- -
- 100%
- +
– Ты… Гретхен? – прошептала она.
Девочка в зеркале кивнула. Её губы снова шевельнулись – но звука не было. Только шорох, как будто ветер прошёлся по сухим листьям.
– Она не может говорить громко, – вдруг сказал Финн. – Здесь… что-то заглушает голос.
– Откуда ты знаешь? – удивилась Лотти.
– Не знаю. Просто… чувствую.
Он тоже подошёл к зеркалу. Посмотрел на девочку.
– Мы тебя вытащим. Обещаю.
Гретхен слабо улыбнулась. И в её глазах – на миг – мелькнуло что-то живое. Надежда.
Но тут —
Скри-и-ип…
Не снизу. Не сверху.
Со стены.
Они обернулись.
На каменной стене – напротив зеркала – появилась… тень.
Не обычная. Не от свечи, не от огня.
Живая.
Она медленно поднималась вверх – сначала как пятно, потом как силуэт, потом как… женщина.
Высокая. Худая. В развевающемся платье. С длинными, как нити тумана, волосами.
И… она плакала.
Не всхлипывала. Не рыдала.
Плакала… тихо.
Так, как плачут те, кто уже забыл, как выглядит утро. Те, кто плачет не от боли, а от того, что боль стала частью их кожи, их дыхания, их теней.
– Мельничиха… – выдохнул Финн.
Тень не двинулась. Не заговорила. Просто стояла. И плакала.
А по стене – от её глаз – текли… слёзы.
Но не водой.
Светом.
Тонкими, мерцающими струйками – как будто кто-то разлил по камню жидкие звёзды.
Они стекали вниз… и исчезали в полу.
– Она… не хочет нас пугать, – тихо сказала Лотти. – Она… просто не знает, как ещё плакать.
– А если она нас запрёт здесь? – спросил Финн.
– Тогда мы заплачем вместе с ней.
Финн посмотрел на сестру.
– Ты… серьёзно?
– Абсолютно.
Она снова повернулась к зеркалу.
– Гретхен… ты знаешь, как нам помочь?
Девочка кивнула. Подняла руку – и указала… вниз.
На пол.
Под ноги.
Дети опустили взгляд.
Там, прямо у основания зеркала, лежал… камень.
Обычный? Нет.
Он был тёмно-серый, с прожилками, как будто кто-то провёл по нему пальцем и оставил следы. Форма – неправильная, угловатая, но… удобная. Такой, что хочется взять в ладонь.
– Что это? – прошептал Финн.
Лотти наклонилась. Подняла.
И в тот же миг —
Камень задрожал.
Не сильно. Еле заметно.
Как будто… всхлипнул.
– Он… плачет? – ахнула Лотти.
– Это невозможно, – сказал Финн. – Камни не плачут.
– Этот – плачет.
Она прижала его к груди.
И…
Камень стал мокрым.
Не от росы. Не от воды.
От… слёз.
Тёплых.
– Он чувствует её, – прошептала Лотти. – Гретхен. Он плачет… потому что она плачет.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что… – Лотти закрыла глаза. – Потому что я тоже чувствую.
Она сжала камень в руке.
И… заплакала.
Тихо. Без всхлипов. Без криков.
Просто – слёзы покатились по щекам.
Потому что ей было жалко девочку в зеркале.
Потому что ей было жалко тень на стене.
Потому что ей было жалко эту мельницу, этот лес, эту деревню, где сто лет никто не знал правды.
Потому что иногда – чтобы что-то исправить – нужно просто… заплакать вместе.
И в тот момент —
Камень начал греться.
Сначала чуть-чуть.
Потом сильнее.
Потом – так, будто внутри него зажгли маленькое солнышко.
– Лотти! – воскликнул Финн. – Он… он тёплый!
– Я знаю, – прошептала она, не открывая глаз. – Он… благодарит.
Она открыла глаза.
Посмотрела на зеркало.
Гретхен… улыбалась.
По-настоящему.
А тень на стене… перестала плакать.
Она всё ещё стояла. Но теперь – смотрела на Лотти.
И в её глазах – если у теней есть глаза – мелькнуло… удивление.
Потом – благодарность.
Потом – надежда.
– Мы на правильном пути, – сказала Лотти.
– Но что делать дальше? – спросил Финн.
– Ждать. И слушать.
Она снова посмотрела на камень.
– Ты… можешь сказать нам, как вывести Гретхен?
Камень не ответил.
Но… стал ещё теплее.
И вдруг —
Звяк!
Колокольчик в её кармане – сам по себе – зазвенел.
Тихо. Нежно.
Как будто кто-то невидимый сказал: «Идите дальше. Я с вами».
– Он хочет, чтобы мы шли, – сказала Лотти.
– Куда?
Она посмотрела на зеркало.
– Туда.
– В зеркало?!
– Да.
– Но… как?
– Не знаю. Но камень тёплый. Значит – мы идём правильно.
Она подошла к зеркалу.
Протянула руку – не к стеклу, а… внутрь.
И…
Пальцы прошли сквозь отражение.Не разбили. Не ударились.Прошли – как будто в воду.– Финн… – прошептала она. – Иди сюда.Он подошёл. Побледневший. Дрожащий. Но – не отказавшийся.– Ты… серьёзно?– Абсолютно.Она взяла его за руку.– Держись крепче.Он кивнул.Сжал её ладонь.И…
Они шагнули в зеркало.
То, что было дальше – нельзя описать словами.
Потому что там не было слов.
Там был… туман.
Тёплый. Мягкий. Пахнущий полевой мятой и детским сном.
Они шли – держась за руки, не отпуская камня, не выпуская колокольчик – и вокруг них… плыли образы.
Маленькая девочка бежит по полю – смеётся, за ней – мама, тоже смеётся, держит в руках венок из ромашек.
Девочка падает – не плачет, только смотрит на пораненное колено – и мама целует его, и боль уходит.
Девочка стоит у мельницы – просит: «Можно, я залезу на колесо?» – мама говорит: «Нельзя, опасно» – девочка обижается, убегает.
Девочка лезет на колесо – одна.
Колесо вдруг начинает крутиться – неизвестно почему.
Девочка падает…
…вниз…
…в темноту…
…в тишину…
…в забвение…
– Это… Гретхен? – прошептал Финн.
– Да, – ответила Лотти. – Это то, что она забыла.
– Почему?
– Потому что… больно помнить.
Туман сгустился.
Образы исчезли.
Впереди – свет.
Не яркий. Не слепящий.
Тёплый.
Как объятие.
Они вышли.
Они стояли… в комнате.
Небольшой. Уютной.
С деревянным полом. С окошком, занавешенным ситцевой занавеской. С кроватью, застеленной одеялом в цветочек. С полкой, где стояли книги и игрушки.
И… с девочкой.
Настоящей.
Не в зеркале.
Не в тумане.
Живой.
Она сидела на кровати. Сжимала в руках тряпичную куклу – точь-в-точь как Мишка, только поношенную, с вытертыми пятнами и одним глазом, зашитым ниткой.
Она подняла голову.
Посмотрела на них.
– Вы… пришли за мной? – прошептала она.
– Да, – сказала Лотти. – Мы тебя нашли.
– Я… Гретхен.
– Мы знаем.
– Я… не хотела убегать. Я просто… хотела залезть на колесо. Как взрослая.
– Я знаю, – снова сказала Лотти.
– Мама… злится?
– Нет. Она… плачет. Сто лет.
Гретхен опустила голову.
– Я… хотела сказать ей… прости.
– Ты сможешь.
– Но… как? Я не могу выйти.
– Почему?
– Потому что… я забыла, как быть живой.
Лотти подошла. Села рядом. Обняла.
– Ты и так живая. Просто… немного потерялась.
Гретхен прижалась к ней.
– Ты… как мама.
– Я не мама. Но я… друг.
Финн стоял рядом. Молчал. Смотрел.
Потом – тоже подошёл. Сел на край кровати.
– Мы тебя выведем. Обещаю.
– А если мама… не захочет меня?
– Захочет, – твёрдо сказала Лотти. – Она сто лет тебя искала.
– Но… я же виновата.
– Нет, – покачала головой Лотти. – Ты – ребёнок. Дети не бывают виноваты в том, что хотят быть большими.
Гретхен заплакала.
Тихо.
Лотти обняла её крепче.
Финн – тоже.
А в руке у Лотти – камень – стал… горячим.
Не обжигающе.
Ласково горячим.
Как будто сказал: «Вот он – момент. Вот она – правда. Вот они – дети, которые умеют любить даже призраков».
– Мы не уйдём без тебя, – прошептала Лотти. – Никогда.
– И мы найдём твою маму, – добавил Финн. – Настоящую. Не тень.
– А если… она не простит?
– Тогда мы попросим за тебя. Вместе.
Гретхен посмотрела на них.
И… улыбнулась.
По-настоящему.
Без страха.
Без стыда.
Просто – как ребёнок, которому сказали: «Ты не одна».
– Спасибо, – прошептала она.
– Не за что, – ответила Лотти.
– А теперь… – Финн встал. – Нам нужно найти выход.
– Зачем? – удивилась Гретхен. – Мы же дома.
– Нет, – мягко сказала Лотти. – Это… твоя память. Твой сон. Но настоящий дом – там, наверху. Где мама. Где солнце. Где ветер.
– Я… боюсь.
– Мы – с тобой.
Она встала. Взяла Гретхен за руку.
Финн – за другую.
– Пойдём?
– Пойдём, – кивнула Гретхен.
Они вышли из комнаты.
За дверью – снова туман.
Но теперь – не страшный.
Доброжелательный.
Он вёл их – не вперёд, не назад.
Домой.
Когда они вернулись в зал с зеркалом – его уже не было.
На его месте – пустая стена.
А на полу – лежал… конверт.
Старый. Пожелтевший. С надписью: «Для тех, кто плачет вместе».
Лотти подняла его.
Открыла.
Внутри – листок.
На нём – три строки:
«Проклятье снимет тот, кто вернёт матери дочь —
не силой, а прощением.
Но Мельничиха не отпустит дочь, пока не услышит: «Прости меня»».
– Это… ответ? – спросил Финн.
– Нет, – сказала Лотти. – Это… следующее испытание.
– Какое?
– Найти Мельничиху. Настоящую. Не тень. И… помочь Гретхен сказать ей «прости».
– А если она не захочет слушать?
– Тогда… – Лотти посмотрела на камень. Он всё ещё был тёплым. – Тогда мы заплачем вместе с ней. Пока она не услышит.
Гретхен сжала её руку.
– Я… попробую.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.