Кизеловские рассказы

Предисловие

Эти рассказы о нашей юности в семидесятые годы прошлого века. Какая она была? Мы были пионерами и комсомольцами, добрыми и наивными. Мы смотрели на мир в розовых очках. Мы верили в светлое будущее. И мы искренне верили, что мы сделаем мир лучше.

В то время не было интернета, и всю информацию можно было получить только из книг, радиопередач и фильмов. Цензура была серьёзная. В то время мы не были развращёнными. Пишут, что тогда не было секса. Кроме, конечно, девушек древней профессии, но такие были во все времена. Секса не было в понимании, просто, переспать. Был стыд. Были искренние чувства, были вера, преданность и была любовь. Была настоящая первая брачная ночь, а не липовая, как сейчас. И был настоящий медовый месяц. Поэтому и семья была крепкой…

Всадник без головы

Колька учился в пятом классе в двенадцатой школе в посёлке Строителей, но чаще говорили на ЦОФе, так как там находилась Центральная обогатительная фабрика.

Посёлок расположился по западному склону горы. Школа находилась почти у подножия, а он с родителями жил на вершине горы в бараке в посёлке ЦРММ. Там находились Центральные ремонтные механические мастерские, так и называли посёлок. Барак был из шести квартир, и у каждой квартиры было своё крыльцо. Они жили в пятой.

У Кольки была своя комната и радиола, и он по вечерам перед сном любил слушать детективные радиоспектакли или читать.

По субботним вечерам, то родители ездили в гости, то к ним гости приходили. Как-то после субботней стирки и уборки родители поехали в гости к знакомым с ночёвкой. Он обычно ездил с ними, но сейчас его сильно захватила книга. Ему хотелось дочитать Всадника без головы Майн Рида, поэтому на этот раз он не захотел ехать.

Он поужинал и погрузился в чтение. Колька был один в квартире, наступила ночь. И чем дальше он читал, тем более жутковато становилось. Ему не страшно было читать про убийства и расследования, но сверхъестественное его пугало…

«Неужели вы не ужаснулись бы, если бы увидели всадника, уверенно сидящего в седле, с ногами, вдетыми в стремена, крепко держащего в руках поводья. И на первый взгляд такого же, как сотни других. Но, присмотревшись внимательней, заметили бы в нём какую-то странность. И вдруг поняли бы, что у него не хватает… головы!»…

Он читал дальше, и ему становилось не по себе…

«– Это дьявол на лошади! – вдруг крикнул один из бывалых пограничных жителей, которого ничем нельзя было испугать.

– Клянусь, это сам дьявол!

Его грубый смех, сопровождаемый ругательством, еще сильнее испугал более робких из присутствующих и, казалось, произвел впечатление даже на всадника без головы. Он круто повернул свою лошадь, а она дико заржала и поскакала прочь.

Всадник без головы помчался прямо к солнцу и вскоре скрылся из виду, словно въехал в сверкающий диск.»

У Кольки пошёл по спине холодок. Он оглянулся. В проёме двери на кухню он видел только тени веток в лунном свете на полу от окна кухни. Из трубы доносилось завывание ветра, так как он не закрыл ещё печную задвижку, чтобы не угореть.

Он залез под одеяло и стал читать дальше…

«Когда лошадь поворачивалась, Фелим увидел – или ему показалось, что он увидел, – то, от чего кровь застыла в его жилах, и мороз пробежал по коже.

Это была голова – голова всадника, но не на её законном месте – не на плечах, а в его руке, у передней луки седла!»

– Всё, хватит читать,– подумал Колька, – Что-то страшно стало. Лучше завтра днём дочитаю.

Он выключил свет и с головой залез под одеяло. Так он лежал и не мог понять от чего у него дрожь, то ли он мёрзнет, то ли от страха.

Колька не знал, сколько прошло времени, но он не спал и прислушивался к каждому звуку с улицы. В конце концов, он понял, что не уснёт. Надо было как-то преодолеть страх.

– Ведь ты пионер и не должен ничего бояться, – подбадривал себя Колька, но это не помогало.

Тогда он решил, что надо вызвать его, и пусть будет, что будет.

– Его не существует и ничего не будет. Вот досчитаю до трёх и вызову.

Но он досчитал до трёх, потом ещё до трёх, потом ещё.

Наконец он всё-таки решился и встал. Он смотрел в сторону кухни и громко сказал,

– Всадник без головы, если ты есть, то приди сюда.

Он подождал, но ничего не происходило. Тогда он повторил,

– Всадник без головы, приди сюда.

Потом смелее и громче он это повторял ещё и ещё…

Он успокоился, что никакого всадника без головы нет. Он пошёл на кухню, выпил воды, лёг в постель и спокойно уснул…

На следующий день Колька продолжил чтение Всадника без головы и уже ничего не боялся…

Фая

В каникулы гоняли на великах, играли в футбол и ходили в лес по ягоды и грибы. Лес был рядом в ста метрах от дома.

А во время учёбы Колька посещал разные кружки. В то время они были бесплатные, и можно было ходить хоть во все, лишь бы это учёбе не мешало, так как руководители кружков проверяли дневники, и если двойка, в кружок не допускали. Он посещал кружки радиолюбителей, кино-демонстраторов, судомодельный и ещё ходил учиться музыке по классу баяна.

В одном кружке изучали схемы, элементную базу, паяли, собирали простые радиосхемы. В другом изучали кинопроекторы, учились их обслуживать, заправлять киноплёнку и показывать фильмы. А в третьем собирали модели кораблей, которые летом запускали в пруду.

Когда Колька учился в шестом классе, во время перемены к нему подошёл Ринат Каримуллин из восьмого класса.

– Ты обидел мою сестру и должен перед ней извиниться.

Ринат был намного старше, и ссориться с ним не стоило. Братьев Каримуллиных знали на посёлке. Они были с Бандеровского, там жили сосланные из Крыма татары. Они тоже учились в двенадцатой школе.

Колька сказал,

– Во-первых, она поступила подло, и за это я её обозвал, а во-вторых, она сама не в состоянии подойти и потребовать извинений?

– Вот, ты сам к ней подойдёшь и извинишься. И если после этого она тебя не простит, пеняй на себя.

Ринат пошёл и, уходя, оглянулся и, улыбаясь, добавил,

– Так что ты уж постарайся.

Пацаны не понимали, почему до него докопался Ринат, и спрашивали его. Но он ничего не стал говорить им…

Коля понимал, что некрасиво получилось, хоть и непроизвольно. Было это на днях, на двадцать третье февраля. В школе устраивали Пионерскую военизированную игру Зарница. Соревновались между собой команды параллельных классов. Также было личное первенство среди параллельных классов.

В соревнованиях по азбуке Морзе и по знанию военно-морского семафора Кольке не было равных, не зря ходил в кружок радиолюбителей. По умению ориентироваться по топографическим картам тоже победили. А вот по скорости разборки и сборки автомата уступили другой команде. Девочки ещё соревновались по умению оказывать помощь раненым.

А после школы классы бились уже в бою на снежном поле, срывая друг у друга погоны. Бились только параллельные классы. Надевали штаны на валенки, чтобы снег не попадал внутрь. Бумажные погоны пришивали на старые фуфайки, в которых гуляли. Их пришивали так, чтобы можно было зацепить пальцами и оторвать. У какого класса погоны красные, а у какого белые решал жребий.

Перед каждым боем собирались классом и обсуждали тактику. В их классе командиром был Вовка Крамаров. Как и в настоящем отряде, чтобы коротко отдавать команды, у каждого были позывные. У Крамарова – Комар. Он расставил силы так. По центру самые крепкие ребята, справа и слева от них те, кто послабее. Девчонки встают за ними. А четверых самых шустрых в обход, чтобы обойти и сзади напасть. И если получится им прорваться в обход, то девчонки сразу должны бежать им помогать, чтобы завершить окружение противника. Решили, что план хороший. Он назначил идти в обход Чащина (Чаща), Фирсова (Фирс), Чащухина (Чуха) и Кольку (Лаиц).

Классы выстроились напротив друг друга. Военрук дал сигнал, и битва началась. Как только первые ряды бойцов сошлись в бою, четверо ребят пошли в обход. И тут Колька увидел, что со стороны противника в обход идут несколько высоких девчонок,

– Фирс, смотри. Их надо остановить.

И ребята бросились на девчонок.

Вот тут-то и схлестнулся Колька с Файкой из параллельного класса. За руки хватать и держать было запрещено правилами. Она отбивалась руками, как могла, но он сорвал с неё погоны. И когда он отвернулся, чтобы помочь другим ребятам, она, вместо того, чтобы уйти с поля боя, как убитая, его ударила. Он повернулся к ней, и она всем телом повалила его на спину, а другие девочки сорвали с него погоны. Она лежала на нём и улыбалась.

– Вот, сука, – в сердцах чуть слышно проворчал Колька.

Её улыбающееся лицо, было близко, и она услышала. Она перестала улыбаться, встала, взглянула на него, как сожгла, и ушла…

Девчонка вроде нормальная, а обиделась. Чего не бывает в пылу боя. А теперь он должен идти к ней на поклон. И он подумал, что можно и не извиняться.

На следующей перемене он пошёл к кабинету, где занимался параллельный класс, и увидел её. Она что-то щебетала с подружками. Фая была ростом чуть выше, чернявая симпатичная татарочка. На ней было коричневое форменное платье и чёрный фартук. Так все девочки ходили в школу.

Он подошёл к ней,

– Здравствуй, Фая.

Она взглянула и отвернулась.

– Можно тебя проводить сегодня после школы до дома?

Она посмотрела на него, офигев от этого предложения. Подружки замолчали и смотрели, что будет.

Он не стал ждать, когда она опомнится,

– Я подожду тебя у выхода, – сказал и ушёл.

Они учились во вторую смену. И на улице было уже темно. После школы она вышла с кучкой подружек. Он стоял у дверей с улицы. Они посмотрели на него, засмеялись и пошли. Он пошёл за ними.

Школа была под горой, а Бандеровский посёлок на горе и Кольке было по пути.

Подружки постепенно расходились, и вот она осталась одна. Он быстро догнал её.

Она остановилась,

– Что тебе надо?

– Хочу поговорить и проводить тебя до дома.

– А ты не боишься, что братья тебя поколотят?

– Фая, ну, раз уже подошёл, то провожу. Хочешь, я даже портфель твой могу понести. Мир?

Она посмотрела на него с интересом,

– Ладно, неси!

Они шли и весело обсуждали Зарницу и разные школьные дела, и не заметили, как подошли к её дому.

Она взяла портфель и зашла за калитку,

– До свидания, Коля.

На крыльцо вышел брат Фаи.

– До завтра, Фая.

Коля решил, что задерживаться не стоит, и пошёл к своему дому.

Фая с братом стали о чём-то разговаривать, но Коля уже не слышал…

Оля. Глава 1. Лыжная прогулка.

Мама зашла в комнату. Она была симпатичной брюнеткой ниже среднего роста тридцати пяти лет. Он слушал свою радиолу.

– Что ты там слушаешь?

– Погоню. Очень интересно. Это Жорж Сименон написал.

Коля учился в седьмом классе и обожал читать детективы. В библиотеке перечитывал Агату Кристи, Конан Дойла и Жоржа Сименона. А вечером ещё слушал детективные радиопостановки.

– Коля, приберись в своей комнате. На восьмое марта приедут Березины. Пойдём кататься на лыжах.

– И Оля будет?

– Да, и Галя тоже. Ты нам с тётей Тамарой поиграешь на баяне? Это для меня будет хороший подарок.

– Хорошо, мама.

Отчим, дядя Миша был шеф-повар в воинской части, которая находилась рядом. Полноватый брюнет ниже среднего роста тридцати лет. Он что-то готовил на кухне.

Много раз он пытался заинтересовать пасынка приготовлением разных вкусностей, но Колька был равнодушен к этому.

Дом стоял на вершине горы и здесь всегда мело. Заметало все препятствия и дом по крышу. И видно было только крышу с печными трубами. Приходилось делать ступеньки вниз, чтобы войти в дом. А когда заметало так, что не могли открыть двери, чтобы выйти, то приходилось звонить и вызывать солдат, чтобы откопали двери. Благо, что был телефон.

Кто впервые видел, торчащие из-под снега печные трубы, даже спрашивали,

– Неужели здесь до сих пор живут в землянках?

Эта зима была не такая снежная, и дом занесло только до середины окон. И крыльцо от снега очистили…

Березины приехали всей семьёй. Обычная шахтёрская семья с двумя детьми, коих в Кизеле было много.

Тётя Тамара – среднего роста, немного полноватая, около сорока лет, брюнетка. Они с мамой были подружки, вместе работали в посёлке Коспаш в общепите. Ездили в гости друг к другу и познакомились семьями. Их так и называли, две Тамары.

Дядя Толя, муж Тамары – высокий, крепкий, широкоплечий брюнет, шахтёр и охотник. Оля – светловолосая девятиклассница среднего роста и Галя – её шестилетняя сестра.

Все собрались, встали на лыжи и двумя семьями пошли в лес. Солдаты из воинской части прокладывали дистанции три, пять и десять километров. И местные этим пользовались.

Зимний лес – это сказка. Просто шли и любовались красотой леса. Коля с Олей бегали на лыжах на физкультуре, а остальные ходоки были ещё те, поэтому падали и валялись в снегу, смеясь и наслаждаясь зимней красотой. Они прошли малую дистанцию в три километра, но для шестилетней Гали, это был подвиг.

Когда все довольные и разгорячённые морозным свежим воздухом вернулись домой, сидели у печки и пили горячий чай.

Потом накрыли на стол, и отчим стал угощать своей фирменной кровяной колбасой и коньяком собственного производства. Когда взрослые выпили и закусили, пришло время детям поздравлять своих мам. Галя подарила рисунок. Оля подарила шерстяные носки, которые сама вязала на уроках труда и на переменах. А Коля, как и обещал, сел за баян. Он играл Одинокую гармонь и Тонкую рябину, и ещё что-то. Родители душевно пели. После поставил баян и попросил включить пластинки. Все согласились.

Коле нравилось смотреть на Олю. Он уже начал заниматься фотографией и фотографировал всех, но больше всех Олю. А она смеялась и позировала.

А когда он ночью сидел и печатал снимки, он вдруг стал любоваться ею. И от снимка к снимку это чувство только росло. Но он сознавал, что намного младше её, поэтому не питал иллюзий. И всё равно всё сильнее любовался её красотой.

Оля. Глава 2. У Березиных.

Наступило лето. Каникулы. Велик, футбол, игры, любимые книжки. По воскресеньям был обязательный моцион с мамой в центр города.

Они жили на одной горе, а центр города был на другой горе. Шахты Кизела с их посёлками были раскиданы на разных горах. Есть интересная особенность городского железнодорожного вокзала. Железка идёт с юга и огибает гору с центром города, так как впереди высокая гора Северной шахты. И вокзал стоит на линии, которая идёт с севера. А после вокзала железка огибает уже гору шахты Володарского и Северной шахты и уходит дальше на север к Соликамску. Из-за этой особенности поезда, идущие с юга, подходили к вокзалу с севера. И у тех, кто этого не знал, мозги закипали…

Моцион с мамой проходил всегда стандартно – кинотеатр Россия, прогулка по Советской, кафе Уют и снова прогулка по Советской. В кафе строгое поведение – как ухаживать за дамой, как правильно сидеть, как держать нож и вилку, как есть, и как общаться с официантом. «Умение подать себя в обществе – это главное»…

А на неделе Колька всё время думал о ней, о её улыбке, о её красивых глазах, о её локонах, о запахе духов, о волнующей груди. А когда он начинал думать о её ногах в короткой юбке, всё его естество начинало ныть от возбуждения…

Она его называла Николя и всё время смеялась. Она всегда смеялась над ним, заигрывая и не воспринимая его всерьёз. Он понимал, что это из-за разницы в возрасте, ей было шестнадцать, а ему четырнадцать. И он знал, что ей нравятся парни, которые старше её, и чувствовал в себе недоразвитость.

– Эх, ему бы постарше быть. Какая глупая эта любовь, – думал он.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.