились исключения.
Мне всего лишь нужно знать, что в вагончик на окраине города никто не ворвётся. Никто не заставит силой делать то, что ты не хочешь, и поистине не должен. Мне просто хочется увезти брата подальше от всего этого грёбаного дерьма.
– А третье? – спустя паузу самоанализа вскидываю глаза на него.
– Об этом поговорим, когда сможешь принять второе.
Как будто резко потеряв ко мне интерес, кивает на выход. Ощущаю себя почему-то грязной после такого, и даже собственные ощущения объяснить не смогу. Ответные слова уже рвутся наружу, но вовремя прикусываю язык.
– Хорошо. Не перечить.
Была бы моя воля, я бы саму мать Тёмы сюда отправила.
Юматов молчит, рассматривая, и, очевидно, читает что-то в глазах.
– Вспоминай потом почаще, что сама сказала здесь и сейчас. Третье, беспрекословное исполнение любых моих приказов. – вздёргивает бровь.
Смотрю, прекрасно осознавая, что это может значить для меня.
– И никаких оговорок? – закусывая щеку изнутри спрашиваю.
– Ни единой.
– Под звёздочкой уточнений тоже не будет… – это скорее тихо говорю сама себе.
Он явно забавляясь, отрицательно качает головой.
– Это будет… – краснею, не зная, как сказать: – касаться секса? – голос превращается в писк, а я почти зажмуриваюсь.
Корю себя, что на этом этапе потеряла свою уверенность.
Мужчина снова надвигается на меня.
– Сделаю исключение, задав тебе вопрос… а ты хочешь?
Вводит в ступор, но я даже не беру секунды, чтобы отрицательно покачать головой.
Юматов склоняет голову в жёстком взгляде.
– Тогда определённо… – уже практически выдыхаю в улыбке, что моя честь останется со мной: – да.
Победный жестокий оскал. А я ошарашенно смотрю на него, желая высказать ему пару нелестных слов.
Глава 3
Прикрываю глаза, стараясь удержаться на той волне, которую отчаянно репетировала. На кону гораздо большее, чем моя честь и гордость. Впрочем, если я окажусь у Ветрова, пострадает гораздо большее.
– Хорошо, я согласна. – вскидываю подбородок, убеждая скорее себя, чем его.
Он кивает, засовывая руки в карманы брюк.
– Раздевайся. – раздаётся бескомпромиссный приказ.
А у меня трясутся поджилки.
– Что?
Вожу глазами по его лицу, ища хотя бы намёк на то, что это не будет так. Только в глазах вижу лишь беспристрастность и ожидание полной, безоговорочной покорности.
Слёзы катятся по лицу, а я даже не замечаю. Снимаю свитер, оставаясь в майке и дрожащими пальцами расстёгивая джинсы. Лёгкие потрёпанные балетки отставляю в сторону и одним движением спускаю штаны, ощущая себя на каком-то аукционе прошлого времени.
Стыд, смущение, унижение.
Всё в одном флаконе коррелирует собственную ярость на эту жизнь, а особенно на Аллу. Но стиснув зубы продолжаю.
Остаюсь в белье и майке, не смея оторвать взгляд от пола. Слышу тяжёлые шаги, а затем и вижу идеально очищенные носки его ботинок.
– Я говорил остановиться? Сдерживаю всхлип.
В эту минуту хочется провалиться сквозь землю, исчезнуть и забыть этот момент.
Давай, Сонь, ты сможешь. Ты знаешь цену.
Стягиваю майку, а затем и бельё.
– В глаза смотри.
Капли солёной влаги оставляют отметины на полу, но я не могу подчиниться. Я впервые отчётливо чувствую себя так, будто я вещь.
Неприятно, обидно и уязвимо.
Мужчина хватает мой подбородок, рывком дёргая вверх и смотрит в глаза. Из-за пелены слёз он размыт, но это даже и к лучшему.
Я оправлюсь, сотру из памяти этот момент, как и все плохие, что прячу в закромах своей души. И буду гордо смотреть ему в лицо.
Просто для этого нужно время.
Юматов рассматривает, наблюдая, как текут слёзы, с каким-то больным триумфом и наслаждением.
Изверг, которому нравится показывать свою власть, унижая людей.
Изверг, к которому я собственноручно обратилась за помощью.
– Несмотря на то, что ты лжёшь… Уж слишком ладная ты, Умница. – посылает жёсткий взгляд: – А сейчас свободна.
Чеканит, отпуская подбородок.
Хватаю вещи с пола, принимаясь одеваться. Если бы только у меня были другие варианты…
Но сама бы я точно не справилась.
Показательное выступление открыло лицо жестокого и циничного хладнокровного человека.
Наверное, моя ошибка, что я рано расслабилась.
Без слов вылетаю из помещения, толкаясь сквозь толпу в клубе. Слёзы не останавливаются, но мне плевать.
Сейчас хочется лишь одного, отмыться от этого чувства. Чувства того, что я продалась, чувства того, что меня будут защищать, только если я отплачу телом. Чувства того, что моя жизнь теперь до конца потеряна.
Искалеченная душа, мечтающая вырваться из трясины, сейчас надрывно воет, не желая быть собственностью ещё одного ублюдка.
Наверное, наивно было рассчитывать, что Юматов окажется лучше того, кому должна Алла.
Не представляю, что значили его последние слова для меня, кроме намёка на секс.
Когда оказываюсь на улице, пытаюсь вдохнуть воздуха. Мне нельзя, чтобы Тёма видел меня в таком состоянии.
Ковыляю в сторону остановки, когда рядом останавливается автомобиль.
– Садись. – чеканит бритоголовый парень.
Страх выходит на новый уровень. Достаю из кармана маленький перочинный ножик.
– Кто ты такой?! – слёзы высыхают за секунду, и я сама себе напоминаю человека не в себе.
– От Алого.
Рявкает мужчина, со скепсисом глядя на то, что у меня в руке.
– От кого? – хмурюсь.
– Юматов.
Наконец до меня доходит.
– Я доеду сама. Спасибо.
Отвечаю, двигаясь дальше и убирая нож, но автомобиль следует за мной.
– Приказ.
Многозначительно глядя на меня, отвечает незнакомец.
Правило номер два.
Чертыхаясь про себя, рывком открываю дверь и сажусь на заднее сидение.
– Куда?
– Вагончики на холме, знаешь? – говорю в окно.
Мужчина кивает и разгоняет автомобиль.
Через двадцать минут я уже оказываюсь на территории, здороваясь с местными отбросами. А когда подхожу к потрёпанному дому, вижу, что там горит свет.
Наверно, меня ждёт. Заглядываю внутрь, улыбаясь так, будто всё хорошо.
– Привет.
Насупленный сидит и щёлкает на маленьком телевизоре каналы в поисках мультиков.
– Ты долго.
– Прости, Тём, были дела. – сажусь рядом: – Что делал? Где мать?
– Ушла куда-то.
– Куда? – снова начинаю злиться.
Ему хоть и восемь, но это не значит… Тормози, Соня.
– Не знаю.
– Ты кушал?
Отрицательно качает головой. Скриплю зубами, молотя внутри себя коктейль из ярости, горечи и всё ещё унижения.
– Пошли, я тоже голодна.
Целую его в макушку.
В голове ворох мыслей, и я не могу завершить ни одну из них. Но даю себе обещание, что вытяну его из этого дерьма.
И себя, и его. Когда-нибудь обязательно.
– А что будем? – немного оттаивает, пока я кипячу воду.
– У нас есть каша, макароны и рис.
Поворачиваясь, делаю нарочито весёлое лицо. Мальчик кривится, и я могу его понять.
– Завтра купим что-нибудь вкусненькое, договорились? – хитро играю бровями.
Я достану денег. А на последние куплю что-нибудь мясное и шоколадку ребёнку.
– Правда? – хлопает в ладоши: – Тогда сегодня можно макарон.
Смеюсь, скрывая истинные эмоции, и глубоко вдыхаю, отворачиваясь.
Через тридцать минут мы находим кетчуп в стареньком низком холодильнике и вполне неплохо ужинаем. А дальше я укладываю Артёма спать, рассказывая сказку о том, как большой и сильный принц вызволяет бедных потерявшихся брата и сестру из лап чудовища.
Он засыпает, а я долго сижу, сложив голову на колени и наблюдая за безмятежным сном ребёнка.
В голове встреча с Юматовым крутится нескончаемо.
Я не знаю, что будет завтра, каким оно будет. Но во что бы то ни стало я не оставлю Артёма с женщиной, которую и матерью назвать сложно. Мне всего лишь нужно немного времени и покровительство этого мерзавца, а затем мы исчезнем с этого убогого городишки.
Глава 4
Просыпаюсь от резких звуков и криков. Сердце отбивает чечётку, и я бросаюсь к маленькому окну, зашторенному тряпкой вместо занавески.
Группа каких-то головорезов заглядывает в каждый вагончик.
Чёрт! Чёрт! Чёрт!
– Тём! Тёмочка, давай просыпайся! Нам надо уходить! – попутно захватываю рюкзак, в котором всегда самое важное.
Несколько смятых сотен, телефон, свидетельство о рождении, паспорт.
Одеваю на ребёнка куртку.
– Куда мы? – смотрит спросонья, растирая глазки.
– В одно место. Нам надо очень быстро выйти и идти в другую сторону, ладно? – судорожно пытаюсь застегнуть толстовку.
Он кивает, двигаясь за кроссовками.
Снова подрываюсь к окну, хватая пару футболок и на всякий случай ещё одну кофту. Сама накидываю кожаную куртку, прямо наподобие пижамной майки.
Люди приближаются, и один явно двигается в нашу сторону.
Так… нет, мы не успеем.
Оглядываюсь, пытаясь откинуть панику и мыслить более-менее здраво в такой ситуации.
Маленькая банкетка у стола… Она ведь открывается?
Сажусь на колени перед ней, дёргая вверх. Куча каких-то пакетов, барахла, которое я одной массой вытаскиваю.
– Тём… – не представляю, какие слова надо подобрать.
– Это за нами? – смотрит так понимающе и вместе с тем смиренно.
Поджимаю губы, кивая.
– Тём, если меня не будет… если мне придётся поехать с ними, то тебе нужно будет доехать на автобусе в одно место. Деньги и адрес я спрятала в твоей книжке. Там всё подробно расписано, у тебя получится прочесть. А как только я освобожусь, я за тобой приду, ладно?
Брат молча кивает и сам лезет в своё временное укрытие.
– Как только они уйдут, можно вылезать. – даю указания, добавляя: – Я люблю тебя, Тём.
Влага собирается в глазах. Но сейчас не время. Потом вдоволь смогу ощутить себя ничтожной.
Сама оглядываюсь, всё же снимая куртку и забираюсь в кровать.
Сделать вид, что сплю.
Достаю свой ножик, пряча его под одеялом.
– В этом, скорее всего. – слышу голоса.
– Если не привезём, босс голову оторвёт.
– Знаю, я знаю. – недовольно отвечает второй.
Прикрываю глаза, стараясь успокоить дыхание. Проще, конечно, его задержать, потому что иначе усмирить грудную клетку не удаётся.
Через секунду слышу грохот двери и чувствую приближение постороннего человека.
– Нашёл. – довольно тянет один из них.
– Эй, принцесса, подъём! – тормошит меня: – Пора прокатиться…
– И не только на машине.
Как только они начинают смеяться, понимаю, что либо сейчас, либо никогда.
Резко открываю глаза, отбрасывая одеяло, и вонзаю нож в ногу тому, что стоит ближе ко мне.
– Ах ты, сука! – воет он, хватая за волосы и останавливая мою попытку вскочить.
Удар прилетает по лицу, но я глушу тот вскрик, что хочет вырваться от боли.
– Ты пожалеешь, тварь! – басит урод.
– Не дождёшься! – сиплю, посылая яростный взгляд и стирая кровь с губы.
– Ты смотри, а сучка-то из смелых! – подаёт голос второй, двигаясь ближе: – Посмотрим, как заговоришь у Макара. – с триумфом заявляет.
Не знаю как, но сразу поняла, что это его люди. Наверное, потому что и мачехи не наблюдаю, догадывалась, что вчера она вновь пошла к нему.
Они оба хватают меня, пока я брыкаюсь, и практически выкидывают из вагона. Валюсь на землю, молясь только о том, чтобы Тёма выполнил моё наставление.
Уверена, они уже знают о брате, но раз не ищут его, есть вероятность, что недомамаша его им ещё не пообещала.
Встаю с земли, как раз когда тот, что получил от меня в ногу, оказывается рядом.
Кулак, что прилетает в рёбра, заставляет скрючиться и задыхаться. На глазах проступают слёзы, но они не дождутся.
– Это тебе на разминку. – противно шепчет, наклоняясь и дёргая за волосы, чтобы сказать на ухо.
– Эй, ты чё?! Нам же крышка будет! – орёт второй.
Судорожно мозгую, но не нахожу ничего лучше, чем провоцировать, чтобы потом досталось и этим ублюдкам.
– Это всё, на что ты способен?! – заявляю хрипло.
Знаю ведь, что таким отморозкам важно чувствовать свою силу и опасность. А если им не показать страха, то срыв башни обеспечен.
Он стискивает зубы, дёргая сильнее.
– Не нарывайся, принцесса! Дорого заплатишь! – играет бровями.
Фраза заставляет нервно сглотнуть.
Пусть бы уже забрали, чтобы Артём мог вылезти. Там ведь наверняка мало места…
Тот урод, что держит меня, буквально тащит по земле с территории.
Наши соседи, что переполошились от такого резкого пробуждения, смотрят вслед. Наверное, я могла бы вырываться и кричать, чтобы кто-нибудь помог. Но есть ли в этом смысл или это трата моих же сил. Надо думать наперёд, чтобы быть в состоянии убежать от Ветрова.
К тому же знаю, что здешние люди не отличаются отзывчивостью. Может быть, есть парочка, как, например, Олька, что в ужасе наблюдает за этой картиной. Одними губами говорю ей «Тёма», и она судорожно кивает.
Я предупредила её ещё до того, как унижалась перед Юматовым.
Не знаю, как она докатилась до такой жизни. Очевидно, что тоже что-то произошло, но, по крайней мере, она единственная, с кем я здесь могу поговорить.
В тот момент, когда мы оказываемся у старого пикапа, на меня натягивают мешок, завязывают руки и бросают в кузов.
Наверное, только сейчас у меня есть минутка пожаловаться самой себе на судьбу.
На то, что не сразу поверила в слова Ветрова, за то, что тянула с походом к Юматову.
Может быть, удалось бы предотвратить событие сегодняшнего дня.
По сравнению с этим днём, вчерашний кажется сносным. Относительно того, что меня ждёт.
Потому что вчера, даже несмотря на то, что было, мужчина, как минимум, хоть что-то говорил.
Ветров же без зазрения совести возьмёт то, что было ему обещано.
Ну, и если быть до конца откровенной, внешность Юматова способна сразить. Как бы я его ни ненавидела и не относилась, как к сделке с дьяволом, мужчина более чем привлекателен… А что касается Ветрова, то этот возрастной мужчина, который старается казаться моложе, вызывает лишь тошноту и отторжение.
Всё познаётся в сравнении.
Усмехаюсь сама себе. Выбираю, кто из моральных отморозков лучше… Докатилась.
Главное, чтобы с Артёмом всё было в порядке. Любыми способами мне нужно уберечь его. Я знаю, что делают с мальчиками в подобных бандах. Сразу готовят безропотного исполнителя, грубого солдата, чтобы потом с ним вершить свои дела.
Может быть, я утрирую, но все эти люди стопроцентно не помогают старушкам перейти дорогу и не спасают брошенных котят.
Такой участи для брата я не допущу. Он отлично учится, пусть и не в самой лучшей школе, его обязательно ждёт прекрасное будущее. Как минимум он закончит хотя бы колледж. Это та веха, что должна спасти его от этой жизни.
Если бы я несколько лет назад всё же надеялась, что у его матери всё получится без отца, я бы давным-давно сбежала бы.
И вероятно, стоило это сделать до того, как из плохого всё превратилось в отвратительное.
Машина останавливается, и мои мысли прерываются вместе с ней. Замираю в ожидании, как меня потащат на ковёр к ублюдку. Не проходит и минуты, как это происходит.
Не знаю сколько меня практически несут, а потом швыряют, как мешок на пол, стягивая с головы средство моей временной слепоты.
– Ну, здравствуй, конфетка. – тянет сипло мужчина, разглядывая меня с ног до головы: – Жаль, твоя родительница не сказала о тебе раньше.
У них у всех на внешности какой-то пунктик?
– Не думаю, что она помнит обо мне. – отвечаю, а он скалится.
– Хм… И голосок приятный, когда не орёшь, как двинутая. – говорит, подойдя ближе.
Касается волос, а я резко дёргаю головой.
– Не трогай меня! – цежу сквозь зубы, отползая.
– Полно. – прикрывает глаза: – Я ведь предупреждал Аллу, что если не явишься сама, то притащу.
Смотрит на лицо, хмурясь.
– Очевидно, не научил своих псов общению с девушками! – знаю, что мне нужно бы молчать, но не могу.
Ярость, что клубится во мне с того самого момента, как я оказалась на окраине города в дерьмовом вагончике, который и домом язык не поворачивается назвать, вдруг рвётся наружу.
– Ну что ты, они хотели просто пощупать… – ржёт отмороженный: – Что ж, раз ты на месте… – встаёт, расслабляя галстук и расстёгивая пуговицы на рубашке: – Начнём.
